Читать книгу Дядина юность. Привет из девяностых - Александр Томин - Страница 3

 "И всё-таки я болван! –  так самокритично подумал Андрей на следующее утро, вытянувшись на стареньком, но ещё крепком обширном диване.  Собаки опасался, а про мать не подумал!" Дядина, а в новых реалиях его мама –  Мария Геннадьевна,  вчера заставила его изрядно попотеть за ужином.  И не то чтобы она начала что-то подозревать, но расспрашивала подробно об учебе, друзьях и знакомых, известных ей, тренировке и здоровье. Андрей весь извертелся, придумывая ответы о вещах и событиях,  совершенно ему неизвестных и незнакомых. Он, конечно, попытался отделаться выражениями вроде «хорошо», "нормально" и "терпимо",  но это не всегда прокатывало, приходилось фантазировать, изо всех сил  следя за речью. Всё равно опростоволосился, конечно. Когда мать начала сетовать, что автобус утром приходит в разное время и непонятно, какое у него вообще расписание, он брякнул: «Так посмотри на телефоне, мама». Ощутив  недоуменный взгляд, быстро сказал, что пошутил и, не допив чай, нырнул к себе в комнату. Собака просочилась за ним.  Вот с ней как раз не возникло никаких проблем, как и с отцом. Последний пришёл с работы поздно и поддатый, поздоровался и лёг почивать, а Чернуха сначала взгромоздила свои лапы на плечи Андрея, радостно оскалившись и виляя хвостом,  а потом сидела на кухне, выпрашивая угощение и глядя умильно добрыми глазами. Разбудила Андрея она же, устроив сеанс умывания языком  – мол, хорош спать, веди меня на прогулку. Признаться честно, укладываясь отдыхать,  Андрей в тайне надеялся проснуться в своём, таком родном и  привычном мире.  Осознав, что надежды эти напрасны и придётся продолжать обживаться здесь, он не впал в отчаяние и не зарыдал, а воспринял этот факт как данность. Вообще, его даже несколько удивляло собственное относительное спокойствие, возможно, мозг просто отключил эмоции, чтобы не сойти с ума. "Итак, что мы имеем?  Живём  с родителями в двухкомнатной квартире на пятом этаже. В комнате, где  спят Андрей и  Чернуха, имеются диван, книжные полки и шкаф с одеждой. Письменный стол, два стула, кресло.  Хорошо, что никого, кроме них, дома сейчас нет,  можно не спеша всё обследовать, чтобы не удивлять потом родителей неожиданными вопросами и не натыкаться на мебель. Чернуха требовательно тявкнула,  пришлось прервать размышления и отправиться в ванную. Наскоро проделав все необходимые утреннее мероприятия и процедуры, Андрей оделся, прицепил Чернуху на поводок и замер озадаченно. Ключи. Есть ли у него ключи от дома, и если есть, то где? На столе нет. Карманы брюк? Нет. Ага, в курточке.  Вообще, это опять его недоработка – необходимо срочно исследовать карманы, письменный стол, полки, вообще всё дядино личное пространство. Но это потом, сейчас на улицу.  Где дядя выгуливал свою питомицу, Андрей, естественно, не знал,  и решил положиться на Чернуху. Та тянула его вперед, как паровоз, с непривычки он даже выпустил поводок из рук, но быстро приноровился.  Никаких совочков – мешочков для собирания отходов жизнедеятельности четвероногих питомцев он нигде не заметил, значит борьба с животными не достигла ещё того накала, как в его время, как и борьба с курильщиками. Ну да, девяностые, "вольное время", как называл его дядя. Собака уверенно тянула его в сторону виднеющегося неподалеку леса. Перейдя через дорогу,  Андрей, поразмыслив, снял Чернуху с поводка – вокруг не было ни души, а собаке необходимо побегать. Тем более, что дядя упоминал, что та всегда подчинялось его голосу.  Неспешно шагая между деревьев, Андрей заметил поваленную сосну, расположился. "Итак, что мы имеем?"  В карманах сигареты, зажигалка, это понятно.  Во внутреннем обнаружились часы, очевидно, снял перед тренировкой вчера. Начало одиннадцатого, а во сколько мне на учёбу? Из дядиных баек он помнил, что тот учился во вторую смену, а вот во сколько она начинается?  Ладно, потом. Что тут у нас ещё?  Проездной, студенческий в обложке. Раскрыв билет, Андрей прочитал:  "Трофимов Андрей Валентинович, студент первого курса исторического факультета Уральского государственного университета".  Ага, за обложку было засунуто несколько купюр в десять тысяч рублей. Андрей замер сначала, а потом вспомнил что  году в 98-м, что ли, деньги деноминировали, убрав три лишних нолика. Всё равно сумма солидная,  учитывая, что размер стипендии дядя назвал в пятьдесят-сто рублей, точнее тысяч рублей за разные годы,  а пачка сигарет и бутылка пива стоили трешку. Что у нас тут ещё? Дыра в левом боковом кармане, надо зашить, непорядок. Хотя…Рука Андрея нащупала какие-то предметы в глубине: пачка презервативов и записная книжка, за обложкой которой обнаружилось еще несколько купюр, уже по сотке.  Ключи,  пачка жвачек,  носовой платок.  В олимпийке обнаружился нож-выкидуха. Всё.

Чернуха носилась меж деревьев, как чёрная молния, распутывая неведомые следы.  Тишина и симметрия. Может, попробовать покурить?  Не удастся же всё время отговариваться травмой головы. Андрей затянулся, закашлялся,  на глазах выступили слёзы,  но он отважно добил сигарету до конца.  Хватит на первый раз. "Чернуха, ко мне! – гаркнул он, вглядываясь в кусты. Собака подбежала, шумно дыша. "Молодец, умница», –  похвалил Андрей животное, погладил по голове.

Придя домой, в первую очередь занялся завтраком и обследование жилища. Телевизор в родительской комнате. Пульта нет, каналы, числом трое, переключаются вручную. Видеомагнитофон, домашний телефон в коридоре рядом со шведской стенкой.  В ящиках письменного стола – тетрадки, учебники. Что это мы изучаем? «Археология», « История древнего мира»,  История России IX – XI веков», « Этнография».  Жуть!  По природе своей Андрей был скорее технарем, чем гуманитарием,  поэтому,  подавив невольный вздох, сложил источники мудрости назад. Книжная полка: Корецкий, Бушков, Леонов. Рядом Джек Лондон,  Чейз, братья Стругацкие, Дюма.  За книжками несколько пачек сигарет, литровая бутылка водки "Белый орёл".  Отлично, будет чем угостить Санька. Хорошая привычка была у дяди –  делать заначки, в наше время без паспорта мне не везде и продадут алкоголь,  либо курево. Санёк ждёт моего звонка – какой у него номер? Где у нас записная книжка? Так, почти все по кличкам, даже девки. Конспиратор, блин.  Раздался мелодичный звонок. Не сразу сообразив, Андрей сначала похлопал себя по карманам,  ища сейчас сотовый, и только потом допер, рванул в прихожую.

– Алло Андрей, привет, это Толик Паровозов.

– Здорово,  Толик, слушаю тебя внимательно.

– Ты это,  на учёбу то идёшь?

– Конечно,  иду.  Ко скольки нам?

– Так, к часу десяти.  Вместе пойдём?

– Давай.

– Где встречаемся?

– Давай у вокзала, под часами.

– Во сколько?

– В полпервого. Ещё, Толик, напомни, какие сегодня предметы, я забыл что-то.

Когда собеседник, хехекнув,  продиктовал ему расписание,  Андрей, положил трубку,  провел рукой по вспотевший шее.  Если каждый простой разговор в этом мире будет отнимать столько нервной энергии,  то долго он этого не вынесет.  Наскоро перекусив,  Андрей засунул в один рукав куртки пару тетрадок,  а в другой бутылку, потрепал Чернуху по голове и вышел из квартиры. Погода на улице стояла прекрасная,  светило ласковое осеннее солнышко.  Уже в автобусе Андрею пришло в голову, что всё складывается совсем неплохо –  молодёжь везде одинакова,  а современному разумному парню не так уж и сложно сориентироваться в обстановке. Он улыбался, подставив лицо солнечному свету, на душе было легко и приятно.

– Вы выходите? –  обратился он к двум молодым людям.

Те синхронно обернулись на всё ещё улыбающегося Андрея, обменялись быстрыми взглядами.

– Выходим, дружище, выходим, –  преувеличенно вежливо кивнул тот,  что был в кепке, делающей его похожим на вороненка. Второй хмыкнул. Когда двери автобуса открылись,  они выскочили первыми,  резко остановились,  так что Андрей невольно уткнулся в спины.

– Батюшки мои, сумку то забыли! – запричитал тот, что был без головного убора,  резко развернулся и налетел на Андрея.  Автобус тем временем захлопнул дверцы и начал отъезжать от остановки.

– Пацан,  ты что,  специально на дороге встал? –  обратился к Андрею тот,  что был в кепке.

– Я?

– Головка от хуя! – злобно откликнулся второй, –  стоит тут на пути у людей, лыбится, а  кореш твой уже наши шмотки тормошит в  автобусе.

– Точно,  развели нас,  как лохов, – кивнул «Кепарик».

– Кто теперь отвечать за это будет?

– Не знаю,  –  растерянно сказал Андрей, – ребята,  я  вообще один ехал, и сумки вашей в  глаза не видел.

– Пиздит,  как дышит, он ещё в  автобусе на неё косяка кидал. И со вторым,  длинным, перемигивался,  я сам видел! –  злоба просто переполняла молодого человека.

– Ответить придётся тебе,  парень, – вроде как сочувствующе  вдохнул первый, –  транспорт уже не догоним, лёгкие у нас больные.  Шмотьё ушло импортное, дорогое.

– Да что шмотьё! – всплеснул руками второй,  там лавандосов было на три ляма.  Всё заранее знали,  гниды! – изо рта у него пошла пена, глаза стали совсем бешеными, – должен ты нам,  сука, попал! –  он ткнул пальцем в Андрея.

– Давайте вызовем милицию, разберёмся, – предложил Андрей,– я не знаю,  почему вы решили,  что я имею отношения к вашей потере.

– Так ты с ментами заодно небось, –  прохрипел второй, окончательно распаляясь,  – нам проще на нож тебя посадить, фраер, а не базары базарить.

– Подожди, –  рассудительно промолвил '"Кепарик", –  может,  у него с собой деньги есть, отдаст нам, и разошлись краями.

– Да откуда у меня?! –  воскликнул Андрей, –  я вообще студент,  на занятия еду,  недоразумение какое-то!

– Студент, бля, а в рукаве у тебя что?  Давай сюда! –  истеричный собеседник ловко вытащил у него из рукава бутылку, –  Нормально!  Учиться он едет. Зуб даю, что хотели дело отметить.