Читать книгу Томас Грант - Александр Тихонов - Страница 3

В довольно темном переулке было сыро и грязно. В воздухе стоял неприятный запах, который только лишь усилился от дождя, что полил столь неожиданно, что многим людям, которые все еще находились на улице, пришлось бросить все свои дела и укрыться от этого природного явления под крышей или любым другим навесом. Но все же не все сейчас находились под защитой. Томас лежал на земле в луже собственной крови, что уже начала разбавляться водой, падающей с небес. Он находился в неестественной позе и явно не дышал, судя по всему, ранение было смертельным. Но судьба (а может все-таки и не она) распорядилась с ним иначе.

Единственная его рана в области сердца стала затягиваться. Это было заметно сквозь разорванный кусок ткани одежды в соответствующем месте на его теле. Температура тела прекратила падать и, более того, начала расти. В какой-то момент глаза Томаса распахнулись, и он сделал свой первый после смерти глубокий вдох. Тут же мужчина резко приподнял свой корпус и тяжело задышал, впившись рукой в свою грудь с левой стороны, пытаясь найти рану, которой уже там не было.

Прошло немало времени, прежде чем Томас успокоился и начал прокручивать в своей памяти все, что видел за несколько минут до смерти и после нее. Разговор со старцем в темноте был довольно-таки отчетливым и хорошо врезался в память мужчины, чего не скажешь о последних мгновениях перед смертью. Он помнил, как свернул в этот переулок, помнил, как его сердце и грудь пронзила странная и довольно сильная боль, а затем все было будто бы в тумане. Возможно, Томас умер именно в этот момент, поэтому и вспоминать было больше нечего, однако мужчине казалось, что все далеко не так просто, как он представлял это сейчас. Однако размышления по этому поводу Том решил оставить на потом, сейчас уже все равно ничего не вспомнить.

Мужчина медленно поднялся на ноги, опершись рукой на стену в качестве поддержки. Именно в этот момент на своем пальце он заметил кольцо, которого раньше, при жизни, там не было. Видимо, это тот самый аксессуар, что был дан ему стариком после смерти. На зеленом камне теперь можно было отчетливо заметить небольшое изображение уробороса – змеи, что кусала себя за хвост. Это было довольно-таки символично в данной ситуации, однако заострять особое внимание на всем этом Томас не стал, да и к тому же знаком с этим знаком он особо и не был. Все, что ему сейчас было нужно – так это спрятаться от этого льющего как из ведра дождя.

Опираясь на стену, чувствуя слабость во всем своем теле после того, что он пережил, мужчина направился к выходу из этого переулка. Вскоре он оказался на более просторной улице с довольно-таки однотипными домами. На одном из них располагалась вывеска известной на весь город таверны «Красная страна», которая была названа именно так в честь большого ассортимента винных напитков. На самой вывеске, помимо надписи, была изображена бутылка вина и бокал, который уже был наполовину наполнен темно-красной жидкостью.

Не особо долго думая, Том направился прямиком туда. Ему нужно было место, где он мог спрятаться от дождя, окончательно прийти в себя и почистить и частично сменить одежду, вид которой оставлял желать наилучшего.

И вот Томас уже находился в знакомой ему таверне, в которую он часто заглядывал. С последнего его посещения тут ничего не изменилось. В помещении было довольно-таки светло, то тут, то там слышались громкие голоса, смешивающиеся в один общий не очень приятный ушам шум. Столов было много, собственно, как и посетителей сего местечка, сделаны они были добротно. И не удивительно. Все же одно из лучших заведений такого типа во всем городе и лучшее во всем своем квартале.

Сейчас Тому совершенно не хотелось, чтобы его узнали, потому как в голове мужчины витали мысли о покушении на его жизнь, которое, стоит отметить, оказалось весьма удачным. Накинув капюшон на голову, скрыв свое лицо, Том проследовал к управляющему сего места, который сейчас стоял у барной стойки, беседуя с одним из своих клиентов.

– Нет денег – проваливай, – довольно грубо говорил в меру упитанный мужчина высокого роста, глядя сверху вниз на своего собеседника, что не вызывал никакого доверия. В финансовом плане уж точно, поэтому подозрения управляющего были оправданными.

– Но хотя бы немного…, – чуть ли не умолял управляющего бедняк.

– Если я буду раздавать весь алкоголь таким, как ты, знаешь, в какой минус я уйду? – отвечал ему владелец таверны.

– Ну…

– Вот тебе и ну. Вали давай отсюда, – указал в сторону двери управляющий. Бедняку не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Конечно, перед этим он еще немного потоптался на месте, что-то ворчал и бормотал, но после все же решил уйти, дабы не злить того, кто явно его в несколько раз сильнее и крупнее.

Проследив за покидающим общественное заведение мужичком, Томас решил подойти к своему старому знакомому, настроение у которого от всей этой ситуации было не ахти. Хотя он уже привык. Будто бы это первый такой клиент. Этому человеку, звали которого Грэгг, Том доверял как никому другому. Поэтому, как только тот захотел накричать и на него, потому как выглядел сейчас мужчина таким же бедняком, как и прошлый посетитель, Томас показал Грэггу свою ладонь, на которой в основании большого пальца были изображены три точки, расположенные по кругу. Глаза управляющего тут же расширились от удивления. Он внимательно глянул на своего посетителя и слегка кивнул. В это время свой отличительный знак на руке Том уже спрятал от посторонних глаз.

– Мне нужна комната. Пока что на одну ночь. Деньги есть, – довольно кратко говорил мужчина, слегка изменив свой привычный голос.

– Хорошо, – опомнился Грэгг, кивнув Томасу, – ваша комната третья на втором этаже. Я провожу, – произнес он, отправившись в свой кабинет за ключами.

Долго ждать не пришлось. Вскоре владелец таверны вернулся к Тому, и они вдвоем отправились на второй этаж к нужной комнате. Ничего особенного и примечательного в коридоре второго этажа не было. Собственно, как и в комнатах, которые были довольно простенькими, небольшими, но в то же время уютными.

Сопроводив Томаса к нужной комнате, управляющий открыл дверь и вручил ему ключи от номера. После кивка клиента в сторону комнаты, Грэгг прошел внутрь, а Том проследовал за ним, закрыв дверь номера. Ему не хотелось, чтобы их подслушали.

Как только Томас оказался в номере, он подошел к единственному источнику света в комнате – канделябру и затушил сразу же все свечи, попутно пресекая слова Грэгга движением руки, выставив ладонь перед ним в запрещающем жесте, призвав его к полной тишине.

Какое-то время звуки раздавались только со стороны улицы. Томас внимательно прислушивался к ним, пытаясь уловить нечто необычное, но, убедившись, что все в порядке, стал внимать уже другим – звукам со стороны двери. Там тоже была абсолютная тишина. Это успокоило Томаса, и он, наконец опустив руку, заговорил со своим старым товарищем.

– Я понимаю, что это прозвучит абсурдно, но меня совсем недавно убили в Алеевом переулке, – полушепотом произнес Том, – я не знаю кто, не знаю зачем, знаю, что это произошло именно там и что я вернулся к жизни, – речь Томаса была довольно быстрой и местами даже непонятной, однако из общего контекста легко можно было восстановить сказанное мужчиной.

Грэгг видел многое в глазах Тома, в том числе и некоторый страх, который заполнял его разум и рассудок, поэтому почти сразу же отбросил все предположения о том, что его друг просто пытается его разыграть. Конечно, у него возникали мысли, что его товарищ перепил, но они довольно быстро отпали сами собой. Томас никак не был похож на нетрезвого человека, да и к тому же никогда до такого состояния, на памяти Грэгга, не допивался.

– Ты ведь не шутишь сейчас? – все же уточнил хозяин таверны у своего друга, также говоря полушепотом следом за своим товарищем.

– Нет, – тут же резко оборвал его Том, – смотри, – произнес он и показал кольцо на своей руке, – его дал мне старик после смерти, а когда я очнулся – оно оказалось на моем пальце. Кажется, благодаря ему я вернулся. Он сказал мне что-то про… про какое-то дело, которое сам не успел закончить и которое придется завершать мне.

Грэгг бросил свой взгляд на кольцо, изучая его будто бы взглядом не владельца таверны, а владельца какого-нибудь ломбарда. На какое-то время в комнате вновь повисла тишина. Кольцо слегка светилось зеленым, поэтому разобрать узоры на нем в темноте было можно. И у Грэгга это получилось.

– Уроборос, змея, бесконечность…, – задумчиво выбросил три слова владелец таверны, разглядывая кольцо на пальце Томаса, – если все твои слова правда, то я не удивлен, почему на кольце изображено именно это. Да и вообще. Что значит дал старик после смерти? Как это так? Ты же умер.

– Бесконечность? – переспросил Том, взглянув на перстень на пальце, – в таком случае все сходится, – мужчина уже явно немного успокоился, частично отойдя от того, что с ним произошло. Однако некоторое волнение все еще присутствовало, и в голосе его это было особенно заметно, – старика я увидел… во сне? Нет, не во сне. Все было довольно реально. Будто бы я попал в другой мир после смерти, либо собирался перейти туда. Я не видел того, кто дал мне это кольцо. Там было темно. Я слышал лишь его голос, а после увидел зеленое свечение, примерно такое же, которое сейчас у кольца, разве что в разы ярче.

Грэгг замолчал, убрав свои пальцы от перстня. Какое-то время он вглядывался в лицо Тома, с каждым разом все больше убеждаясь в том, что это действительно он, а после как-то неодобрительно покачал головой.

– Не нравится мне все это, Том, ох не нравится, – высказался владелец таверны, – побудь сегодня здесь, никуда не ходи. К своей семье в том числе. Для твоей же безопасности. А я попробую что-то выяснить. Профессия, благо, позволяет, – слегка нахмурившись, произнес Грэгг, – одежду тебе принесут. Лица своего не открывай, – сказал несколько последних наставлений мужчина.

– Спасибо, Грэгг. Я это понимаю и сам, – заверил Томас владельца таверны и пожал тому руку. После этого старый знакомый и хороший друг Тома ушел, оставив мужчину наедине с собой и своими мыслями. А поразмыслить ему действительно было о чем.

Сев на небольшую койку, Томас закрыл глаза и зарылся руками в свои черные волосы, погрузившись в свои мысли. Он пытался прокрутить в своей голове моменты произошедших с ним в последнее время событий. Это и посещение Алеева переулка, и тот странный голос, и то вручение кольца. И если последние моменты хорошо ему запомнились, то вот время смерти и произошедшее в переулке – нет.

Несколько шагов по переулку, синий свет, боль в сердце… Стоп. Синий свет. Раньше этот момент он не припоминал. Теперь же он отчетливо помнил какое-то синее свечение, которое озарило переулок перед тем, как сердце мужчины пронзила боль. Но откуда оно возникло? Судя по воспоминаниям, все произошло где-то позади него, источник свечения шел именно оттуда. Или нет… Томас прикоснулся к своей груди, а после к спине примерно в том месте, которое пронзили еще тогда в переулке. Одежда была разорвана только в районе сердца. Со спины никаких дыр не было. Это значило, что убийца стоял перед ним. Но почему же он тогда его не увидел и не мог ничего вспомнить о произошедшем? Да и что это вообще в конце концов было? У Томаса был лишь один вариант – чья-то магия. С таким лично он встречался не так часто, если не брать в учет некоторые бытовые вопросы, но все же на своем пути чародеи ему попадались и примерно об их силе и способностях представление он имел. И этот синий свет был сильно похож как раз-таки на магическое воздействие. Если это действительно было какое-то колдовство, то это могло и объяснить то, почему Томас после этого ничего не помнил. Вероятнее всего, смерть произошла мгновенно, плюс ко всему ему кто-то мог стереть часть памяти (хотя зачем это делать мертвецу), либо же специально запутать, будто бы напав со спины, но на самом деле атаковав лицом к лицу. Но, опять же… зачем? Предположений было предостаточно. Ответов не было совсем. Именно это сейчас и тяготило мужчину.

Задумчивое состояние Томаса было нарушено стуком в дверь. Не сразу мужчина вспомнил о том, что ему должны были принести новую одежду, поэтому не сразу он убрал руку от кинжала на своем поясе, который все время носил с собой. Только после того, как женский голос за дверью оповестил о цели визита, Том успокоился и, встав с койки, скрыв лицо капюшоном, открыл девице. Быстро приняв одежду из рук молоденькой работницы таверны, мужчина поблагодарил ее кивком головы и тут же закрыл дверь, не собираясь долго находиться на ее глазах.

Сменить одежду – дело нетрудное, поэтому много времени весь этот процесс у Томаса не занял. Помимо стандартного набора в виде штанов и рубашки, Том также получил новенькую обувь и новую накидку, капюшон которой тут же был надет на голову воскрешенного. Теперь мужчина мог спокойно и без особой опаски подходить к окну, что он в первую очередь и сделал, заодно еще чуть больше приоткрыв его.

Стоит отметить, что в этот день выдалась особо темная ночь из-за спрятавшейся за неожиданно появившимися дождевыми тучами луны, по-прежнему возвышавшейся над землей. Однако на улице все еще светили фонари и разглядеть что-либо при особом желании было можно. Вот только, к сожалению для Тома, находились они не везде. Хотя, скорее всего, ему бы и свет не помог в том роковом для него переулке. Мысли мужчины вновь вернулись к тому самому моменту, но ничего нового вспомнить ему не удалось.

Кому вообще был нужен простой разнорабочий из никому неизвестной семьи, все свое свободное время уделяющий либо книгам и развитию самого себя, либо жене и дочери? Что он такого мог сделать, что попал под удар? Кому он мог перейти дорогу? Что такого мог совершить он в своей жизни, чтобы она повернула в подобное русло? Ответа на данные вопросы у Томаса не было. А уж на вопрос что делать дальше – и подавно. В голову приходили сейчас самые разные мысли. Самой здравой была, конечно, лечь в кровать и отдохнуть, надеясь на своего товарища и на его положение, но… Но желание увидеть семью затмило все остальное. Грэгг предупреждал его о подобном, предостерегал его, чтоб он не выходил из комнаты, но сидеть на одном месте в полном неведении он не мог, несмотря на то, что с мнением своего старого товарища был отчасти даже и согласен. Мужчина желал убедиться хотя бы в том, что его родные живы и что их не постигла та же участь, что и его. Слабость тела, появившуюся после серьезного ранения, как рукой сняло уже давно, поэтому, не теряя больше ни минуты, он открыл окно, убедился, что на улице никого нет, и выпрыгнул наружу. Благо, второй этаж, долго падать не пришлось, ну и повредить себе что-либо Томас просто не успел. Поплотнее натянув слегка съехавший капюшон, мужчина отправился к нужному ему месту.

Все проблемы, связанные только лишь с ним самим, отошли куда-то в сторону, как только он погрузился в мысли о своих родных. Шаг за шагом волнение все сильнее и сильнее накатывало на него, все ближе и ближе становился он к своей цели и вскоре, миновав несколько десятков типичных довольно бедных домиков, он оказался и у своего. Свет в окнах не горел ни у соседей, ни у семьи Томаса, что было не удивительно, ведь время таки довольно позднее.

Стоит, наверное, сказать пару слов о жителях этого дома. Соседи Томаса были людьми пожилыми и невероятно тихими. Со стороны этой довольно милой супружеской пары Гранты не слышали какого-то постороннего шума, кроме разве что совсем уж бытового и который никак и никогда, по сути, никому не мешал. Что же касается самих Грантов – семья Томаса была еще более спокойной. Конечно, первые годы после рождения дочки дались им и, наверное, их соседям тоже не так-то просто, всем детям свойственно плакать, кричать, будить своих родителей по ночам по совершенно разным причинам, но чем старше становилась Маргарита, тем спокойнее становился и ее характер. Том всегда говорил, что она такая именно в него. Скорее всего, именно так оно и было. Нет, конечно, Грант не был скуп на эмоции, но все же он старался лишний раз не выплескивать их наружу, что получалось у него весьма успешно, от чего и создавался вид и образ абсолютно спокойного человека. Последний раз, правда, свое спокойствие он нарушил совсем недавно – во время разговора с Грэггом о собственном убийстве. Но что уж тут поделаешь. Подобные ситуации происходят далеко не каждый день и, абсолютно точно, не со всеми. Что же касается жены Томаса, Виоллы, то стоит сказать, что она была более импульсивной, эмоциональной, однако Гранту всегда удавалось вовремя успокоить ее, если что-то начинало выходить из-под контроля, поэтому ссор у супружеской пары почти что совсем не было, а следовательно и шума от них было минимум. Да и к тому же в последнее время и шуметь им двоим фактически было некогда, ведь Томас все чаще и чаще находился на работе, чтобы прокормить себя и свою семью. Это был его долг, его обязанность, которую он выполнял с огромным собственным желанием.

Жили две семьи в двух разных половинах дома. Единственное, что было у них общее, это небольшой коридорчик. У Грантов, как и у Сайлентов, в личном распоряжении находились двухэтажные квартиры с тремя комнатами, какими-то довольно просторными, какими-то не очень. Все это, да и такое тихое и мирное соседство в целом, вполне устраивало как первых, так и вторых. Томас и Виолла уже давно выкупили вторую половину дома, хотя раньше лишь снимали ее, поэтому были надолго обеспечены своим жильем в этом довольно захудалом и не таким уж богатым квартале города Квинт. Конечно, были районы еще хуже, а условия там были еще ужаснее, поэтому жаловаться не приходилось, Гранты довольствовались тем, что у них было. Понятное дело, что не на все блага у них хватало средств. Отдать дочку в специальное учебное заведение им не удавалось из-за нехватки финансов, однако, к их счастью, супруги Сайленты согласились обучать девочку тому, что умели сами, и заодно присматривать за ней, когда родители заняты, не прося за это ни единой копейки. Наверное, они были с радостью согласны на подобное потому, что своих собственных детей у них не было, а свой опыт надо было кому-то передавать, да и заботиться о ком-то тоже хотелось. Естественно, все это только лишь улучшало отношения семей друг с другом.

Какое-то время Томас молча стоял и глядел в лишенное света окно, будто бы пытаясь высмотреть там что-то, а затем все-таки подошел к двери дома и, повернув несколько раз ключ в замке, открыл ее, пройдя в коридор. Обходя скрипучие половицы, мужчина прошел к той части дома, где жили Гранты и тихо пробрался внутрь, прикрыв за собой еще одну дверь, которую супруги редко закрывали по причине абсолютной ненадобности и полного доверия Сайлентам.

В квартире стояла полная тишина. В какой-то момент Тому даже начало казаться, что все слишком уж тихо, что что-то неладно и что что-то все же произошло, от чего его сердце начинало биться все сильней и сильней, но вскоре ему все же удалось убедиться в обратном. Как только он подошел к спальне, он начал различать тихие посапывания двух родных ему душ. Пройдя в нужную комнату, он увидел и виновников этих звуков, периодически елозивших во сне. Улыбка тронула его лицо. С Маргаритой и Виоллой было все в порядке.

Сердце Томаса начало успокаиваться, биение его возвращалось в прежний ритм, а сам мужчина, не желая будить дочь и жену, медленно и бесшумно прикрыл дверь в спальню и отправился в гостиную и столовую по совместительству. Конечно, ему хотелось побыть с родными, обнять их, поцеловать, но тревожить их сон он все же не решился и переборол свои порывы любви и заботы, уступив место разуму. В гостиной Грант отыскал лист бумаги и карандаш, чтобы написать послание своей супруге, но… после первых нескольких слов что-то все же остановило мужчину от этого. Наверное, он просто не хотел тревожить Виоллу, зная ее эмоциональность и возможную реакцию на подобного рода записку. Он решил для себя, что навестит ее завтра днем, когда она будет на работе и когда он что-то придумает с тем, что делать дальше. В этом ему может помочь информация от Грэгга, которую тот сейчас наверняка уже добывает.

Взяв лист бумаги с собой, карандаш в то же время вернув на законное место, мужчина, оглядев еще раз гостиную, покинул сначала ее, а после и сам дом, вернувшись на улицу. Там он, под шум стучащих о землю и крыши домов капель дождя, скомкал лист бумаги и сунул его в свой карман, направившись обратно в таверну, из которой он и сбежал вопреки советам своего старого знакомого. Теперь хоть на душе его стало немного спокойнее. Его семья была жива, а это значит, что убийце нужен был лишь только он. А может это была и вовсе какая-то роковая случайность? Этой возможности Томас также не исключал.

По пути в таверну мужчина припомнил слова, сказанные тем стариком после смерти. Том должен будет узнать причину своего возвращения в этот мир после чудесного воскрешения и обрести какие-то новые возможности и силы. Но когда именно это произойдет? Сколько должно будет пройти времени? День? Два? Неделя? Месяц? А может и вовсе год? Какие силы он получит? Что должен будет сделать конкретно? Старик по этому поводу ничего не уточнил, и это все в итоге порождало лишь еще большее количество вопросов.

Когда Томас оказался у таверны, перед ним встал вопрос, попытаться пробраться на второй этаж через главное помещение сего заведения незамеченным, либо же взобраться сразу же в свою комнату прямо с улицы. В итоге мужчина все же остановился на варианте номер два по той простой причине, что не хотел вызывать недовольство своими действиями у Грэгга, который, как никак, но все же переживал за него и настоятельно просил его не покидать таверну. Однако тут возникла проблема – взобраться на второй этаж не представлялось возможным. Только если прыгнуть с крыши соседнего дома, доступ на которую был закрыт. Поэтому, раз уж данный вариант все же отпал, пришлось воспользоваться первым и единственным оставшимся. Посильнее натянув на голову капюшон, мужчина проскользнул в таверну и как можно незаметнее начал лавировать между столиками к лестнице на второй этаж. Получилось ли у него остаться незамеченным и не быть раскрытым Грэггом – Томас так и не понял, однако то, что он смог добраться до своей комнаты – факт. Открыв дверь ключом, который он прихватил с собой еще раньше, выпрыгивая из комнатушки, Грант проник внутрь и закрыл за собой, а вскоре уже лежал на кровати, погруженный в свои думы. Продлилось все это, однако, не так уж и долго. Морфей оказался сильнее разума мужчины, поэтому вскоре Том погрузился в сон после довольно тяжелого дня и еще более тяжелой ночи, несмотря на все вопросы, ответы на которые ему были недоступны.