Читать книгу Тайны «Монастырского приюта» - Александр Трапезников - Страница 24

В висках стало покалывать от переутомления. Захлопнув труд Семена Горельского, Сивере зевнул и потер глаза. «На сегодня хватит», – подумал он, начиная сожалеть о пропущенном обеде. Стрелки приближались к пяти часам вечера. Выходило, что он провел в библиотеке почти весь день. Но провел его далеко не напрасно. Кое-что в истории монастыря удалось выяснить, хотя по-прежнему в ней было много туманного, путаного. И книга Горельского, по сути, представляла собой не строго научное изыскание, а записки дилетанта с непроверенными фактами и преданиями. И самое главное: в ней отсутствовали некоторые страницы.

Они словно были намеренно вырваны, причем – очень грубо, самым варварским способом. Возможно, не так давно. Человек, произведший эту экзекуцию над книгой, постарался что-то скрыть от будущих читателей. В основном это касалось одиннадцатого века и прошлого столетия. Зачем, с какой целью?

По крайней мере, Александр Юрьевич не узнал ничего о том преступлении, на которое намекала Тереза. Также ничего не было сказано в записках Горельского о княжеском роде Прошянов, а ведь их герб был изображен на постаменте хачкары в галерее, и они наверняка имели прямое отношение к монастырю. Все это выглядело весьма странно.

Но зато Сивере убедился в том, в чем был уверен как историк. Монахи появились в монастыре в III–IV веках нашей эры, когда местность оказалась разделенной между Ираном и Римом. Тогда это была одна из скальных крепостей, подчинявшихся какому-то наследственному князю – нахарару. Имя его не упоминалось ни в книге Горельского, ни в других библиотечных фолиантах. И хотя он наверняка исповедовал христианство, но большинство подданных его нахараратства, как и повсюду в Закавказье, все еще держались языческих культов или монофизитских сект бесопочитания. Практика человеческих жертвоприношений здесь была еще очень сильна. Потому и монахам приходилось не столь сладко в этих каменных стенах, даже под защитой удельного князя.

В V веке персы стали усиленно вытеснять христианство, насаждая зороастризм, но соединенное армяно-грузино-албанское ополчение оказало мощное сопротивление. Очаги восстания вспыхивали то тут, то там. Монастыри вновь стали неприступными крепостями. Так продолжалось долго, весь шестой век, пока Иран не заключил договор с Византией, уступив ей часть Закавказья. А в седьмом и восьмом веках местная знать попала под другую пяту – подчинились хазарскому каганату. К этому времени относится возведение новых храмов и переустройство прежних.

Сиверсу не надо было копаться в памяти, чтобы представить в уме великолепный трехъярусный купольный храм Звартнонц, или церковь базиличного типа в Ереруйке, или четырехабсидный Атенский Сион в Грузии. Попал под реконструкцию и монастырь, в котором он сейчас имел честь находиться. Затем последовало завоевание Закавказья Халифатом. Арабы перерезали большинство нахараров, монахов и пожгли церкви. Но скальные крепости, естественно, устояли.

В короткий исторический срок из богатой местности было выкачено все золото и серебро, страна обнищала и опустела. Но так ли на самом деле? Наверняка князьям и монастырской братии удалось припрятать свои сокровища в тайных пещерах и подземельях. Не говоря уж о том, что было сокрыто там с древнейших времен, с Урартского царства.

Кстати, о том же упоминал в своей книге и Семен Горельский, намекая на золотую статую богини Анаит с хрустальным мечом. Эта страница в книге почему-то сохранилась, не была вырвана. Оплошность неведомого экзекутора? В других же местах, где речь заходила о сокровищах монахов, тексты были уничтожены. Странная заботливость о сохранности вековых тайн.

В девятом веке владычество арабского Халифата окончилось. Побили их сасунские горцы, но еще прежде изрядно потрепали арабов «краснознаменные», – нет, не из ансамбля песни и пляски, а местные хуррамиты, жители Гургана. Эта секта одевалась во все красное, ибо сей цвет был принят восставшими в качестве символа борьбы. Руководил «красными» некий Бабек, простой пастух, признанный затем воплощением божества.

Известно о нем то, что он был необычайно храбр, умен, дальновиден, а впоследствии – сказочно богат, хотя и плохо кончил: на колу в резиденции халифа. Правда, Бабек успел спрятать сокровища и оставить потомство. И один из его сыновей стал основателем княжеского рода Прошянов.

Сивере глубоко вздохнул, соединяя некоторые разрозненные линии и пытаясь воссоздать мозаическую картину прошлого и связывая ее с днем нынешним.