Читать книгу Евангелие от Афея - Александр Солин - Страница 8

– Вижу, вы мало-помалу осваиваетесь? – с ходу продолжил он.

– Пожалуй, – согласился Матвей.

И правда: во время повторного исчезновения Проводника он чувствовал себя гораздо лучше, а с его появлением и вовсе ощутил себя ребенком, который цепляется за руку пришедшей его проведать матери, и ни за что не хочет ее выпускать.

– Что смотрите? – полюбопытствовал Проводник.

– Смерть Сталина.

– Вот как? – удивился Проводник. – Почему? Интересуетесь историей?

– Нет, так получилось.

– Вот уж кому у нас здесь раздолье, так это историкам! Невозможно описать восторг, в который они впадают, узнав о здешних возможностях. Жаль, что вы не из их числа.

– Но я тоже интересуюсь кое-чем – например, жизнью замечательных людей!

– заторопился Матвей, испугавшись, что к нему потеряют интерес, и он снова останется один.

– Ну что ж, у вас еще будет немало возможностей удовлетворить ваше любопытство. Хотя, должен заметить, ни на том, ни на этом свете нет никого, замечательнее нас самих. К сожалению, придавая значение другим, большинство людей забывает о собственной исключительности, проистекающей уже из самого факта рождения. Существовать вопреки всем законам Хаоса, быть частицей мироздания, суверенной корпускулой мирового разума – разве это не чудо, разве это не избранность? Да, согласен: люди в большинстве своем незамысловаты, бесплодны и смешны. Зато они не нарушают субординацию и не вмешиваются в ход истории. Те же, кого они считают замечательными, прослыли таковыми благодаря своей одержимости. Одержимость же не благо, а наказание. Впрочем, об этом после. Итак, на чем мы остановились?

– На том, что со мной ничего не случится, – торопливо подсказал Матвей.

– Я так сказал? – усомнился Проводник.

– Да – что с вами ничего не случится и со мной тоже…

– Ах, да, конечно! – вспомнил Проводник. – Конечно, ничего не случится. При определенных условиях, разумеется.

– Каких условиях? – заволновался Матвей.

– Благоразумие, например. Дисциплина, порядок. Ну, и везение. Необходимо следовать инструкциям, и с вами ничего не случится. Если, конечно, ничего не случится со всеми нами, – обнадежил Проводник и тем же ободряющим тоном уличил Матвея в неуклюжей хитрости: – На самом деле мы с вами остановились на том, что каждый гетакрон найдет здесь свое место. Возьмите хотя бы вашего Сталина. Как вы думаете, кто он?

– Великий тиран, – подумав, ответил Матвей.

– Вот видите, вы до сих пор его боитесь, потому и уклоняетесь от ответа. А Наполеон?

– Великий человек, – в замешательстве ответил Матвей.

– Е-рун-да! – отчеканил Проводник. – На самом деле оба они – великие мясники. И если там, у вас им до сих пор не воздано по заслугам, то здесь они получили сполна! Я уже говорил, что у нас ждет убийц?

– Нет еще, – оробел Матвей.

– Ничто! – грозно провозгласил Проводник.

– Что – ничто? – не понял Матвей.

– Ничто! – потряс посохом Представитель Высшей Справедливости. – Ничто -это значит, что их личности стираются, а их гетакроны складируются в одном из сегментов Зоны. Заметьте, мы не обрекаем убийц на вечные муки, мы их попросту уничтожаем. Совсем. Без следа. Как будто их и не было. Им отказано быть даже космическим мусором. Как видите, ада здесь нет, но есть Справедливость и Возмездие. Так вот, от подобной участи этих двух спасло решение Совета, принятое в отношении каждого из них. Их обязали опубликовать ресурсы – высшая мера для нашего сообщества, ибо нет ничего унизительнее, чем выставить напоказ интимные низости и мерзости личной жизни. Такова судьба всех диктаторов, – удовлетворенно подвел итог Представитель Чистого Разума.

Матвей вдруг вспомнил сцену из детства в исполнении матери и ее подруги. Встретившись на улице, женщины принялись энергично и звучно обмениваться подробностями их молодой, задорной жизни. С какой стати им пришло в голову обсуждать чей-то лоб, сказать трудно, только мать вдруг заявила, что чем шире и выше лоб, тем человек умнее, на что ее подруга возразила, что у Сталина лоб вон какой – и раздвинув большой и указательный пальцы до обидных размеров, втиснула туда лоб вождя – а ума вагон и маленькая тележка. Мать побледнела, огляделась и, понизив голос, нервно забормотала: "Ты что, Мария, совсем рехнулась!? Ты что такое несешь?!" Подруга осеклась, и обе женщины как по команде с вопросительным страхом посмотрели на молчаливо взиравшего на них снизу вверх шестилетнего Матвея: слышал и понял ли он. Не сомневайся, тетя Маша: и слышал, и понял!

– Что ж, поделом, – согласился он. – А что такое Совет?

– Среди людей всегда находятся те, кому небезразлична судьба человечества. При жизни они необязательно бывают правителями, даже наоборот – реже всего правителями, но попав к нам, имеют возможность реализовать свои способности, участвуя в принятии решений, касающихся путей развития человечества. Лучшие из них и составляют Совет.

– Но ведь их от силы сотня, другая. Что же делают остальные?

– Есть подсоветы, экспертные группы, исполнительные структуры и т.д. Вершина пирамиды довольно многочисленна. К тому же постоянно происходит естественная ротация. Кроме того, многие заняты научной работой. Остальные же решительно просят оставить их в покое.

Матвей попытался себе это представить. Получилось – все как у людей.

– Вот вы нахваливаете ваш мир, – понесло теперь уже его, – а выходит, большой разницы нет. Кстати, а что вы делаете с нашими ворами, мошенниками и прочей подобной публикой? Ведь их там у нас как собак нерезаных!

– Мы не приветствуем воровство, но и не порицаем. Мы относимся к нему, как к одному из векторов, определяющих в данный момент направление развития земного общества. Учитывая, что это явление в отдельные периоды может носить массовый характер, мы вынуждены считаться с ним, либо ограничивая, либо поощряя, в зависимости от того эффекта, который мы желаем получить. Воров мы принимаем наравне с другими, ибо нет ни одного человека, который бы не украл хоть раз. Так же и с богатыми: наш рай гораздо демократичнее Царства Небесного, и к нам не надо пролезать сквозь игольное ушко.

Матвей был откровенно разочарован. Конечно, не будь он к себе чересчур снисходительным, он мог бы уличить в детском воровстве и себя самого, но оно не шло ни в какое сравнение с настоящим воровством – таким, что приносит состояния и совершается почти открыто! От таких мыслей у него снова возникли сомнения, туда ли он попал. То, что он слышал от Проводника до сих пор, резко расходилось с его последним откровением. Еще парочка таких виражей, и он вылетит из седла!

– Деньги соединяются с теми, кого они заслуживают, но это еще не повод таким завидовать, – снова угадал его мысли Проводник. – Вижу, вы разочарованы, и я вас понимаю. Пройдет еще немало времени, прежде чем вы поменяете свое мнение. Пока же мой вам совет – посмотрите что-нибудь из вашего детства, ибо в нем больше смысла и радости, чем во всей остальной жизни. Я буду поблизости.