Читать книгу Париж ночью - Александр Стефанович - Страница 13

А теперь расскажу тебе байку про армейскую любовь.

В этой истории все, как в одной старой военной песне:

Привалов и Гречкин были друзьями, как говорится, не разлей вода. Вместе они окончили военное училище, вместе получили назначение в часть, вместе несли тяготы гарнизонной службы, вместе участвовали в боевых действиях. Да и жили они рядом, в соседних комнатах офицерского общежития.

Весь танковый полк знал об их дружбе. Но какие они были спорщики! Точно как в песне. К тому же Привалов был блондин, а Гречкин брюнет. Вся их жизнь была построена, как соревнование друг с другом. И в быту, и на службе, и на спортплощадке. Никак один не мог уступить другому. Новые звания они получали вместе. Награды тоже вместе. В отпуска уходили тоже, конечно, вместе.

Говорят, что в спорах рождается истина. Не уверен, но в спорах наших героев было здоровое соперничество, был азарт, который помогало им выживать. В результате оба танковых экипажа, которые возглавляли Привалов и Гречкин, считались лучшими в полку.

А дальше тоже сложилось, как в песне. Когда полк направили в горячую точку для исполнения интернационального долга, то машина Гречкина подорвалась на мине. Экипаж попал в засаду. Ребята держались четверо суток. Спасли экипаж Гречкина бойцы Привалова. Его танк первым ворвался в ущелье, принял огонь на себя, потом подавил пулеметные точки противника и освободил товарища.

Оба героя были представлены к правительственным наградам, а полковая многотиражка написала об этом подвиге и процитировала песню:

По окончании спецкомандировки наши герои вернулись к месту постоянной службы. Их дружба после боевого крещения еще больше окрепла.

Однажды они напились в местном ресторане, и Гречкин сказал:

– Братан, извини, конечно, но ты должен это знать. Твоя жена того…

– Чего? – не понял Привалов.

– Гуляет она…

Привалов схватился за пистолет. Хотел тут же убить друга. Но Гречкин стоял за правду:

– Скажу больше. Нет уже в нашем полку ни одного мужика, которому бы она не дала… Кроме меня!

– Врешь, сука! – закричал Привалов. – Я тебя от «духов» спас, а ты…

– Вот потому я тебе и говорю все как есть, – рванул на своей груди китель Гречкин, – а так ты бы с ней всю жизнь мучился. Гнать ее надо, гадину…

– Может, и так, – согласился Привалов, – но нужны веские доказательства.

– Будут тебе доказательства, – не унимался Гречкин.

– Какие? – спросил Привалов, засовывая пистолет обратно в кобуру.

– А какие хочешь…

– Приведи пример…

Гречкин почесал голову:

– Против баб нужно с умом действовать. Они ведь хитрые бестии. Могут потом от всего отказаться. А нужно, чтоб был неопровержимый документ.

– Ты еще скажи, с печатью, – вставил Привалов.

– И скажу, – завелся Гречкин. – Будет тебе печать. Прямо у нее на заднице!

– Это как же? – не понял обманутый муж.

– А вот так! – ударил кулаком по столу Гречкин. – У меня созрел план… Завтра в ночь я буду дежурным по штабу, а у тебя по плану ночной марш-бросок и стрельбы.

– Так точно, – ответил Привалов.

– Ну, а я, как только ты уедешь на полигон, приглашаю Валюху твою в штаб. Там мы с ней кувыркаемся. А она ведь страшно любит, когда ее по заднице шлепают.

– Это точно, – подтвердил Привалов.

– Так вот, когда она совсем разомлеет от удовольствия и забудется, я ей прямо на задницу полковую печать поставлю. У меня ключи-то от сейфа будут. Утром ты вернешься домой, а у тебя прямо в постели документ, заверенный печатью, – закончил свою речь Гречкин.

– Отличный план, – согласился Привалов и предложил: – А теперь выпьем, друг!

Следующей ночью все и произошло. Привалов уехал на стрельбы. Валюха по звонку Гречкина помчалась в штаб и вернулась под утро с печатью. Когда муж пришел домой, он первым делом откинул одеяло, а там – доказательство измены: лиловый герб СССР прямо на нежно-розовой заднице.

Валюху спасло то, что у Привалова заклинило пистолет. Она с визгом выскочила из комнаты, а муж еще долго носился по общежитию с оружием в руках, угрожая застрелить ее на месте. От расправы Валюху спасла жена Гречкина, спрятав ее у себя в комнате.

На следующий день был разбор полетов.

Командир полка, красавец, герой Советского Союза, получивший это звание тоже за дружественную помощь Афганистану, вызвал друзей к себе на ковер.

– Я провел следствие и выяснил все детали, – сурово произнес он. – Не за то вы будете наказаны, что с бабой связались, этого с кем не бывает. А за то, что уронили честь полка. Два священных символа есть у воинской части. Ее боевое знамя и полковая печать. И вы опозорили один из них. Полковая печать… – тут командир сделал паузу, – не есть тот предмет, который гулящим бабам на жопу ставят. Им скрепляют приказы идти в бой и сражаться до последней капли крови. И чтобы смыть пятно позора с нашей полковой печати, я сегодня скреплю ею приказ о ваших направлениях для прохождения дальнейшей воинской службы в разные воинские части. Чтобы никому неповадно было…

Добавить к этому нечего. Лучше поэта все равно не скажешь. Как там поется в песне?

– Да, пострадали ребята ни за что, – захохотал Пьер. – Женщины действительно опасные существа. Правильно про них говорят: молятся богу, а шепчутся с дьяволом.

– И примеров тому тьма… – добавил я.