Читать книгу Небо нашей любви. Часть вторая - Александр Шляпин, Александр Владимирович Шляпин - Страница 2

Валерка, всеми силами старался удержать в воздухе глохнущую машину, которая норовила свалиться в штопор. Фрицы лишили его парашюта, а значит, изначально знали, что победа будет за Францем, и он постарается сорвать весь куш. Используя эффект планирования, он затаив дыхание тянул к своему аэродрому, ориентируясь по знакомому ландшафту, набившего оскомину за последние полгода. Если бы не первые полеты на планере то, возможно, что Краснову было бы намного труднее столь длительное время находиться в воздух с «умершим» мотором. Переключив чистоту радиостанции, он запросил по радио командный пункт управления полетами. Ему нужно было разрешение на посадку. Он летел настолько тихо, что ни кто из служб ПВО аэродрома не сообразил, что на полосу заходит странного вида летательный объект. Краснов, щелкнув рычагом, вниз, выпустил шасси. Зеленые лампочки контроля, загорелись, на приборной панели, уведомив пилота о срабатывании системы. Краснов облегченно выдохнул. Он увидел, как три раза подряд, над аэродромом взлетели красные ракеты, подтверждающие, закрытие «полосы». Ни времени, ни возможности на маневр не оставалось, и Валерка, выйдя на глиссаду, слегка завалил самолет, на два десятка метров правее, чтобы на всякий случай лоб в лоб не столкнуться с взлетающей парой. На свой страх, он коснулся края «полосы». Самолет уверенно помчался по полю, подскакивая на ухабах, и цепляясь колесами за мелкий кустарник и высокую траву. Дрожь и грохот от прыгающих по неровностям шасси, передавалось всей конструкции планера. Вытянув рычаг тормоза, Краснов обнаружил, что у самолета отказали тормоза. С каждой секундой «МИГ» приближался к складу ГСМ, который находился ровно по курсу.

В тот миг никто из дежурных по полетам и служб аэродромного обслуживания не мог понять, откуда взялся этот крашеный в розовый цвет самолет, да к тому же с красными звездами, и алыми сердцами. Все были в полном шоке. Никто не мог даже представить в ту минуту, что это именно тот самолет, который полтора месяца назад пропал при выполнении боевого задания.

Подобных случаев история воздухоплавания и военной авиации СССР, еще не знала.

«МИГ» Краснова, по касательной проскочил «старт», и, не снижая скорости, помчался дальше до конца полосы. Для рулевого маневра уже не было простора, он на полном ходу врезался в кусты ивняка, которые окружали небольшую лужу, где беспечно плавали деревенские утки и гуси. Промчавшись сквозь срубленные плоскостями кусты, самолет провалился в жижу, и, задрав хвост, воткнулся «носом».

– «Встречай Родина героя», – сказал сам себе Краснов, стараясь, вылезти на кромку крыла.

Краснов увидел, как к самолету бегут люди. Американский «Виллис» командира полка, поднимая пыль, мчался в сторону пруда впереди всех, со скоростью самолета. Краснов, глубоко вздохнул, и устало присел на крыло, свесив ноги. После такой посадки можно было уже не спешить спускаться в вонючую жижу, кругом были свои.

Гвардии полковник Шинкарев, на ходу спрыгнул с машины, и бегом бросился к самолету, стараясь рассмотреть поближе русское чудо раскрашенное немецкими технарями. Вот тут, увидев Краснова, он радостно заорал:

– Жив! Жив! Чертяка! Где ты столько времени пропадал?

Не смотря на черную воду и грязь, полковник по колено вошел в лужу. – Иди сюда, сынок, я хочу обнять тебя! С возвращением!

Краснов, видя, что герой Советского Союза, в четыреста первого гвардейского истребительного полка, гвардии полковник Шинкарев идет к нему по грязной воде, спрыгнул с крыла самолета и доложил, как полагается по уставу:

– Товарищ гвардии полковник, лейтенант Краснов с боевого задания вернулся! В результате воздушного боя, уничтожено три вражеских «Мессершмита БФ—109». Ссамолет получил незначительные повреждение системы питания двигателя и тормозного механизма. Техническими силами люфтваффе, самолет был восстановлен, приведен в боевую готовность, и, передан мне для дальнейшего уничтожения вражеской силы. Доклад закончил, лейтенант Краснов!

– Здорово, «воробей»! А ведь мы уже тебя похоронили! – сказал он сквозь слезы, и словно отец, крепко обнял Валерку.

– Здорово, батя! – сказал растроганный Краснов.

Так и стоял и они в грязной воде, пока к самолету не подбежали однополчане. Многие летчики эскадрильи, не смотря на воду, грязь и крик распуганных уток и гусей, влезли в вонючую лужу и принялись обнимать Краснова. Тот был от радости вне себя. Вытащив его на поле, летчики, технари и охрана, окружили Валерку гурьбой, стараясь убедиться, что он это действительно он..

– Как, как тебе удалось вернуться? Мы ведь уже больше месяца назад выпили за упокой твоей души! Где ты был все это время? – спрашивал Ваня Заломин.

– Так получилось, – ответил Краснов, вытирая слезы счастья.– Значит, долго жить буду, раз вы меня уже упокоили. До победы доживу.

Всем было интересно, как мог Краснов вернуться на базу после стольких дней отсутствия, да еще и на своем самолете. Это было настоящее чудо, которое не было прописано ни одним формуляром по боевой подготовке РККА.

Пока сослуживцы радовались счастливому возвращению Краснова в полк, к ликующей толпе, подъехала черная «Эмка». Майор особого отдела, вышел из машины и осмотрел присутствующих. Все радостные возгласы по поводу счастливого спасения сталинского сокола стали утихать.

– Черт его принес! – сказал с пренебрежением гвардии полковник Шинкарев.– Сейчас будет тебя допрашивать -что да как!? Но ты сынок, не ссы, мы тебя в обиду не дадим.

Краснов обернулся и увидел, как в их сторону вальяжным шагом подходит майор госбезопасности со своим заместителем. Холодок пробежал по его спине. Было странно, но даже там, в немецком тылу, Валерка не ощущал столько страха, сколько он сейчас испытывал, глядя на сотрудников особого отдела.

– Майор госбезопасности Зеленский, – представился он. Отдав честь под козырек, майор продолжил:

– Я, так полагаю, что вся радость, которую я сейчас наблюдаю, вызвана возвращением с боевого задания некого летчика? – Судя по окраске, и бортовому номеру машины, она принадлежит лейтенанту Краснову?

– Товарищ майор, лейтенант Краснов, вернулся из боевого задания, – сказал гвардии полковник Шинкарев, заступаясь за своего подчиненного. – Полтора месяца он находился в руках врага, где показал стойкость духа и любовь к Родине.

– Вернулся?! Вот и прекрасно! Разберемся, товарищ гвардии полковник, на какое задание он летал целых полтора месяца, и почему его боевой самолет перекрашен в цирковую повозку цирка -шапито. А сейчас, лейтенант Краснов мной задерживается для дачи показаний, – сказал майор и, взяв Валерку за руку, вытолкнул из толпы сослуживцев, прикрывая свой отход заместителем.

Стало тихо. Никто не хотел перечить майору из контрразведки, зная, чем это может закончиться в случае саботажа его полномочий.

Краснов знал свою правоту и поэтому чтобы не нагнетать обстановку послушно сел в машину. «Эмка» сорвавшись с места, взяла курс в сторону особого отдела в подвальном помещении которого, располагалась гарнизонная гауптвахта. В этот момент Валерка почувствовал, как его, боевого летчика унизили фрицы, посадив в разрисованный самолет в стиле немецкого полкового борделя. Да лучше бы, его расстреляли, думал он, чем стать посмешищем для всего фронта. Летчики, пожарные, технари, солдаты охраны, так и остались стоять, в полном недоумении, провожая черный автомобиль.

– В штаб! – приказал водителю гвардии полковник Шинкарев.

«Виллис» тарахтя мотором, помчался следом за контрразведчиками, которые так беспардонно задержали героя летчика.

Странное, двоякое чувство охватило Валерку. Только вырвавшись из плена, он всего лишь каких-то двадцать минут был свободен, и вот – на тебе – снова плен. Теперь его пленили уже свои, что было намного страшнее, чем гостить в подвале в 51 эскадрильи «Молдерс».

– Итак, вернемся назад! Вы, гражданин лейтенант Валерий Краснов, вылетели в составе эскадрильи двадцать третьего августа 1942 года. По донесению командира звена старшего лейтенанта Заломина, ваш самолет был сбит в двадцати семи километрах от линии фронта?

– Да! Так точно! – коротко ответил Краснов. – Так это и было!

– Ваш самолет упал в болото? – ехидно спросил особист, расхаживая по кабинету с папиросой во рту.

– Так точно!

– Тогда— каким образом, ваш самолет был возвращен в строй, да еще в таком празднично— карнавальном виде? Как вы, Краснов, сумели вытащить его из болота, отремонтировать, заправить и вернуться на базу показывая всему фронту вашу любовь к фрицам? – спросил майор. Он присел на край стола перед Валеркой и стал пускать дым ему в лицо.

– Я об этом уже написал в рапорте и объяснительной записке, – ответил Краснов.

– Я знаю! – сказал НКВДешник, и вновь пустил дым в лицо Краснову. – Вот только мне хотелось бы послушать, гражданин лейтенант, еще раз. Уж больно занимательная история у вас получается. Хоть роман фантастический пиши о ваших необычайных приключениях.

– Меня сбили двадцать третьего августа. Я шел к своим, но меня поймали немцы и передали в 51 истребительный полк Люфтваффе, который базировался в деревне Горкино. В течение всего времени меня держали в подвале бывшего сельского совета, в плену. Немцам самим удалось вытянуть самолет и отремонтировать его, для турнира с немецким асом, у которого на тот день было сто побед. Вот так немцы его и покрасили, чтобы видеть, как лейтенант Нойман разнесет меня в пух и прах.

– Ага, взяли, вытянули, чтобы лейтенант Краснов смог улететь домой? Вы хоть сами себе верите? – спросил майор. – Гостинцев они вам часом на дорожку не дали? Может там у вас в рундучке шнапс, пиво и баварские колбаски имеются? Эх, я бы отведал сейчас с удовольствием!

Валерка молчал. Что он мог сказать в такой ситуации, когда майор не верил ни одному его слову. Может быть и верил, но делал вид, что правда и истина находится в его руках. Когда он даже не хотел понять, что немцы из него хотели сделать мальчика для битья. И как доказать этому холеному служаке, что возвращаясь домой на базу, он сжег два самолета противника. Сейчас показания —Йозефа Ноймана могли решить его судьбу. Но где он, разбился, или попал в русский плен? Эти вопросы не давали ему покоя, а Краснов не мог найти на них ответ.

– Я говорил вам, товарищ майор, что немцы делали на меня ставки. Кто победит в воздухе – я или немецкий ас!

– Ставки? Как на орловского жеребчика на скачках? Ты что— нибудь, мог выдумать правдоподобнее!? – спросил майор, вновь закуривая.

Он присел за стол и, взяв в руки объяснительную Краснова, вновь принялся перечитывать её. В этот момент в кабинет начальника особого отдела, вошел гвардии полковник Шинкарев. Майор встал из— за стола.

– Здравия желаю, товарищ гвардии подполковник! – сказал майор и протянул руку.

– Здравствуйте, товарищ майор! – ответил Шинкарев и с пренебрежением пожал руку особисту. – Есть хорошая новость. Вчера в полосе обороны 237 стрелкового полка упал немецкий истребитель «Мессершмит— 109» с бортовым номером 042. Немецкий летчик к счастью остался жив и был пленен, и теперь дает показания начальнику контрразведки четвертой армии. Как утверждает немецкий летчик, его действительно сбил лейтенант Краснов в честном бою, которые устроили летчики 51 —эскадрильи с целю показательного боя. Кроме этого в этом же учебно— показательном бою, лейтенанту Краснову удалось еще одержать одну победу над одним из контролирующих самолетов 51 эскадрильи «Молдерс».

– А может быть, товарищ полковник, они сговорились? Может немец— то и не был сбит, а сам сел, чтобы обеспечить легендой Краснова? – стал ехидно придумывать версии полковой особист.

– Ладно, товарищ майор, я так думаю, что особый отдел армии разберется! Краснов – летчик и должен летать —таких еще поискать надо. Его место в строю! – сказал полковник.

– А вы, знаете, что отец Краснова расстрелян по статье 58 пункт 1 УК РСФСР? – ехидно спросил особист.

– Я знаю, что у лейтенанта, комсомольца Краснова в воздухе двенадцать побед. Я знаю, что отец Краснова воевал на Халхин— Голе и бил японцев не хуже, чем его сын бьет немцев. Я знаю, что он один из лучших летчиков нашего полка противовоздушной обороны столицы! – твердо сказал полковник и, с силой хлопнув дверью, вышел из кабинета.

Было видно, что Зеленский рассердил его и теперь Шинкарев сделает все, чтобы особист оказался сам в полном дерьме.

– Да, гражданин Краснов, все вас считают героем! А я считаю вас предателем! Я не отрицаю, что вас пленили немцы. Я не отрицаю и тот факт, что вас доставили к немцам в полк. Я даже верю, что немцы вытащили ваш самолет и подготовили его для рыцарского, как вы говорите, турнира! Но тут дальше, я не верю! Я не верю, что вы не были завербованы немецкой разведкой. Я не верю, что вам не поручено какое— нибудь важное дело. Может вам поручено покушение на товарища Сталина?

– У вас, товарищ майор, такая работа не верить людям. А моя работа бить врага на земле и в воздухе. Бить за народ, за свою Родину! Потому, что я военный советский летчик! Я красный командир ВВС РККА и этим все сказано! А русский народ я предать не могу —я сам русский!

В этот миг, когда Краснов так гордо говорил о своем долге, майор сапогом ткнул его в грудь. Краснов повалился на пол, на спину. Майор замахнулся ногой, чтобы ударить Валерку в живот, но остановился, будто что— то предчувствуя. Он поднял его с пола и вновь усадил на стул. В этот миг в кабинет вошел начальник контрразведки третьей армии. Майор вытянулся по стойке смирно, нервно застегивая воротник гимнастерки.

– Здравия желаю, товарищ полковник! В данное время проводится допрос задержанного лейтенанта Краснова, вернувшегося из немецкого плена, после полуторамесячного отсутствия, – доложил майор.

Высокий, стройный полковник, лет сорока пяти, сел за стол майора и взял в руки докладную записку. Достав очки, он одел их и внимательно прочитал объяснительную и протокол допроса летчика. Отложив в сторону бумаги, он снял очки и приятным обволакивающим голосом, сказал:

– Допрос прекратить, товарищ майор! Показания лейтенанта, сходятся с показаниями взятого в плен немецкого аса, лейтенанта Франца— —Йозефа Ноймана. Он все точно рассказал – как, где и кем был сбит. Я так думаю, товарищ майор, немцу скрывать нечего? Неравноценный, знаете ли, обмен! Не станут немцы разменивать своего аса со ста одиннадцатью победами на русского летчика, у которого на сто побед меньше, не правда, ли майор!? – спросил полковник, глядя своими жгучими глазами поверх очков. Он, словно пробуравил взглядом особиста до самых внутренностей.

– Так точно, товарищ полковник! – сказал майор слегка дрожащими голосом. – Я полностью согласен с вашими доводами!

Полковник подошел к Краснову и поднял его со стула.

– Развяжи ему руки, майор! – приказал начальник особого отдела армии.

Майор, достав перочинный нож, разрезал веревки, которыми были связаны руки Краснова.

Валерка размял запястья и вытянулся перед полковником— особистом, по стойке смирно.

– Поздравляю тебя, сынок, с победой! Ты такую крупную «птицу» нам добыл! Не каждый летчик может похвастаться, что расправился с лучшим асом. всего Люфтваффе. А ведь лейтенанта за день до того, как вас сбили, фюрер лично наградил дубовыми листьями к рыцарскому кресту. Молодец! – сказал полковник, и обнял Краснова по— отцовски. – Гвардии полковник Шинкарев уже представил вас к награде – Героя Советского Союза!

Лицо майора изменилось. Тот стоял, ожидая, что Краснов скажет, что он его бил. В последний момент внутренний голос остановил его. От этого по спине особиста пробежала холодная струйка пота, а ноги стали слегка подрагивать.

– Так, майор – дело закрыть! Краснова отпустить! Пусть идет в свою эскадрилью и воюет. Нам нужны такие летчики— асы! А предателей и изменников Родины и так вполне хватает, вот ими— то и занимайтесь! Вам все понятно?

– Есть, товарищ полковник! – сказал майор, вытянувшись по струнке.