Читать книгу Пойди туда, не знаю куда. Книга 1 - Александр Шевцов (Андреев) - Страница 8

Человек глуп! Народ умен, народ знает! У народа на каждый возможный случай есть, что сказать! Не всегда скажет народ, иногда и промолчит, но уж скажет – мало не покажется! Умеет сказать русский народ. Вот сказал: «Знай себя, будет с тебя!» Я глуп, я пытаюсь понять и не понимаю.

Может, это «всяк сверчок знай свой шесток»? Или «выше головы не прыгнешь»? А может, «познай себя и станешь равен самому себе»? А так я, получается, ущербен и не полон? Вот он я, весь тут, и рубашка нараспашку! Но это тот я, который весь тут, а весь ли я тут? А что если я не полон и часть меня где-то гуляет? У нее, у этой части тоже рубашка нараспашку?

Или тот я, который еще не вернулся домой, совсем не так прост и хорош? А я хорош? Или я хорош, когда сплю?

А когда я сплю? Я сплю, когда вижу сны? Или я сплю, когда не сплю? «Жизнь моя, иль ты приснилась мне» – это про когда спал или про когда не спал?..

Охотник развел костер под деревом, на котором висело ружье, разделся и развесил одежду на ветках вокруг костра. Воткнул два сучка и повесил на них сапоги, наклонив к костру. Обсушил тело жаром огня и присел под дерево, набросив на спину горячие портянки. Взошло солнце и начало пригревать.

Что-то важное переполняло сознание. Но большое. Слишком большое. Он силился его ухватить, но не хватало силы отстраниться и окинуть единым взглядом. Это усилие утомляло больше, чем ходьба по бурелому или плавание по быстрой реке. Утомление и тепло взяли свое, и он уснул, обхватив колени руками, ощущая, что еще мгновение, и сможет схватить эту свою муку…

Проснулся охотник, когда солнце было уже высоко. Одежда почти высохла, и он не стал ее досушивать, подумав, что на ходу она высохнет лучше. Оделся, забросил ружье за плечо и пошел в деревню. На душе было печально, словно от потери или какого-то предчувствия, но он не понимал, почему.

В деревне все было, как всегда. Вот только сама деревня показалась ему немножко странной, словно строившие ее обладали слишком прямоугольным умом. Все как всегда, но в этом был обман! Какой-то обман, который можно было рассмотреть, если сделать усилие… Но это быстро прошло, отвалилось, словно шелуха, и привычная жизнь втянула его.

Он шел к своему дому, здороваясь с соседями, махавшими ему из-за плетней. Девушки у колодца хихикали, глядя в его сторону. Они всегда так делали, и он привык, и привычно осмотрел себя внутренним взором – все ли в порядке у него в одежде.

Дома тоже все было привычно. Избушка одинокого мужчины, да еще и охотника – жилье простое и незатейливое. У него даже запора на дверях не было – чего у него воровать? Разве порох и пули? Ружье? Ну, ружье так просто не украсть, любой охотник узнает свое ружье, ружье – вещь приметная. Его все сразу узнают. Поэтому свои на ружье не позарятся.

Его старенькое ружье висело на месте…

А что тогда за ружье за плечом?

Он снял ружье, подсел на скамью к окну и принялся его с недоумением разглядывать.

– Здорово, Федот! Долго же тебя черти носили! – В избу ввалились приятели, заметившие, как он возвращался. И сразу же их руки потянулись к ружью.

– Ого! Не обманул колдун?! Отдал?! Дай посмотреть!

Он отдал ружье и начал думать, чем покормить гостей. Охотничья сумка у него была пуста, значит, дичины нет.

– Стрелял? Добыл чего?

– Не-ет, – неуверенно протянул он, – не стрелял!

– Ты чё! Тебя столько дней не было! Чего же ты ел?

– Ел? Ел чего-то… Сколько дней не было?

– Больше недели ходил. Неужто не стрелял ни разу?

По его ощущениям он ходил дня два, но не мог вспомнить ни их, ни остальные пять дней…