Читать книгу Женщина в Древней Руси - Александр Торопцев - Страница 7

В VI–VII веках славянские племена оказались перед сложнейшей проблемой выбора стратегии жизни. Теснимые могучими потоками кочевых племен, надвигавшихся из-за Волги упругими волнами, часть их, как говорится, поплыла по течению, приняв активное участие в частых, повторяющихся миграциях на земли Балканского полуострова и даже в Малую Азию. Другая часть стала активно осваивать лесные массивы Восточной Европы, где обитали финно-угорские племена и куда самые дерзкие из великих переселенцев ходить не решались. Зачем? Чтобы работать в поте лица, добывая хлеб насущный? Не-ет! Воинам мирный труд противопоказан. Они тянулись ближе к теплым, давно обихоженным странам, побеждали их и грабили. Были среди таких и славяне, и, странно, они заметно отличались от своих соплеменников, осваивавших лесную зону, в том числе и по отношению к женщинам.

Например, еще в 626 году славянки участвовали в осаде Константинополя в составе войска аварского хакана. Не дождавшись своего союзника, персидского полководца Шахраваза, хакан 7 августа послал воинов на штурм великолепной крепости. Он разделил свои силы на две части и атаковал столицу Византийской империи с моря и с суши. Защитники Константинополя нанесли нападающим сокрушительное поражение. Авары и их союзники славяне поспешно бежали, оставив у крепостных стен горы трупов. Среди них победители нашли много женщин. Шахраваз, естественно, увел свое войско в Персию.

Это были одни славяне. О них Н.М. Карамзин пишет:

«Древние писатели хвалят целомудрие не только жен, но и мужей славянских. Требуя от невест доказательства их девственной непорочности, они считали за святую для себя обязанность быть верными супругам. Славянки не хотели переживать мужей и добровольно сжигались на костре с их трупами. Вдова живая бесчестила семейство. Думают, что сие варварское обыкновение, истребленное только благодетельным учением христианской веры, введено было славянами (равно как и в Индии) для отвращения тайных мужеубийств: осторожность, ужасная не менее самого злодеяния! Они считали жен совершенными рабами, во всяком случае безответными; не дозволяли им ни противоречить себе, ни жаловаться; обременяли их трудами, заботами хозяйственными и воображали, что супруга, умирая вместе с мужем, должна служить ему и на том свете. Сие рабство жен происходило, кажется, от того, что мужья обыкновенно покупали их: обычай, доныне соблюдаемый в Иллирии. Удаленные от дел народных, славянки ходили иногда на войну с отцами и супругами, не боясь смерти…»[1].

У этих славян процветала кровная месть, мать имела право умертвить дочь, если семья была многочисленной, но только не сына – будущего воина.

Вдумчивый читатель уже заметил некое несоответствие, если не сказать противоречивость, обычаев славян даже по отношению к женщинам, что легко объясняется многообразием и множеством самих славянских племен даже в отдельных регионах Восточной Европы.

Н.М. Карамзин приводит слова Нестора «о нравах славян российских», которые лучшим образом иллюстрируют данную мысль. «Поляне были образованнее других, кротки и тихи обычаем; стыдливость украшала их жен; брак издревле считался святою обязанностью между ними; мир и целомудрие господствовали в семействах. Древляне же имели обычаи дикие, подобно зверям, с коими они жили среди лесов темных, питаясь всякою нечистотою; в распрях и ссорах убивали друг друга; не знали браков, основанных на взаимном согласии родителей и супругов, но уводили и похищали девиц. Северяне, радимичи и вятичи уподоблялись нравами древлянам; также не ведали ни целомудрия, ни союзов брачных; но молодые люди обоего пола сходились на игрища между селениями: женихи выбирали невест и без всяких обрядов соглашались жить с ними вместе; многоженство было у них в обыкновении»[2].

Такими разными были славяне, осваивавшие разные регионы Европы и Малой Азии (куда, например, в начале VII века мигрировали в результате одного лишь похода около 200 тысяч славян). А если учесть, что обихаживали они земли, на которых (далее речь пойдет о славянах, сотворивших в Восточной Европе Русское государство) жили столь же разные племена, что заметную роль в становлении всего русского на том этапе истории сыграли самые разные великие переселения, а чуть позже – варяги, то можно представить, в каком котле «работал миксер истории», создавая основы не только государства, но и интересующего нас в данной книге образа прелестной россиянки.

На распутье оказался Кий, старший брат Щека, Хорива и сестры их Лыбеди. Не все ясно и однозначно в истории этого семейства. Сидел Кий на горе, возле перевоза Боричев через Днепр; Щек сидел на горе Щековица, Хорив на третьей горе – Хоривице. Четвертой горы не было. Где сидела сестра их Лыбедь – не понятно.

Согласно одной из версий, Кий был княжеского рода. Некоторые летописцы сравнивают его с Александром Македонским. Другие, правда, называют Кия с некоторым пренебрежением перевозчиком, забывая, что далеко не все, в том числе и славянские, монархи и основатели великих городов и даже династий обязательно были выходцами древних и знатных родов. Так или иначе (Кию видней), но, согласно народному историческому преданию, колянский князь Кий посетил, заложив Киев, самого византийского императора (либо Анастасия, правившего в 491–518 годах, либо Юстиниана I, возглавлявшего великую державу в 527–565 годах). Некоторые ученые считают сей акт выдающимся достижением Кия, с гордостью за него напоминая всем, что сразу после посещения императора полянский князь основал новый город Киев на Дунае, решив перенести сюда свою столицу. Странная какая-то гордость!

Опасаясь за свои северные границы, византийский монарх вполне мог предложить Кию построить на Дунае крепость для отражения налетов на Византию тех же аваров, например. И Кий, князь он был или перевозчик, безразлично, согласился с этим, но вовремя одумался, вернулся в Киев на Днепре. И вдруг все три брата и сестра их Лыбедь умирают. Почему же вдруг? Да потому, что умерли они в один день! Иначе у летописцев обязательно появились бы какие-то сведения о том, как развивались события после смерти того или иного брата и сестры их Лыбеди. А умереть они в один день могли по самым разным причинам.

Существует критикуемая многими учеными версия о том, что знаменитая «киевская четверка» являлась разбойничьей шайкой в великом Новгороде. Храбрая и весьма красивая Лыбедь участвовала во всех разбоях. Но однажды новгородцам удалось захватить трех братьев, сестру и всю их банду. Много лет их держали в темнице, а хотели повесить, но новгородский князь Олег помиловал их и отпустил с миром. Они отправились на юг по Днепру и остановились у трех известных уже читателю холмов, чтобы основать город Киев.

«Разбойный» вариант сразу же отметается добропорядочными специалистами, позабывшими, что тот же Рим основали обыкновенные бродяги, бомжи, говоря современным языком, но какой бы из приведенных и неприведенных вариантов мы не взяли за основу, везде фигурирует на равных правах, хотя и на последнем месте, Лыбедь, сестра основателей Киева, судьба которой могла бы прояснить некоторые моменты из жизни, например, княгини Ольги. К сожалению, источники ничего не говорят о жизни Лыбеди, о ее роли в жизни братьев.