Читать книгу Живя в аду, не забывайте улыбаться людям - Александр Станиславович Сих - Страница 6

– Я вижу, господа, – засмеялся академик, – в ваших глазах уже гораздо больше настоящего интереса, чем вежливого любопытства. Заинтриговал, да? И о странностях, дорогой Се Ро Че, ещё не раз расскажу. Это только начало, вся интрига впереди. Первые же роботы-исследователи, десантированные на поверхность Фантома, дали потрясающие результаты! Атмосфера планеты состоит, как и земная, в основном из азота и кислорода, но не совсем идентична в процентном соотношении. Если земная атмосфера содержит 78 процентов азота и 21 процент кислорода, то на Фантоме это соотношение выражается цифрами 75 к 24. То есть, кислорода там больше. Но и это лишь небольшая часть того удивительного сходства с нашей планетой, о котором учёные не смели и мечтать! Там обнаружена вода в виде пресных рек и озёр, ещё мы можем утверждать, что имеется, как минимум в одном экземпляре, либо море, либо океан. Робот, попавший в водную стихию, успел дать информацию, но сам вышел из строя и утонул.

– Не повезло, бедолаге, – вскользь заметил Се Ро Че. – Правда, акулам с пираньями повезло ещё меньше.

– Да, – согласился учёный, – им от него проку мало, а вот зубы свои наиболее алчные особи, скорее всего, покрошили. – И тут же вернулся к основной теме. – И вот ещё одна важная деталь. Пробы почвы показали наличие многих химических элементов, вследствие которых она с полным основанием может считаться плодородной.

Се Ро Че вновь вставил реплику:

– Извините, но если там обнаружены воздух и вода, то логично и естественно, что и почва окажется вполне съедобной.

И на этот раз У эН Си с воодушевлением согласился:

– Вот именно! Вы представляете, там можно выращивать многие сельскохозяйственные культуры, пасти скот… ну и так далее.

Ай Си аШ недоуменно на всех посмотрел и спросил:

– В таком случае, я не понимаю, в чём здесь таинственность? Почему эта планета Фантом? И зачем вам мы, люди крайне ненадёжные и в таких делах не слишком сведущие, разве только Ви Са Ше?

Эмиссар, всё это время то молча ходивший, то задумчиво глядевший в окно, выходившее на имитацию дикой лужайки, резко повернулся и ответил:

– Есть одно негативное обстоятельство, которое в корне разрушает всю нарисованную идиллию. – Он нарочито выждал паузу. – Там непроглядный туман. Туманная тьма!

– Вот именно! – запальчиво воскликнул доктор свою, видимо, любимую фразу. – И природа его совершенно непонятна! Это нонсенс! Многочисленные пробы воздуха показывают относительную влажность, не превышающую семидесяти пяти процентов, а видео съёмка, во всех без исключения случаях, показывает настолько плотный туман, что невозможно наблюдать предметы дальше четверти метра. И представьте, этот туман никоим образом не сказывается на плотности атмосферы, атмосферном давлении и на температурном режиме планеты, который более благоприятен, чем на Земле.

– И самое главное, – опять взял слово советник Императора, – нам непонятны причины, или мотивы, резкого обрыва связи и не возвращения исследователей на орбитальный корабль. И если с роботами сей инцидент я могу обосновать внезапной поломкой, вследствие каких-то неизвестных нам электро-магнитных или физико-химических воздействий на их электронное оборудование, то с живыми людьми я не могу найти веского, аргументированного объяснения.

– Прошу прощения, – скромно сказал Ви Са Ше, – но с человеком всё может быть гораздо проще. Ведь всё то, о чём вы только что говорили, может воздействовать и на человека. Да и многое другое. Человек – существо более уязвимое в этом отношении, нежели существо им созданное. Он может быть подвержен губительному воздействию инфразвука или ультразвука, в этом я не очень сильно разбираюсь, но такое вполне вероятно. Ведь мы, в отличие от роботов, имеем психику, а она неустойчива. И, наконец, – тут доктор слегка покраснел, – в воздухе может присутствовать не поддающийся обнаружению смертоносный вирус, который и убивает всё живое?! Скажите, находили ваши исследователи хоть малейшие признаки биологической жизни? Муху? Комара? Земляного червя? – И тут же поправился. – Фантомного червя. Хотя, если червь фантомный и не дурак, то его вряд ли найдёшь, даже если он там и есть.

– Отставить шутки, – резко отрезал Си О Ха. – У нас мало времени и терять его на всякие глупости я запрещаю. Отвечаю на предыдущий вопрос. В этом заключается ещё одна необъяснимая загадка этой странной планеты. Всякая видео- и радиосвязь, будь то человек или робот, длилась ровно одну минуту, а потом… резкий обрыв. Так что, они просто не успевали что-нибудь найти. А теперь хотелось бы найти уже их, но неизвестно, где искать.

– Да, этот фактор если не разрушает полностью, то здорово подмывает фундамент моей версии, – с досадой сказал Се Ро Че.

Все с интересом на него посмотрели, ожидая продолжения.

– Если с роботами списать обрыв связи гибелью можно, – сказал он, – хотя тоже возникают некоторые сомнения, то в случаях с людьми мне хочется верить в то, что они там находили свободу, которой на Земле никогда не было, и прекращали связь вполне осознанно.

Эмиссар мгновенно отверг предложенную наивно-утопическую теорию, как совершенно абсурдную:

– И всегда ровно через минуту? А может и роботы находили там свой андроидный рай? Глупости! Прежде чем мы решили перейти к сотрудничеству с… интеллектуальными нарушителями закона, были совершены три экспедиции с профессиональными астронавтами и учёными. Никто не вернулся, а связь была прервана ровно через минуту. Они здесь имели всё: почёт, уважение, достаток, любимую работу, семью. Что они там должны были увидеть в течение минуты, чтобы на всё это плюнуть и остаться там без раздумий?

Ай Си аШ поднял руку и спросил, обращаясь к Си О Ха:

– Позвольте вопрос немножко не в тему?

– Извольте.

– Если оттуда не вернулся ни один робот и ни один человек, зачем, в таком случае, вы ставили первым условием подписание контракта? Ведь это теряет всякий смысл. Или, всё-таки, есть основания надеяться на благополучный исход? Или надеетесь, питаясь иллюзиями?

– Я слишком серьёзный человек, чтобы жить иллюзиями, а основания надеяться есть всегда. Даже тогда, когда уже совсем надеяться не на что. Мы должны предусматривать все ситуации, а контракт, в случае удачной адаптации, явился бы лишним гарантом вашей лояльности. Но в вашем случае, мне достаточно вашего слова.

– Когда у вас здесь станет всё плохо, вам надеяться будет не на что и не на кого – вы все возопите от отчаяния. А что касается нашего слова, то оно обязывает нас всего лишь поддерживать связь, пока что-то не случится. В это время мы можем говорить что угодно и рассказывать о чём угодно, исходя из формулировки предложенных вами условий. Разве нет?

Си О Ха криво усмехнулся:

– Для богослова и философа вы слишком наблюдательны, а ум ваш цепок и изощрён в логике и анализе?!

– Не забывайте, что я долгое время изучал и преподавал отрокам Новейшую историю, а в том болоте без этих качеств никак.

– Ну да, конечно, – советник Императора не собирался уводить в сторону разговор и глупым спором нагнетать страсти. – Ну что же, слово дано – слово взято, ничего уже менять не будем. Но я надеюсь на вашу любовь к человечеству и на вашу помощь не по принуждению, а… по зову совести.

Теперь уже Ай Си аШ улыбнулся почти ласково, но с печалью в глазах. Голос его стал тише и глуше, с хрипотцой:

– Самые подлые и кровавые человеческие экземпляры частенько, по политическим или сугубо личным, эгоистичным мотивам, обращались к совести, гуманности и мнимому патриотизму наивных людей, а с именем Бога вели миллионы оболваненных и оголтелых зомби убивать, вешать и сжигать себе подобных. Бесчеловечные дела всегда прикрывались высоконравственными лозунгами, девизами и идеалами.

Любой другой на месте Си О Ха повелительным тоном пресёк бы дерзкие речи отъявленных бунтарей, но он был очень умён, хитёр и выдержка никогда ему не изменяла.

– Я сейчас скажу то, что говорить не обязан, да и не должен, – сказал он и обвёл взглядом всех троих. – Мы можем стать очевидцами собственной гибели. Грядёт неминуемый планетарный коллапс. Наша планета почти истощена, сама природа, кажется, восстала против человека, поэтому нам просто необходимо нахождение и освоение новых жизненно пригодных космических объектов. А тут такой подарок… такой шанс!

Но и тут богослов и историк не упустил возможность эту откровенность интерпретировать в мрачных тонах, но таких реальных и так присущих человеческой натуре, что даже ярый оптимист не решился бы его оспорить:

– Чтобы и там сделать то же самое, что и на Земле? Установить бесчеловечные законы иерархии и ненасытные принципы потребления и накопления, что в итоге, со временем, приведёт к гибели любую планету, которую заселит сегодняшнее человечество. Мы же как саранча, только если раньше находились в стадии ползучих и прыгающих прожорливых саранчуков, сбившихся в кулиги, то теперь превратились в летающих, агрессивных и сплочённых плотоядных ящеров, всё пожирающих на своём пути. Сколько раз Господь даровал возможность своим творениям, нам и нашим далёким предкам, жить по его законам?! Мы уничтожили Фаэтон, опустошили Марс и Венеру. Да мало ли ещё что! А сколько поколений человечества было на Земле?! И у всех был шанс! Но никто не пожелал им воспользоваться. Мы не исправимы в своей стадной агрессии и в своей гордыни, особенно – в желании властвовать. Любой ценой! Вот такие мы есть. Но я очень надеюсь, что все пропавшие люди живы и что им там предоставлена возможность изменить себя и построить новое общество людей. Общество не закона и порядка, а общество Гармонии – в любви и согласии с Богом, с собой и с природой.

Терпению Эмиссара мог бы позавидовать всякий, будь то правитель или простой стражник.

– Поверьте, профессор, – сказал он, выказав при этом редкую для него эмоциональность, – я искренне желаю того же. Но как это узнать? Вот если бы вы смогли продержаться на связи полчаса, час, чтобы попытаться выяснить, что же там творится на самом деле, а потом сообщить и показать бортовому компьютеру звездолёта?! Там просто должна быть жизнь, пусть ещё в зародышевом состоянии!

– А вы не допускали мысль, – вступил в разговор Ви Са Ше, – что отключение всех приборов происходит под влиянием внешних, точнее, внутрипланетных разумных факторов? Все наши версии основаны на земных знаниях, которые мы стараемся прилагать ко всему, с чем сталкиваемся. Это неправильно. Что во всех случаях является ключевым? – И не дав времени на ответ, ответил сам. – Правильно. Ведь всё упирается в эту минуту земного измерения, в течение которой происходит что-то решающее, что-то кардинальное, и не зависимо от того, кто там – человек или робот. А ведь никто из них не подал ни одного сигнала тревоги, ни одного возгласа о грозящей опасности. Почему? Не успевали? Даже крикнуть? Возможно, за завесой тумана скрывается разумная жизнь, для которой родной туман не является препятствием для наблюдения, а затем внезапного воздействия на чужака?! И вовсе не обязательно, что всех сразу же уничтожают.

– Очень хочется на это надеяться, – вставил фразу Се Ро Че.

Пропустив мимо ушей последнюю тираду, Си О Ха ответил:

– Мы допускали множество мыслей и версий, в том числе, и нечто подобное, и даже старались, имея все доступные данные, вдумчиво и всесторонне анализировать, лишь гипотетически допуская в своих умозаключениях такой аргумент, как допустимая возможность существования НЕКТО или НЕЧТО. И думали над этим, уж будьте уверены, спецы в своей области, люди, отдавшие науке себя без остатка. И что же? В итоге, мы всё равно сбивались на невероятные фантазии, достойные разве что писателей-фантастов прошлого.

На минуту воцарилось молчание. Все о чём-то думали. Первым заговорил Ай Си аШ, с некоторой долей смущения:

– Я, конечно, очень сильно сомневаюсь, что сказанное мною каким-то образом заинтересует вас, но раз уж вы упомянули писателей-фантастов, то… Может, кто-нибудь из вас, хотя бы случайно, слышал о таком, когда-то очень известном и популярном, писателе-фантасте двадцатого века Станиславе Леме и его знаменитом романе «Солярис»?

– Дорогой профессор, – оживился У эН Си, – в нашей Космической Академии, в которой я имею честь преподавать, в обязательную программу не входит, но настоятельно рекомендуется, в том числе и мною лично, изучение лучших творений фантастики всех времён и народов.

Все с любопытством слушали и никто не вмешивался. Умный и сообразительный академик, не дав ответа на конкретно поставленный вопрос, резюмировал из него вывод в виде своего вопроса, вспомнив и скопировав старую идею на современную реальность:

– Если я правильно вас понял, вы предполагаете, что нечто подобное происходит на Фантоме, только в роли разумного организма выступает не Океан, а Туман?

– Как альтернативная версия, она, по-моему, ничуть не хуже.

– Граждане, – вмешался Эмиссар, – вы сбиваетесь уже даже не на фантастику, а на какое-то сказочное фэнтези. Разумные Океаны, Туманы… – Но после небольшой паузы размышлений, он смягчился. – Ладно, допустим, теоретически, что так оно и есть. Планета принимает незваных гостей, Туман с минуту их изучает, каким-то образом отключает всю электронику… а что дальше? Это первое. А вот второе. Почему эта планета является точной копией Земли? И для кого, скажите на милость, существует атмосфера, вода и плодородная почва? Ведь всё во Вселенной просто так не возникает, всё упорядочено и целесообразно. Всё имеет свой смысл, порой, правда, очень далёкий для нашего понимания. Но в конкретном случае, всё элементарно просто и вывод напрашивается один – Фантом ждёт своих жителей!

– А что если он, Туман, – сделал очередное предположение Ай Си аШ, – не просто изучает пришельцев, отключая электронику, а полностью их сканирует? И не просто сканирует наше биологическое устройство, а наблюдает нашу духовную сущность? А уже потом читает наши мысли, что является следствием первого?! – доля историка в Ай Си аШе давно уступала богослову и фантазёру-романтику. – Почему не допустить мысль, что он видит наши души так же отчётливо, как мы, например, видим друг друга при ярком свете на расстоянии вытянутой руки? И только после этого, после тщательного духовно-душевного осмотра, на что и уходит ровно минута, уже принимает окончательное решение о дальнейшей судьбе человека.

– А что же он делает с роботами? – саркастически ухмыльнулся Се Ро Че. – Наверное крайне удивлялся, когда не находил в этих созданиях души?

– Может быть, – согласился Ай Си аШ. – Только когда у робота отключали все приборы, он, в отличие от человека, переставал «жить» сам по себе. С ним всё было ясно и он больше никого уже интересовать не мог. Просто хлам.