Читать книгу Люди Цусимы. Русские моряки в героической эпопее - Александр Угрюмов - Страница 4

После императорского смотра эскадра перешла в последний русский порт на Балтике – Либаву, и 2 октября 1904 года ее первый эшелон покинул родные берега. Часть кораблей эскадры из-за неготовности (крейсера «Олег», «Изумруд», «Урал» и миноносцы «Грозный» и «Громкий», «Пронзительный», «Резвый» и «Прозорливый») позже образовали так называемый «отряд догоняющих судов» под командованием капитана 1 ранга Леонида Федоровича Добротворского. Три последних миноносца, как говорилось выше, остались в Средиземном море и впоследствии вернулись на Балтику.

2-й Тихоокеанской эскадре предстояло пройти 18 000 миль, преодолеть два океана и, соединившись с 1-й Тихоокеанской эскадрой, добиться господства в Японском море. Существует много описаний этого грандиозного похода, мы же будем опираться на дневник флагманского корабельного инженера 2-й Тихоокеанской эскадры, старшего помощника судостроителя Евгения Сигизмундовича Политовского. Он вел ежедневные записи о делах на эскадре от Либавы до Цусимы. Письма с похода он отправлял жене – так они и уцелели, став впоследствии книгой «От Либавы до Цусимы». Во время похода с его бесчисленными поломками и авариями Политовский, будучи флагманским корабельным инженером, носился с корабля на корабль, руководя работами по устранению повреждений. Наряду со знанием своего дела и опытностью, он обладал еще и твердым характером и умел отстаивать свою точку зрения перед грозным адмиралом Рожественским… Евгений Сигизмундович погиб в бою на броненосце «Князь Суворов».

Итак, 2-я Тихоокеанская эскадра вышла из Либавы 2 октября 1904 года. Вскоре, 5 октября, Рожественскому был присвоен чин вице-адмирала, как командующему крупным соединением кораблей, и одновременно он стал генерал-адъютантом императора. Эскадре предстояло пройти мимо берегов Англии, всегда враждебно относившейся к России, к тому же еще в 1902 году между Англией и Японией был заключен союзный договор. Ждали всяких провокаций, и они не замедлили явиться – 8 октября в 22 часа с концевого транспорта «Камчатка» на головной броненосец поступила радиограмма: «Атакована восемью миноносцами со всех сторон!..» «Камчатка» уцелела, да и были ли они, миноносцы? Но у страха глаза велики, и уже в час ночи была пробита на эскадре боевая тревога – якобы обнаружили чужие миноносцы на пути главных сил.

Флагманский корабельный инженер 2-й Тихоокеанской эскадры Е. С. Политовский

Находившийся на кормовом мостике «Суворова» Политовский стал свидетелем развернувшихся событий: «Боже мой, что творилось на эскадре! Около часу ночи пробили боевую тревогу, заметив впереди корабли. Подпустили корабли близко, и началось. Что это было, не хватит слов! Все суда нашего отряда открыли огонь. Гул от выстрелов не смолкал. Прожектора светили. Я в это время был на кормовом мостике и прямо был оглушен и ослеплен от выстрелов. Зажал уши пальцами и сбежал вниз. Окончание смотрел со спардека, в прорезь парадного трапа. Небольшой пароход беспомощно качался на море, была ясно видна черная и красная окраска его борта, была видна одна труба, мостик. Людей наверху не видел. Вероятно, от страха спрятались вниз. Вот один, другой снаряд с нашего броненосца попал в этот несчастный пароход. Я видел взрывы…»

До сих пор неясно, были ли там враждебные миноносцы, но действительно пострадали лишь мирные английские рыбаки. Один английский рыболовный бот был потоплен, пять повреждено, двое рыбаков были убиты, шесть ранено. Это происшествие, известное как Гулльский инцидент, позднее разбиралось специальной международной комиссией в Гааге с участием свидетелей – нескольких офицеров с эскадры. Пострадавшим рыбакам русское правительство выплатило 65 000 фунтов стерлингов… Досталось и своим: снаряды русской эскадры попали в крейсер «Аврора», и осколки убили матроса и оторвали руку у священника, который вскоре умер.

Английские рыбаки показывают результаты обстрела их судов русской эскадрой

В Танжере (Северная Африка) эскадра разделилась: пять броненосцев под командованием З. П. Рожественского – «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино», «Орел» и «Ослябя», три крейсера: «Аврора», «Адмирал Нахимов» и «Дмитрий Донской», а также транспорты «Камчатка», «Анадырь», «Метеор», «Корея», «Малайя», буксир «Русь» – пошли вокруг Африки; броненосцы «Наварин» и «Сисой Великий» с крейсерами «Светлана», «Жемчуг», «Алмаз» и миноносцами под командованием контр-адмирала Д. Г. Фелькерзама направились через Средиземное море в Суэцкий канал и далее в Красное море. Местом встречи двух отрядов, или рандеву, как говорят моряки, был назначен остров Мадагаскар в западной части Индийского океана. Выбор Мадагаскара в качестве места рандеву во многом диктовался тем, что он был французским колониальным владением, а Франция с 1893 года состояла в союзе с Россией.

Первый броненосный отряд 2-й Тихоокеанской эскадры идет вокруг Африки. Фото мичмана Д. С. Головнина с флагманского корабля «Князь Суворов»

Отряд Рожественского преодолел путь вокруг Африки до острова Мадагаскар за 55 дней. Главной проблемой этого, да и других отрядов была бункеровка углем. «Владычица морей» Англия всячески препятствовала продвижению русской эскадры, и, опасаясь ее влияния, многие страны часто отказывали в бункеровке в своих портах и даже на рейде. Одна лишь Германия пошла навстречу. Дело в том, что германский император Вильгельм II, опасаясь влияния России в Европе, направлял все ее усилия на Дальний Восток. На одной из встреч с Николаем II он так и назвал его «адмиралом Тихого океана». Поэтому только германские пароходы-угольщики неизменно оказывались на месте обозначенных встреч с эскадрой и с новым запасом угля.

Погрузка угля в море на броненосец «Орел»

Судя по запискам Е. С. Политовского, погрузки совершались регулярно каждые 7–10 дней. В открытом море их приходилось осуществлять обыкновенными мешками с угольщиков, как показано на снимке. Это были многие сотни мешков, т. к. норма приема угля составляла от 400 до 2 000 тонн на корабль. Далее уголь разносился, кроме угольных ям, по всем относительно свободным палубам и помещениям корабля: верхняя палуба, батарейная палуба, даже офицерская кают-компания. Корабли покрывались угольной пылью, которую уставшим командам потом приходилось убирать. Угольные погрузки наряду с непривычной для русского человека погодой, жаркой и влажной, больше всего выматывали экипажи в походе. Подсчитано, что на всех кораблях и судах эскадры состоялось за время похода 82 погрузки угля в открытом океане.

«Для нас успешность погрузки угля была вопросом жизни, – писал капитан 2 ранга В. И. Семенов, – и в ней, разделившись на две смены, работая день и ночь, принимал участие весь личный состав, начиная с командиров. При полном штиле, при температуре, не падавшей ниже 26 °R (Реомюра, или 32,5 °С. – А.У.). В течение 30 часов «Суворов» стоял, окутанный облаком угольной пыли. Яркие лучи солнца днем, свет электрических люстр ночью с трудом пронизывали этот черный туман… Чернее негров, обливающиеся потом, с клочьями пакли, зажатыми в зубах, работали в этом аду офицеры и команда… Бывало, что не выдерживали и валились с ног. Их, не теряя ни минуты, выносили на руках, клали под душ, и они, отойдя, передохнувши, опять возвращались к прерванной работе…»

Днем покрашенные в черный цвет борта кораблей активно впитывали солнечные лучи, и тяжелее всего приходилось машинной команде, где температура под подволоком (потолок) достигала 61 °C! Еще хуже приходилось кочегарам, работавшим внизу у топок котлов. Доходило до того, что кочегары, правда, вольнонаемные на транспорте «Метеор», отказывались держать пар до нужного давления. Если бы это случилось на военном корабле, трибунал был бы неминуем.

Старший офицер транспорта «Иртыш» лейтенант П. П. Шмидт

Невыносимые условия похода привели к тому, что на кораблях эскадры за все время перехода до Цусимы умерло 5 офицеров и 32 нижних чина, 54 человека по болезни были отправлены обратно в Россию, в основном с Мадагаскара на уходящем в Россию транспорте «Малайя». Примечательно, что в январе 1905 года был списан в Порт-Саиде с транспорта «Иртыш» по болезни почек его старший офицер лейтенант Петр Петрович Шмидт, возглавивший впоследствии восстание на крейсере «Очаков» в Севастополе.

При движении в Южное полушарие вокруг Африки стало несколько холоднее, но океан был спокоен. Зато 8 декабря при проходе южной оконечности Африки – мыса Игольного – начался сильный шторм, ветер достигал 11 баллов, волна – 12 метров. Как бы там ни было, но 16 декабря отряд, обогнувший Африку, достиг Мадагаскара и встал у острова Сен-Мари, на восточном его берегу. Далее отряд Рожественского перешел в бухту Носсибе на северо-западе Мадагаскара, где встретился с отрядом Фелькерзама, шедшим Суэцким каналом. А 1 февраля к эскадре присоединились корабли «догоняющего отряда» капитана 1 ранга Л. Ф. Добротворского.

На Мадагаскаре произошло знаковое событие: 24 декабря буксир «Русь» привез почту с известием о сдаче японцам Порт-Артура, это означало, что 1-й Тихоокеанской эскадры больше не существует. Известие о гибели артурской эскадры потрясло всех. Боевой дух на кораблях падал. Все были уверены, что эскадру вернут в Россию. Видимо, передавая общее настроение, капитан 2 ранга В. И. Семенов, как никто жаждавший реванша за гибель своего любимого учителя адмирала Макарова, теперь записал в своем дневнике: «Если бы в Петербурге поняли всю безнадежность (чтобы не сказать преступность) нашей авантюры, если бы оттуда получено было категорическое приказание «возвратиться», я бы не только не возроптал, но, уже в достаточной мере ознакомившись с боеспособностью «армады», сказал бы от чистого сердца: «Слава Богу! Догадались вовремя!..»»

Рожественский, один из главных инициаторов похода 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток и ее командующий, понял, что дальнейший поход и бой с японским флотом теперь действительно превращаются в авантюру: силы русской эскадры и японского флота оказывались неравными. Вот что он писал в Петербург: «С имеющимися в моем распоряжении силами не имею надежды восстановить преобладающее положение на море. Моя единственно возможная задача – пройти во Владивосток с наилучшими судами и, базируясь там, действовать на сообщения неприятеля». Но из Адмиралтейства приходит телеграмма: «Теперь, когда Порт-Артур пал, 2-я эскадра должна всецело восстановить наше положение на море и препятствовать сообщению действующей армии неприятеля со своей страной».

Стела в Носси-Бе, установленная в память моряков 2-й Тихоокеанской эскадры, умерших в этом городе

Морское министерство сообщило, что для усиления 2-й эскадры будет послан отряд контр-адмирала Н. И. Небогатова, в его состав войдут эскадренный броненосец «Император Николай I», броненосцы береговой обороны «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин», «Генерал-адмирал Апраксин», крейсер «Владимир Мономах», госпитальное судно «Кострома», буксир «Свирь» и несколько транспортов. Отряд Небогатова действительно вышел из Либавы 3 февраля 1905 года… Рожественскому ничего не оставалось делать, как идти дальше на встречу с Небогатовым в Индокитае.

3 марта 1905 года эскадра Рожественского покинула Мадагаскар и вышла в Индийский океан. Правда, император Николай II изменил ранее принятое решение о завоевании господства на море, была поставлена цель простого прорыва во Владивосток. Насколько она была простой, покажет Цусимское сражение, а пока эскадра при тропической жаре и бесконечных угольных погрузках преодолевала Индийский океан.

Переход от Мадагаскара до Индокитая занял 28 дней. Миноносцы практически весь этот путь прошли на буксирах. 1 апреля корабли вошли в бухту Камранг (Аннам, нынешний Вьетнам), однако французское правительство «для вида», чтобы успокоить Англию, потребовало покинуть Камранг, и эскадра перешла в бухту Ван-Фонг, около нее и соединилась с отрядом Небогатова 26 апреля.

Контр-адмирал Николай Иванович Небогатов

В приказе адмирала Рожественского отряд Небогатова был особо отмечен: «…Молодецкий отряд, совершивший столь блестящий переход без услуг попутных портов».

Итак, вся 2-я Тихоокеанская эскадра была в сборе. Беспримерный в истории военных флотов океанский переход подходил к концу. Наиболее вдумчивый и одновременно критически настроенный летописец Цусимы корабельный инженер броненосца «Орел» Владимир Полиевктович Костенко отмечал: «Вопреки всем злостным и паническим предсказаниям наших недоброжелателей как в Европе, так и в Америке, все отряды и отдельные корабли благополучно пересекли Атлантический и Индийский океаны, и до вступления в японские воды Тихого океана ни один корабль не вышел из строя и даже не получил повреждений».

Этот подвиг мореплавания был отмечен впоследствии медалью «В память плавания в 1904–1905 годах вокруг Африки на Дальний Восток эскадры, состоявшей под командой генерал-адъютанта Рожественского», утвержденной указом императора 19 февраля 1907 года. По статуту в первую очередь ею награждались участники плавания вокруг Африки, а потом уже все остальные уцелевшие в Цусимском бою.

Медаль «В память плавания в 1904–1905 годах вокруг Африки на Дальний Восток эскадры, состоявшей под командой генерал-адъютанта Рожественского»

Надо сказать, что успешное завершение океанского перехода эскадры было обязано во многом железной воле вице-адмирала Рожественского, его флотоводческому искусству. Он ежечасно следил за порядком на эскадре, чуть ли не сутки стоял на мостике «Суворова», без конца раздавал выговоры командирам кораблей, зачастую в грубой форме, но это имело действие, во многом поэтому эскадра за время похода не потеряла ни одного боевого корабля (!). Зиновию Петровичу Рожественскому было 58 лет. Он нес на себе всю тяжесть ответственности за эскадру, болел душою за каждую мелочь, трепал себе нервы в пустых переговорах с местными властями насчет угольных погрузок и с Петербургом. Иногда адмирал заболевал, а когда выздоравливал – снова появлялся на мостике, и снова гудел его властный голос.