Читать книгу По ту сторону толерантности - Александр Силин - Страница 6

Они шли по коридору. Он с пистолетом у её головы, и она с поднятыми руками. Каменные ступени вели вниз, они были испачканы кровью, на стенах виднелись багровые отпечатки рук. В конце лестницы находилась ещё одна дверь, она была не заперта, из-за неё доносились душераздирающие крики. По мере приближения они становились всё громче. «Дамы вперёд»: сказал Вилард с усмешкой и толкнул Церту. Войдя, вслед за ней, крикнул: «Красберг, заканчивай и убирайся, у меня посетитель». Крики мгновенно прекратились, и раздалось бурчание Красберга. Он вышел из-за угла, его фартук был заляпан кровью, на поясе висели различные ржавые инструменты, а в руках он держал огромный тесак. Красберг посмотрел на Инцерту. От этого взгляда, всё внутри у Церты похолодело. Она взглотнула и отвела взгляд, но и это не дало облегчения. Вся обширная комната была уставлена разными, пугающими машинами, о предназначении которых можно было только с ужасом гадать. Дальнюю стену занимали камеры, это можно было сказать по дверям, забранным решётками. Ещё пара дверей не имела решёток, но у них были смотровые окошки на уровне головы, а стыки дверей были уплотнены резиной.

–А вот мы и пришли в мою скромную пыточную, которой ты так заинтересовалась. Сейчас я удовлетворю твоё любопытство и проведу для тебя экскурсию, показав главные достопримечательности. – Вилард рассмеялся, смех был странным, в нём не слышалось веселья, а лишь холодная пустота. Смеялись только губы, глаза оставались холодными и жестокими. Вилард убрал пистолет в кобуру. Сейчас Церта не могла не то что сбежать, она вообще ели удерживалась от падения в обморок. Экскурсия началась. «Первая станция!»: объявил Вилард. Перед ними стояла машина похожая на деревянную кровать с двумя вентилями по бокам, от неё отходил шнур питания. Вилард начал рассказ: «Это красавица берта, лучшая дыба во всём городе. Сколько она вырвала суставов и разорвала связок, не счесть, некоторые даже хранятся в анатомичке, как-нибудь покажу. А самое главное она медленно причиняет ужасную боль, не убивая. Конечно, после таких процедур подопытный вряд ли будет ходить. Ха, точнее не будет ходить совсем. Здесь для удобства установлено два электрических двигателя, так что просто нажал, хрусть и готово! Так-так, что у нас дальше, а вот из новенького» – Сказал Вилард, потирая руки. Он явно получал удовольствие от своего рассказа. Второй агрегат представлял собой электрический котёл с выходящими из него трубками разного диаметра. «А это котёл боли, название несколько вульгарно, но это не отменяет его действенности. Здесь, – Вилард указал на место под котлом – садится, или уже кладётся жертва, в котле кипит, что-либо, ну, например, масло, а по трубкам оно загоняется прямо в тело жертвы. Ух, что бывает! Можно здесь плавить и металлы, правда, я ещё не пробовал, но ведь всё ещё впереди»: он подмигнул Церте. Дальше шли другие разнообразные пыточные принадлежности. О пыточных инструментах Вилард рассказывал немного, они были обыкновенны, тем более что половина из них являлась хирургическими инструментами, использующимися не по назначению. Стоит отметить, что к ним Вилард прибегал нечасто, в основном их использовал Красберг, Вилард же предпочитал машины. Они были техничнее и могли быть более изощрёнными. Кроме того они не требовали физических нагрузок.

«А, вот и твой трон, Церта!»: Снова обратился палач к жертве. «Не волнуйся, этот трон пока не причинит тебе вреда, только сделает осанку правильной. С этими словами Вилард толкнул жертву на железный стул, ловко закрепив её руки и ноги кожаными ремнями. После чего подвел к подбородку Церты стальное кольцо и зафиксировал голову жертвы. Убедившись, что всё надёжно держится, Вилард открыл одну из камер и вывел оттуда человека. Тот, гремел кандалами и сопротивлялся. Тогда Вилард достал один из тех шприцов, что взял во время экскурсии и вколол жертве. Спустя несколько секунд, попытки дать отпор стали слабее, а реакция жертвы ухудшилась. Воспользовавшись этим, палач довёл её до кресла, специально расположенного напротив «трона», и усадил туда, после чего, так же как и Церту закрепил ремнями. Рядом уже стояла машинка похожая на маленькую гильотину, разница была в том, что у этого устройства имелся рычаг, непосредственно связанный с ножом.

«Итак»: начал очередной монолог Вилард – «ты осмелился совершить преступление против государства, за это ты понесёшь справедливое наказание, точнее, умрёшь в адских муках, но всё по порядку, перед тем, как начать, я расскажу нашей зрительнице, что ты собственно сделал. Церта, этот человек сильно провинился. Представь себе! Он выложил в сети пост про то, что мужчины имеют право носить бороды! Это же чудовищным образом дискриминирует права женщин! Из-за столь дерзкого заявления, в массах пошли волнения, мне даже пришлось приложить к этому делу руку! Нужно было проделать столько работы, успокоить общественность! Да, это делал не я, а мои исполнители, но всё же! Очень не хороший поступок! Слышал гад!»: С этими словами Вилард отвесил нарушителю пощёчину.

–Так что за это он и поплатится, но я слишком долго и много говорю. Приступим. Какой рукой ты писал ту статью?

–Какая разница?!

–Я тебя спрашиваю, какой рукой ты писал?!

–Не скажу! – последовал ещё один удар. -Правой, правой рукой, только перестаньте, прошу!

–Ха, да я же ещё даже не начал, мне нужно было знать, какой рукой ты писал, вот и всё. Теперь, когда я это выяснил, приступим.

Вилард освободил правую руку жертвы от ремней и, закрепив её на гильотине, схватился за рычаг. Раздался громкий крик и человек потерял сознание. «Хм, я рассчитывал, что ты продержишься дольше»: говорил Вилард, доставая какой-то шприц и нашатырный спирт. «Ты получишь свою дозу адреналина и придёшь в сознание»: говорил он, вкалывая жертве препарат, но увидев, что зрительница сама упала в обморок, палач подошёл к ней. Пара секунд темноты (как показалось Инцерте), и запах нашатыря привёл её в чувство. Она с удивлением обнаружила, что находиться в камере. Из-за двери было прекрасно видно жертву, и её палача, который уже устанавливал следующий механизм. Церта с ужасом поняла, что это за машина и успела отвернуться. Крики ещё долго пронизывали сырой подвальный воздух.