Читать книгу Тропами святого Урала. Часть 1 - Александр Смольников - Страница 6

2.1. Заклинание шамана и сказка о творце мира и его сыне медведе

Вечер. Завтра охота на старика, на хозяина тайги Вортолнута, самого большого бога для манси. У-у-у! Страшно охотникам, страшно манси, всем страшно, охота на бога – бурого медведя, которого нельзя так называть, а только иносказательно, а то разгневаются боги, не поймут и накличут беду на манси на охоте, или вообще напустят какую хворь на деревню! У-у-у, завтра будет охота на бога! О Вортолнут! Будет много мяса, будет большой праздник!

Его громадная сила и "сообразительность" вызывали у них представление, что это вовсе не обыкновенный лесной зверь, а существо, одаренное разумом, существо божественного происхождения. Медведь поражал воображение манси еще и тем, что мог становиться на задние лапы и ходить, как человек, на "двух ногах", чего не умели делать другие животные. Их удивляло, что ступня задних лап медведя очень похожа на человеческую. Озадачивало их и то, что когда снимали шкуру с медведицы, обнажались две груди, как у женщины. Все это наводило на мысль о родстве медведя и человека.

Шаман бьёт в бубен и, раскачиваясь, рассказывает людям манси об охоте на медведя, об обычаях предков, о строгих ритуалах при охоте на Старика. В углу отсвечивают лучины, придавая таинство ритуалу шамана. А он пел – говорил: «О люди, манси, худо говорить о медведе нельзя, он все слышит, все знает. Хвастливых и не уважающих его он не любит: смертоносные когти его всегда найдут хвастуна. О, боги говорят, что называть его собственным именем Вортолнойка или Вортолнут (Вортолнут, или Вортолнойка, – лесной бурый медведь у манси) нельзя, а только в третьем лице – Он, Старик, Хозяин. Так надо, так правильно! Это говорю я, шаман манси, всё вижу, разговариваю с богами, это я, шаман манси!»

Даже убитый медведь вызывал у людей страх, почтение и поклонение. Чтобы душа убитого зверя не принесла людям вреда, чтобы она не обиделась на них, нужно было умилостивить ее, задобрить. Так и родился Медвежий праздник.

А в домах старики рассказывали древнюю сказку, древнюю – древнюю, её рассказывали ещё предки манси, югра, которые ушли далеко на запад и нет о них известий с тех пор. Сказка повествовала, что медведь являлся сыном высшего существа, творца всего мира – Торума, живущего на небе. В давние времена, когда люди не умели добывать огонь, он жил вместе с отцом на небесах. Из-за облаков медведь часто наблюдал, как земля покрывалась то белой пеленой, то зеленым ковром. Стало ему казаться, что жить на земле интереснее, чем на небе. И начал он просить Торума, чтобы тот отпустил его погулять на землю. Три раза отказывал отец. Но наконец надоело ему слушать сына, посадил он его в люльку и спустил на землю.

Стал медведь бродить по земле и смотреть, что на ней делается. Через некоторое время почувствовал, что хочет есть. Стал просить отца, чтобы тот поднял его обратно на небо. Однако Торум за упрямство отказал ему в этом. Но чтобы он не умер с голоду, бросил ему лук, стрелы и огонь. Велел отныне жить на земле и самому добывать себе пищу. Вместе с тем наказал устраивать на земле суд и расправу над людьми, творящими зло. Только не обижать тех, кто повинуется воле Торума. Предупредил: "Если будешь поступать несправедливо, человек сам расправится с тобой".

Медведь не выполнил наставлений отца – данные ему лук и стрелы стал употреблять во зло. И мог бы много натворить бед, если бы не нашелся такой человек, который отнял у него оружие.

Жили семь братьев. Однажды отправились они в лес на охоту. Был лютый мороз, братья мерзли. И вдруг увидели они костер, а возле него лежащего медведя. Долго спорили о том, кому первому подойти к зверю и попросить у него огня. Младший брат оказался смелее всех. Он направился к медведю. Но медведь разгневался на дерзкую просьбу и не дал человеку огня. Тогда человек заколол зверя ножом и забрал у него лук, стрелы и огонь. Говорят, с тех пор манси узнали, как владеть луком и стрелами, как пользоваться огнем.

Такая сказка, так говорят боги.

2.2. Охота на Вортолнута

В тайге зарождался декабрьский день. Из-за деревьев поднималось зимнее солнце; мохнатые ветви в утренних лучах искрились переливом якутских алмазов.

Хорошие манси охотники, ой какие хорошие, каждую тропку знают, повадки зверей знают. Но охота на Хозяина, на Старика, особая охота. Хозяин – бог у манси!

Рогатины

Как лёг первый снег, как ушёл спать в берлогу Он – Старик, в это время жирный, мясо его вкусное – обстоятельство немаловажное для праздничного стола манси, выследили его охотники, приготовились идти на охоту на Старика самые смелые и сильные, чтобы убить Хозяина. Большой будет праздник! Чтобы душа убитого зверя не принесла людям вреда, чтобы она не обиделась на них, нужно будет умилостивить ее, задобрить в Медвежий праздник.

А вот и берлога, трое охотников в надетых на головы шапках из овечьих шкур и подпоясанных кожаными поясами, с украшенными ажурными металлическими и костяными накладками, с подвешенными ножами в ножнах. Тут же видны и клыки медведя на поясах – для предохранения от несчастий. Люди неторопливо, покладисто осмотрели берлогу, утоптали снег, приготовили своё главное на медведя оружие – рогатины.

Рогатина представляла собой короткое, до двух метров, тяжелое копье с обоюдоострым наконечником, с толстым ясеневым древком (длиной около одного метра семидесяти сантиметров и толщиной в четыре сантиметра), достаточно крепким и упругим для выполнения возложенной на рогатину задачи. Широкий наконечник (примерно тридцать сантиметров длиной) этого копья имел ярко выраженный ограничитель – рожон. Тот самый, на который не советуется лезть. Рожон отковывался в виде лепестков и не давал наконечнику слишком глубоко воткнуться в медведя, спасая охотника от разъяренного зверя.

Ой, страшны манси с таким оружием на охоте, ой страшны! Пэрки срубил ёлки и подтащил к входу в дом Хозяина. Остальные мужчины – охотники Айи и Сотр, заняли рядом свои позиции. Пэрка сноровистый, Пэрка старый, опытный охотник! Он берёт ёлки и ловко засовывает их в берлогу, толкая при этом длинной палкой Хозяина, тормоша его. Раздалось обиженное, грозное рычание от пробуждения, зверь заворочался, попытался было втянуть внутрь ёлки, а потом рванул на пролом через мешающее и сдерживающее его наступательный порыв, дерево. Раздался треск препятствующих движению веток, и показалась свирепая мохнатая морда зверя.

Айи приготовил рогатину, и как только зверь высунулся наполовину, нанёс резкий, как молния, удар. Но что-то пошло не совсем так, как нужно. Рогатина, скользнув по шерсти, воткнулась в тело животного, но видимо, не совсем удачно, и зверь дико взвыл и выскочил наружу, огласив лес разбуженным рёвом раненого хищника, лапой отбросил рогатину в сторону. Айи выхватил из ножен клинок и приготовился к защите от нападения взбешённого медведя, слегка отступив. Хозяин приподнялся на задние лапы, без устали молотя воздух передними лапами, как заправский боксёр, и стал поворачиваться в сторону Пэрки, от которого исходила теперь основная угроза, т. к. манси приготовился к атаке, сжимая в руках свою рогатину.

Опытный охотник, повернувшись левым плечом в сторону нападающего (медведя), держа рогатину в обеих руках лезвием вниз у ноги, а концом древка копья вверх, ждал атаки от свирепого, дикого, взбешённого животного. Медведь грозно взвыл и пошёл на охотника.

Страшное зрелище для непосвящённого в охоту на медведя постороннего человека представилось бы сейчас жуткими кадрами из фильма ужаса, попади он к берлоге с медведем, когда перед глазами смертельная сцена о том, как зверь рвёт охотника на куски, разливая алую кровь человека по белому снегу вокруг места борьбы.

Но Пэрки сделал прыжок в правую сторону и сильно ударил хищника коротким и сильным ударом под левую лопатку, не выпуская из рук рогатины. Обоюдоострый широкий наконечник ударил животное прямо в сердце, разрезав как бритвой шкуру и легко войдя в тело зверя до крестовины, удерживавшей животное на расстоянии. Что-то крякнуло, булькнуло внутри мишки. Удар был настолько сильным, что опрокинул зверя на спину.