Читать книгу Все вперемешку. Или Магазин ненужных вещей - Александр Травников - Страница 9

Антон Павлович Чехов тоже когда-то писал коротко и содержательно. Когда ему стали платить за каждую строчку ввиду их очевидной нетленности, всё изменилось в лучшую сторону. Правда, сам Антон Павлович так и довольствовался одной комнаткой, служившей ему и кабинетом, и спальней, и столовой, чтобы от строчек не отвлекаться. Зато, где еще окно можно было открыть и подышать таким свежим воздухом, как не в Крыму.

А огромное поместье было в распоряжении его близких, пока не революция и не его переход в разряд музейных ценностей, которые, как известно, всегда принадлежат государству.

Нечто подобное, о чём я собираюсь рассказать, только пока кратко, есть и у Антона Павловича Чехова. Только у него другие времена, другие нравы и другие перспективы героев. Однако суть одна и та же.

Притащила в гости свою подругу одна моя знакомая из числа известных журналистов. Лет за пятьдесят. Но всё так же на выданье. Она, конечно, всех утомила своими разговорами и истинами. Но не о том речь.

Увидала гостья-девушка в гостиной пианино. Хорошее такое пианино. Немецкое. Старое. Коричневое. Без пыли, но последний раз настроенное лет пять назад.

– Сыграю? – спрашивает гостья.

– Сыграй, – говорю.

Попробовала. Вроде бы как умела, но пианино старое.

– Клавиши не такие.

– Чего не такие?

Тут зам главного в прессе подсказывает:

– А ты вон то произведение сыграй!

– Какое, то? – разворачивается к ней всем корпусом подруга.

– Ну, которое ты у меня играла. Дома у меня? Помнишь?

– А-а-а, – отвечает та, радуясь подсказке. И как вдарит по клавишам!

Полминуты грохот стоял.

– Ну и так далее, – остановила свою игру гостья на начале симфонии. – Я, – говорит, – эту мелодию в одиннадцать лет написала.

Я из вежливости промолчал. Не слетело у меня с языка: а что дальше-то на сочинительском поприще? Правильно сделал, наверное, что промолчал. Так как гостья увидала на столике хрустальную вазу в серебре с конфетами и спросила радостно:

– Я возьму?

– Возьми, – говорю.

Гостья сумку раскрывает и всё содержимое вазы вместе с крымскими шишками для красоты в нее одним махом высыпает.

– Мы пойдем? – закрывая сумку, спрашивает.

– Идите, – отвечаю я и крышку «Рёниша» за «юной» композиторшей весом в сто двадцать килограммов закрываю.

– Мы ещё зайдём? – спрашивают на пороге.

– Заходите, – отвечаю. – Только позвоните заранее.

Сам грешным делом думаю: вот, блин, в магазин за конфетами надо сходить. Люди придут, а к кофе и подать нечего.

И мысль меня почему-то к Чехову отправила. У человека в одиннадцать лет талант проявился. И? Куда талант делся? Или не было никакого таланта? Может, я что-то путаю? Спросите: при чём тут Таганрог? Да при том. Чехов-то родился в Таганроге? В Таганроге. Так вот, есть слухи, что Антон Павлович на самом деле царских кровей.

Хотя это отдельная история, но вот Владимир Набоков-то точно по крови из императорских. Ну, так про него некоторые информированные люди считают. Я с ними согласен. Иначе откуда таланту-то взяться в Таганроге? Про колхоз «Путь Ильича» я и вовсе молчу.