Читать книгу Мой Мелитополь. XX веков от сказки. Часть 2: История города - Александр Смольников - Страница 6

Одним из летних дней 1844 года, экипаж, запряженный непонятной масти лошадью, не спеша продвигался по улочкам города. Отставной поручик Каетан Антонович Янушковский, он же первый назначенный на должность городничего, не без гордости смотрел по сторонам. Он взял себе в привычку проводить такую «рабочую экскурсию» по городу для осмотра порядка, согласно своей должности.

Его интересовало множество вещей, связанных с обустройством нового уездного центра, каким стал два года назад город, переименованный при этом из бывшей Новоалександровки в Мелитополь.

Целый ряд казенных гражданских зданий, необходимых для осуществления деятельности в городе ещё отсутствовали. Вот и сейчас пришлось осуществлять надзор за переездом из Орехова в Мелитополь уездного казначейства. А всё почему он этим занимается? Всё потому, что городом управляет руководитель городской полиции – городничий, а значит Он!

Работы много и работы хлопотной. Каетан Антонович тяжело вздохнул:

– Нет, чтобы получить назначение в какой-нибудь устоявшийся уездный городишко с налаженной деятельностью! Так нет, вот взвалил на себя и тащу всё в этом городе! Все шишки на меня! А потом придёт кто-нибудь на моё место и спасибо не скажет, будет в кабинете в носу ковыряться и радоваться, что не он первый.

План Мелитополя 1866 года.

Каетан Антонович Янушковский ещё раз вздохнул, кивком головы ответил на приветствие стоявшего возле дороги крестьянина, согнувшегося в поклоне.

– Ну, вот это приятно, конечно, когда к тебе с уважением. Так и после него придёт кто, и тому поклонится этот холоп, только должность та же – городничий, а работы ноль будет! – расстроенно опять подумал Янушковский.

– Степаныч! Давай в кабак заезжай по дороге, изголодался с этой беготнёй. Проверим заодно, как организовано общественное питание в городе.

– Сей момент исполню, Ваше Высокоблагородие! А ну пошла живей! – взмахнул плёткой Степаныч.

Коляска лихо подкатила к открытым дверям кабака.

– Привяжи лошадь, да за мной в кабак. Сейчас накормлю! – сказал городничий и, не торопясь, вылез из коляски.

– Ой, премного благодарствую, Каетан Антонович!

В это время на крыльцо уже выскочил хозяин заведения Никифор.

– Ой, радость-то какая, Ваше Высокоблагородие! Вы каким ветром к нам изволили?

– Смотреть пойдём, как питание организовано у тебя, порядок как наводишь! Крыс много расплодил? – Янушковский хитро посмотрел на хозяина кабака.

– Каетан Антонович, помилуйте, якы крысы?! Давно уж повывелы, трёх котов держу, кормлю ненасытных!

Один из котов важно подошёл к городничему и стал тереться о его сапоги мурлыча.

– Поди, поди отседова, сапоги мне чистить! – носком сапога отодвинув кота, Янушковский прошёл в кабак.

Никифор стянул полотенце, висевшее у него на плече, и стегнул им животное.

– Брысь, окаянный!

– А ну-ка распорядись накормить извозчика моего, с работы мы, уставши, – проговорил Янушковский. – А с тобой пройдём в чулан, порядок посмотрим!

Степаныч, довольный бесплатным обедом, удобно устроился у окошка с белыми занавесками.

Зайдя в чулан, городничий огляделся при свечах.

– Ну, показывай, что у тебя тут?

Тут было всего много. Бросились в глаза пузатые стеклянные бутыли, стоявшие на лавке, с трубочками из горловины, залепленные чем-то вроде пластилина, выведенными в баночки с водой. Большие бочки стояли по углам с квашеными кавунами (арбузами), солёными огурцами, помидорами, рыбой, капустой, синенькими (баклажанами)… Да чего только тут не было! Окорока копчёные, колбасы и сало, вяленая рыбка, косичками плетённые лук и чеснок свисали с перекладин под потолком. Банки с закатанными овощами, компоты, бутыли с горилкой – всего было вволю.

– Ну шо, Каетану Антоновичу, нэмае крыс, вы ж видыте, порядок якый! А так всего понемножку для гостей держу. Может, пройдёмте в светёлку, там вам уже покушать накрыли!

– Это что у тебя в бочке, Никифор?

– Так вина мужикам трохи покрепче, Ваше Высокоблагородие!

Городничий наклонился и заглянул под бочку, которая стояла на камнях. Под дном бочки лежали листья табака для дурмана.

– Не помрёт никто?

– Та шо вы, Каетану Антоновичу, как можно! Вино гарное, только втянет в себя дурману с листьев табачных, чтоб в голову ударяло, и всё!

– Ладно, пошли, покормишь, подумаю, как тебя оценить с твоим предприятием!

Степаныч сидел уже сытый, и с оценкой у него было, видимо, всё понятно.

На столе стояла горилочка в стеклянном графине синего стекла, как любил городской голова и, как мы помним, он же руководитель городской полиции, и к ней опять же, как любил вошедший, порезанные ломтями квашеные холодные гарбузы (арбузы) из чулана.

Горкой на тарелочке квашеная капуста, огурчики, помидорчики, с мясными прожилками и без копчёное и солёное сало, мясо разных сортов и живности, чтоб во рту было приятно, а также хлебушек с печи и тарелочка борща, из которого выглядывало мясное рёбрышко. Посредине стояли запечённые поросёнок с севрюжкой и глиняная глубокая тарелочка с деревянной ложкой, наполненная чёрной икрой, наверное, из той же рыбки.

– Давай, Никифор, налей мне рюмочку да кавуна квашенного положи! И сам выпей со мной за компанию!

Оценка уже приближалась к неплохой, но когда Никифор поставил на соседний стол вместительную корзинку с тем, что у него трохи было в чулане, прикрыв её белой льняной салфеточкой, и, сказал, что это чуток для хозяйки! Настроение Высокоблагородия установилось стрелочкой на «отлично»!