Читать книгу Рассказы, изданные на бумаге. Фантастика - Александр Тимофеевич Филичкин - Страница 5

Ресторан «По ту сторону»

Оглавление

Фантастический рассказ «Ресторан По ту сторону».

Издан в альманахе «Знание-сила: Фантастика» №1/2017 март 2017 год


– Ты слышал? Недавно открылся новый большой ресторан. – Вера оторвалась от мойки, где мыла посуду после домашнего ужина, и метнула в меня внимательный взгляд.

Я неопределенно качнул головой и подумал: – «Мало ли в городе сейчас ресторанов? Больше их или меньше, мне, в общем, без разницы. Я домосед и почти не хожу по ночным кабакам или клубам. Мне хватает домашней еды, в компании с любимой женой».

Говорить об этом супруге я, конечно, не стал. Она и сама всё это знала. Я крепко держал театральную паузу и складывал чистые тарелки и плошки на полку настенного ящика.

Не дождавшись ответной реакции, Вера, как ни в чём небывало, немедля продолжила: – Сегодня я заходила на их замечательный сайт, и ты представляешь, как мне повезло? Они выдавали гостям приглашения со скидкой в шестьдесят пять процентов. – жена округлила глаза и яркие пухлые губки.

Зная, что последует за сообщением жены, я пробурчал: – Наверняка, там настолько высокие цены, что и при названной скидке, хозяева не будут в накладе.

Взглянув на мою суровую мину, жена убедилась, что на ней не возникло той бурной реакции, которую она ожидала. Она недовольно нахмурилась, немного подумала и привела самый убедительный довод:

– Сегодня, мне позвонила Света Митрохина. Она только вчера, ходила туда со своим ухажером, и осталась в полном восторге. Всё очень вкусно, красиво и довольно недорого. А называется тот ресторан, – супруга задержала дыхание и заговорщицким тоном закончила: – «По ту сторону».

Не поняв смысла в этом названии, я посмотрел на жену и попытался слегка пошутить: – По ту сторону чего? Фронта? Или по ту сторону зла и добра?

Не скрывая своего раздражения, супруга отрезала: – По ту сторону от домашней плиты! – и подвела итог препирательствам: – Одним словом, я выбрала из большого меню блюда для ужина и перевела ресторану половину их стоимости с учётом полученной скидки. Выходит, что завтра мы отдадим лишь семнадцать процентов от суммы. Вино ты выберешь сам. За него заплатим отдельно.

Я непроизвольно вздохнул: – Теперь мне понятно, на чём же они зарабатывают! Они подают дешёвое пойло, как элитный напиток и дерут за него баснословные деньги.

– Крохобор! – скривила красивое личико Вера: – лишнюю тысячу для жены пожалел. – сказано это было таким вызывающим тоном, что я благоразумно смолчал.

Немного подумав, я успокоил себя: – «В конце-то концов, мы уже очень давно никуда не ходили. Нужно уважить супругу. Пусть немного развеется».

После маленькой паузы, я сделал вид, что окончательно сдался и примирительно пробормотал: – Хорошо, завтра идём в ресторан. – про себя я добавил: – «Тем более ты, почти всё оплатила. Не пропадать же деньгам».

Вера радостно взвизгнула. Обхватив мою шею, мокрыми по локоть руками, она звонко чмокнула меня в обе щёки.


Такси привезло нас к высотному панельному дому. Он был таким протяжённым, что занимал целый квартал нашего города. На фасаде висела скромная вывеска со странным названием «По ту сторону».

К моему удивлению, перед недавно открытой харчевней, не было столпотворения автомашин. Очереди голодных людей, желавших отведать дешёвые блюда, я тоже не видел.

Чинной, благовоспитанной парой мы вошли в неприметную дверь. Затем, прошагали через сияющий лампами, большой вестибюль и, наконец, оказались в обеденном зале.

Я думал увидеть уютный, небольшой погребок, а оказался в совершенно пустом заведении, давних советских времён. Приставленные друг к другу, столы на шесть посадочных мест заполняли всё помещение несуразных размеров. Три длинных ряда уходили куда-то в пространство и терялись в лучах потолочных светильников.

Вокруг не было ни единой души. Походило на то, что никто кроме нас, не пришёл в это «злачное место». Скорее всего, у меня на лице отразилось все чувства, охватившие душу. Вера прижалась ко мне, ударила в бок локотком и что-то прошипела на ухо.

Уточнять, что она мне сказала я, конечно, не стал, а лишь попытался широко улыбнуться. В поисках официанта, я огляделся вокруг и достал из кармана два приглашения, которые Вера получила на сайте.

В ближайшей стене открылась широкая дверь, и к нам поспешил молодой человек. Раньше его бы назвали холуй, а может быть, и половой, точно не знаю, как более правильно? Одним словом, перед нами находился лакей в чёрном фраке, белой манишке и галстуке «бабочка».

– Вижу, Вам здесь не очень понравилось. – проворковал метрдотель: – Мы открылись не очень давно и ещё не успели оборудовать все помещения. Пойдёмте, я Вас провожу в другой, новый зал. – он повернулся на пятках и устремился к той двери, откуда недавно пришёл.


Я осуждающе взглянул на Веру, пропустил супругу вперёд и двинулся следом. Шагая гуськом, мы прошли небольшим коридором и оказались в маленьком холле. Одну стену той комнаты занимал тёмный витраж. Он начинался от пола и поднимался до плиты перекрытия.

На другой стороне помещения разместились два туалета с привычными буквами, нарисованными на узких дощечках. Метрдотель пересёк вестибюль и встал у внушительной двери из светлого дуба. Над ней темнела табличка казённого вида – «Зал № 2».

Оглядевшись, Вера в первую очередь, повернулась к большим зеркалам, что висели поблизости. Она разглядела кое-какой недостаток в своём макияже и решила его побыстрее исправить. Открыв свою сумочку, она бросила мне: – Я на минутку. – и немедленно скрылась в женской уборной.

Широко улыбаясь, метрдотель распахнул тяжёлую створку и сделал рукой приглашающий жест. Я шагнул за порог и застыл, словно столб. К моему изумлению, я попал в помещение гигантских размеров. Оно оказалось намного крупнее, чем все предыдущие.

Своей высотой, шириной и длинной оно говорило о том, что раньше, здесь размещался спортивный или актовый зал. Правда, пол устилал наборный паркет, а рядов жёстких кресел, не было видно. Больше всего, данное место походило на огромный танцкласс. Не хватало лишь поручней, за которые держаться балерины с солистами.

Слева от входа, виднелись два шестиместных стола. Скорее всего, их принесли из соседней «столовой». Стулья, почему-то, стояли одной ровной линией, спинками к стенке, а лицом к просторной «поляне».

Мне показалось, что всего день назад, здесь проводились соревнованья по танго, фокстроту и вальсу. Молодые участники с судьями куда-то ушли, а запах ядрёного пота и той канифоли, которой танцоры мажут подошвы, остался навечно.


Меня поразило и то обстоятельство, что большие столешницы украшали белоснежные скатерти. Дорогая посуда намекала на то, что всё приготовлено к званому ужину. Ну, а то, что зал такой неуютный, так это не важно. Чай не бояре.

Ну, не успели ребята привести свой кабак в полный порядок, а платить за аренду им надо. Вот и манят клиентов огромными скидками. Тут уже не до прибыли, удержаться бы, вообще, на плаву.

Честно сказать, я предчувствовал нечто подобное. Вопрос только в том, как же могла, сибаритка Света Митрохина, хорошо отозваться о такой забегаловке? Или Вера придумала про звонок близкой подруги?

Метрдотель проводил меня до стола, пододвинул внушительный стул и помог сесть на него. Я быстро устроился, удобно откинулся на высокую спинку и глянул перед собой. В моей памяти возникло видение из моей дальней юности. Ряды тёмно-зёленых столов для пинг-понга и десятки разгорячённых ребят, играющих целлулоидным шариком. Запах тогда, стоял соответствующий.

– Сейчас подадут Ваш заказ. – доложил провожатый. Он учтиво склонился и вальяжной походкой удалился из зала.

Я благоразумно решил, нельзя говорить милой Вере, об её очевидной промашке. В такие истории мы с ней попадали не раз, и сегодняшний случай, наверняка, не последний. Я успокоил себя и начал рассматривать сервировку стола.

Как это ни странно, но посуда здесь оказалась на удивление дорогой и красивой. Скатерть блистала новизной, чистотой и замечательной выделкой. А если еда будет вкусной, то это окажется, вообще, замечательно. На всё недостатки, можно не обращать никакого внимания. Посидим, поедим и, никуда не спеша, двинем домой, к телевизору. Зато разговоров с женой хватит на месяц вперёд.


Я придирчиво осмотрел сервировку. Взгляд наткнулся на открытый блокнот, лежащий у края стола. Рядом темнел небольшой карандаш, длинною в ладонь и толщиной в большой палец руки.

– Видно, официант его здесь забыл. – сказал я себе. Тут же я вспомнил о том, что метрдотель не спросил ни нашей фамилии, ни номера пригласительных: – Похоже, мы самыми первыми явились сюда. Значит, еду приготовят на совесть, и никто нам не будет мешать. – сделал я новый утешительный вывод.

От нечего делать, я потянулся вперёд и взял автоматический карандаш чёрного цвета. Выглядел он весьма необычно и, к моему удивлению, оказался очень тяжёлым.

У меня создалось впечатление, что «рубашку» отлили не из лёгкой пластмассы, а, например, из свинца. Мало того, от неё исходило тепло, как от печки. Жар был довольно силён. Я едва удержался, чтобы не бросить на скатерть поразительный стилос.

Повертев необычный предмет, я собрался вернуть его на прежнее место. Именно в этот момент, что-то случилось со мной. Я ощутил то состояние, которое иногда посещает великих поэтов, писателей или, например, композиторов. Перед моим мысленным взором открылись каналы, ведущие в горние выси.

Каждый из них обещал поразительно много и уводил в запредельные дали. Мне стали мерещиться невероятные здания, мелькали прекрасные образы чудесных картин, перед глазами бежали тексты интересных романов, и слышалась великолепная музыка,

Волна впечатлений накрыла меня с головой. Перегруженный мозг захлёбывался в бурном потоке обрушившейся на меня информации. В глубинах сознания я понимал: – Нужно мне выбрать, что-то одно! Запомнить всё сразу, увы, не получиться! Тем более, мне не удастся, воплотить это в жизнь!

Вот только, сделать свой выбор, я всё же не мог. Все пути, о которых я когда-то мечтал, внезапно открылись перед внутренним взором. Моих слабых сил, не хватало на то, чтоб отказаться от них, Я оказался в том положении, что и пресловутый осёл Буридана, и немедленно впал некий транс.


Ладонь слепо пошарила по большому столу и скоро наткнулась на открытый блокнот. Я подтащил его ближе и, не глядя в пустую страницу, потянулся к поверхности грифелем.

Карандаш резко задёргался в пальцах, а на бумагу обрушились десятки быстрых касаний. Причём, я абсолютно не знал, что же рождается под моею рукой? Единственное, в чём я был уверен, это какой-то рисунок.

С огромным усилием, я опустил взгляд на бумагу и был совершенно сражён, тем, что увидел. Рука резко дёргалась без всякого участия воли. Движения кисти напоминали работу матричных принтеров девяностых годов.

В те времена, пишущая головка устройства, по непонятной системе, шныряла по всему чертежу. Она рисовала отрезок в одном месте листа, кружочек в другом, и дугу, где-то в третьем. Самое странное, что из этих хаотичных метаний уже начал складываться впечатляющий образ.

Следующее, что меня потрясло, выходило за рамки моих представлений. Чёрный грифель карандаша оставлял на бумаге кроваво-красные точки и чёрточки, словно в нём был не графит, а яркая артериальная кровь.

Правда, она очень быстро темнела и резко меняла свой цвет. Однако, она не становилась коричневой, как это положено крови, а выглядела сиренево-синей, словно наколка на коже.


Выдержать этого я, конечно, не смог. С огромным трудом я разжал сведённые пальцы и выпустил из правой ладони удивительный стилос. А он, между прочим, раскалился почти докрасна.

Карандаш упал на столешницу и покатился по скатерти. Мне показалось, что ткань из тонкого хлопка стала менять белый цвет. Нити темнели в том месте, где к ним прикасалась «рубашка» небольшого устройства. В воздухе слабо запахло палёным.

Я испуганно глянул на руку. Пальцы слегка обожгло, но кроме небольших покраснений ничего не осталось. Тут я осознал, что все каналы, ведущие к чудесным творениям, мгновенно закрылись. В моей долговременной памяти клубились обрывочные воспоминанья и образы.

Забыв о руке, я взглянул на блокнот. За то короткое время, что я находился в мистическом трансе, на листе появился чудесный лёгкий рисунок. На чистом фоне, виднелись две девушки, изображённые в профиль.

Судя по старинной одежде, красавицы жили два века назад. Они стояли друг к другу лицом и о чём-то беседовали. У них были маленькие, чуть поднятые носики, ямочки на округлых щеках и очень густые длинные локоны. Вид этих прелестниц завораживал взгляд.

Длинные платья, раскрытые кружевные зонты и миниатюрные шляпки всё было прописано чрезвычайно легко и, в тоже время, с удивительным тщанием. Особенно умиляли турнюры – приспособления в виде подушечки. Они находились под юбкой, и размещались чуть ниже талии, на задней части девиц. Отчего их силуэт становился весьма привлекательным.


– «Неужели всё это, сделал именно я?» – выдохнул я, глядя в блокнот, и тотчас одёрнул себя: – «Нет, просто я был чьим-то безвольным орудием. Вопрос только, чьим?»

Размышляя над данной проблемой, я продолжил рассматривать прекрасный рисунок. Скоро я понял, что его кто-то выполнил с нечеловеческой тщательностью. Но чем дольше я его изучал, тем меньше он нравился мне.

В душе появилось, какое-то непонятное чувство. Передо мной была степень того совершенства, которая вызывала сильную зависть и кучу весьма неприятных, эмоций.

Дверь за спиной тихо хлопнула. Неожиданный звук вырвал меня из странного транса. Я оглянулся и, с облегченьем увидел, что в помещенье вошла любимая Вера. Я тут же поднялся с удобного места, помог жене сесть на внушительный стул, а сам решил, немного пройтись. Тем более, что вместительный зал этому очень способствовал.

Я дошёл до наружной стены и, от нечего делать, глянул в большое окно. На улице было довольно светло. Стоял летний, замечательный вечер, а я с любимой супругой торчал в таком неухоженном месте и ожидал неизвестно чего.

Я вернулся к столу и увидел ужасную вещь. Выяснилось, что жена сидит неподвижно и остановившимся взглядом смотрит непонятно куда. В её тонкой руке был зажат автоматический карандаш с толстым грифелем.

Кисть Веры быстро порхала над чистым листом. Она вела себя так же, как я минут пять назад. Я рванулся к столу и взял её за плечо. Жена резко вздрогнула и безвольно разжала длинные пальцы. Таинственный стилос покатился по скатерти и свалился на пол.

Поднимать то устройство я, благоразумно, не стал. Зато, взял блокнот и посмотрел на открытый в нём лист. Там оказался набросок прекрасной девичьей головки, повернутой к зрителю в фас.

Эскиз ещё не был закончен, но всё в нём выглядело так же прекрасно, как и в «моём» недавнем рисунке. Даже манера наложенья штрихов, мне показалась очень похожей.

– Не знал, что ты умеешь так хорошо рисовать. – осторожно сказал я жене.

Вера недоумённо захлопала большими ресницами, метнула в меня подозрительный взгляд и удивлённо спросила: – Ты это о чём?

Я показал ей листок. Супруга отрицательно покачала головкой и сообщила мне твёрдым тоном: – Никогда его в жизни не видела. Какая неприятная дама в этом блокноте.


– «Вера ничего не запомнила». – подумал я облегчённо: – «Это и к лучшему. При её эмоциональной лабильности подобные вещи, могут сильно травмировать психику. А может быть, всё это мне просто привиделось? Жара на работе, полно срочных дел, недостроенный дурацкий кабак, запах канифоли и краски». – мелькнула в моей голове трезвая мысль.

Успокоив себя, я посмотрел на другую страницу блокнота. На предыдущем листе находился «мой» недавний рисунок двух тургеневских девушек. Вот только, они стояли не в профиль, как раньше, а скорее, в три четверти, и искоса смотрели на зрителя. Прищуренные глаза двух красоток наполняла невероятная злоба.

От такой перемены я сильно опешил и перевёл растерянный взгляд чуть пониже. То, что я раньше, принял за складки подолов длинных платьев, вдруг превратилось во что-то ужасное.

Теперь это были чьи-то ладони с длинными узловатыми пальцами и большими когтями жуткого вида. На месте милых турнюров, виднелось нечто иное. Там оказались отвратительные звериные морды потусторонних существ. Они злобно выглядывали из-за абриса девушек.

Озадаченный увиденным зрелищем, я резко захлопнул блокнот, подержал его в дрожащих руках и бросил на стол, что стоял рядом с нашим. Потом повернулся к жене и натолкнулся на её непонимающий взгляд.

– Через минуту вернусь. – неуверенно выдавил я и направился к двери.


Выйдя в маленький холл, я чуть не столкнулся с метрдотелем.

– Если Вы в туалет, то этот, – он указал на дверь с буквой «М», – пока не работает. Пойдёмте, я провожу Вас в клозет для сотрудников. – он двинулся по коридору.

Меня не тянуло в сиё заведение, но я всё же решил, нужно воспользоваться приглашеньем мужчины, так сказать, про запас.

– «Заодно, поброжу по их ресторану, чуть успокоюсь, а там и заказ уже принесут». – сказал я себе.

Краем глаза, я заметил движение слева, и повернул туда голову. Тёмный витраж, занимавший часть тесного холла, вдруг почернел. Из непроницаемой тьмы появилась сгорбленная фигура чудовища и начала бесноваться с той стороны. Выглядела она просто ужасно.

Всклокоченные, длинные волосы покрывали огромную голову неопрятной копной. Зеленовато-синюю морду, избороздили морщины и большие рубцы багрового цвета. Длинные, почти до колен, узловатые руки торчали в разные стороны.

Широкие, как лопаты, ладони украшали корявые пальцы с когтями, как у медведя. Кривые короткие ноги, кончались копытами, как у коровы. Наряженная в какую-то рвань, тварь безумно скакала туда и сюда. Она строила мерзкие рожи, лупила по стеклу кулаками и скалила жёлтые острые зубы.

Заметив, что я замер на месте, метрдотель обернулся и спокойно сказал: – Не обращайте внимания. Это наши компьютерщики включили программу, что они подготовили ко дню Всех святых, так сказать, к Хэллоуину.

Крайняя секция у витража вдруг открылась. Из «зазеркалья» вышел молодой человек в синей рабочей спецовке. Он вежливо поздоровался с нами и сразу юркнул в дверь туалета. Из помещения послышался лёгкий стук инструментов и звяканье металла о плитку.

– Наконец-то сантехник пришёл. – облегчённо вздохнул проводник и шагнул в коридор.

Оторвав взгляд от твари, бесновавшейся за тёмным стеклом, я торопливо ринулся следом. Мы прошли мимо кухни, небольших кладовых и каких-то подсобок. Поводырь остановился и указал на неприметную дверь.

Я поблагодарил метрдотеля, открыл узкую створку и устремился в тёмный проём. Сделав шаг, я вышел на свет и… оказался на улице. Вернее сказать, на заднем дворе ресторана.


Повертев головой, я посмотрел в разные стороны, но не смог найти заведение с литерой «М». В том тупичке вообще не имелось дверей. Я видел лишь облупившиеся высокие стены и осыпавшуюся с них штукатурку. В дальнем углу просторной площадки находился узкий проезд, ведущий на улицу.

Небо над головой затянули серые тучи. Близились сумерки. Всё вокруг выглядело удивительно пыльным, запущенным и каким-то поблекшим, как на старых фотографических снимках. Краски словно бы выцвели, контуры предметов и зданий немного расплылись.

Пораженный демаршем халдея, который привёл меня неизвестно куда, я весьма разозлился. Я повернулся на пятках, глянул вперёд и замер на месте, как каменный идол.

У меня спиной не оказалось проёма, через который я только что вышел наружу! Передо мной находилась прочная кладка, без намёка на какой-то проход. Не поверив глазам, я протянул дрожащие руки. Мои пальцы наткнулись на твёрдую плоскость, и невольно ощупали пыльную кирпичную стенку.

Я зажмурил глаза и потрясённо помотал головой. Подождав десять секунд, я осторожно приподнял дрожащие веки, но тотчас убедился, что дверь в ресторан бесследно исчезла.

– «Придётся обойти длинное здание и попасть в их кабак с центрального входа». – разъярился я окончательно. Я повернулся налево и решительно двинулся к небольшому проезду, ведущему к улице.

На ходу я придумывал гневную речь, с которой налечу на хозяина этой жалкой харчевни. Мало того, что у них не закончен ремонт, так ещё их халуй, шутит с клиентами мерзкие шутки.


Оказавшись на улице, я пережил ещё одно потрясение. Вокруг находились те же постройки, что раньше. Их я прекрасно запомнил, когда подъезжал к ресторану. Вот только, они весьма изменились. Всё говорило о том, что город покинут лет десять назад.

Всюду виднелись разбитые стёкла и выломанные двери подъездов. Толстый слой давней гари, кое-где покрывал фасады домов. Видно, в каких-то квартирах, когда-то случился пожар. Пламя вырывалось на улицу и пачкало копотью стены.

Справа раздался какой-то подозрительный шум. Я резко вздрогнул и повернул голову в сторону звука. Посреди внутриквартальной дороги горел небольшой костерок. Возле него на каких-то обломках уныло сидела группа людей.

Ошеломлённый увиденным зрелищем, я замер на месте. В голове завертелась куча важных вопросов: – Куда я попал? Что здесь случилось? Как вернуться обратно?

Ответы я мог получить у аборигенов селения, и я резво направился к тесной компании. Я быстро приблизился на несколько метров, и разглядел, что это бомжи. Все выглядели весьма измождёнными, потрясающе грязными и оказались одеты в невероятную рвань. В центре кружка стоял котелок, наполненный булькавшей жидкостью.

Люди держали в руках разномастные ложки. Один за другим, они черпали грязно-серое варево, подносили ко рту и, обжигаясь, торопливо глотали еду. Спиною ко мне сидел человек, в синей куртке.

На выцветшей ткани я прочитал едва различимую надпись – «Сантехнический сервис». Точно такую спецовку, только намного новее, я видел на парне, который вышел из двери витража.


Услышав шаги, молодой человек обернулся и внимательно посмотрел мне в глаза. Это был тот ремонтник, который гремел иструментами в ресторанном клозете.

От нахлынувшей радости, сердце удивительно сильно забилось груди. Меня не смутило то обстоятельство, что он весьма изменился. А выглядел он значительно старше, чем в момент нашей встречи.

– «А вдруг, с того времени, прошло много лет? Вряд ли он вспомнит мужчину, виденного когда-то мельком». – мелькнула в моей голове ужасная мысль.

Однако, парень меня сразу узнал. Он облизал длинную ложку и сунул её в нагрудный карман линялой спецовки. Потом, поднялся на ноги и, сильно хромая, потопал ко мне.

Я подумал о том, что не стоит сейчас подходить мне к костру. Никому неизвестно, как воспримут меня голодные люди? Вдруг все решат, что я претендую на их скудную пищу? Они станут её защищать и кинуться драться или, что значительно хуже, захотят незнакомца слопать на ужин.

Я замедлил шаги. Не дойдя до компании несколько метров, я замер на месте. Парень приблизился и протянул для приветствия правую руку. Я с отчаянной радостью крепко пожал большую ладонь. Хоть она и была очень грязной.

– Пойдём я тебя провожу. – повторил молодой человек слова метрдотеля и тут же добавил: – Я покажу тебе выход, а сможешь ли ты, пройти сквозь него, точно не знаю. – он повернулся и двинулся в правую сторону. Туда, где, как мне казалось, находился вход в необычный кабак.

– Будешь? – парень протянул мне совсем небольшую ресторанную булочку. На фоне блеклости всей обстановки, выглядела она на удивление аппетитной и яркой. Румяная хрустящая корочка, дурманящий запах свежеприготовленной выпечки, всё это сразу же вызвало голод.

Я вспомнил, что утром плохо позавтракал, а в обед, у меня не нашлось свободного времени, чтобы поесть. Вся надежда оставалась на ужин в этой харчевне, но и здесь, почему-то, ничего толком не складывалось.


Вспомнив грязные руки сантехника и его голодных товарищей, я очень решительно отказался от предложения парня. В трепетавшей от страха, душе теплилась большая надежда: – «Может быть, я всё же вернусь в свой светлый мир?»

Следом за этим, в голове появились другие вопросы: – «Ведь он же при мне появился из-за того витража. Или, после этого случая, он так же, как я, оказался в той же ловушке?

Метрдотель притащил его к той проклятой двери … Тогда, как он здесь оказался раньше меня? Когда успел подружиться с туземцами? Почему он сейчас выглядит значительно старше? Или я так же, как он, постарел?»

Вдруг меня охватила тревога: – «Зря я наделся, что-то узнать от туземцев. Ничего они мне не скажут. Наверняка сами не знают». – вопросов от общения с сантехником только прибавилось и с каждой минутой их становилось всё больше.

– «Не обидел ли я человека своим твёрдым отказом, преломить с ними хлеб? Кстати сказать, откуда он здесь, такой ароматный и свежий? Куда меня парень ведёт? Сейчас тюкнет по голове кирпичом и будет у них, еда на неделю».

Мы нырнули в длинный тоннель, служивший проходом в нескончаемом доме, что протянулся на две сотни метров. Парень шагнул к правой стене и толкнул еле заметную дверь. Ржавые петли тихонечко скрипнули. Мой «верный Вергилий» исчез в тёмном проеме.

Стараясь не отстать от сантехника, я ринулся следом. Ориентируясь только по слуху, я топал за проводником и молился о том, чтобы не заблудиться в густом плотном мраке.

Впереди вдруг забрезжило небольшое мерцание. Мои руки наткнулись на черную холодную плоскость. По каким-то таинственным признакам, мне стало ясно, куда я попал. Наверняка, я оказался за тем витражом, что находился в холле харчевни, у обширного зала.


С той стороны появился слабенький свет. Неожиданно чёрные стёкла стали совершенно прозрачными. Ещё через миг, я увидел метрдотеля и человека, идущего с ним.

– «Он же ведёт меня к той проклятой двери!» – мелькнула невероятная мысль. Надеясь привлечь внимание себя самого, я отчаянно запрыгал на месте и замахал руками над головой.

И тут я припомнил удивительный факт. Ведь когда я шёл за халдеем, то видел бесноватую тварь, которая двигалась за витражом. Эта догадка сразила меня наповал: – «Значит, я увидел тогда себя самого? Выходит, я теперь выгляжу именно так?»

Смириться я с этим, конечно, не мог. Я осмотрел свои руки, убедился, что они такие, как прежде, и понял всё, что случилось: – «Данный витраж это портал, ведущий в другое пространство. У него необычное свойство, искажать облик существ, находящихся по разные стороны от незримой границы. Поэтому, нам мерещатся всякие монстры в ночи».

Справа послышался шорох. Мой проводник открыл неприметную дверь и шагнул за порог. Появление сантехника в освещенном маленьком холле полностью преобразило его. Теперь парень выглядел гораздо моложе, опрятней и чище. Он вежливо поздоровался с метрдотелем и устремился к клозету. Я бросился к створке, медленно встававшей на место.


В самый последний момент, я сунул носок башмака в узкую щель, между косяком и закрывавшейся дверью, и не дал ей захлопнуться. Выходить из-за витража, пока «прежний я» находился в маленьком холле, мне совсем не хотелось.

Кто его знает, что там случиться, если «теперешний я» столкнётся с «собой из прошедшего времени»? Фантасты очень по-разному описывали эту коллизию. В каких-то рассказах ничего не случалось, в прочих историях возникал временной парадокс, и всё кончалось трагически.

Так что, не стоило мне рисковать. Пусть метрдотель уведёт «меня» от этого места, тогда я и выйду отсюда. Если, конечно, портал не закроется!» – от такой жуткой мысли меня, словно ошпарило крутым кипятком.

Едва, за мной «прежним», закрылась широкая дверь, что вела в коридор, я сразу выскочил в холл. Оказавшись на освещённом пространстве, я замер на месте и тут же услыхал, как за спиной тихо щёлкнул замок.

Трясясь от сильного страха, я медленно повернулся назад. Ожидая увидеть мерзкого монстра, я крепко зажмурился, да так и торчал какое-то время. Наконец, я собрал волю в кулак, поднял трепещущие от ужаса веки и посмотрел на своё отражение в стекле.

К моему облегчению, я увидел себя точно таким, каким был минут двадцать назад. Ещё до того, как ушёл из просторного «танцевального» зала. Только от пережитых волнений, лицо у меня оказалось очень уж бледным и совершенно мокрым от холодного пота.

Утерев руковом влажный лоб, я открыл высокую дверь и вошёл в «Зал № 2». В глазах у меня вдруг помутилось, словно на них опустилась чёрная шторка и отгородила меня от действительности. В тоже мгновенье, сознание вернулось.

Я осознал, что так же, как прежде, сижу на стуле из светлого дуба, который любезно подвинул ко мне метрдотель. Как я здесь оказался, я вспомнить не смог. Мгновенье назад я открыл тяжёлую створку, шагнул за порог и вот, я уже нахожусь за столом. Жены рядом не было видно.


Я тут же вскочил, в панике оббежал помещение, но не обнаружил каких-то дверей и вернулся к столу. На краю массивной столешницы лежал автоматический карандаш чёрного цвета и дешёвый блокнот с девственно чистым первым листом. Меж тем, я ведь твёрдо запомнил, что проклятый стилограф свалился на пол, а две первых страницы блокнота были украшены небольшими рисунками.

– «Надеюсь, я вернулся к началу истории. В тот самый миг, когда я в первый раз, был в этом зале совершенно один». – постарался я успокоить себя.

– «То есть, попал во временную петлю». – уточнил внутренний голос.

– «Значит, мне нужно что-нибудь изменить и как можно скорее». – приказал я себе: – «Тогда цепочка событий прервётся и я вырвусь из этой ловушки». – я внимательно осмотрел хорошо сервированный стол и взял в руку бокал на высокой фигуристой ножке.

Насколько я помнил, стекло не является проводником: – «Из него даже льют изоляторы, которые ставят на ЛЭП». – сказал я себе и с сомненьем добавил: – «Правда, здесь не электроэнергия, а что-то другое, но кто его знает, вдруг оно мне поможет?» – я подошёл к краю столешницы и прикоснулся хрустальным фужером к автоматическому карандашу.

К моей большой радости, ничего не случилось. Ни послышалось характерного треска, ни возникло множества искр, ни запахло озоном. Не было и подключения к информационным каналам земной ноосферы.

Я облегчённо вздохнул и сбросил удивительный «стилос» на пол. Он покатился по плашкам паркета и скрылся под соседним столом. На всякий случай, я взял салфеткой чистый блокнот и отправил его за жутким предметом.


В этот момент, перед глазами проплыли лица тех голодранцев, что я встречал в «зазеркалье». Кто-то из них, мне напомнил людей, которых в последние месяцы разыскивал местный телеканал. Их портреты мелькали под рубрикой «Помогите найти человека».

Вдруг, в голове появилась чья-то мыслишка: – «Дай карандаш своей милой Вере. Она впадёт в долгий транс и будет рисовать до полуночи, а тем временем ты …»

Отмахнувшись от подлой фантазии, я вспомнил слова молодого сантехника: – «Я покажу тебе выход, а сможешь ли ты, пройти сквозь него, точно не знаю». – я снова задумался: – «По всему получается, что здесь работают два проводника. Метрдотель ведёт клиентов туда, а парень обратно. Скорее всего, не всем удаётся попасть в другое пространство, ещё меньше могут вернуться.

А кто такие эти «Вергилии» и зачем они так поступают, это вопрос? Может быть, это, как говорят нам священники, козни лукавого? Или же происки пришельцев из космоса, а всё, что случилось со мной, просто тест на смышлёность? Тогда полиция здесь вряд ли поможет. Тут нужны богословы, или учёные. Но вряд ли и те другие поверят моим путаным бредням».


Дверь за спиной неожиданно хлопнула. Резкий звук оторвал меня от тягостных мыслей. Я оглянулся и с облегченьем увидел, что в зал вошла любимая Вера. Я метнулся навстречу супруге, развернул её на ходу и, не говоря ни единого слова, поволок прямо к выходу.

Вера настолько опешила от моего поведения, что даже не стала перечить. Скорее всего, она что-то прочла у меня на лице. Поэтому, отложила разборки на более позднее время, когда вернёмся домой.

Мы протрусили через маленький холл, проскочили по небольшому проходу, и нога в ногу вбежали в огромный обеденный зал. Лампы там не горели. Все столы были накрыты кусками материи, которые опускались до пола. Плотные шторы оказались задёрнуты.

Голова к голове, мы пролетели сквозь тёмный пустой вестибюль и заметили слабый блеск фонарей. Он едва пробивался сквозь грязные стеклянные двери. Мы дружно помчались на свет.

Здесь я немного отстал и огляделся вокруг. Я упорно искал какой-нибудь тяжёлый предмет, вроде дубового стула: – «Если я не смогу выбить дверь, расколем стекло и вылезем через окно. Решеток здесь нет». – думал я на бегу.

Вера первой домчалась до выхода и резко откинула длинный засов. Наружная створка открылась на удивленье легко. Один за другим, мы рванулись на вечернюю улицу. Я вскинул голову и, сотрясаясь от страха, повертел головой в разные стороны.

На мой взгляд, город остался таким же, каким он и был, до нашего посещения харчевни. За спиной громко лязгнул язычок у замка. Я испуганно вздрогнул и глянул в сторону звука. Вход выглядел так, словно был заперт лет тридцать назад, если не больше. То есть, с давних советских времён. И вывески не было над ним никакой!

Ещё через миг, в моей голове прозвучал чужой механический голос: – Псевдо разумная сущность прошла данный тест.

Рассказы, изданные на бумаге. Фантастика

Подняться наверх