Читать книгу Грешник - Александр Сгонников - Страница 11

Особняк возвышался тёмной громадиной на фоне мрачного осеннего леса. Это было практически квадратное трёхэтажное здание с острой двускатной крышей, увенчанной остроконечным шпилем. Каменные стены строения казались практически чёрными в неверном свете луны. Высокие стрельчатые окна без единого огня имели вид пустых глазниц. Картину довершал главный вход с портиком, поддерживаемым четырьмя ребристыми колоннами, увитыми высохшим плющом.

Особняк был окружен неухоженным парком, изрытым ямами, похожими на воронки от разорвавшихся снарядов. Через парк к главному входу тянулась дорожка, мощёная выщербленной брусчаткой. Тлен и запустение, наполнявшие это место, производили в душе Анны гнетущее впечатление. На безучастном лице Охотника отражалась усталость. Всё-таки тащить тяжёлый мешок через лес было для него утомительно.

– Тебя интересует, что это за место, и кому взбрело в голову строить особняк посреди леса, – сказал Маркус, поймав на себе вопросительный взгляд девушки. – Во-первых, это место находится не совсем в нашей реальности, а во-вторых – лес вырос здесь значительно позже, во многом ему помогли магистры из Коллегиа Ботаника.

– Все равно ни черта не понятно. Начни, пожалуйста, сначала. Мне хотелось бы знать побольше о месте, в котором мне придётся провести ночь, – произнесла Анна с видимым раздражением.

– Хочешь сначала? Но учти, это долгая история, – с сомнением ответил Охотник.

– Вот и расскажешь её мне по пути к дому.

– Хорошо. Изначально это поместье было выстроено сто лет назад и принадлежало оно одному пожилому магистру из Коллегии. Безобидный, в общем, был старик, правда нелюдимый и жутко богатый. Он построил этот дом подальше от людей, дабы в уединении заниматься своими штудиями. Все бы ничего, но старый маг увлёкся запрещёнными знаниями и путём оккультных ритуалов пытался вернуть себе молодость. Обычно мы не трогаем членов Коллегии, тем более таких богатых и влиятельных, но в окрестностях Грейсхилла стали пропадать дети. Само собой – этим занялся Орден. За отступником послали моего предшественника.

– Другого Грешника? – с сомнением в голосе спросила Анна.

– Да. Брата Этьена д’Анджери. У него был, гм… контракт с Привратницей.

– Слушай, Марко, неужели для того, чтобы грохнуть старого пердуна, пусть даже и магистра Коллегии, нужен воин твоего уровня? Неужели обычные солдаты Ордена не справились бы?

– Во-первых, Анни, старый, как ты неизящно выразилась, пердун, был одним из сильнейших колдунов, владеющих Истинной Тьмой. Во-вторых, его положение в Коллегии было слишком высоко, и Ордену требовалось избежать ненужной огласки…

– Да ладно, ладно, поняла я! – нетерпеливо прервала Анна. – Что дальше-то было?

– А дальше… Этьен вступил в сговор со старым колдуном и предал Орден. Надо сказать, его разум к тому моменту был слишком изношен от близких контактов с демоном. В общем, у Ордена появился не один сильный враг, а целых два. Вернее даже, практически три. Привратница практически полностью овладела разумом Этьена. Кстати, мы почти пришли, – Охотник жестом указал на массивную дубовую входную дверь, покрытую резьбой.

– Маркус, у тебя есть ключ? – запоздало поинтересовалась Анна.

– Не переживай, нас впустят, – с этими словами Охотник взялся за массивное дверное кольцо и трижды постучал.

– К-к-кто впустит? – дрожащим голосом спросила девушка.

– Сущность, привязанная к этому месту. Гхола. Я считаю его местным дворецким. Тихий безобидный малый. Тебе его не стоит бояться, – спокойно заверил Охотник.

– Гхола? – страх в голосе Анны сменился любопытством.

– Тело без души. По сути – живой мертвец, сохранивший все базовые физиологические реакции и зачатки интеллекта. Кстати, он не сильно торопится.

За дверью раздались сухие шаркающие звуки. Ржаво скрипнул старый засов. Массивная дверь отворилась на удивление бесшумно. Анна краем глаза увидела фигуру в сером балахоне, растворившуюся в темноте пустого дома.

– Этьен! Разожги камин в гостиной и согрей нам еды и вина! А ещё не забудь поменять простыни в спальнях наверху! – громким властным голосом приказал Маркус.

– Этьен? Тот самый?

– Да, Анни, тот самый. Я расскажу тебе остальную часть истории в более спокойной обстановке. Можешь пока пройти в ванную, она направо по коридору. Я пока отнесу нашего гостя в подвал. У меня уже плечи устали от этого мешка. И, пожалуйста, ничего не бойся. Кроме Этьена, здесь никого нет. Да и он не в состоянии никому навредить. Кстати, вот, возьми, – Охотник протянул девушке свечу в тяжёлом бронзовом подсвечнике.

Анна бросила на Маркуса озадаченный взгляд.

– Ах да, забыл, – произнёс он и щёлкнул пальцами.

Фитиль свечи вспыхнул тёплым жёлтым пламенем. Темнота вокруг них отступила.

– Теперь иди. Приведёшь себя в порядок, поднимайся на второй этаж. Гостиная с камином аккуратно посередине.

Спустя полчаса Охотник с девушкой сидели в уютных креслах, потягивая херес. На серебряном подносе лежали ломти вяленого мяса и старый заветренный сыр. Несмотря на его сомнительный внешний вид, ломтики сыра исчезали с завидной скоростью. Всё-таки, путники изрядно проголодались.

Дрова в камине уютно потрескивали. Пламя заливало просторную гостиную мягким жёлтым светом. На душе у путников было на удивление спокойно. Все тяготы и страхи предыдущего дня отступили прочь.

– Я обещал закончить историю, – произнёс Маркус после недолгого молчания.

– Угу, – Анна тщетно пыталась расправиться с большим куском вяленого мяса.

– Ну, так вот. Этьен предал Орден и стал на сторону колдуна. Понятное дело – иерархи Ордена не смогли оставить этот факт без внимания. К логову колдуна была направлена карательная экспедиция. Более двух дюжин боевых братьев и четверо магов-эрадикаторов. Руководил операцией мой наставник, Алехандро Рамирес.

– Отступники смогли дать отчаянный бой, – продолжал Маркус. – Следы битвы ты могла видеть по дороге к дому. Этьен был опытным бойцом, к тому же, сила Привратницы наделяла его возможностями, превосходящими человеческие. Но, несмотря на сопротивление, Этьен и колдун почти проиграли битву. Оставалось лишь одно – бежать. Проблема была в том, что старый маг не мог бросить свою лабораторию. Уж слишком много мрачных тайн было в ней сосредоточено. Тогда Этьен воззвал к Привратнице и перенёс особняк колдуна прочь из нашего мира.

– То есть мы сейчас в другой реальности? – недоверчиво поинтересовалась Анна.

– Не совсем. Врата между вселенными дано открыть лишь Спасителю. Сил Привратницы хватило лишь для того, чтобы создать локальное искажение в ткани реальности – пузырь, в котором очутился дом и все его обитатели. Бойцам Ордена, само собой, было туда не попасть.

– А как же Этьен? Он же мог выйти обратно, когда всё закончится?

– Мог бы, Анна. Но моему наставнику удалось сразить воплощение Привратницы в нашем мире, лишив её возможности открыть дверь. Рамирес тоже владел силой демона.

– Не поняла. Демоны живут внутри владельца, разве не так?

– Видишь ли, Анни, Привратница – не обычный демон. Она является стражем врат реальности и имеет два воплощения по обе стороны от врат. Оба воплощения вместе образуют врата. Поняла?

– Хм, почти, но не совсем, – честно призналась девушка.

– Это похоже на то, как бьют тоннели в горе. С каждой стороны горы рабочие начинают прорубать тоннель навстречу друг другу и встречаются посередине. Так вот, каждое воплощение Привратницы отвечает за свою половину тоннеля. Чтобы тоннель был сквозным, воплощений должно быть два.

– Аааа. Поняла. Сразишь одно из воплощений, и тоннель упрётся в тупик, правильно?

– Истинно так. Это и произошло с Этьеном и его соратником. Они остались запертыми в «пузыре» – локальном плане мира, лишённые воды и припасов, обречённые на медленную и мучительную смерть.

– Но ведь Этьен…

– Технически он умер от голода и жажды, но та часть Привратницы, что осталась с ним, решила законсервировать его тело и сделать своим рабом – гхола. У демонов, знаешь ли, очень извращенное чувство юмора.

– Но как…

– Как я заполучил её силу? Знаешь, Анни, даже демонам бывает скучно. Она просто ушла туда, откуда её призвал Этьен – в мир мёртвых. Эта возможность есть у всех демонов. Как только душа того, кто подчинил демона, покидает тело, демон уходит в мир мёртвых. Оттуда я её и призвал.

– А Этьен?

– А Этьен, девочка, остался в виде бездушного живого трупа здесь. По сути – он просто механизм, подчиняющийся воле Привратницы, а, следовательно, и моей как её хозяина. Средневековый принцип «вассал моего вассала – не мой вассал» с трансцендентными сущностями не работает.

– Мрачная история, – резюмировала Анна. – Кстати, как ты нашёл это место, и откуда здесь еда и вода?

– Узнал про него от наставника. Правда, с «дверью» пришлось повозиться. Пришлось сотворить второй «пузырь» и объединить его с первым. Через него мы сюда и попали. А что касается еды и воды, то все прозаично – я наведываюсь сюда раз в несколько месяцев и пополняю запасы. К тому же, никто не мешает мне выходить через портал в реальный мир и охотиться в лесу, – буднично ответил Маркус.

– Почему же Этьен не воспользовался этим способом, чтобы покинуть свою тюрьму? – не унималась девушка.

– Ценю твоё любопытство. Ответ простой. Есть вещи, которые Привратница бесплатно не делает. Например, не создаёт «пузыри». А платить ей приходится единственной валютой, ценной в мире демонов – человеческими душами. Этьен принёс в жертву всех выживших слуг в доме. На другую жертву у него банально не было людей.

– А ты?! – испуганно спросила девушка.

– И я. Это были очень плохие люди, если тебя, конечно, это утешит. Да и мой «пузырь» был не в пример меньше.

Внезапно в зал забежала тощая чёрная кошка с жёлтыми глазами, цветом похожими на тлеющие угли. Животное пересекло зал, подбежало к креслу, в котором сидела Анна, и запрыгнуло девушке на колени. Анна вздрогнула.

– Не бойся, погладь её, – произнес Охотник шёпотом. – Ты ей нравишься.

– Кто или что это? – спросила девушка испуганно.

– Хозяйка поместья. Привратница собственной персоной. Не бойся, почеши ей за ухом. Баст любит, когда с ней ласковы.

– П-п-привратница? – переспросила Анна дрожащим голосом, однако почесала кошку за ухом.

Наградой ей было довольное урчание.

– Одно из её воплощений, известное ещё со времён первых фараонов. Да гладь ты её, не бойся.

– А почему кошка? – спросила Анна, поглаживая шелковистую кошачью спину.

– По древним поверьям, кошки – это существа, обитающие сразу в двух мирах. К тому же, с сотворения мир кошки ходят, где хотят. А Баст, или Бастет – это одно из её имён. На мой взгляд, не такое претенциозное, как «Привратница».

Кошка подняла свои огненные глаза на Маркуса и угрожающе зашипела.

– Успокойся, я не хотел тебя обидеть, – миролюбиво произнёс Охотник.

Кошка уткнулась головой в живот Анны и довольно заурчала. Маркус бросил на неё одобрительный взгляд.

– Анни, девочка, пойдём спать. У меня уже глаза слипаются, – произнёс мужчина после того, как кувшин с вином опустел. – Твоя комната первая справа, моя – за ней.

– Марко, пожалуйста, ложись спать в моей комнате. Мне одной будет страшно, – застенчиво попросила Аннабэль.

– Позволь, но там же одна кровать, неужели ты…

– Ляжешь рядом со мной, только, пожалуйста, не надо…

– Анни, уверяю тебя, я не буду покушаться на твою добродетель. К тому же, я слишком устал. Сегодняшние приключения утомили даже такого стойкого мужчину как я, – извиняющимся тоном произнёс Охотник.

– Какая, к черту, добродетель, – грустно сказала Анна. – Я шлюха, которую ты, между прочим, употребил в грубой и вульгарной форме.

– Анна. Ты – это ты. Не важно, чьё тело ты носишь. Главное – твоя душа. Попрошу впредь об этом не забывать. А то я ещё ненароком вспомню, что твоё тело пыталось меня убить, – Маркус изобразил вымученную улыбку.

Девушка молча кивнула и встала с кресла. Маркус последовал за ней.

Комната Анны была просторным помещением футов тридцати длиной с большим стрельчатым окном практически во всю стену. Обстановка отличалась изрядным аскетизмом: простая дубовая кровать, достаточно широкая, чтобы на ней могли спокойно поместиться два человека, скромный письменный стол с резным старомодным стулом, платяной шкаф. На кровати лежала аккуратно свёрнутая ночная рубашка.

– Женская, – констатировала Анна, когда взяла её в руки и развернула. – Интересно, откуда?

– Осталась от прислуги. Я не вожу сюда дам. Мне отвернуться?

– Да, отвернись.

Девушка сбросила свою мешковатую одежду, оставшись совсем голой. Усталое тело восприняло это с благодарностью. Сразу же возник соблазн лечь спать именно в таком виде, не пользуясь сомнительным предметом туалета, пролежавшим в этом особняке почти столетие. Однако, взглянув на Маркуса, она тут же передумала. Взяла ночную рубашку и со вздохом надела её. Удивительно, но вещь оказалась ей впору. Анна легла на кровать и накрылась одеялом.

– Я лично предпочитаю спать без одежды, пусть тебя это не смущает, – спокойно заявил Охотник.

– Но… – попыталась протестовать Анна.

– Никаких «но»! Я устал весь день таскать на себе чёртову броню и эту пропитанную кровью блузу. Мне хочется отдохнуть, и не важно, что ты об этом думаешь. Между прочим, ты сама попросила заночевать в твоей комнате.

Девушка вздохнула и уткнулась лицом в подушку, стараясь не смотреть, как Охотник будет раздеваться. Когда матрас прогнулся под тяжестью ложащегося на него тела, Анна попыталась отодвинуться, насколько это было возможно. Двусмысленность ситуации наполнила её сердце чувством стыда, к которому примешивалось нечто доселе ей неизвестное. Усилием воли Анна прогнала эти мысли.

– Марко? – спросила она шёпотом.

Однако ответом ей была лишь тишина: её спутник уже спал спокойным глубоким сном. Вздохнув, девушка попыталась сосредоточиться на том, чтобы тоже заснуть. За окном светила бледная ущербная луна.

***

Маркус сидел на вершине крепостной стены и болтал ногами, глядя на то, как заходящее багровое солнце медленно исчезает за утёсами далёких гор. Зрелище дарило покой и умиротворение. Особенно после напряжённого тренировочного дня. Созерцание заката – идеальное занятие для того, чтобы дать передышку усталым мышцам и уложить в голове полученные за день знания. Звенящая, практически бездонная, тишина наполняла его душу гармонией и каким-то неземным покоем. Юноше хотелось, чтобы это длилось вечно, хотя он точно знал, что ничего вечного в подлунном мире нет.

Вот и сейчас его медитативный транс был прерван самым грубым образом.

– Марко! Марко! Смотри, что у меня есть! – вопила приближающаяся к нему тощая и долговязая фигура.

– Брат Корри, незачем так орать! Не видишь, я закатом любуюсь! – сердито бросил Маркус, обернувшись в сторону бегущего к нему человека.

Корри Гартман был сертифицированным колдуном, владеющим Истинной Тьмой. Его направили в монастырь Ордена прямиком из Хоггсмида, за год до официального выпуска. Несмотря на то, что парню оставалось учиться как минимум год, выпуск ему организовали экстерном: спешно вручили жезл и мантию, отправив как можно дальше от Коллегии. Орден же принял юношу с распростёртыми объятиями – Тёмных среди боевых братьев всегда было не в избытке.

Высокий, худой и нескладный, с вечно взъерошенными тёмными волосами, Корри никак не походил на борца с силами зла. Худое овальное лицо с аккуратным носом, мягкой линией губ и большими карими глазами дополняло образ безобидного студента. Удивительно, но характер юноши с внешностью не вязался. Смелый, любознательный и общительный – он стал единственным другом Маркуса с первых дней службы в Ордене.

– Скучный ты Марко, – ответил Корри, садясь рядом. – Глянь лучше, что я принёс. Настоящий франкийский бренди. Стоил мне половину золотого.

– Ты же знаешь, что Мастер Теодор запретил спиртное. Если нас поймают, будем драить отхожие места до следующего Новогодья, – попытался возразить Маркус.

– Марко, Марко… Ты же Грешник. Опасный истребитель нечисти, ведьм и покоритель юных дам. А ноешь, как Хоггсмидский первокурсник с факультета Магос Ботаника. Давай опрокинем, а?

– Ну, бес с тобой, Корри! Давай! Франкийский бренди я не пробовал, – нехотя согласился Маркус.

– Попробуй. Это нектар и амброзия. Франки называют этот напиток «коньяк», – сказал Корри, протягивая плоскую гранёную бутылку с янтарной жидкостью.

Маркус сделал глоток. Горло приятно обожгло. В желудке и на душе потеплело. Он протянул бутылку другу.

– Что отмечаем, Корри?

– Мой выпускной экзамен в Хоггсмиде. Сегодня я должен был закончить учёбу, – ответил Корри с горечью.

– Но ведь ты же пришёл в Орден уже дипломированным магом. В мантии и с этой, как его, волшебной палочкой, – сказал Маркус с недоумением.

– Во-первых, это называется «Жезл Силы». А во-вторых, Марко, тебе сильно повезло, что ты сказал об этом мне. Я понимаю, ты растёшь в монастыре и ничего не знаешь. Но, будь на твоём месте кто-то другой, я бы трансфигурировал свой жезл силы ему в задницу и заставил там вращаться! – с гневом ответил юный колдун.

– А что не так, Кори?

– А то, что палочками наши жезлы силы назвала одна романистка из Инглии в своей книге о юном волшебнике. За это её ненавидит все магическое сообщество. От преждевременного облысения и выпадения зубов даму спасло то, что она была любовницей тамошнего архимага.

– Ну и что тут оскорбительного?

– Марко, представь себе, что я назвал бы твой рунный меч, который ты ковал и зачаровывал в течение года, обычной железкой ну или там, ножичком.

– Я бы тоже за такое засунул бы ему свой клинок куда поглубже, наложив на лезвие «Адский Огонь».

– Ну, вот, теперь ты меня понимаешь.

– Да уж, понимаю. Вернёмся к тому, почему тебя отправили к нам на год раньше, – примирительно сказал Маркус.

– Школа решила от меня избавиться. Выгнать им не хватило духа, а вот дать диплом и намекнуть, что в Коллегии меня не ждут – это вполне в духе лорда-ректора, – грустно промолвил Корри, сделав большой глоток из бутылки.

– За что, друг?

– А за то, Марко, что я урод. Чертов выродок, позорящий славные магические традиции Хоггсмида. Не такой, конечно, выродок, как Томас Райли, но всё же, – голос Корри звучал на редкость печально.

– Не понимаю, брат. Что с тобой не так?

– А то, – Корри почти кричал. – Что я мужеложец! Содомит, педераст – называй, как хочешь. Богопротивное создание, извращающее человеческую природу.

– Ты серьёзно?

– Да, мать твою, серьёзнее некуда! Но ты не бойся, я не буду пытаться тебя совратить. Я уважаю то, что ты любишь женщин. Ты – мой единственный друг, и я не хочу это портить. Хотя после моего признания ты меня возненавидишь.

– Иди нахрен, Корри! Послать тебя к черту из-за такого? Что с того, что ты любишь лазить в дом через дымоход? Эка невидаль! Я, например, вообще ношу в себе демона. Ты же меня не бросил после испытания Колодцем. Сидел со мной по ночам, пот вытирал, успокаивал, когда я бормотал на древнем языке, пока наш кастелян – отважный мракоборец ссался по углам!

– Спасибо, Марко, – промолвил Корри и попытался обнять друга.

Маркус молча отстранился.

– Не тупи, Марко. Обычное пьяное объятие. Франкийское пойло бьёт в голову всё равно, что боевой молот, – успокаивающе произнес Корри.

Так они и сидели до самой темноты, глядя на заходящее солнце и прихлёбывая коньяк из пустеющей бутылки.

– Ну, что вспомнил, как оно было? – спросил Корри, когда совсем стемнело, и закончился коньяк.

– Вспомнил, – печально вздохнул Охотник. – Не люблю возвращаться в прошлое. Там было слишком хорошо.

– А сейчас плохо, да Марко? Я мёртв и могу приходить лишь во сне, ты теряешь человечность, но обрёл цель. Правда вместе с целью ты обрёл и кое-что ещё, то, чего ты пока не понимаешь, – произнёс Корри, ставший отчего-то практически прозрачным.

– Что, например?

– Искупление, Марко. Вернее, его иллюзию. Знаешь историю про Уолта Кукольника?

– Что-то слышал, но я не уверен, что знаю доподлинно.

– Так вот, Марко. Жил некогда маг-эрадикатор по имени Уолт. Служил он одному королю экспертом по тайным поручениям. Однажды королю донесли, что против него готовят заговор, а бунтовщики затаились в одной деревеньке. Король и послал за ними Уолта. Проблема была в том, что среди бунтовщиков был сильный маг, скрывший их присутствие, так что определить, в каком доме спрятались мятежники, было невозможно. Чтобы исполнить приказ короля, Уолту пришлось залить Адским Огнём всю деревню. Вместе с бунтовщиками погибло много невинных людей. Уолт видел, как женщины и дети превращаются в обугленные головни, слышал крики и стоны умирающих.

– И что дальше?

– А дальше, Марко, все произошедшее изменило Уолта. Он оставил службу и отправился искать искупление. Но он не находил его ни в вере, ни в добрых поступках. Тогда он решил оживить жителей деревни. Сделал кукол – мужчин, женщин, детей и животных и стал показывать представления. В каждом его спектакле они оживали, пусть ненадолго и не взаправду, но всё же. Это дало ему иллюзию искупления. К тому же, театр Уолта дарил радость детям и взрослым. Это и спасло разум старого мага. Ничего не напоминает, а, Марко?

– Неужели, в моем случае – это тоже иллюзия искупления? – спросил Охотник.

– Она не кукла, Марко, а живой человек. Ты дал ей нечто важное, и дашь намного больше. Это не искупление, Грешник, это путь. А сейчас проснись, ты ей нужен! – с этими словами Корри растаял в воздухе.

Охотник открыл глаза.