Читать книгу Спецслужбы времени - Александр Смирнов - Страница 5

2013 год. Москва.

Звонок от полковника Заварзина застал Игоря Ермилова за приятными хлопотами. Впервые ему выпала возможность отдохнуть от службы и съездить на курорт. Мечтал об этой несколько лет. Все возможности не было. Сначала служба и учеба в Академии ФСБ, потом путешествия в прошлое, где нет никаких шансов расслабиться. Неправильные действия – и о той реальности, что ты помнил, можешь забыть.

Уже и вещи упаковал в чемодан. Сейчас сидел в кресле и мысленно вспоминал, что мог просто забыть и не взять с собой на курорт. Конечно, можно забытую вещь и в Крыму купить, а если нет? Тогда что? Не лететь же обратно в Москву?

И в этот момент заиграл «Наша служба и опасна, и трудна» сотовый телефон. Надрывался, как резанный. Звонил полковник Заварзин, только на него у Ермилова на аппарате стояла такая мелодия. Игорь сначала подумал, что можно и проигнорировать, но переломил себя и взял трубку.

– Игорь, приезжай на Чистые Пруды.

Паренек хотел было полюбопытствовать, для чего он понадобился. Раз начальник звонил на сотовый, то разговор неофициальный. Когда Геннадий Заварзин так поступал, сотрудник всегда мог уточнить, но сегодня Игорек просто не успел. Полковник уточнил время встречи и тут же отключился.

– Вот тебе, бабушка, и юрьев день, – вздохнул Ермилов. Явно звонок не предвещал ничего хорошего. Он взглянул на часы и прошептал: – к десяти часам.

Позвони полковник, чуть позже, скажем через семь или восемь часов, и ни о какой встрече, тет-а-тет, да к тому же в центре Москвы и речи бы не было. Поезд к тому времени медленно, покачиваясь, отошел бы от перрона. Ермилов занял бы верхнюю полку, достал какой-нибудь научно-фантастический роман, главное, чтобы он не был связан с путешествиями во времени, и стал бы читать. А там, глядишь, и связь оказалась, как говорил оператор – вне зоны действия сети. Но, увы, Заварзин позвонил именно сейчас, и планы придется отложить, по крайней мере, на сутки. Даже если у полковника есть для него задание, сколько бы оно не продлилось в прошлом, Игорь всегда успеет вернуться назад в тот самый день, из которого отправился. Пришлось позвонить на вокзал и предупредить, что забронированное на Игоря Ермилова билет перенесли на послезавтра.

Ермилов на всякий случай запихнул чемодан с пляжными принадлежностями на антресоль и отправился в комнату, где лежа на кровати решил все хорошенечко обдумать. Обмозговать нужно по-любому, явно произошло что-то неординарное, раз полковник обратился к нему неофициально. Вопрос только, что? Не заметил, как уснул.

Проснулся от звонка будильника. Вскочил и бегом в ванную. Задержался на секунду у зеркала и обомлел, как давно он в него заглядывал. Все в делах – некогда, а взглянуть на себя стоило. Оброс, отчего и не скажешь, что ему всего-то двадцать пятый пошел. Вылитый старичок-лесовичок.

– Может, побриться, – проговорил Игорь, проводя по бороде рукой. Передумал: – а, ладно, и так сойдет. Как-никак, я не на службе. А в своем законном отпуске. И ехать собираюсь в Крым – дикарем. Так что пусть борода будет.

Окатился холодной водой. Затем на кухню. Заварил кофе. Нарезал бутербродов и кинул взгляд в сторону часов. Время еще достаточно, значит – успевает. Включил телевизор. Лучше бы Игорек этого не делал, только настроение испортил, а ведь оно, несмотря на вчерашний звонок – было отменное.

В сердцах хотел было плюнуть на пол, да вот только вовремя спохватился. Самому ведь придется пол мыть. Жениться с этой службой так Игорю и не удалось, хотя барышня, с которой он встречался, была.

Сделал еще несколько глотков бодрящего кофе, и тут же все эти ужасы телевизионные как рукой сняло. На душе хорошо стало, что Игорьку даже петь захотелось. Так и потянуло арию из какой-нибудь оперетты исполнить.

Да времени уже вот только нет. Игорек понял это, как только на часы взглянул. Бежать нужно, а до гаража еще пару кварталов топать. В коридоре, когда надел серый плащ, вдруг подумал, что неплохо бы табельное оружие дома оставить. Вернулся в комнату и положил «ТТ» в ящик старенького комода, доставшегося ему еще от дедушки.

И уже вскоре спешил в гараж.

До Чистых прудов Игорь не доехал совсем немного. Остановил свой старенький форд у обочины. Решил до места встречи прогуляться пешочком. Да и погода к такой прогулке располагает. Хоть и была на дворе осень, но на удивление не по сезону теплая. Под ногами шуршали желтые и красные листья, пестрым ковром покрывавшие землю. Навстречу попадаются влюбленные пары, как тут не позавидовать. Старушка присев, на скамейку и прислонив к ней клюшку, кормила сизых голубей. Под кронами деревьев несколько старичков «забивали козла». Они размахивали руками и ругались, Игорь даже испугался, что те подерутся. Того и гляди, один другого клюкой огреет.

Что сказать – бархатный сезон.

Заварзина Ермилов увидел издали. Геннадий стоял у самой кромки пруда и кормил мягким белым хлебом уток. Птицы, привыкшие к человеку, в последнее время не хотели улетать на юг. На полковнике темно-синее пальто, клетчатая кепка, надвинутая на глаза. Вокруг шеи намотан белый шарф, на ногах лакированные штиблеты. Рядом стоял черный кожаный чемоданчик.

Полковник заметил Игоря, улыбнулся и приветливо махнул рукой. Паренек прибавил шагу. Когда подошел, поздоровался.

– Пойдем на лавочке посидим, – проговорил полковник, показывая рукой в сторону свободной скамейки, – в ногах, как говорится – правды нет.

Но уже стоя около лавочки – передумали. Холодно. Не дай бог, что-нибудь отморозишь. Так, прислонились к спинке. Полковник запихнул руку в карман и достал старенький серебряный портсигар, с выгравированной, почти во всю крышку, надписью – «За заслуги перед отечеством». Открыл его и протянул Игорю сигарету.

– Закуривай!

Паренек взял, но курить не стал. Поднес к носу и вдохнул аромат, исходивший от нее.

– Интересный сорт – «Герцеговина флор», – проговорил Ермилов, – таких сейчас и не купить.

– Из прошлого один из сотрудников по личной просьбе привез, – пояснил полковник. Затем, пока Игорь рылся в карманах в поисках зажигалки, поставил на спину скамейки чемоданчик. – А трубку когда-нибудь курил? – Спросил Геннадий, доставая из дипломата бумагу, вложенную в «файл».

– Баловался, – признался Игорь.

– Это хорошо, – загадочно проговорил полковник, протянул Ермилову листок, – читай.

Паренек от поисков зажигалки отказался. Сигарета тут же отказалась за ухом. Игорь взял документ. Грамота старая, кажется, вот-вот развалится.

– Читай, читай, – повторил Геннадий Осипович.

Оттого, что исписана она была мелким почерком, разобрать удалось не так уж и много. Плюс ко всему, часть текста по краям от времени просто превратилась в труху. Однозначно документ старый, сделал вывод Гоша, вон и цифры в правом нижнем углу – «7207». Не иначе год, причем не от Рождества, а скорее всего, от сотворения мира. Писался не иначе во времена Петра Великого.

Автор сего загадочного послания, а стилистика больно уж на современную смахивала, отчего у Игоря возникла мысль, что это всего лишь подделка, утверждал, что во время путешествия московского монарха по Европе на того было совершена попытка покушения. Некто (тут нельзя было прочесть имя – огромное чернильное пятно) попытался усадить на престол государства Московского человека, желавшего вернуть меняющееся государство в прежнее русло – отсталости. Имя «дублера» так же было утрачено. Далее писарь сообщал, что ему как представителю (тут снова не возможно что-то было прочитать) удалось предотвратить измену. Далее указывалась, по всей видимости, дата преступления. К сожалению, цифры были размыты. Затем стоял год – 7202 от сотворения мира и подпись. Вот тут-то у Ермилова «кость в горле застряла».

– Это же моя подпись, – проговорил изумленный Игорь.

– А чему ты удивляешься? – молвил Заварзин, – Забыл, в каком подразделении служишь?

Ермилов взглянул на полковника, а тот только улыбнулся и проговорил:

– Теперь понимаешь, зачем я тебя вызвал? – спросил Геннадий Осипович.

– Нет! – Честно признался Игорь. Он никак не мог понять, для чего полковник это сделал. Если тот хотел отправить его в прошлое, так мог бы спокойно сделать это после того, как он вернется из Крыма.

– Не думал, что у нас в ФСБ, – пошутил Заварзин, – такие тупые сотрудники.

Определить, шутит полковник или нет – сложно. Ермилов запросто обидеться мог. Он – человек с высшим образованием явно – не мог быть тупым.

– Чем так говорить, – молвил Игорь, – вы бы лучше, Геннадий Осипович, разъяснили.

– Ладно, – проговорил Заварзин. – Ты уж меня прости. Сразу нужно было тебя в курс дела вводить. Короче, так: дело тебе предстоит непростое. Подпись на документе твоя! Лично проверял. Отсюда вывод вытекает, что автор этого послания – ты. И писал сию бумагу, следовательно, в семь тысяч двести седьмом году от сотворения мира. Или, как принято говорить сейчас, в тысяча шестьсот девяносто восьмом году. – Полковник посмотрел на Ермилова. – Поэтому тебе придется отправиться в прошлое, чтобы предотвратить подмену Петра Великого. Ты же, Игорь, знаешь, что абы кого в прошлое не пошлешь. Не всякий имеет такую возможность. Сам бы в прошлое отправился, но, увы – не могу. Мне больше, кроме тебя в прошлое послать – некого. Правильно говорю?

– Правильно, товарищ полковник.

– Так вот, – продолжил Заварзин и кратко изложил предполагаемое задание. – Теперь тебе миссия ясна? Исход, судя по этой записке, – Геннадий Осипович взял у Игоря грамоту из рук, – тоже. – Положил ее в чемоданчик, – Вот только понимаешь, Игорь, – тут он сделал паузу, – существует одна загвоздка.

Ермилов удивленно взглянул на полковника. Он никак не мог понять, чего опасается офицер. Ведь Игорь не первый раз отправлялся в прошлое. Один раз его заслали в пятнадцатый век, несколько раз в начало двадцатого. Конечно, в семнадцатом и восемнадцатом Ермилов ни разу не был, так ведь когда-то это должно было произойти. Неужели выпал шанс лично встретиться с Петром Великим?

«Так чего же полковник опасается? – думал Ермилов. – Боится, что с миссией не справлюсь? Так вроде все пройдет замечательно. Вон, и грамотка об успешном завершении операции есть. А может, полковник по-другому считает? Чего же он колеблется? Чего опасается? А может, Геннадий Осипович чего-то не договаривает?»

То, что Заварзин чего-то недоговаривал, Игорь не сомневался. Полковник сам по себе был человеком загадочным. Казалось, что он знал куда больше.

– Загвоздка, Игорь, – монотонно проговорил Геннадий Осипович, – в том, что я не уверен, сможешь ли ты вернуться назад – в родную эпоху. Я опасаюсь, что вдруг все пойдет, не так гладко, как хочется. Миссию ты выполнишь. Грамоту напишешь, а те, кто пытался подменить Петра, решатся и убьют тебя.

Не будет этого, мысленно решил Ермилов. Не допустит. Попытается заговорщиков вместе с двойником уничтожить. Лес рубят – щепки летят. Если, конечно, зачинщиком переворота не окажется, допустим, Меншиков или Лефорт! Тут ситуация куда сложнее. Обе фигуры в истории отечества значимые.

– И к тому же, – продолжал Геннадий Осипович, – не забывай, что сейчас тебе впервые придется не просто контролировать события, но и их вершить. Шаг вправо, шаг влево – и бабочка будет раздавлена.

О так называемом «эффекте бабочки» Игорь читал. Неосторожное движение, и история пойдет совершенно иным путем, не известным никому.

– До этого, – говорил между тем Заварзин, – ты никогда ничего подобного не делал. Наблюдал и все. Сейчас же статус резко поменяется. Ты станешь – хозяином времени. Человеком, способным влиять на историю. Порождая своими действиями параллельные реальности.

Тут он закурил сигарету, и Ермилову пришлось последовать его примеру.

– И вот еще что, – сказал вдруг полковник, – сейчас нам мало что известно. Дата события уничтожена временем. Имена заговорщиков стерты. Боюсь, придется тебе прожить в конце семнадцатого века несколько лет…

– Несколько лет? – переспросил Игорь, понимая, что отпуск помахал ему ручкой.

– Несколько лет, – вздохнул Заварзин. – И еще, – тут Ермилову просто пришлось сосредоточиться, – у меня нет уверенности, что ты вернешься!

Существовал огромный риск, что путешественник в прошлое мог запросто погибнуть от шальной пули. По академии ходил слух, якобы существовала вероятность того, что прибор МВ-1 мог запросто сломаться. Ученый, что создал машину времени, не знал точного времени работы ее батарей без подзарядки.

– Так что вот, – продолжил между тем полковник, – бери этот дипломат. Езжай домой. Проштудируй литературу по той эпохе. Времени на посещение архивов у тебя сейчас нет! – К чему это Геннадий Осипович сказал, Ермилов так и не понял. (Разве что-то изменится, если он пороется в поисках информации там). Видимо, Заварзин сориентировался в недоумении подчиненного и добавил: – Бумаги выправлять долго. Раньше думал, успею, но когда сунулся, понял, что бюрократических препятствий больно много. Так что прибегни к рассекреченным материалам. А уж затем приступай к выполнению задания. Ты не должен допустить изменения истории. – Тут полковник оглядел Игорька и добавил: – Побрейся, а вот усы оставь!

Оставив «Форд» в гараже, Ермилов вернулся домой. Не раздеваясь, прошел в комнату и положил чемоданчик на стол. Затем на кухню, чтобы кофе заварить. В коридоре Игорь вдруг остановился и вновь задал себе все тот же вопрос:

– А почему именно я?

То, что задание ему придется выполнять, это и так понятно.

«Интересно, как этот эффект в научных кругах именуется? – подумал он, зажигая конфорку и ставя кофейник. – Хотя бог с ним, с этим названием. Вполне возможно – петля. Нечто наподобие петли Мебиуса, когда не знаешь, где у нее начало и где конец. Неужели точка отчета грамота? Я ее получил и должен отправиться в прошлое, чтобы в конце всех своих приключений написать, только лишь затем… Бесконечный круг. Одно ясно точно: этой грамоты в тысяча шестьсот девяносто седьмом еще не было».

Но бог с ней – грамотой. Ермилова интересовало другое, почему именно он, а не Петров, Иванов, Сидоров или даже Смирнов? Отчего именно ему суждено было попасть в эту временную петлю? Что в нем такого особенного? Дар путешествий во времени есть, по крайней мере, у десятерых, среди которых был даже тесть Заварзина. Он пару раз приходил к студентам и рассказывал о первой операции спецслужбы. Именно в ней Щукину и выпала честь участвовать.

А Игорь, кто он такой? Обычный лейтенант, каких в стране тысячи. Какие у него достижения? Несколько «командировок» в прошлое, а тут такая миссия, да еще и без подготовки. На все про все всего несколько дней.