Отрывок из книги
Станция наведения ракет работала в боевом режиме уже четырнадцать часов. Кабина раскалилась, горячий воздух обволакивал лицо, дышалось, как в натопленной бане. Все, чего касались руки, испускало жар. Майор Андрей Раевский – 35-летний светловолосый мужчина атлетического сложения – откинулся на спинку скрипучего поворотного стула. Спина была голой, стул железный – от раскаленной спинки спасала переброшенная через нее циновка. Голову бы оторвать тому умнику, что оснастил кабины железными стульями! Физические нагрузки при боевой работе были нещадными. Уже через час после включения аппаратуры в кабине царило пекло. Справа работал старший лейтенант Армен Газарян – молодой черноволосый парень с «гордым кавказским профилем» и шкодливыми глазами. Он прилип к экрану радара, сканировал пространство в ожидании появления цели. В какой-то момент бегло покосился на командира и, надрывно засмеявшись, проговорил:
– Шестьдесят девять градусов, товарищ майор… Я имею в виду в тени… – Парень был шустрый, смешливый, в его речи практически отсутствовал армянский акцент – в чем не было ничего удивительного для уроженца Поволжья. – Да ладно, не семьдесят же, округляем до шестидесяти. У нас в парной и восемьдесят бывает, и девяносто, все штатно…
.....
Истребительная авиация Вьетнамской народной армии в этот день не работала, и за все отдувались зенитчики. Новое звено истребителей-бомбардировщиков заходило на город с юго-востока. Они не кончались, работали с упорством обреченных. Всему миру известно, что война вот-вот кончится, американцы уйдут, и проиграет в этой мясорубке кто угодно, но не социалистический Вьетнам! Часть отметок пропала с экрана – три самолета свернули к мосту. Хлопала ствольная артиллерия, невозмутимо работал комплекс майора Овчарова. Цели возникли на экране – оставшиеся самолеты шли на Ханьхо. Такое и раньше случалось: пропадало ощущение времени, все мысли и чувства концентрировались только на экране. Захватить цель, довести до той точки, когда уже не жалко выпустить ракету…
Снова работали вдвоем – каждый по своей мишени. Три ракеты уже выпустили, осталось три. Перезаряжать комплекс во время боя нельзя – сразу слетится стая, и все разнесут в пух и прах. Да и долгий это процесс… Первая ракета ушла в «молоко». Газарян возмущался в полный голос, бил кулаком по раскаленной панели, допускал высказывания оскорбительного характера в адрес проклятых американских агрессоров. Азартный был парень, увлекающийся. Андрей опять выжидал до последнего, вел мишень, закусив губу. Пуск! Вел ракету, подавая сигналы на бортовую аппаратуру, рука практически не дрожала. Попадание – как бальзам на душу! Порой он ловил себя на мысли, что в определенные моменты становится кровожадным – особенно после сообщений о гибели мирного населения в обеих частях разделенного войной Вьетнама… «F‐105» отвалил от курса, летчик пытался удержать машину. Он уже не представлял опасности. Последняя ракета осталась…
.....
