Читать книгу Осколки клана - Александр Шапочкин - Страница 3

Свистнув в воздухе, нож с глухим стуком впился в деревянную мишень рядом с клинком, уже торчащим в центральном белом кольце. Следующий я положил тоже удачно, а вот последний пришёлся вкривь и, противно звякнув, кувыркаясь полетел на землю.

– Вот как-то так, – развёл я руками, отходя от прочерченной прямо на земле отметки в двадцать шагов. – Три из шести, да и то нестабильно.

– Говоришь, месяц всего практикуешься? – хмыкнул Громов, с интересом вертя в руках ещё один нож из моего набора. – Неплохо, в общем-то. У Бажовых, значит, средне-весовые были…

Я кивнул. По сути, интересна в этом расходном подручном оружии чародеев была только форма и свойства, потому как по большому счёту ничем примечательным ни металл, ни особенности его обработки и заточки похвастаться просто-напросто не могли. Это не боевой и даже не универсальный нож, которым можно было бы прихвастнуть, мол, булатный он у меня, вон какой рисунок на заточке, и вообще, таким-то знаменитым мастером сделан и этаким-то известным кудесником зачарован. А рукоять так и вовсе из двадцать первого пальца дендроида выточена.

Так, обычная фигурная пластина из дрянной стали толщиной в четыре миллиметра, шириной в три и длиной чуть больше моей ладони. Массовый ширпотреб, полученный методом штамповки и продаваемый комплектами по двадцать штук за два с половиной рубля.

В прошлой своей жизни я бы, наверное, возмутился такими грабительскими ценами за пять с половиной килограмм плохого металла, но даже для студента Академии это были не те деньги, из-за которых стоило переживать. Более того! Это оружие было именно что расходником, который часто не выдерживал и десятка-другого бросков, зато такой совершенно не жалко сломать или потерять. И тем не менее эта штука в умелых руках была опасна, даже не как нечто метательное, а как обычная заточка, и часто наличие пары дополнительных ножей спасало жизнь таким новичкам, как мы.

К тому же и профессионалы не отказывались от возможности засандалить во врага чем-нибудь острым, пусть даже не с целью убить, а чтобы отвлечь, сбить распальцовку чар или заставить отступить. Тем более глупо бы, наверное, выглядел такой вот спец, бегающий после боя с какими-нибудь залётными чародеями по всему лесу и ищущий по кустам свои суперуникальные ручной работы мегакрутые ножички из дорогущего сплава. Хотя и такие статусные предметы в продаже, как я видел, имелись, а вот времени после стычки на поиски могло и не найтись.

Основная же фишка для чародеев состояла в том, что форм-штампов, как и мануфактур, производящих метательные ножи, имелось великое множество. Да что уж там говорить, у каждого более-менее крупного и уважающего себя клана было налажено собственное производство уникальных экземпляров с какими-нибудь особенностями, влияющими как на технику броска, так и на баллистику. Кривые лезвия, пилочки, шипы, канальцы для яда, дополнительные зубья, так называемые «рыболовные крючки», препятствующие извлечению оружия из ран, или «чешуйки», в них остающиеся. Всё это уникализировало подобное вроде как массовое оружие и порой делало совершенно непригодным для использования другими, не знакомыми с его особенностями людьми.

У меня же, что, собственно, и заинтересовало Никиту, ножи были «Бажовские». Князь, признавая моё право на клановое имя, сделал такой вот «подарок» в виде штампов и потрёпанной тетради с описанием технологии доводки. Вроде как оригиналы из разграбленного «неизвестными» имущества клана, которые по его приказу специально для меня где-то с превеликим трудом раздобыли, и теперь он передаёт их мне.

Естественно, я сделал вид, будто поверил. Мало ли, быть может, всё именно так и есть. Ведь доказательств обратного у меня не было ровным счётом никаких. В общем-то, в получившихся изделиях не было ничего особенного: чуть закруглённое клиновидное лезвие миллиметров сто пятьдесят длиной и простой формы ручка с тремя дырками. Фактически, безклановый стандарт, который можно купить в любом оружейном магазине, без приколов и клановых извращений, так что даже не совсем понятно было, в чём, собственно, «уникальность» оружия.

Однако Ольга Васильевна, потратив своё время, выяснила, что действительно в момент прихода в Москву мои родственники пользовались именно такими ножами. На вопрос же: «А в чём прикол?» – она разводила руками и отвечала, что может только строить предположения.

– Да-а… Необычно держать в руках новодел от вроде бы погибшего клана, – пробормотал себе под нос Громов, подбрасывая нож, а затем резко метнул его в мишень, практически не целясь. – Заметили?

– Что? – посмотрел я на него, в то время как клинок со звонким чавканьем впился точно в яблочко рядом с ещё тремя такими же.

– Да то, что просто и удобно, – влезла Нина, до этого что-то живо обсуждавшая с Леной и прибившейся к нам Алисой. – Я тебе об этом уже говорила…

– Да нет! – раздражённо отмахнулся от красноволосой Никита. – Я бросал сейчас, как Уроборос положит, а клинок всё равно быстро выровнялся.

– Да глупости всё это! – фыркнула девушка. – Просто классическая форма – одна из лучших.

– Что бы ты понимала, женщина! – оскорбился в лучших чувствах Громов. – Да я говорю тебе…

– Эм… Никит, – остановил я парня, – ты с Ниной лучше про ножи не спорь. Она дока во всём метательном! Погоди, не злись! Я тебе верю, но и ты поверь, Нина не поймёт. Ей вообще всё равно, что кидать, у неё всё втыкается куда надо.

– Хм…

– Вот давай на спор, – предложил я, видя скепсис во взгляде парня. – Каждый даёт ей по своему ножу, и она поражает всеми сразу, одним броском, пять мишеней в яблочко?

– А давай! – усмехнулся Громов, доставая из подсумка тяжёлый клинок с волнистым лезвием. – На что спорим?

– Предлагай, – усмехнулся я.

– Бажов, Громов, – немного высокомерно, впрочем, как обычно, произнесла Уткина. – А может быть вы нашим… Ну, или хотя бы Ефимовой, мнением поинтересуетесь?

– Угу, – поддакнула ей смертоносица.

– Билет в Московский Политехнический! Две штуки! – словно кинозлодей улыбнулся Никита, а затем, хмыкнув, отвернулся и, почему-то покосившись на меня, пробормотал: – Хельга всё хочет сходить… с одним человеком. Не мне же за них платить!

«Это, вообще, что и где?» – нахмурился я.

– Тох! А ты не охренел ли? – возмутилась Нина, чуть ли не силой отнимая ножи у девчонок. – Я тоже в Политехнический хочу! Так что один билет мой!

– И я не против! – словно делая одолжение, произнесла Алиса. – Уговорили, схожу.

«А ты-то тут при чём? – я со вздохом устало посмотрел на Уткину. – Нафига ты вообще с нами попёрлась?»

Посиделки в «Берёзке» продлились не так уж и долго, всё же Мистерион задержал нас изрядно. Так и получилось, что, дай Древо, от силы через полтора часа народ начал потихоньку расходиться. Да и формат всеобщего неофициального праздника как-то не предполагал длительных застолий. К тому же все самые интересные новости были рассказаны и услышаны, я тоже, в свою очередь, изложил официально разрешенную версию приключений в лесу, вполне, впрочем, удовлетворившую народное любопытство. И, что самое важное, мы по новой перезнакомились командами, да и вообще, на следующей неделе начинались вполне себе нормальные занятия в учебных корпусах, так что видеться мы опять будем часто.

У наших знакомых так же нашлись важные дела. Пусть дело шло к вечеру, но выходного сегодня не назначали: кому-то нужно было смотаться до темноты за территорию кампуса, кто-то уже получил учебную нагрузку от наставника. У того же Ульриха вообще были назначены вечерние тренировки с командой, а «мои» экс-морозовцы оправились подтягиваться по пройденному учебному материалу, в связи с различиями в программах им после перевода предстояла переаттестация по некоторым предметам.

Мы же с Громовым, решив смахнуться, как только уляжется «фуа-гра» в желудках, оправились на полигон. Нина и Лена от нечего делать увязались хвостиком, ну а за ними, избавившись от остатков поредевшей свиты, пришла и Алиса. Фанатов и приспешниц у Уткиной действительно поубавилось. В нашем бывшем классе бегавших за ней так и вовсе не наблюдалось, в параллельном же одна девчонка погибла, а другая осталась калекой и покинула Академию. Младшеклассники доступа на территорию основного кампуса не имели, а воздыхатели из студентов со второго курса были либо заняты, либо предали «Школьную княжну» и разливались серенадами под окном Княжны настоящей.

Кстати, саму Катерину я пока так и не видел. За столом сегодня ходили упорные слухи, что она уже заехала и живёт в одном из самых крутых номеров люксовой гостиницы. Однако неподдельное разочарование у народа вызывало то, что в группу к ней никто с наших потоков так и не попал. Как я понял из рассказов тех, кто видел общие списки, Княжна значится в «пятьдесят пятой руке», в которой, помимо неё, состоят ещё три новичка и чаровник из клана Сеченовых. Причём, все девушки, и я, наверное, не ошибусь, если скажу: «Специально обученные и подготовленные!» Так что если кто и мечтал выехать в Ирий, на самую крону, попав с ней в одну группу, то жизнь их жёстко обломала…

– Угу! – обычно тусклые зенки Ленки заблестели, а учитывая, что смотрела девушка именно на меня, она явно телеграфировала определённый посыл.

«Что? И ты тоже в музей хочешь?» – мне оставалось только ещё раз вздохнуть.

Ефимова в это время, забрав у Громова его странный клинок, по-хозяйски вытянула из моего подсумка один из моих. Поинтересовалась у парня, куда он хочет, чтобы она попала и…

– Так когда идём? – радостно спросила красноволосая, поворачиваясь к нам и резким взмахом веером выпуская из руки собранное оружие.

Перестук железа, попавшего точно в центр тренировочных мишеней, мой тихий кашель, за которым я пытался скрыть смех, и вытянувшееся лицо электрического мальчика были ей ответом. А вот Алиса с Леной даже бровью не повели, резко начав обсуждать с Ефимовой дату предстоящего культпохода. Оставалось только легонько хлопнуть Громова по плечу, выводя того из лёгкого ступора, и переключить на себя.

– Как? – мы с Никитой подошли к вкопанным в землю мишеням, где он осмотрел глубоко вогнанные в самый центр клинки и только тогда повернулся ко мне: – Ты знал!

– Это, надеюсь, даже не риторический вопрос? – хмыкнул я, выдирая из центра круглой доски с нанесёнными на неё кольцами метательный нож Никиты, оказавшийся на удивление тяжёлым – грамм триста пятьдесят, а то и больше. – Знал, естественно, стал бы я иначе спорить…

– Блин! Одной рукой и оружие с таким разным балансом и баллистикой… – парень покосился на щебечущих девчонок. – Да ещё без подготовки…

– Ты сам-то как? – я неопределённо кивнул головой. – В этот Политехнический сходить не желаешь?

– При чём здесь я? – насупился Громов. – Два билета ты честно выиграл, а…

– Да при том, – перебил его я, снова покосившись на девиц, – что твоими стараниями мне теперь культпоход точно обеспечен… Есть у меня основания полагать, что Ульрих откажется идти со мной и Ниной. Не спрашивай почему, всё равно не скажу. А Алиса и Лена, сам видел, как загорелись. Ну оно, в общем-то, и понятно – об этом музее даже я не слышал…

Тут я приврал для красного словца.

…А мы теперь студенты и вроде как даже взрослые – в Академии нас никто уже не держит, – сам слышал, как парни сегодня договаривались о совместной поездке в варьете «Алый театр» на третьем уровне Охотного ряда. Всем сейчас хочется ощутить вкус свободы, когда ни клановые, ни гильдийские старшие уже не указывают, что делать и куда ходить…

– Это всё понятно, – отмахнулся Никита. – Но я-то к вам каким боком? Хотите – езжайте! Хм… а у тебя что-то с Ефимовой?..

– Нет, – я покачал головой. – Мы просто друзья и одногруппники. А агитирую я тебя по двум причинам: во-первых, молодому человеку с тремя девушками разнокланового статуса в общественных местах появляться не стоит…

– Это кто тебе такую глупость сказал? – удивился парень.

– Это мне, Громов, в то время, как вы все отдыхали, Эльдара Сильверновна мозги различными правилами приличествующего поведения проедала, – криво ухмыльнувшись, я возвёл очи горе. – Тут как бы такое дело, может, ничего и не случится, а может найтись дегенерат, а то и несколько, которым только дай повод. Сам знаешь, отношения между кланами далеки до идеальных, а Ленка вообще гильдийская, на лбу у неё это не написано, но мало ли что. Другими словами, не рекомендуется во избежание…

– А вторая причина?

– Ну… Ты сам сказал, что Хельга хочет туда сходить, – я улыбнулся. – Так зачем расстраивать девушку. Возьмёшь билеты для неё и её друга, а я за тебя, себя и Нинку заплачу. Согласен?

– Ладно, – всё ещё хмурясь, произнёс Никита. – Я подумаю и с сестрой поговорю.

– Подумай.

– Ты как? К спаррингу готов? – убирая нож в подсумок, спросил у меня приятель. – Думаю, пока обойдёмся школьными правилами.

– Вполне, – ухмыльнулся я, направившись вслед за Громовым прямиком на приглянувшееся ему местечко – подальше от вкопанных в землю столбов с мишенями для метательной практики.

В отличие от знакомых мне по прошлому году полигонов, какой бы то ни было разметки и тем более специальных площадок для боёв на Академических не было. Тренировочные объекты большей частью представляли собой либо специально выровненное поле с какими-нибудь тренажёрами, мишенями и манекенами, компактно примостившимися в уголке, либо имитировали некий условный ландшафт. От берега небольшой речушки и лесной полянки с озером до искусственно созданного бурелома и даже нескольких тщательно воспроизведенных улиц, располагавшихся в котлованах. В последние, правда, свободного доступа не было. Водили туда исключительно по согласованию с администрацией и в присутствии наставников. Потому как после одного-двух боёв особо талантливых студентов от довольно дорогого макета вполне могли остаться неприглядные руины.

– Так кто у вас пятым-то? – спросил Громов, становясь напротив меня и принимая клановую стойку.

– Некая Мария Сердцезарова, – ответил я, так же подготовившись и кивком отвечая на немой вопрос. – Не слышал о таком клане? У них тамга ещё на стилизованную букву «А» похожа.

В следующее мгновенье мы сшиблись примерно на середине разделяющей нас дистанции. Никита был определённо чуть быстрее, так что почти сразу попытался задавить меня взрывной серией ударов руками и ногами, от которых пришлось уйти в глухую оборону. Зато после первых же соприкосновений выяснилось, что былого превосходства, которое давало его электрическое эго, за Громовым не сохранилось, пусть он и сверкал разрядами куда интенсивнее, чем в прошлом году.

Ну, в этом-то как раз ничего удивительного не было. От Ольги Васильевны я знал, что Громов, как и я теперь, носитель так называемой «бета-стихии», то есть, по сути, продвинутого ядра, вырабатывающего живицу с дополнительным природным свойством. В моём случае это было наследие «Ледяной Воды» Карбасовых, при насильственном слиянии добавившее Бажовскому «Зелёному Пламени» черты жидкости, приноровиться к которым у меня пока что получалось с трудом. В чём же фишка моего спарринг-партнёра, я и вовсе не знал, так как поинтересоваться у опекунши не удосужился, а спрашивать напрямую не решился.

При этом щедро разбрасываемые мною огненные брызги так же не доставляли особых проблем моему противнику – это явственно говорило о том, что плотность живицы у нас примерно одинаковая. А вообще, Никита то ли значительно продвинулся в освоении кланового стиля, то ли в ту нашу первую стычку просто пожалел болезного, потому как противником оказался для меня очень сложным и неудобным.

Пропустив над головой взмах руки с прошедшимся по воздуху шлейфом эклектической дуги, от которой волосы ощутимо встали дыбом, я тут же сместился в сторону, пропуская пинок правой ногой, и, уловив момент, перешёл в контратаку. От моих прямых Громов бы, наверное, просто отмахнулся, если бы не всплески зелёного пламени, срывающиеся с кулаков прямо ему в лицо, заставляя уклоняться и маневрировать, а не принимать их на скользящие блоки, а вот от широкой быстрой подсечки парень ушёл в красивом кувырке, заставив меня принять на поставленные предплечья мощный удар ногой по косой сверху.

Почувствовав, как от моих рук банально оттолкнулись, я резко отскочил в сторону, буквально пятой точкой ощущая опасность, и действительно, на то место, где я только что находился, сразу же обрушилась самая настоящая молния. Громов неуловимо ускорился, и мне вновь пришлось отступать, судорожно отмахиваясь от мелькающих кулаков, ладоней и пинков, многие из которых пробивали мою далеко не самую идеальную защиту. А затем всё закончилось.

Вот казалось бы, парень только что был прямо передо мной, а в следующий момент смазался, я только и успел заметить его уже в метре слева, как через мгновение он опять оказался рядом и, припав на правую ногу, нанёс удар раскрытой ладонью в мой незащищённый живот. Раздался настоящий гром, перед глазами сверкнула нестерпимо яркая вспышка, после чего я почувствовал, как ноги оторвались от земли, и меня отшвырнуло от противника.

Кувыркнувшись, я, несмотря на ноющие мышцы в том месте, куда прилетела плюха, сгруппировался и, оттолкнувшись руками, бодренько водрузил себя на ноги, приготовившись к продолжению, но атаковать Никита не спешил. Наоборот, вполне расслабленно стоял на месте, засунув руки в карманы штанов.

– А ты у нас живучий! – с долей уважения в голосе произнёс он. – Но всё же, думаю, я победил, а потому продолжать не имеет смысла.

– И что это сейчас было? – поинтересовался я, потирая ушибленное место.

– Это я, знаешь ли, на каникулах тренировался, – усмехнулся он, а затем посмотрел на небо и, махнув на прощанье рукой, направился в сторону основного камбуза, прошёл несколько шагов, остановился и бросил мне через плечо: – По поводу твоего предложения, я подумаю.

– Даже не попрощался, – слегка надула щёчки подошедшая ко мне Нина, когда спина Громова скрылась за поворотом дорожки.

– Ну да… А вроде бы нормально общались, – хмыкнул я. – Ненавижу когда он включает режим пафосного кланового засранца.

– Зато картинно ушёл в закат! – хихикнула красноволосая.

– Угу, – поддакнула как-то незаметно подкравшаяся смертоносица.

– А Уткина где? – поинтересовался я, заметив ещё одну пропажу.

– Тоже ушла сразу же, как мы договорились о походе в музей, – ответила Ефимова, задумчиво накручивая на палец алый локон. – Сказала, что у неё дела, и так как вы были заняты, просила её извинить. А красиво он тебя долбанул!

– Угу, – кивнула Лена.

– Знать бы ещё как, и что это было… – буркнул я.

– Да тут и знать нечего, – отмахнулась девушка. – Усилил себя живицей. Так все чародеи делают. До этого вы сражались как обычные люди, пусть и с использованием эго, а его, видимо, в клане по студенческой программе немного натаскали, вот он и ускорился.

– Ну я вроде усиливать себя тоже умею, – покачал я головой. – Нас же в школе учили. Но что-то прироста в скорости не замечал.

– Это ты себя пассивно укрепляешь, – возразила мне красноволосая. – А тут совершенно другой процесс. Такому разрешено обучать только тех, кто получил сертификат зрелости. То есть тех, кто официально встал на путь чародея, чаровника или кудесника, вот помнишь Фёдора с параллели?

– Нет, – честно ответил я.

– Он бесклановый и должен был быть с тобой на экзамене, – Нина задумчиво крутанула в руке метательный нож. – В лесу-то он выжил, но экзамен завалил. А ещё Саша из нашего класса…

Я задумался на мгновение и вспомнил неприметную тихую девушку из какого-то маленького клана. Затем утвердительно кивнул.

– Так вот, Саша хотя и из Вестовых, но всегда хотела работать ветеринаром. Отец и старейшины были не против, так что выпустилась она с общеобразовательным дипломом и сейчас учится по гражданской специальности. Ну-ка, погоди! – красноволосая вдруг ни с того ни с сего, продолжая говорить, отряхнула мне спину, а затем поправила замявшийся воротник. – Они оба дали подписку о неприменении эго, кроме случаев самозащиты, да и чары знают только школьные И если Александру в клане ещё могут, если понадобится, чему-то научить, то Фёдор – отрезанный ломоть, хотя и военнообязанный. Но, скорее всего, попробует пробиться в чаровники. Артефакторы всегда нужны.

За разговором мы незаметно снялись с места и втроём потопали в сторону центра Академии.

– Нин?

– Ау?

– А можно спросить?

– О чём?

– Вот я проходил тот экзамен в лесу, – начал я, чисто рефлекторно покосившись на Ленку. – В общем-то, зачем он нужен, я знаю… Да и свои мысли имеются. Не сказал бы, что согласен с подобными методами, но всё же. А что у тебя за испытание в клане было?

На лицо красноволосой набежала тень, но девушка быстро взяла себя в руки.

– Если не хочешь рассказывать, не надо…

– Да всё равно когда-нибудь да узнаешь, – тяжело вздохнула Ефимова. – Ты же у нас тоже клановый…

– Так что?

– Я казнила своим эго студентку-чародейку из Киева, покалеченную и захваченную во время рейда их учебной группы в нашу Зелёную Зону, – выдавила девушка, отводя взгляд. – Они в составе руки с наставником вырезали небольшой лояльный Москве посад, а на отходе столкнулись с нашим патрульными, в бою она лишилась ноги по колено, но выжила. Наверное, поэтому её и не… ну, ты понимаешь, а подписали смертный приговор. Клан ещё полтора года назад выкупил её специально для моего испытания. Она так кричала…

Стандартная история незавидной судьбы одарённого человека, пережёванного в жерновах межполисных игр. Ни с Киевом, ни с Казанью – ближайшими крупными городами-государствами – у нас никогда особого мира не было. «Зелёная Зона» не такая уж и большая, ресурсов в ней и того меньше, а клановые и общественные интересы далеки от идеалов мифических витязей в красных плащах, только и защищающих человечество от нашествия духов. Постоянное общение с Ольгой Васильевной давно уже сорвало с моих глаз розовую пелену, заставив увидеть те самые «Шипы ненависти» из «Круга Уробороса», про который когда-то рассказал директор.

Вполне возможно, что это была провокация, удар по и так хлипкой внеполисной инфраструктуре, а то и вовсе реакция на аналогичные действия московских чародеев, попытавшихся ослабить Киев на этом участке. Хотя на такое дело студентов вряд ли пошлют. Куда более вероятно, что кто-то из московских посадских на местных разборках, которые среди обычных людей тоже не редкость, прибил кого-то с хутора, принадлежавшего киевским.

Вот и отправили студ-группу навести шороха, чтобы неповадно было. А то что они там перестарались, устроив бойню, так до того в Киеве Гетману нет никакого дела. Это проблемы нашего Князя, поди ещё разберись, кто там порезвился, а студенты, если бы не нарвались на полноценных чародеев, ушли бы и получили положенную награду. Но не повезло. И ведь не факт, что нас с Мистерионом во главе через какое-то время не отправят в те же места с похожим заданием.

Покуда не придёт опять «Большой Жор», люди так и будут сражаться друг с другом. Такой мир, такая судьба, и вряд ли кто способен в одиночку изменить сложившийся уклад.

– То есть тоже ломка, – кивнул я своим мыслям. – Ну хоть не своих… А что? Так у всех?

– Да нет… – вздохнула Нина. – Кому-то просто смертники достаются: преступники, разбойники, бандиты и убийцы, – а кто-то и вовсе одержимыми и чудищами обходится. Тут как старейшины решат.

Больше мы эту тему не поднимали. По дороге поболтали ещё о всяких разных делах, точнее, говорили мы с Ниной, а Лена привычно «угукала», а если была не согласна, молча трясла головой. Так я узнал, что кое-кто из одноклассников успел за каникулы обзавестись официальными невестами и женихами, что в рейтинге Академии наша шестьдесят первая группа занимает почётное среднее место, и что Алиса Уткина твёрдо вознамерилась стать Алисой Бажовой в статусе первой жены и основательницы главной ветви.

– Ну а что ты от неё хочешь? – удивилась моему возмущению Нина. – Я ж тебе говорила, она фригидна, ей пофиг с кем! А после стольких демонстраций намерений, что они предприняли в прошлом году, без репутационных потерь её разве что кому из младшей ветви клана всучат. Да и то все будут знать и тыкать пальцем в то, как облажалась главная семья!

– Это она тебе сказала? – насупившись, спросил я.

– Она мне в своём любимом стиле заявила, что не будет возражать против выдвинутых мне в клане условий… – буркнула Нина и пристально на меня посмотрела.

– Я никому, кроме Ольги Васильевны, ничего не говорил, – отмёл я все подозрения. – И не думаю, что она стала бы распространяться о подобных пикантных подробностях.

– Ну, значит, у нас где-то утконосый крот окопался! – тут же сделала вывод красноволосая девушка, с хрустом размяв кулачки.

– Скорее, кто-то делает небольшой гешефт, сливая сведения торговцам информацией, – произнесла вдруг Лена, до этого беззвучной тенью скользившая за нами. – Это проще и выгоднее, нежели контактировать напрямую с клановыми представителями.

– В любом случае я её тогда чуть не… – Нина, зарычав, взлохматила руками волосы, а затем, резко успокоившись, выдохнула. – Такие вот дела. Не удивлюсь, если вскоре поползут слухи…

Возле центрального фонтана перед старинным зданием, в котором нынче располагалась администрация Академии, мы расстались, пожелав друг другу спокойной ночи. Девчонки направились в сторону жилых корпусов, а я побрёл по мощёной камнем дорожке в сторону коттеджного посёлка.

Над головой уже зажигались первые звёзды, тёплый ветерок ласково обдувал лицо и трепал волосы, а в листве деревьев стрекотали мелкие пичуги. Можно сказать, не вечер, а сказка, если учесть, что я даже не на шаг, а на несколько приблизился к мечте стать настоящим чародеем, учусь в Академии среди клановой элиты и сам стал ни много ни мало главой древнего клана… Вот вроде бы всё хорошо, да только на душе неспокойно.

А вообще, подобные прогулки я в последнее время полюбил. Трудно не ценить подобные моменты, после того как почти целый год вкалывал без продыху, буквально вколачивая в себя новые знания.

Добравшись до северного выхода из основного кампуса, показал скучающим на посту чародеям студенческую карту, служившую мне в том числе и пропуском в закрытую коттеджную зону. Поздоровавшись с каким-то преподавателем, свернул на дорожку, ведущую к домику Ольги Васильевны, а войдя на территорию, сразу же направился на задний двор, где по угловой колонне веранды ловко залез на крышу.

Навострился уже. Не то чтобы у чародеев считалось нормальным заходить в дом через окно, но иногда мне не с руки было тревожить свою опекуншу, а потому я просто оставлял незакрытой ставню в комнате, тем более что в последнее время темнота вообще не была для меня помехой. Вот и сейчас, отжав ножом раму, я собирался уже перелезть через подоконник, как вынырнувшая сбоку рука цепко ухватила меня за ухо.

– Явился, значит! – произнёс недовольный женский голос. – Сколько раз я тебе говорила входить через дверь и не портить мне крышу? Мне что установить здесь ловушку с парализатором?

Вот как у неё это получается? Чары какие-то, что ли, вроде отвода глаз использует? Ведь не было никого в комнате – специально проверил!

– Ольга Васильевна! Вы мне ухо оторвёте! – стараясь оставаться спокойным, проговорил я, слегка кривясь от боли. – Я о вас забочусь, беспокоить не хотел…

– Ах, ты беспокоить меня не хотел… – приторно ласковым голосом промурлыкала женщина, отчего у меня по спине побежали мурашки. – Значит, как девок ко мне своих посылать, так это можно! А как домой прийти по-человечески, поздороваться, рассказать, как прошла первая миссия, так тут ты о моём беспокойстве задумался?

– Точно! Чуть не забыл про Алёнку… – я слегка дёрнулся, и меня всё-таки отпустили, грозно встав перед окном и сложив руки под грудью. – Тут, понимаете, какое дело…

– Да знаю я уже всё, – фыркнула опекунша и, дунув, поправила сбившийся на лицо локон. – Рассказали мне о твоих похождениях. Вот почему-то наставник твой сразу же поспешил ко мне, а ты бродишь незнамо где до самой ночи! Я ведь вчера тебя предупреждала, чтобы, как вернёшься, сразу шёл домой.

– Я, честно говоря, забыл, – повинился я. – К тому же… ну, мы с ребятами давно не виделись, в «Берёзке» посидели, сегодня вроде как праздник у нас, а потом…

– Так, оправдываться будешь потом, – грозно прервала мой лепет Ольга Васильевна. – Спускайся вниз и входи в дом как все нормальные люди! Мы тебя ждём в общей комнате.

Под «мы», я думал, опекунша подразумевает её и Алёну, однако вместо девушки в гостиной обнаружился совершенно незнакомый мне мужчина. Худой и довольно высокий, с длинными, чёрными как смоль волосами, горбатым немалых размеров носом, что делало его похожим на хищную птицу, и крестообразным шрамом на правой щеке.

Одет незнакомец был неприметно и без обычного для чародеев выпендрёжа: в стандартную чёрную полевую форму московского полиса с твёрдыми кожаными вкладками и широким поясом, на котором было закреплено несколько подсумков. Я бы, встретив его на улице, принял за какого-нибудь наёмника, если бы не пронзительные глаза ярко-оранжевого цвета, к тому же без зрачков, отчего сразу же становилось как-то неуютно, стоило ему только посмотреть в мою сторону, когда я вошёл в комнату.

Они с Ольгой Васильевной, видимо, действительно давно меня ждали, удобно устроившись в больших кожаных креслах возле чайного столика, на котором стояла початая бутылка хорошего коньяка и два бокала. При моём появлении учёная встала и, подойдя, представила в начале меня как своего подопечного, а затем и гостя:

– Знакомься, Антон, это Виктор Кравец – мой старый знакомый и очень сильный чародей, – она, улыбнувшись, придавила меня взглядом. – Он мне в своё время немного задолжал…

В этот раз точно таким же тяжёлым взором был удостоен чёрноволосый.

– …Так что он с радостью откликнулся на мою просьбу побыть твоим репетитором, – Ольга Васильевна подарила нам очередную обворожительную улыбку, расплескав по комнате ужасающую ауру, из-за чего оба вздрогнули. – Дело в том, Антон, что у Виктора эго чем-то схожее с твоим, в каталоге обозначенное как «Жидкая тьма». А потому он «согласился» помочь тебе в дальнейшем развитии, в том числе и рукопашных навыков.

Мы с мужиком синхронно переглянулись и, кажется, оба поняли, не сработаемся… Во всяком случае, что-то такое я прочитал на его лице. А опекунша, подойдя к столику и подхватив с него один из бокалов, промурлыкала:

– Мальчики, я надеюсь, вы меня не разочаруете?