Читать книгу Минёр, штурман и другие - Александр Шауров - Страница 13

Раньше на кораблях держали животных только с целью создания запасов продовольствия. Крысы и тараканы селились сами. С развитием техники и появлением холодильников необходимость в содержании животных на мясо отпала сама собой. Потом на кораблях для команды было разрешено содержание некоторых представителей животного мира. Условия их содержания определяются Корабельным уставом. К подводным лодкам это не относится из-за условий, не пригодных для их жизни. Только люди, крысы и тараканы способны находиться в этих условиях. Крыс на лодках практически не было, а тараканы жили, несмотря на постоянную, но безрезультатную борьбу с ними. И вот кто-то додумался— для того чтобы разнообразить жизнь подводников – создать на лодках нового поколения уголки живой природы. Все члены экипажа были по-своему довольны возможностью отдохнуть «на природе», кроме врача, которому пришлось ухаживать за всем этим хозяйством. Но вот сама эта живность по-разному приспособилась к корабельной жизни и к качке в частности. Раскачать многоэтажную махину нелегко, однако, если стихии это удавалось, то продолжалось это довольно длительное время. Корабельные тараканы, основываясь на многовековом опыте морской службе, передаваемом на генетическом уровне, никак не реагировали на это.

Птицы быстро приспособились к качке. Со стороны это напоминало групповое упражнение. Они все, усевшись на ветках в одном направлении, при помощи крыльев и хвоста балансировали в такт волне. Другое дело рыбы. Вот кому было тяжелее всего. Они забивались в самый низ аквариума, где вместе с песком и илом болтались, не держа равновесия: кто боком, кто как. С выпученными глазами и открытыми ртами рыбы выглядели очень плохо. Молодой матрос из Средней Азии впервые попал в качку. Когда он пришёл к доктору за помощью и увидел, что творилось в аквариуме, не смог удержаться от высказывания по этому поводу:

– Такой качка качает, что даже рыбы билюют. Что мой в такой качка делать должен? Вахту стоять? Мой вахту лежать не может. Бедный, как тот рыба.

Зона отдыха с птичками, рыбами и баней действительно оказывала положительное воздействие на членов экипажа и посещалась с удовольствием. Но всё, что поставлялось на корабль, имело гарантийный срок службы. Существовал такой срок на живность, и равнялся он одному году. После чего всё можно было списать и получить новых, но сделать это можно было только в Северодвинске на заводе. Как уже говорилось, всё это чирикающее и плавающее хозяйство было в заведова нии у корабельного врача.

Так случилось, что перед длительным плаванием лодку направили в Северодвинск на доковый осмотр. Каждое посещение завода надо использовать с пользой. Где ещё можно устранить мелкие неисправности и пополнить ЗИП. Командиры подразделений подали заявки с перечнем работ, которые необходимо сделать, если будет такая возможность.

В том числе и врач донёс до командира свою головную боль: за год, не вынеся тягот военной службы, частично передохли птицы и рыбы. Однако сделал врач это в самый неподходящий момент. Корабль подходит к узкости, видимость нулевая, ветер усиливается. Что хотел услышать док, неизвестно, но пришлось слышать то, на что напросился.

– …будет время, получай, а нет, фельдшера на ветку посади, пусть крыльями машет, а сам хоть чирикай, хоть соловьём пой! В аквариум – скумбрию с камбуза и научи её хвостом вилять!… думать надо раньше и лучше, если это будет голова, а не другое место!

Корабль по причине сильного тумана в порт не пустили и оставили в районе недалеко от Никольского буя. Где мы и пробыли около трёх дней. Было тепло, ветер стих. Туман не рассеивался. Все средства наблюдения работали исправно. Вахта контролировалась, но что-то насторожило командира в характере туманных сигналов, подаваемых на мостике.

Он поднялся наверх и, получив доклад об обстановке, закурил. Всё спокойно, вокруг никого нет. В этот момент боцман приступил к подаче туманных сигналов, но делал это не совсем так, как положено. По мере увеличения силы звука с ракетной палубы стали взлетать стайки мелких птиц. Затем сигнал прерывался на короткое время. Птахи замирали над палубой. Последовавший за паузой резкий сильный звук привёл к тому, что вся стая градом посыпалась на палубу. Настроение у командира, к счастью вахтенного офицера, было хорошее.

– Ну, док, держись! Будет у тебя зоопарк под водой! Без срока годности.

– Фельдшера с клетками на мостик!

Оставив на мостике вахтенного офицера, командир взял с собой боцмана и вышел на ракетную палубу. Сначала ничего не получалось. Часть просто раздавили при попытке поймать, но приловчились, и дело пошло. Фельдшер вспотел, таская клетку за клеткой в зону отдыха. Возникший азарт не давал остановиться ни командиру, ни боцману. Сезон охоты продолжался до тех пор, пока врач, всё это время мирно спавший в амбулатории, пробудившись, не зашёл в зону отдыха. Перед ним открылась жуткая картина. Вольер полон птиц, а остальные летают по всему помещению. Врач в чём был, выскочил на мостик. Там не без труда он смог остановить охотников.

С приходом в Северодвинск доктор часть птиц выпустил на волю, а те, что остались, прижились на лодке. Они прослужили не один гарантийный срок и пережили полученных по аттестату на заводе. Перед показом зоны отдыха кому-нибудь из высоких гостей фельдшер вешал на грудь ветеранов вольера специально изготовленные из картона жетоны «За дальний поход».