Читать книгу Поле боя - Александр Шапочкин - Страница 3

Раз, два, три… Естественно, что в отведённое время я уложиться не мог, а поэтому особо и не спешил, благо пикси в своих баночках, на мой взгляд, чувствовали себя прекрасно. А когда добрался до Нининого особняка, то был встречен на пороге разгневанной Андре, ещё несколько десятков раз назвавшей меня садистом, живодёром и вообще несознательной личностью. Колбы с малявками у меня отобрали, и рыжая, которая предпочитала ходить по дому в вязаной кофте-сарафане, доходившей ей до середины бёдер, и тапочках в виде вырвиглазных зелёных панд, надетых на босу ногу, заторопилась в свою комнату, бросив мне вслед что-то невнятное.

Подумав немного, я разулся и потопал за ней. Поднялся по лестнице на третий этаж, где у девушек располагались спальни, и в нерешительности остановился перед распахнутой настежь дверью в комнату Андре. Пристрастия к быту у моей бывшей соседки после переезда никак не изменились и аккуратисткой она не стала. Помещение с приличных размеров двуспальной кроватью по центру было захламлено разбросанной одеждой, баночками, тюбиками, девичьими журналами и мягкими игрушками, а также прочим приятным сердцу любой женщины хламом непонятного мне назначения.

Бардак в нижней части комнаты органично перетекал в хаос на потолке, где туда-сюда носилось огромное количество разноцветных искр. Прирученные Андре пикси давно уже облюбовали массивную хрустальную люстру, и устроили среди её завитков, плафонов и блестящих висюлек своё маленькое волшебное королевство. Так что в помещении стоял постоянный перезвон, на удивление приятный, напоминающий теперь музыку, а не ту жуткую дребезжащую какофонию, какую устраивали первые полтора десятка отловленных мной малявок.

– Проходи! Чего застыл на пороге, – не поворачиваясь, сказала всё ещё недовольная Андре, которая в этот момент что-то химичила на своём рабочем столе.

– Да неудобно как-то… – ответил я, однако не стал дожидаться повторного приглашения.

Взгляд сразу зацепился за небрежно закрытый ящик комода, из которого свисали прижатые крышкой беленькие кружевные трусики. Пришлось деликатно отвернуться, хоть растяпа хозяйка и не могла меня видеть, так что я сосредоточил свой интерес на играющих в люстре светящихся малявок.

На мой взгляд, их здесь было куда больше, нежели я успел наловить. Сотни полторы – не меньше. Будь они настоящими мухами, давно бы загадили всё вокруг, впрочем, эти волшебные существа тоже по-своему метили территорию. В плафонах, как и на многих плоских поверхностях в комнате, уже успел собраться слой переливающейся всеми цветами радуги пыльцы, которая постоянно сыпалась с их хрустальных крылышек.

– Ты бы лучше деликатничал так, когда мы вместе жили! – фыркнула девушка, не отрываясь от своего занятия. – Сколько я тогда от тебя натерпелась…

– Когда мы вместе жили, – парировал я, – то была и моя комната. А вот в чужую без приглашения я вламываться не привык.

– Угу… – Андре похлопала в ладошки, и с потолка перед ней на стол опустились десятка два малявок, после чего, закружившись спиралью, улетели в сторону люстры, и рыжая, довольно улыбаясь, плюхнулась на свой стул, после чего потянулась. – Всё! Считай, что ты на сегодня прощён!

– Даже так?

– Ну а то! – она изящно заложила ногу на ногу и повернулась ко мне, хитро сверкнув зелёными глазищами, с придыханием произнесла: – Знаешь, а ведь мы сейчас в доме одни… можем поиграть… во что-нибудь!

Андре аккуратно поправила свою кофту, но как-то так получилось, что ещё больше оголила бёдра. После этого мне стоило неимоверного труда оторвать взгляд от её худощавых, но стройных ног и вновь посмотреть ей в глаза. Атмосфера в комнате мгновенно поменялась, и, кажется, даже температура повысилась.

– Гхм… а что-то я смотрю, у тебя фей стало побольше… нежели я приносил, – попытался я разрядить напряжение. – Откуда?

– Одна из пикси выделилась в королеву… – промурлыкала рыжая, с кошачьей грацией поднимаясь на ноги.

Широкий ворот её свитера словно бы сам собой сполз на плечо, как-то едва-едва не свалившись с упругой груди. Она медленно, словно бы крадучись зашагала ко мне, от чего мой взгляд тут же поймал её плавно покачивающиеся бёдра. Подумалось даже, что не такие уж у неё угловатые и мальчишеские в общем-то формы. Даже непонятно, как она умудряется изображать из себя пацана.

– Вот она и рожает новых «членов» роя… – она остановилась в каких-то двадцати сантиметрах от меня и, дотронувшись пальчиком до моей формы на груди, медленно провела им до нижнего крепления тактической перевязи и, слава богу, там же остановилась. – Ты знаешь, это такой интересный процесс…

– Представляю, – выдавил я, стараясь особо не пялиться на широкий воротник. – Я…

– Ты… – она с румянцем на щеках приблизилась ещё немного и, томно прикрыв глаза, привстала на цыпочки, так что наши лица оказались на одном уровне, руки вновь легли мне на грудь, и я ощутил губами её жаркое дыхание.

– Я… – договорить я не успел, потому как в этот момент девушка, вдруг густо покраснев, оттолкнулась от меня и отвернулась.

– Ты вроде говорил, что у тебя ещё дела! – прошептала она не своим голосом. – Ты тогда иди, чего я тебя отвлекаю…

И я пошёл, хотя ни про какие дела ей не говорил. Как можно быстрее, и только вырвавшись на улицу, остановился в осеннем саду, подставив раскрасневшееся лицо мелким холодным каплям дождя, и глубоко вздохнул осеннюю свежесть. Потряс головой, разгоняя образовавшийся в ней розовый туман, и так и стоял, дожидаясь, пока не схлынет охватившее меня возбуждение.

– Фу-у-у-ух! Пронесло! – выдохнул я, вытирая ладонью капли с лица.

Если бы она меня не оттолкнула, я б точно не сдержался. Всё-таки я не железный, девушек у меня не было довольно давно, да и подобные явные намёки понимаю прекрасно. «Поиграть» ей захотелось, я в общем-то был и не против, если бы только Андре не была Андре, то есть аристократкой, проживающей к тому же вместе с другими моими подружками. К которым к тому же недавно присоединилась и Юля, съехавшая, наконец, не только из комнаты окончательно превратившейся в мегеру Катерины, но и вообще из общаги.

Причём ладно, что она аристократка, мы тоже не пальцем деланные, а вот была бы у неё отдельная хата, да если бы все они не были подружками, а ещё лучше – не знали друг о друге, и, если бы именно на «поиграть» всё бы и закончилось – да я бы с радостью. В мои-то годы! Если бы это ещё ни к чему не обязывало…

А так… спасибо, но покуда – не надо! Мало того, с характером Андре «поиграть» без далеко идущих последствий не получится. Да и как мне потом в этом доме, простите, появляться? Да меня на тысячу мелких домовят порвут, если я кого-то из девчонок огуляю и сделаю вид, что ничего и не произошло. А к серьёзным отношениям я сейчас просто-напросто не готов! Не чувствую я ещё себя в этой среде как рыба в воде, чтобы взваливать на себя подобную ответственность.

Да и хорош бы я был, если бы к тому моменту, как мы только закончили, вернулся кто-нибудь из девчонок! А ещё пикси эти… нужны мне больно полторы сотни наблюдателей, которые всенепременно заинтересуются: «Во что это там человечки поиграть решили!»

В общем, в то время как будь на моём месте кто-нибудь другой, он обиделся бы на Андре за подобные фокусы, я был только рад, что всё случилось именно так. Не знаю уж, что там творилось у неё в голове, всякое бывает, но мою шкуру своим поступком она точно спасла. Именно с такими мыслями я, успокоившись, вышел из Нининого садика и, притворив за собой калитку, потопал в арсенал, к которому был приписан, дабы забрать наконец-то с хранения свой автомат.

* * *

Только услышав, как внизу хлопнула дверь, Андре наконец-то смогла дать волю чувствам, плюхнулась попкой прямо на ковёр и разрыдалась в голос. Перепуганные и взволнованные эмоциональным состоянием своей новой хозяйки пикси окружили её, недоумевая, что произошло, и тем более не зная, как утешить столь глубокое горе.

А Андре, всхлипывая и растирая по лицу слёзы, вовсю костерила себя за малодушие и трусость. За глупость и стыдливость. Вроде бы всё – вот он! Кузьма был уже в её руках, у неё на крючке. Уже всё получилось, и сейчас бы она наслаждалась победой и заслуженным призом, о котором страстно мечтала весь последний месяц – но нет же. Она сама – взяла и всё испортила. Ещё и прогнала!

– Дура! Вот же дура! – от злости на саму себя взвыла девушка, больно ударив кулаком об пол. – Трусливая конопатая девственница!

Ведь был такой подходящий момент! Она уже давно поняла, что влюбилась. Как готовилась она к этому дню, штудируя журналы для девочек и пересматривая видео с советами. Никто из подружек-конкуренток не появился бы дома ещё часа четыре, и она это точно знала. Каким счастьем для неё стал внезапный звонок Кузьмы, да ещё и в такой удачный по всем параметрам день. И столько храбрости ей стоило встретить его у порога в одном только свитерке на голое тело!

Видимо, это был уже перебор… хотя раньше, когда они с Кузьмой жили в одной комнате, рыжей ничего не стоило выйти к нему в одном полотенце. А сейчас чуть было не умерла от смущения.

Когда она уже почти-почти победила и как женщина чувствовала, что никуда мужчина от неё уже не денется, сейчас их губы сольются в страстном поцелуе, а потом… Её тело как будто кто-то взял под контроль. Она и сама не могла сказать, почему и, главное, зачем оттолкнула его, хотя сознание буквально кричало, что нужно прижаться ещё сильнее и…

Пощекотав по животику спустившуюся утешать её недавно коронованную царицу роя, которая уже вымахала размером с ладонь, Андре последний раз всхлипнула и, утерев нос рукавом, грустно усмехнулась.

– Да… хорошо тебе, Люся, – горько вздохнула она. – И никакие тебе мужики не нужны…

– Человек обидеть твоя? – пропищала королева, прижимаясь к щеке девушки. – Человек плохой?

Люсималиса, недавно выделившаяся из принесённых Кузьмой простейших эльфинид, золотистая пикси, коронованная свитой для объединения свободного кластера в рой, хоть подросла и стала гораздо умнее своих подданных, ещё не очень хорошо говорила. Она была слишком молода, так что хоть и получила полноценный разум и заключила нормальный контракт с Андре, всё ещё не вошла в полную форму.

– Нет, милая, – девушка погладила сочувствующее ей существо по спинке. – Это я его, наверное, очень сильно обидела! Не знаю даже, что теперь и делать!

– Не понимать! – ответила королева, отлетев от неё, и пристально посмотрела рыжей в покрасневшие глаза. – Зачем тогда твой горе? Твоя хотеть – не получить?

– Потому что я глупая… – слегка усмехнулась Андре. – «Хотела и не получила!» Очень точно сказано. И главное – сама в том виновата.

– Людь – сложный! – озабоченно покачала головой малявка. – Людь трудно, понимаю!

– Угу… мы такие, – согласилась девушка, поднимаясь на ноги. – Люська, пойдёшь со мной купаться в ванну?

– Плавать! Плавать! Ура! – обрадовалась пикси и закрутилась вокруг рыжей.

Её подданные также единым порывом выразили мнение, что «купаться» – это хорошо, а потому Андре, быстро скинув свитер-платье, благо более ничего на ней не было и, нарядившись в банный халатик, в сопровождении сонма кружащихся огоньков вышла из своей комнаты. Правда, сейчас в невесёлых мыслях девушки крутилось только: «Как же хорошо Люське. Никто ей для счастья не нужен. Поднакопила немного энергии, и вуаля – пробудила из небытия ещё одну пикси для роя!»

И ни за что и никому Андре не призналась бы сейчас, что так она просто заговаривает себе зубы. А на самом деле ей мучительно стыдно перед Кузьмой… она даже думала, что, наверное, провалится сквозь землю при их следующей встрече. А ещё она очень надеялась, что о её неудачной попытке не узнают конкурентки!

* * *

До арсенала я добрался на трамвайчике, с одной пересадкой возле величественного здания ректората. Получить на руки свой «Абакан», который в прошлый раз мне даже не дали подержать, оказалось не так уж и сложно. Усталый парень клерк, получив мою идентификационную карту, быстро выяснил, кто я и откуда, и так как будущим преторианцам не возбранялось свободное ношение боевого огнестрельного имитатора, а такового в личном пользовании за мной не значилось, мне было выписано разрешение на получение и индивидуальное хранение выделенной мне ранее колледжем штатной единицы.

Именно с этой бумажкой я и отправился на выдачу, к мастерам-оружейникам. В пропахшем порохом и оружейной смазкой помещении, так и кричавшем о том, что здесь обитают фанатики своего дела, меня встретил всё тот же мужчина, с которым мы познакомились в мой первый день в колледже.

– Как посох? – с порога, даже не поприветствовав, спросил он меня, не отрываясь от какого-то тихо гудящего станка.

– Сломался, – честно ответил я, сделав невинную морду лица.

– Да знаю уж… – буркнул он, и из-под его рук вырвался сноп горячих металлических искр. – Видел тебя на турнире. Поздравляю…

«Если знаешь, то чего спрашиваешь-то?» – подумалось мне, в то время как я рассматривал его крепкую фигуру.

На вид мужику было лет под шестьдесят, хотя он и был мускулист, и подтянут. Вот только волосы у оружейника оказались абсолютно седыми. Сам он чем-то напоминал мне виденную однажды в музее статую древнегреческого бога Зевса. Суровый и хмурый, вызывающий уважение, с правильными чертами лица, пронзительно синими глазами и пышной шевелюрой чуть ниже плеч и такой же светло-серой бородой.

– Так как посох-то… – повторил он вопрос, и я понял, что говорит он не о его нынешнем состоянии, а о моём мнении о придуманной нами конструкции.

– Нормально, – пожал я плечами. – Правда, на мой взгляд, слишком гибкий по горизонтальной оси среза. Ну да это понятно – форма-то овальная.

– Я так и думал, – буркнул он и, выключив машинку, не говоря больше ни слова, развернулся и пошёл вглубь помещения, после чего, открыв один из массивных оружейных ящиков, принялся копаться в нём. – Вот. Попробуй.

– Что это? – На мою ладонь легла толстенькая и тяжёлая шестигранная призма, сантиметров пятнадцать в длину и толщиной почти пять.

– Посох, – лаконично ответил он. – Раскрывается, как обычно.

Найдя на одной из граней небольшое углубление, я пустил туда силу. Призма с громким шипением развёртываемого металла быстро сжалась в основании и растянулась в двух с половиной метровый шест.

– Ух ты, – восхитился я. – Такой просто так не сломается…

– Нравится? – выражение лица у мастера не поменялось ни на йоту.

– Ага, – тяжело вздохнул я, складывая оружие и протягивая его хозяину. – Классная штука!

– Ну вот и ладно, – мужчина отвернулся и вновь подошёл к станку. – Считай подарком от меня за победу в турнире. Ты же так ничего и не получил?

– Спасибо… – задумчиво произнёс я. – Но там призов или денег вроде бы как не полагалось…

– Как обычно, – тяжело вздохнул оружейник. – На нашем «подпольном» даже грамоты не положено. Уж сколько разговоров было…

– А…

– Сам сделал, – перехватив мою мысль, ответил мастер, и из-под его рук вырвался новый сноп искр. – Не чинить же гнутую железяку. А то, что шестигранный, а не круглый, тут уж извини. Такая геометрия лучше сжатию поддаётся. Волнами металл не идёт при перенапряжении.

– Да так даже лучше, – поспешил заверить я его. – Грань почти рубящая. При перенесении силы на…

– Уволь от объяснений, – отмахнулся он, не отрываясь от дела. – Я оружейник, а не мастер боя. С ними дискутируй. И давай уже… Иди от сюда. Отвлекаешь.

– Но… Мне нужно…

– Что ещё? – он оторвался от работы и недовольно посмотрел на меня, в то время как станок загудел вхолостую.

– Мне бы автоматик мой, – смущённо произнёс я, протягивая мужику бумагу с разрешением.

Мастер вытер руки о не первой свежести тряпку, сплюнул в урну, буркнул что-то из разряда: «Автоматик, мать его… никакого уважения к настоящему оружию! Самураи хреновы…» и, взяв у меня документ, углубился в чтение. Затем хмыкнул и вернул мне листок.

– Допёрло, наконец, – впервые на его лице проскользнуло что-то типа улыбки. – С ним бы ты вчера из засады всех просто перестрелял. Хотя цесаревну ты, брат, уважил, хвалю. Красиво было!

– И вы, значит, меня узнали… – удивился я. – Но как?

– Я что, ножи Варяга не признаю, – оружейник даже нахмурился. – У тебя ж «Перун» и «Тор»! Или ты забыл, что я их обрабатывал?

– «Перун» и «Тор»? – удивился я и, поставив на край ближайшего стола призму-посох, достал сначала один, а затем и другой балисонг.

– Ну, не они, конечно, не дал бы своё оружие Варяг ученику, – так, словно бы я что-то понимал, уточнил мастер. – Их точные копии из обычной стали. Кто ж школяру артефактное оружие даст.

– Но… – Два совершенно одинаковых, на мой взгляд, ножа-бабочки с кастетами, наверное, только я, знавший каждую царапинку на них, мог отличить один от другого. – Вы что, их для моего наставника делали?

– Куда там… Не по Сеньке шапка. Видал просто пару раз, когда молодым был, – он тяжело и, как мне показалось, завистливо вздохнул. – Ладно. Жди здесь и ничего не трогай, вынесу тебя сейчас твой «афтоматек».

Последнее слово было произнесено с изрядной долей сарказма и даже презрения, так что я уже пожалел, что ляпнул не подумав. Развернувшись, мастер зашагал прочь, к большой, похожей на сейфовую двери, которая вела в святая святых арсенала. Я же тут же с интересом закрутил головой и даже подошёл к станку, на котором работал оружейник, чтобы посмотреть, что собственно он там ваяет.

В специальном зажиме, между лапками креплений, находился небольшой металлический шарик с поверхностью, покрытой бороздками, образующими правильные шестиугольники. Не все из них были одинаковой глубины, и хотя казались абсолютно ровными, когда я присмотрелся, то понял, что они не просто вырезаны на его поверхности, а представляли собой сложную систему миниатюрных пазов и зацепов.

Что это было такое и зачем оно могло понадобиться, я не знал, потому, не дожидаясь возвращения оружейника, отошёл в сторону и, подхватив со стола свой новый шест, попытался убрать его в один из чехлов, где ранее хранились части боевого посоха. Безуспешно. Призма оказалась слишком толстой и не влезала внутрь. К тому же она показалась мне слишком большой и тяжёлой для того, чтобы с комфортом таскать её в этом месте.

Тогда я стал думать, как бы расположить её поудачнее, и в результате пришёл к выводу, что носить такую штуковину будет удобнее на пояснице, и соответственно нужно заказывать для шеста новый чехол и дополнительные элементы для ременной системы. Вот только денег у меня на подобную роскошь сейчас не было, а влезать в долги – не хотелось. Так что внезапному подарку оружейника суждено было некоторое время полежать в комнате общаги, хотя бы до тех пор, пока представительство Первого колледжа не выплатит причитающийся мне гонорар.

Минут через пять вернулся мастер, неся в руках чехол камуфляжного цвета, напоминавший скорее скрипичный, хоть раньше я с ними и не сталкивался, и небольшую бумажную коробку, упакованную в плёнку. В первом помимо самого оружия нашлись средства по уходу, а также положенные мне три магазина. А вот вторая была стандартной заводской упаковкой на сто двадцать патронов 5.45×39 миллиметров. Как буркнул местный хозяин – хватит, не цинк же ради тебя одного открывать.

– Слушай, парень, – внезапно обратился ко мне мастер-оружейник, когда я уже собирался уходить. – Ты не хочешь балисонги свои заворонить? Уж больно они у тебя приметные.

– Хм… – Я задумался.

Нанести чернение на ножи было в общем-то не такой уж и плохой идеей. Конечно, светлая, отполированная до зеркального состояния сталь, из которой они были сделаны, смотрелась красиво, да и глядя в лезвие, можно было спокойно бриться, но коль уж мне судьбой было уготовано в ближайшее время мотаться туда-сюда по ночным крышам, изображая из себя заправского ниндзю… то не было никакого смысла лишний раз демаскировать себя из-за повышенной любви к зеркальным вещам.

– А сколько это будет стоить? – задал я самый важный вопрос.

– По полтиннику за штуку, – хмыкнул мастер. – За пару сразу возьму девяносто.

– Дороговато сейчас для меня, – расстроенно вздохнул я. – Как денежек поднакоплю, обязательно к вам обращусь!

– Хозяин барин, – ответил он и, давая понять, что аудиенция завершена, вернулся к своему станку. – Заходи, как надумаешь.

Попрощавшись, я вышел из арсенала и бодрым шагом направился в сторону общаги. Оказавшись в своей комнате, скинул бокс в шкаф и быстренько нацепил на себя все неиспользуемые мной обычно элементы брони, предназначенные для тяжело вооружённых бойцов. Включив компьютер, я активировал камеру и, выведя на стену трансляцию, осмотрел себя с ног до головы.

Видок у меня был донельзя грозный. Массивные наплечные пластины и дополнительный верхний жилет-нагрудник, поверх которого я нацепил разгрузку, внушали уважение, особенно человеку гражданскому. Руки в тактических перчатках с мощными накладными элементами, наручниками, и ноги в сегментарных поножах забавно контрастировали со ступнями в носках, так как перепачканные бутсы я, естественно, оставил в прихожей.

Нахлобучив на голову шлем и закрепив застёжки, я на секунду задумался. Надевать маску или нет. На выбор у меня был стандартный, выдаваемый всем кадетам набор из глухого полнолицевого, с противогазом и интегрированными магическими ноктовизорами, «намордника», в комплекте к которому имелись тактические очки «циклопы» с напылением «хамелеон», и обычное откидное полистеклянное забрало, похожее на те, которые носили сотрудники ОМОНа на спецоперациях.

Поколебавшись намного, я взял самую «крутую» и навороченную, после чего закрепил её в пазах шлема. Просили быть при полном параде – получите, распишитесь. Для большей наглядности я ещё и пощёлкал небольшим переключателем маски, активировав светодиодные индикаторы на глазах, заставив их светиться красным. Подобная штуковина обычно использовалась не в бою, а после завершения операции, проходившей в тёмных помещениях или в ночное время. Светокод, выдаваемый диодами, воспринимался аппаратурой как идентификатор «свой-чужой» в ситуациях, когда невозможно было использовать не визуальные средства. Например, при действиях в Украинской Зоне, где даже пассивная, даже магическая связь без особого усиления начинала сбоить уже метрах в десяти от объекта.

Конечно, всегда существовала опасность получить пулю меж горящих зенок от укрывшегося где-то снайпера. Но подобное спецсредство предполагалось использовать в уже зачищенных, а потому безопасных зонах, дабы всё ещё переполненные адреналином свои же бойцы не пальнули в тебя, перепутав с выжившим противником.

Всё это Грем рассказывал нам ещё на первых занятиях, когда мы проходили особенности базовой экипировки и личной защиты, используемой Пятым Имперским магическим колледжем штатного вооружения отечественных образцов. Многие из моих одногруппников откровенно зевали, выслушивая банальности, которые знали, наверное, с самого детства, а вот я весь превратился во внимание, потому как ни черта не разбирался во всех этих военных штуковинах.

Зазвонил телефон. Ткнув на нужную кнопку и введя код, я перевёл вызов на гарнитуру и только после этого снял трубку.

– Ну как? – без предисловий начал Валентин. – Разобрался, что там у вас да как? «Каратель» готовить?

– Валь, всё, конечно, путём… – ответил я, – спрятать-то мы его спрячем. Вот только, как я понял, его немедленно переоформят на мою группу, пятидесятую. Причём без вариантов. Если вы на это согласны, то «Ок».

– Хм… – приятель задумался и, прикрыв микрофон рукой, перекинулся с кем-то парой слов, а затем так же бодро сказал: – Нас – устраивает! Главное, технику из нашего гаража убрать побыстрее.

– Не дороговат ли подарочек? – немного ехидно поинтересовался я.

– Есть такое, – согласился третьекурсник, – вот только в противном случае пришлось бы его отогнать куда-нибудь на окраину города и бросить. Мы, конечно, сразу бы его «нашли» и пригнали обратно с полным оформлением всех бумаг, вот только потом пришлось бы проводить расследование и, не найдя хозяина – подарить машинку незнамо кому. Ты пойми, не от хорошей жизни мы такие щедрые. Тот, кто броневичок на нас повесил, уже благополучно выпустился. А у нас серьёзная проверка на носу. Он и так у нас полгода всем глаза мозолил… но там можно было договориться, а вот сейчас – приедут важные шишки и, если им вожжа под хвост попадёт, хорошему человеку всю жизнь испоганят.

– Да я-то что? – ответил я, пожимая плечами, хотя видеть меня Валька не мог. – Подарок так подарок, я только за…

– Ну… я надеюсь, – Валентин замялся, – что это только между нами.

– Естественно, – ответил я. – Как я понял, нашу маленькую «конторку» происхождение техники не интересует.

– И это… Кузь, – продолжил приятель. – Я надеюсь, в дальнейшем мы можем рассчитывать на определённые услуги с вашей стороны. Понимаешь ли, дисциплинарной комиссии в полисе, входящем в «Первую Лигу», порой жизненно необходима силовая поддержка со стороны. Особенно при не всегда нелегальных действиях в других городах…

«Ага! – подумал я. – Покупаете дружбу, значит? А чего так слабенько? Почему именно первый курс, а не заматеревших парней с четвёртого или пятого? Или это задел на будущее?»

– Думаю, что за этим проблем не станет, – ответил я, – вообще за группу говорить не могу, но лично я неблагодарностью не страдаю. Если что, можете на меня рассчитывать.

– Вот и хорошо, – довольно ответил мне Валентин. – Ладно, ты подгребай к…

Он задумался, а затем добавил:

– …минут через тридцать на набережную. Напротив «Виктори-тауэр». Знаешь, что это?

– Нет.

– Небоскрёб такой, круглый. Там большая римская цифра пять на крыше установлена. Не перепутаешь. Тебя будет ждать человечек с ключами и документами, а машинку заберёшь там, где он скажет. И вот ещё что, посматривай по сторонам. Мало ли что.

– Забились, – согласился я.

– Ну давай! Удачи в запугивании Президиума, – хохотнул Валька и отключился.

– М-да… удачи… – пробормотал я и ещё раз посмотрел на себя в монитор.

Камера всё так же снимала натурального боевого андроида в носках, хмуро, из-за особенностей маски, взирающего на меня с экрана красными глазами. Подвигавшись, я немного попрыгал на месте, проверяя правильно ли я закрепил элементы брони, снял маску и, достав из шкафчика в прихожей половую тряпку, быстро вытер заляпанные бутсы.

Навесная бронька мне особо не мешала, однако всё равно пришлось временно разоблачиться. Набив магазины патронами, я сразу присоединил один, убрав остальные в подсумки разгрузки, пристегнул к автомату «трёхточечный ремень», сбегал по своим делам, обулся и быстренько вновь превратил себя в страшного красноглазого «киборга». Выключив с ученического планшета комп, погасил свет и, надев на себя автомат, вышел из комнаты, столкнувшись нос к носу с комендантом нашего общежития.

– Ой! – женщина встала как вкопанная, пришпиленная к месту взглядом горящих красных глаз, которые я благополучно забыл отключить.

– Добрый вечер, Вика Александровна, – вежливо поздоровался я.

– Ефимов? – спросила она как-то недоверчиво, но явно расслабилась.

– Я, Вика Александровна.

– А я уж подумала… Чего это ты так вырядился? – она подозрительно сощурилась, осматривая меня с ног до головы, и нахмурилась, увидев «Абакан». – Ефимов, правилами общежития запрещено ношение и хранение огнестрельного оружия. Я буду вынуждена его конфисковать.

– Я на работу, Вика Александровна. А на стволы у меня есть разрешение, – достав выданную мне в арсенале бумажку, я протянул её строгой надзирательнице. – Мне сказали, что администрация общаги должна установить в моей комнате оружейный сейф.

– Хм… действительно, – она вчиталась в документ, кивнула и, сложив, убрала разрешение в нагрудный карман. – Не волнуйся, я всё организую, пока ты завтра будешь на уроках. И да, как вернёшься, сдай орудие на хранение в спецкомнату. Она в подвале, если не знаешь. Как сейф установят – заберёшь.

– Как скажете, – согласился я. – Я пойду?

– Ага, – комендант кивнула и, когда я уже прошёл мимо неё, добавила: – Классно выглядишь! Была бы хорошая погода, посоветовала бы тебе прогуляться под окнами у девчонок!

– Спасибо! – искренне ответил я, слегка обалдев от слов этой обычно очень строгой и суровой женщины, которую обитатели общаги за спиной называли не иначе как «Стерва».

До набережной я добрался ровно в срок, честно посматривая по сторонам в поисках слежки. Дождь только усилился, и по тёмной поверхности Москвы-реки шла мелкая рябь. Впрочем, в боевом обвесе мне было тепло, сухо и комфортно, маска отлично защищала лицо от противной мороси и капель, которые швырял в него прохладный порывистый ветер.

Обычно популярное у студентов место пустовало, а потому я сразу заметил одинокую фигуру с зонтом, прогуливающуюся напротив высокого здания с буквой «V», установленной на крыше. Вместо приветствия, незнакомец передал мне приветы от общего друга и толстенькую кожаную папку с молнией, а также связку затейливых ключей, на держателе каждого из которых был установлен пульт дистанционного распознавания.

– Машина припаркована на вип-стоянке «Виктори-тауэр». Минус пятый этаж, секция Дельта. Пропуск в папке, – произнеся это, незнакомец развернулся и, не прощаясь, зашагал прочь по набережной.

– И это хорошо… – буркнул я ему вслед и посмотрел на небоскрёб. – Интересно, а Валя перестраховывался, предупреждая о слежке, или нет?

Как бы то ни было, лично я никого не заметил. Это, конечно, не значило ровным счётом ничего, я по прошлой ночи знал, что заинтересованные лица вполне могут оставаться скрытыми даже от меня… или не могут. Почему-то в голове всплыли слова Грема о том, что я колдун и мне нужно прекратить изображать из себя невесть что.

Тяжело вздохнув, я открыл «Аджну», после чего осмотрелся. Если в пассивном режиме с заблокированной шестой чакрой «Третий глаз» не предоставлял мне всех возможностей истинного зрения, то сейчас мир вокруг меня резко преобразился. Дождь перестал быть помехой, как и быстро наступающие сумерки, а взгляд словно бы сам собой выискивал интересующие меня объекты. Впрочем, всё было напрасно. Не знаю, перестраховывался приятель или нет, но никто за мной не следил. Или я даже так не мог заметить умелого соглядатая. Зато лишние чакры пришлось всё-таки заглушать, потому что хлынувший в меня поток Сансары хоть и был приятен, но контролировать его я не мог, а потому капли дождя уже не барабанили по каске, а испарялись, едва достигнув перенасыщенной энергией внешней ауры.

«Каратель»… как много в этом слове для парня русского слилось. Машина была обалденная. Огромная, красивая, хищная в своих рубленых формах и, что немаловажно – теперь моя. Круче, наверное, было бы заиметь только свой личный БТР, а ещё лучше – сразу левитирующий танк «Вертекс» последней модификации с полным боезапасом.

Броневичок, жужжа электромотором, скользил по погружающимся в ночь пустынным улицам, а я глупо улыбался, думая о том, как предстану перед Зайцем во всей красе. Как мы и договаривались, на подъезде к зданию, в котором проходила межполисная конференция, я быстро написал ей сообщение, и обалдевшие охранники пропустили меня на подземную стоянку.

Вырулив к нужному лифту, где я должен был дождаться Нину, и, развернувшись, я встал чуть подальше, чтобы меня сразу не было видно. Нацепил маску, вернул на место отложенный на соседнее сиденье автомат и врубил «красные глаза». Ждать пришлось недолго, вскоре створки открылись, и на стоянку вышла толпа, одетая в дипломатические мантии цветов Первого и Пятого колледжей. Нину я увидел не сразу, всё-таки девушка была невысокого роста, но как-то резко мне не понравился её спутник, так и вьющийся вокруг Зайки.

Когда же парень, аккуратно касаясь её спины, попытался увести постоянно оглядывающуюся девушку к шикарному лимузину, я решил, что «Герою» пора появиться на сцене. Взрыкнул мотор, и громада «Карателя» лихо выскочила из своего укрытия, после чего остановилась перед обалдевшей парочкой. Я поправил автомат, открыл дверь и спрыгнул на землю. По заасфальтированному полу стоянки глухо застучал выпавший из рук девушки зонтик.