Читать книгу Пропавший алмаз. Приключение - Александр Сорокин - Страница 2

Наконец-то в город пришла весна. Берёзы оделись нежной листвой, и в парке на Елагином острове уже появились первые тюльпаны. Хотелось выбраться на природу, понежиться на ласковом солнышке и послушать весенний гомон птиц ни о чём не думая.

– Серёжка, знаешь, я так устала от своей работы на телевидение! Хочу уйти оттуда хотя бы на время, – призналась Лена своему приятелю, зашедшему к ней на чашку кофе.

– Леночка, это у тебя весенняя депрессия после долгой зимы. Попей поливитамины, и всё пройдёт.

Лена отрицательно покачала головой.

– Ничего не выйдет. Мне постоянно стыдно за наши телепрограммы. Ты вот, например, часто смотришь телевизор?

– Боже сохрани! Я ещё в здравом уме.

– Ну вот! А ещё больше мне надоели мои самодовольные коллеги с их бесконечными разговорами о престижных курортах, машинах, ресторанах и частной жизни «медийных персон». Знаешь, я как-то сказала одному из них, что мечтаю уехать в отпуск куда-нибудь подальше, но пока не решила куда. Так он мне ответил: «Могу дать гайд». Я даже не сразу сообразила, что «гайд» от английского слова «guide» – ориентир.

– Ну и что? В XIX веке многие весьма достойные люди в России говорили в основном по-французски.

– Это так, но для них французский язык был средством повседневного общения. Они свободно изъяснялись и писали на французском языке. Мои же коллеги английским языком, как правило, не владеют, однако вставляют в свою речь отдельные известные им слова, как мне кажется, только из-за желания продемонстрировать свою «продвинутость».

– Ты несправедлива. Просто они – творческие люди и им хочется преодолеть тривиальность речи, украшая её иностранными словами.

– Будь они на самом деле творческими людьми, это бы прежде всего отражалось на их работе. Посмотри любые телепередачи и убедишься насколько они скучные и бездарные, – с горечью возразила Лена. – Как бы то ни было, я хочу вырваться, хотя бы на время, из телевизионной тусовки и пожить среди обычных людей, а не снобов.

– Да, я вижу тебя здорово припекло. К счастью, я могу тебе кое-что предложить.

– Серёжа, что угодно! Увези меня от них хоть на край света.

– Именно это я и имею ввиду. Дело в том, что мой старинный друг, Алексей – начальник геологической партии. В нынешнем полевом сезоне ему предстоят поиски алмазоносных трубок взрыва в Республике Коми. Полевые работы продлятся 3—4 месяца. Если не боишься неудобств жизни в тайге и комаров с мошкой, можем попроситься к нему. Обещаю, что снобов ты там уж точно не встретишь, поскольку те существуют исключительно в ресторанно-офисной среде.

Лена задумалась, слегка ошеломлённая неожиданностью сделанного предложения.

– Я никогда не жила в палатке, но можно попробовать. А чем мы будем заниматься в геологической партии? На роль поварихи я не согласна.

– Алексею для сезонных работ нужны шлиховальщики.

– И что мы будем шлифовать?

– Да не шлифовать, а шлиховать. Шлих – это то, что остаётся в лотке после промывки донных отложений ручьёв и рек. Геологи потом посмотрят наши пробы под микроскопом. Если в них обнаружатся сопутствующие алмазам минералы или сами алмазы, то это укажет на близость месторождения. Работа, конечно, не из лёгких, но зато твоя жизнь там будет очень сильно отличаться от нынешней, и ты полностью отдохнёшь от, как ты выразилась, телевизионной тусовки. Настолько отдохнёшь, что, возможно, с радостью в неё вернёшься через некоторое время.

– Рыжий, это то, что мне в данный момент нужно! Но прежде, чем я дам тебе окончательный ответ, хотелось бы побольше узнать об условиях жизни в поле. Ты ведь, как мне помнится, уже работал с геологами?

– Верно. Года 3 назад я, как и ты сейчас, захотел в корне поменять свою жизнь. Конечно, можно было уехать надолго на какой-нибудь пляж на Бали и созерцать там океан целыми днями, сидя в позе лотоса, но я выбрал поиски рассыпного золота на Алдане. Ну что тебе рассказать о нашей жизни в поле? У нас был небольшой отряд: геолог и четверо сезонных рабочих. Вертолётом нас забросили на безымянную речушку, по которой мы поднимались вверх по течению, отбирая по дороге пробы донных отложений. Готовили по очереди. Пища наша большим разнообразием не отличалась. В основном варили макароны или гречневую кашу с тушёнкой. Иногда удавалось подстрелить дичь или поймать на донку рыбу. Осенью пошли грибы. Преимущественно подосиновики. Поначалу мы бегали по тайге за каждым грибом. А потом их стало так много повсюду, что даже не надо было далеко отходить в сторону со звериных троп. Мы стали отрывать только шляпки у молодых и крепких грибов и варили из них наваристый суп с перловкой. Молочных продуктов и фруктов, конечно, у нас не водилось. В тех краях это большая редкость. Бутылку молока можно было у местных охотников выменять на шкурку соболя. Настолько оно там ценилось. В общем, Сбермаркета там не будет, но от голода ты, Леночка, не помрёшь. Тяжелее всего пережить таёжный гнус. Летом комары и мошка не дают покоя и только с приходом первых холодов понемногу исчезают. У нас был такой случай: одному нашему рабочему до того досадили комары, что он решил вскарабкаться на дерево повыше, туда, где их сдувает ветер, и там немного передохнуть. Но на его беду ветка, на которой он устроился, неожиданно обломилась, и он свалился вниз, чуть не свернув себе шею. Но на самом деле не всё так страшно. Нам обязательно выдадут и спецодежду, и отпугивающие насекомых репелленты

– Ну, а где мы будем спать?

– В палатках. Поставим в них железные печурки, затопим и будет нам в них тепло и уютно. Можно будет даже устроить в палатке баню. Не спа-отель, но жить можно.

– Звучит романтично. Пожалуй я соглашусь. Но учти, что ты за меня отвечаешь.

– Я присмотрю за тобой.