Читать книгу Кровавая командировка в Лондон - Александр Станиславович Татаринцев - Страница 6

Оставшись наедине с мужем в купе, Мария почувствовала, как ей хорошо без соседей, они ей казались очень чужими и неприятными. Взглянув на часы, она стала переодеваться в другой костюм. Скрестив руки, Юрий сидел и с улыбкой смотрел на жену.

– О чём мы будем говорить с ними? – спросила она.

– Это я пойму по ходу нашего диалога, а ты просто поддерживай беседу.

Переодевшись и накрасив губы, Мария посмотрела на себя в зеркало и произнесла:

– Ну всё, я готова. – Сотниковы вышли из купе и не спеша направились в вагон-ресторан. Все столики оказались заняты, ресторан был милым и красиво обустроен, негромко играла приятная мелодия. Немцев они увидели сразу же, те листали меню. Подойдя к столику, Юрий с Марией сели напротив немцев на бархатный красивый диван.

– А вот и вы, – радостно произнёс Генрих и жестом руки подозвал официанта. Через несколько секунд тот подбежал:

– Добрый вечер, что вы выбрали? – спросил он.

– А что у вас есть вкусное? – листая меню, спросила Эмма.

– Могу рекомендовать вам наше фирменное блюдо – жареную на углях свинину. Все салаты очень вкусные, наш повар прекрасно готовит.

– Вы будете? – посмотрев на Юрия, спросила Эмма.

– Да, будем, и принесите хороший коньяк с лимонадом, – ответил Сотников. Официант принял заказ и вежливо отошёл.

– Ну, чем вы занимаетесь? Надолго в Берлин? – с интересом спросил Генрих, смотря на Марию.

– Да, надолго, едем домой.

– Так это ваш родной город?

– Да, мы там родились.

– А чем вы занимаетесь в Берлине? – спросила Юрия Эмма на немецком языке.

– Я занимаюсь ресторанным бизнесом, держу ресторан Bavaria-Berlin на Ханна-арендт-штрассе, ездили в Москву к родителям.

– Так вы были в гостях? Я вижу, что вы говорите без акцента, – произнесла Эмма.

– Дело в том, что наши родители решили дожить свою жизнь в Москве, – произнёс Юрий. – А у вас есть родители? – спросил он Эмму.

– Да, есть, мои родители живут в США, мы с ними совсем не общаемся, а у Генриха только мать жива, она живёт Штутгарте.

Через несколько минут появился официант с большим накрытым подносом, он разложил откидной стол, и сразу запахло ароматом жареного на углях мяса, он поставил на стол стейк с грибной подливой, салаты и напитки:

– Вот отличный 40-градусный французский коньяк «Камус-Всоп», вас устроит?

– Да, устроит, – ответил Юрий, и официант распечатал бутылку, налил в рюмки коньяк, а в бокалы лимонад.

– Отойди пока, мы здесь сами, – улыбаясь, сказал Генрих официанту и махнул на него рукой. Тот сразу же отошёл.

– Давайте выпьем за нашу встречу, – произнёс Юрий.

– С удовольствием, – поддержала произнесла Эмма, и они опрокинули свои рюмки. Мария залила мясо с картошкой кетчупом и взяла стебелёк петрушки. – Какой вкусный коньяк, очень приятный, нужно будет ещё заказать, – с восхищением произнесла Эмма.

– А вы чем занимаетесь? – спросила её Мария.

– У меня ателье по пошиву одежды, шьём женские и мужские костюмы, платья и много другого. Это целое искусство, можно сказать, творчество.

– Да, понимаю вас, у меня тоже творческая работа, – ответила Мария. – Я держу салон красоты, делаем маникюр, причёски и всё, что улучшает кожу лица, и это тоже искусство, в этом мы с вами чем-то схожи, – улыбаясь, добавила Мария и спросила Генриха: – А вы чем занимаетесь?

– Я работаю стоматологом в Берлине, правда, добираться до поликлиники очень долго, потому как наш дом находится на окраине города, я зову его избушкой, потому что он окружён лесом и зарослями, – и Генрих искренне захохотал. Мария посмотрела в окно, за большим окном ресторана простирался почти нескончаемый хвойный лес, лишь иногда встречались редкие фонари, поезд продолжал мчаться от России. Внезапно Эмма вытащила из своей сумочки пачку сигарет с зажигалкой и, взглянув на настенный плакат, где было написано, что курить нельзя, зажала сигарету в углу рта и всё же закурила. Откинувшись на сиденье дивана, она закинула правую ногу на левую и посмотрела на Юрия. К Эмме сразу же подошёл официант.

– Извините, но курить здесь запрещено, – улыбаясь, пробормотал он. Она молча потянулась к своей сумочке, достала оттуда купюру евро и, глядя на официанта, молча положила деньги в его в карман. Через несколько секунд он принёс пепельницу, поставив её на стол поближе к Эмме. Генрих разлил коньяк в рюмки и произнёс:

– Давайте выпьем за прекрасный вечер, – чокнувшись, они выпили.

– Вы когда-нибудь ездили этим поездом? – смотря на Эмму, спросил Юрий и налил в рюмки коньяк.

– Нет, этим поездом мы едем первый раз, – ответила она.

– За что вы хотите выпить?

– Давайте выпьем за любовь, – ответила Эмма и пристально посмотрела на Юрия, улыбаясь ему. Все дружно выпили. Эмма жестом подозвала официанта. Как только тот подошёл, уже охмелевшая, она пробормотала ему: – Принесите ещё такой же коньяк, он мне очень понравился, – и она выпустила сигаретный дым. Марии было очень неприятно сидеть с немцами за одним столом, но она относилась к этому как к работе и старалась терпеть их, не показывая своё недовольство. Она взглянула в окно вагона – в нём, как в зеркале, отражалась вся их компания. Эмма была одета в светлое платье с немного приоткрытой грудью, демонстрируя полновесность своих полушарий. На её ногах были светлые туфли на каблуках. Маникюр у неё был ярко-красного цвета, на шее висела золотая цепочка с кулончиком, в ушах золотые серьги, на плотных губах – помада малинового цвета. Её светлые длинные волосы были красиво собраны, от неё приятно пахло какими-то сладковатыми духами. Генрих был одет в однотонный коричневый костюм с белой рубашкой, волосы коротко пострижены, лицо бледное и начисто побрито, посреди его лба виден какой-то небольшой шрам, локоть, на который он упирался, то и дело скользил по лакированному подлокотнику дивана, когда притормаживал поезд. Было такое ощущение, что ему это нравится. Похоже, он был уже немного пьян, и его клонило в сон. На Юрии был чёрный костюм, белая рубашка, тёмно-синий галстук. На запястье левой руки виднелись наручные часы. Мария была одета в однотонный брючный деловой костюм серого цвета, на её стройной фигуре висел он свободно, белая рубашка полностью закрывала её небольшую грудь. Маникюр был синего цвета. В ушах золотые короткие серьги, на губах блестящая светлая помада. Мария взглянула на Эмму, та, уже охмелевшая, пристально посматривала на Юрия, посасывая сигарету и через ноздри выпуская дым. Видимо, для неё это было в порядке вещей. Юрий старался не смотреть на неё, но когда их взгляды встречались, он улыбался. Почти два часа они сидели за столиком, рассказывая о своих путешествиях по Европе и миру, выпили 2 бутылки коньяка. Понимая, что немцы уже опьянели, Юрий взглянул на Марию, та опустила веки и ногой задела сидящего напротив Генриха, тот не реагировал. Неожиданно поезд резко стал притормаживать, и рука на которую упирался Генрих, съехала со скользкого подлокотника дивана, который был покрыт блестящим лаком. Генрих выпрямился и резко встряхнул головой:

– Где это мы?

– Это город Минск, предлагаю вам проветриться, давайте выйдем на перрон и сфотографируемся, – произнёс Юрий.

– Какая хорошая идея, пошли, – с радостью ответила Эмма и, схватив Генриха за руку, потащила его к выходу из вагона. Последняя из-за стола встала Мария, она успела незаметно опустить две капсулы со снотворным в бокалы немцев, наполненные лимонадом. Выйдя из вагона, они увидели красивую станцию, которую в темноте освещали развешанные фонари, людей на платформе было достаточно много. Часы показывали 21 час 19 минут. Вечерняя прохлада немного сковывала движения пассажиров.

– Вам не холодно? – спросил немцев Юрий.

– Нет, не холодно, а почему так темно? – прокричала опьяневшая Эмма. Мимо проходил какой-то парень.

– Можете сфотографировать нас? – спросил его Юрий.

– Да, конечно, – и парень, взяв в руки телефон Юрия, сфотографировал их. Эмма закурила и, обняв Генриха, медленно побрела с ним вдоль перрона, что-то говоря ему, а тот только кивал. Юрий внимательно смотрел на них, немцы выглядели немного бесшабашно. Эмма ещё больше приоткрыла свою грудь и, оглядываясь, издалека посматривала на Юрия, помахивая ему рукой. Мария села на лавочку и, смотря на немцев, думала, что с ними будет, когда они выпьют лимонад со снотворным? Юрий подошёл к жене и с улыбкой произнёс:

– А в стойкости к алкоголю у нас вполне даже прилично, ты умница.

– И ты молодец, думаю, они уже готовы, – ответила она. Хоть Марии было немного жалко немцев, но она не позволяла себе думать об этом, старалась убрать чувство жалости, ведь ещё неизвестно, кто они на самом деле и от кого скрываются. Через несколько минут в поезд постепенно стали входить пассажиры. Юрий помахал рукой немцам, Генрих что-то сказал жене, и, прибавив шагу, они пошли к поезду, еле удерживая равновесие. Как только все вошли в вагон, Юрий предложил:

– Господа, садитесь за стол, а я сейчас помою руки и подойду к вам, – и он вошёл в туалет. Но почему-то вслед за ним сразу же вошла Эмма и быстро закрыла за собой дверь. Она обняла его и стала целовать, глаза её жадно горели.

– Я очень хочу тебя, сделай мне приятно, прошу тебя, у меня всё там ноет, я даже чувствую пульс.

– С чего это вдруг, зачем ты вошла сюда? – отходя от неё, произнёс Юрий.

– Я очень хочу тебя. Если ты меня не трахнешь, я с тобой за один стол не сяду и вообще перестану общаться, – пьяным голосом говорила она и, став на колени, быстро раздвинула змейку его брюк. Эмма стала целовать его член, который моментально увеличился и стал очень твёрдым. Юрий был бессилен против природы. Эмма действовала с удивительной сноровкой, сама получая удовольствие от этого, говоря: «Какой он у тебя вкусный и твёрдый!» Юрию пришлось мыслями отвлекать себя, чтобы не кончить, он с усилием старался думать о важных делах, которые предстоит выполнить. Это немного охладило его. Он смотрел на Эмму и удивлялся, какой у неё жадный, ненасытный рот и какое у неё мастерство. Неожиданно она встала с колен и повернулась к нему спиной. Эмма наклонилась и подняла своё платье, к его удивлению, трусов на ней не оказалось, на её ляжках были только тёмные чулки с подтяжками висевшие на поясе. Встав к нему задом, она откровенно демонстрировала ему своё красивое белое тело, ещё больше возбуждая его. «Возьми меня сзади», – произнесла она. Юрий руками обхватил её талию и вошёл в неё, сразу же почувствовав её влажную плоть, и стал трахать.

– Ну что, сучка, ты довольна?

– Да, я твоя сучка, мне очень хорошо, давай, давай, – шипела она. Ладонью руки Юрий стал шлёпать её по упругой ягодице. «Сучка, сучка», – говорил он. «Да, да, ещё, ещё, не останавливайся», – шипела она. Через несколько минут Эмма вскрикнула с облегчением. Он перестал сдерживать себя и, выйдя из неё, сразу же кончил в сторону. «Грязь, грязь и пустота, никакая шлюха не сможет заменить мою Марию, мою любимую девочку», – подумал Юрий. А Мария и Генрих молча сидели в вагоне-ресторане за столиком и ждали их. Мария, опершись на локти и подперев ладонями, голову смотрела в окно вагона, думая: «Видимо, этому немцу не впервой такие выходки жены, и к ним он давно привык. Наверное, у этой шлюхи было много любовников, и меняла она их часто». Марии это было непривычно и неприятно, она старалась не злиться на мужа, отгоняя от себя неприятные мысли. Она доверяла мужу и понимала, что он остался там с немкой не ради своего удовольствия.

А поезд продолжал стучать колёсами, набирая скорость. Генрих молча взял свой бокал и небольшими глоточками стал пить лимонад, в котором было снотворное. Марии было уже совершенно не жалко этих немцев, особенно Эмму. Появилось огромное желание быстрее расправиться с ней. В её душе чувство мести победило чувство жалости. Через 13 минут в ресторан вошли Юрий и удовлетворённая Эмма, которая шла, улыбаясь. Юрий вынужден был первый раз изменить жене, ему самому было очень неприятно и даже противно, но он чётко понимал, что нужно завершить задуманное, логика и профессиональная интуиция подсказывали ему, что эти немцы совершили преступление и скрываются от органов власти России. Как только пьяная Эмма села за стол, Мария сразу же протянула ей бокал с лимонадом:

– Выпейте, он очень вкусный, – приняв бокал, немка залпом его осушила. Опьяневшим голосом она произнесла:

– Принесите ещё коньяк, он очень вкусный. «Он тебе больше не понадобится, шлюха немецкая», – смотря на неё, подумала Мария. Через несколько минут немцы стали зевать, Эмма стала стряхивать пепел сигареты прямо в свою тарелку, а Генрих, покачиваясь, молча сидел с закрытыми глазами. Юрий посмотрел на свои часы и произнёс:

– Ну всё, нам пора идти спать, – и подозвал к себе официанта, который сразу же подошёл, – принесите счёт, мы уходим. Через несколько секунд счёт лежал на столе, Юрий быстро оплатил его, и они повели еле стоявших на ногах немцев в своё купе. Как только они вошли, Мария быстро закрыла дверь. Юрий уложил немцев на их полки и, повернувшись к Марии, произнёс: