Читать книгу Если бы ты знал - Александр Соболев - Страница 9

Все самое интересное, как всегда, было впереди. Виктор проснулся у себя в постели в шесть утра от жуткой головной боли. Женьки рядом не было. Он нащупал в ящике прикроватной тумбочки упаковку анальгина, выдавил две таблетки, швырнул их в рот и быстро разжевал. Запить было нечем, он встал и пошел в ванную, там жадно прилип к крану с холодной водой. Может еще аспирина выпить? Лучше не надо, от него потом живот болит. Ну и набрался же он вчера. Можно было бы и поменьше. Но вроде все прошло хорошо. Виктор вспомнил объятия в туалете с Дарьей Петровной. Он посмотрел на себя в зеркало, не стыдно ли ему? Нет, стыдно не было. Подумаешь, целовался со зрелой женщиной, старикам вообще надо помогать. Можно сказать, что это акт социальной помощи остронуждающимся и малозащищённым слоям населения. Главное, конечно, чтобы Женька ничего не узнала. Где она, кстати? Почем ее не было в спальне? Вдруг она все узнала и его бросила? У Виктора на лбу появились капельки пота.

Он встал, и как мог быстро пошел по дому. Женьку он нашел спящей в комнате Маргариты. Будить он ее не стал, наверное, он спьяну сильно храпел или от него разило перегаром. Виктор посмотрел на спокойно спящее лицо Женьки и успокоился. Вообще он начал замечать, что стал слишком много беспокоиться по разным пустякам. Так нельзя, ведь можно легко довести себя до инфаркта или инсульта. Неужели его мучает совесть? Ничего плохого он никому не делал, никому сильно не завидует, что он имеет в этой жизни, всего добился сам. Иногда выгодно пользовался моментом, только и всего. Какой в этом грех? Любой другой мэр, забирал бы причитающиеся ему деньги. Он вообще все еще по-божески собирает. Никто не должен быть в обиде на него.

Может дело было в его изменах? Ну, изменяет он иногда своей жене, а кто из мужиков не ходит налево? Все ходят, а если кто не ходят, то наверняка мечтают о знойной брюнетке или блондинке в своей постели. А чего зря мечтать? Надо взять и сделать, что хочется, жизнь короткая штука, потом поздно будет жалеть, а так хоть есть что вспомнить. Такие мысли промелькнули в голове Виктора, пока он приводил себя в порядок ванной. Где и когда он собирался вспоминать про свою жизнь? Перед кем отчитываться или стыдиться за содеянное – не уточнялось.

Виктор переоделся и собрался иди на завтрак, когда взял в руки телефон. Там оказалось тридцать три непринятых звонка и куча сообщений: больше половины были от Сергея Ивановича, в списке был начальник полиции Перловска, еще какие-то неопознанные номера… Виктор похолодел, спокойно, только спокойно. Он нажал на вызов начальника своей коммунальной службы Сергея Ивановича. Трубку абонент взял только на пятый или шестой гудок, это было очень долго:

– Виктор Владимирович, доброе утро, – послышался заспанный голос подчиненного.

– Доброе утро, ты мне звонил тринадцать раз. Извини, я не слышал. Что случилось? – Виктор из всех сил пытался взять себя в руки, голова уже почти не болела, но руки еще сильно тряслись.

– У нас случилась большая беда. Воду мы не можем дать людям. Протечку не можем заделать. Все оцепила полиция. Нас туда не пускают.

– Почему? При чем здесь полиция?

– Одного человека у нас во время проведения ремонтных работ завалило грунтом. Только вы не волнуйтесь, он живой, помятый малость. Но полиция всполошилась, мол это место преступления, надо оцепить. До утра работ никаких проводить не дадим. Я им: люди без горячей воды, а они мне – пойдешь соучастником. Я вам звоню, вы не берете трубку. Сейчас туда поеду, составим при дневном свете протоколы, только после этого сможем продолжить ремонтные работы.

– Что за человек? Как такое случилось? – Виктора немного успокоил рассудительный тон Сергея Ивановича.

– Не знаю, расстроитесь ли вы или обрадуетесь, но это Фокин Сергей Федорович из Рубикона. Он сам пришел к нам на место аварии. Говорит, давайте помогу. Говорит, что тут надо с головой, я все могу, я помогу, я бесплатно. Потом начал требовать помочь людям, ну и всякую пургу про гражданский долг, про человечность, про то что люди должны помогать друг другу. Ну, я ему и говорю, иди помогай. Он же, дурак полез в котлован, начал что-то мерить рулеткой, достал блокнот, черкал какие-то записи. Я смотрю на него сверху, сам удивляюсь, какой же он нелепый. Тут он подлез под трубу, и в этот момент грунт просел и пополз, труба прогнулась и его маленько придавило. Мы сразу вызвали скорую, его откопали. Полиция быстро приехала, все оцепила, снимали свидетельские показания и так далее. Я пытался договориться, но меня они не послушали, а до вас ни я, ни полиция не дозвонилась. Вот такая история.

– Понятно. У Фокина серьезные травмы, жить будет?

– Я не знаю. В больницу не звонил. Когда его откопали, он с нами разговаривал, шутил. Должно быть все хорошо.

– Когда можно приступать к ремонтным работам?

– Когда полиция разрешит, сразу и приступим. Предварительно договорились в девять утра встретиться.

– Ну, добро. Держи меня в курсе. Я теперь на связи. Я, наверное, подъеду на место к девяти утра.

– Хорошо, – Сергей Иванович положил трубку.

Какая интересная получается конфигурация, Фокин в больнице, если пролежит долго, то в понедельник он к нему не придет, ничего предлагать ему не надо, искать заказы то же не надо. Придет через неделю или две, Виктор ему скажет, что было для него чрезвычайно привлекательное предложение, но он не мог ждать, и отдал другим исполнителям. А если, не бай бог, конечно, и помрет Фокин, так вообще хорошо, он избавится от такого неприятного человека. Одни махом, так сказать, сразу двух зайцев – бах, и все.

Таким образом выстраивая свои мысли Виктор пришел в благостное расположение духа и, довольный собой, спустился в столовую. На завтрак сегодня были блинчики и салат из свежих овощей. Виктор с аппетитом поел, поблагодарил Надежду за вкусную еду. На работу было пока рановато, он решил зайти в ноутбук, проверить почту, просмотреть сообщения в социальных сетях.

В кабинете было очень холодно, потому что кто-то вчера забыл закрыть окно. Скорее всего, это был он. Про вчерашний вечер он вообще мало помнил. В интернете было все плохо, его ругали за все грехи сразу. Под вчерашним роликом про аварию в ю-тюбе тон комментариев изменился кардинально:

«У меня дети мерзнут, сделайте что-нибудь».

«Разворовали страну, о народе им некогда думать».

«Фокин – лучший из людей, если с ним что-нибудь случиться, то не подумайте, плохого, но это будет кровная месть».

«Наш мэр – лох».

«Все они жулики и воры».

Как изменчива все-таки фортуна. Виктор успокаивал себя тем, что говорят о нем в интернет, все неправда. Они же ничего не знают, о его жизни, о том сколько он сил и нервов тратит на эту работу. А люди вообще неблагодарные, чем больше отдаешь им себя, больше добра им делаешь, тем они больше завидуют, злятся и плетут козни. Ну и пускай, главное, что он скоро будет далеко отсюда. Прилично ли будет сегодня позвонить Дарье Петровне? Возможно, и прилично, но у него нет ее телефона. Свою визитку он ей дал, а она своих координат не оставила. То есть теперь придется просто ждать, когда она позвонит. А самому напомнить о своем существовании, у него нет возможности. Не хорошо. Что же это он так прокололся вчера.

Виктор достал из вчерашнего пиджака все визитки, которые ему надавали на юбилее губернатора. Быстро все просмотрел, нет среди них не было визитки Дарьи Петровны. Без ее телефона все контакты были бессмысленны. Пальцем просто так никто не пошевелит. Возможно, поздороваются, вежливо спросят, как дела, что нового у жителей Перловска. На этом разговор зайдет в тупик и закончится. Виктор все равно рассортировал визитки по видам деятельности: большая часть была из аппарата губернатора, вторая стопка – правительство области, третья – силовики, полиция и прокуратура. Представителей бизнеса, творческой интеллигенции среди визиток не было. Такие люди сейчас ему были и не интересны. Не они делали самые важные и нужные дела в стране.

У Виктора возникла мысль, попытаться найти Дарью Петровну в социальных сетях. Он зашел в «Одноклассники», «Вконкате», в «Фейсбук», но там ее не нашел. Либо она не увлекалась социальными сетями, либо была под другим именем. Сам Виктор давно забросил свои странички в соцсетях, иногда заходил только в импортный «Фейсбук». Некогда ему было, да и не интересно. Какой смысл переписываться со своими неудачниками одноклассниками, они пишут там свои дурацкие комментарии, вспоминают, как было хорошо при Сталине или при Брежневе. Когда бывшие товарищи по учебе узнавали, что он успешный политик, то либо закидывали его нелепыми просьбами о помощи, либо обзывали приспособленцем и лизоблюдом. Для Виктора гораздо важнее было общение с живыми интересными людьми, которые в такое нелегкое для страны время занимаются реально правильными и хорошими делами: чиновниками из аппарата губернатора, полиции или прокуратуры. Вот где настоящие герои нашего времени. Вот кому надо ставить памятники при жизни, вот с кем интересно общаться и проводить время.

Виктор, закрыл крышку ноутбука. Пора было ехать на работу. Он заглянул в спальню к Женьке. Она уже не спала, но все еще лежала в кровати. Виктор подошел к жене, сел на краешек кровати, взял в свои руки Женькину ладонь, и поцеловал в губы свою любимую жену.

– Доброе утро, любимая, как тебе спалось?

– Спасибо, хорошо. А тебе? – улыбаясь спросила Женька.

– Мне хорошо, только я расстроился, что тебя не было рядом. Ты почему спишь в постели дочери?

– Потому что кто-то храпел как трактор. Ты вообще напился вчера как сапожник. И супружеский долг опять остался не исполненным… – Женька мило надула губки.

– Прости, проси. Клянусь, такое больше не повториться. Ты же знаешь, как важна была для нашего будущего вчерашняя встреча. Все, что я вчера делал было ради тебя, ради наших детей, ради нашего будущего.

– Хорошо, ты прощен. Мне только твоя подружка Дарья Петровна не понравилась. Какая-то она скользкая и хитрющая.

– С волками жить, по волчьи выть. Ты же знаешь, что чем выше люди поднимаются в обществе, то все меньше остается порядочных, милых и добрых. В тюрьме их пруд пруди, и в деревне – самые классные крестьяне. Но, к сожалению, они все бедные и несчастные.

– Я знаю, но мне все равно жаль.

– Мне самому Дарья Петровна не очень нравиться, но она мне нужна, чтобы продвинуться по службе. И потому я буду с ней поддерживать отношения. Такова жизнь, не я ее такой придумал, не мне менять правила, по которым все так устроено. Еще мне жаль, что такие простые истины, я поздно понял. Если бы мне мою голову со всеми теперешними знаниями да лет тридцать назад на плечи, я б таких дел наворотил. Закачаешься.

– Ты все равно, у меня самый лучший. У тебя все еще впереди, и у тебя все еще получится, – Женька привстала на кровати и страстно поцеловала Виктора.

– Как я хотел бы с тобой остаться и поваляться до обеда в кровати.

– А ты оставайся. Место есть, – Женька приоткрыла одеяло, из-под которого Виктор увидел красивую ножку жены.

– Не могу, мне надо идти на работу. Там у нас авария на теплотрассе, надо решать проблемы. Страна ждет своих героев.

– Какой ты, однако… Раньше ты был другим. Ну, да ладно, иди. Я буду ждать тебя, как декабристка.

– Декабристки поехали за своими мужьями в Сибирь. Надеюсь, тебе не придется совершать подобные подвиги.

– Я тоже на это надеюсь.

– А ты сегодня разве не идешь на работу? У вас не рабочий день?

– Я взяла отгул. Не люблю после больших праздников ходить на работу. Хочу отдохнуть, сходить в спа-салон, на массаж. Работа никуда не убежит. Завтра пойду на работу. Там так скучно, ты бы знал…

– Все, пока. Я побежал, должен же кто-то работать в нашей семье.

Виктор поцеловал Женьку, и поехал в город. Не заезжая в администрацию, он повернул на улицу Ленина, к месту прорыва трубопровода. Со вчерашнего дня картина сильно изменилась: разлитой лужи не было, на ее месте появился разрытый котлован, вокруг были навалены кучи глины и песка. Вокруг котлована была натянута ограничительная лента, рядом стояли полицейские и никого не пускали. Тут же толпилась толпа зевак, Виктор выделил в толпе вчерашнего горе-журналиста. Многие держали на вытянутых руках телефоны и снимали.