Читать книгу Анатомия корабля. Путешествие в себя - Александр Сороколетов - Страница 4

Анатомия корабля
Анатомия корабля
(Философско-поэтический трактат)

Оглавление

Куда идти, зачем искать ответы —

Какой в том толк?

Коль жребий рыбы – дно,

В итоге все за звонкую монету

Или за так —

Кому как суждено.

В себя самих мы плюнем и забудем,

И станем жить, наживку заглотнув

Сомненья – зло,

Их избегать мы будем,

Глаза и уши под водой замкнув.


На тонкой, вечно далёкой линии расплывающегося горизонта показалось маленькое судно без паруса. Давно и безнадёжно дрейфуя, оно продвигалось по морю наугад. Не пытаясь настроить сломанный, проржавевший компас, по пыльной палубе прохаживался старый капитан. Строго говоря, его сложно было назвать капитаном – на корабле не было команды, море давно забрало последних членов экипажа, и он остался совсем один.

За долгие годы он привык обходиться малым, привык к этому морю, его обитателям, сросся со своим кораблём. Морская пучина и частые бури уже совсем перестали волновать его.

Дрейфовал корабль, и дрейфовали мысли его капитана, но они были далеки от водных просторов – они были на суше, совсем в другом времени…

Наша совесть – бездарный плотник, вечно строит всё вкривь и вкось

Материала бы ей добротней, да с бюджетом не задалось

А душа, как у всех – хромоножка, длинношея из трюма торчит

И нам жалко её немножко, хоть она иногда и ворчит.

Какаду развлекает нас криками, Марс войною – почти что всегда

И границы все жёсткими стыками обнимают собой города

Целый мир внутри каждого светится, но ни он, ни другие не зрят

И такие мечты еле теплятся, и такие надежды горят…


Это всегда было время. Когда что-то случалось, он никого не винил, он знал морские законы – утраты, как и отливы, были неизбежны и необходимы. Жаль, что и приливы чаще всего приносили только тину сожалений и песок воспоминаний. В этом не было несправедливости – все, что произошло за его долгую жизнь, принималось им молча, и море никогда не становилось солоней от его тихих печалей.

Подбирая себе команду, он не умел выбирать и брал всех, кто хотел плыть на его корабле. Капитан не задумывался о конечной цели плавания, поскольку не цель была важна – важен был путь, который они решались пройти вместе…

Канаты – жилы корабля, а доски – его кости

А мы все – глина и вода, в каютах мы лишь гости

Плывём неведомо куда, неведомо откуда

Нас под водой давно уж тьма и над водой покуда.

Через дыру в дне корабля мы видим дно морское

Им там не ведома беда, не ведомо мирское

Нас зависть чёрная берёт к блаженству рыб и ила

И у судьбы прося расчёт – мы расширяем дыры.


Капитану представлялось забавным то, что он, проведя всю жизнь в открытом море, дожив до одиноких седин, так и не научился плавать. Сколько он себя помнил – он всегда боялся воды. До того, как у него появился корабль, он не мог представить, что станет капитаном и будет, как сейчас, дрейфовать далеко в море, понимая, что никогда уже он не ступит на твёрдую землю. С годами страх не уменьшился, но он забыл его, как забыл и всё остальное. Вместо чувств, внутренних противоречий и споров – только линия расплывающегося горизонта, его потерявшийся в море корабль и это море, которое было повсюду: снаружи и внутри…

Берут измором нас ветра и годы

Кого-то в шторм, кого-то в долгий штиль

В любые дни, в любое время года

Поодиночке превращая в пыль.

Едва-едва родится новый ветер

Надует парус, обозначив путь —

Как тучи ловят все порывы в сети

И глушат всех посмевших им дерзнуть.

Лиха беда добыть в себе надежду

Мы не смогли бы задарма пропасть!

Есть Бог и Дьявол – остальные между

Не знаем сами, к чьим стопам припасть.


Нельзя точно сказать, когда корабль начал тонуть, но он тонул… и тонул давно. Возможно, пробоина появилась изначально – ещё в тот самый августовский день, когда семилетний мальчишка, орудуя старым перочинным ножом, оставшимся от отца, вырезал из небольшого полена нескладную игрушку. В тот самый момент, когда он, сделав парус из платка, опустил свою поделку в воду – это была уже не игрушка, это был его корабль, а он стал его капитаном. Море приняло их, и они поплыли…

Бьют наши пушки по туману наугад,

Беда невидима, беда неразличима

Разрушив рай, мы создали здесь ад

Потоп не тронул варварского Рима.

Не в Вавилоне, а в самих себе

Мы не смогли построить храма веры

И всё молили о другой судьбе

Даже пред Богом – те же лицемеры.

Сошёл туман, разгневался Творец

И бог безумья вяжет нас снопами

Всяк был глухой, а стал ещё слепец…

И тонет палуба под нашими ногами.


Нет, капитан не думал, что с ним будет дальше, он знал, что в конце концов он просто станет морем – морем, по которому будет плыть корабль. Потому что корабль всегда должен плыть. Капитан лишь беспокоился о том, куда принесёт опустевшее судно, попадёт ли оно в хорошие руки, возьмёт ли будущий капитан правильный курс, не нарвётся ли на скалы в первый же свой шторм. И как поведёт себя корабль – сможет ли он принять нового капитана, чем послужит ему, а главное – пощадит ли море старое пробитое судно? Ведь рано или поздно море взимает плату. И капитан знает цену: ты плывёшь так долго, как сможешь, море приютит твой корабль, но заберёт тебя, перед этим забрав все, что у тебя есть…

Волны – плохая опора

Мель – непригодный причал

Рыбы попрятались в норы

Кит, словно пёс, зарычал.

Чайки чертями забились

В щель грозовых облаков

Гады морские взбесились,

Вёсла в щепа расколов.

Ядом пронзило утробу —

Трюм корабля залило

Борта быстроходного гроба

Мутной волной обняло

Стало совсем смеркаться

Жизни остались крохи

Пора, наконец, признаться:

Мы – якорь нашей эпохи.


Солнце опускалось за горизонт, отправляясь на ночлег в морские глубины. Поднимался сильный ветер – начиналась гроза. Ещё недавно ничто не предвещало непогоду, но капитан знал, что ночью будет шторм – предчувствие никогда не подводило его. На какое-то мгновение давно забытый страх проскользнул едва заметной дрожью по его усталому лицу.

Но чем сильнее становилась буря, тем спокойнее был капитан. Когда огромный вал обрушился сверху и унёс его в море, капитан наконец-то смог всё вспомнить. Он ещё успел о чём-то подумать, на короткое мгновение прежняя мальчишеская улыбка осветила его лицо, когда капитан понял, что достиг цели своего плавания…

Нам нет прощенья… видишь этот дым

Ведь мы с тобою жертвы епитимий

Нет! Роскошь упокоиться седым

Не выпадет на долю нашу.

Имя.

Твоё забыл, и ты забудь моё

Мы проиграли бой – тем, что в него вступили

И потому нам нужно отпустить

Друг друга так, чтоб навсегда остаться

Лишь в памяти,

На самой глубине,

Где не найдут, чтоб не признаться

Всем

И главное самим себе —

Мы сами виноваты и друг в друге,

И в такой судьбе…


Рождались новые волны, набегая на каменистый берег, они приносили с собой песок. Рано утром, вместе с очередной волной море выбросило на берег отсыревшую, покрытую тиной деревянную игрушку с позеленевшим куском некогда белой материи, кое-как державшимся на верхушке кривоватого сучка. Игрушку выбросило недалеко от места, где сидел мальчик. Отпустив свои мысли далеко в море и слегка щурясь на солнечные блики, он смотрел на набегающие утренние волны. Наконец он заметил какой-то предмет, лежащий немного дальше по линии берега. Мальчик подошёл и начал разглядывать находку. В этот момент очередная волна чуть не сбила его с ног – чтобы не упасть, ему пришлось сделать несколько шагов назад, но он смог устоять. Подойдя ближе, он без раздумий взял игрушку в руки, и, выпуская очередную волну, море приветствовало капитана и его корабль…

Анатомия корабля – мои составные части

Вихрем смешается всё и может быть будет счастье

И может я стану целым, и может взметнётся флаг

Перчатка не станет серой, не станет нетвёрдым шаг.

На пять корабельных склянок мне, может, вернут меня

Из школы вдруг встретит мама и папа, и вся семья.

И вдруг пощадят пираты, по кодексу рассудив

Мы мира, мол, делегаты – насилию супротив!

И эти куски, отрывки – о чём я забросил мечтать

Удастся по новой вспомнить и твёрдую цель создать.

И плыть, и бежать, и падать, и снова, и без конца

Быть может, собрав все части – в себе я найду творца…


Конца не будет!


Анатомия корабля. Путешествие в себя

Подняться наверх