Читать книгу Вечная бабочка. Эффект Черной волны - Александр Валерьевич Волков - Страница 2

Эшли прыгнула на водительское место, задним ходом выгнала машину на асфальт, а затем воткнула первую передачу, вдавив акселератор газа в пол.

– Стой, сука! – Ларри выбежал на лужайку, угрожающе потрясая кулаком. – Оставь машину, мразь!

Шины с визгом раскрутились, не сразу поймав сцепление с асфальтом и испуская облака пара. Оборотистый двигатель утробно рычал, и, как только резина зацепилась за дорогу, автомобиль помчался по улице. Эшли высунула в окно руку, показывая Ларри средний палец.

– Отсоси, водомерка! – крикнула она.

– Мразь! – Ларри с психу ударил кулаком в воздух, наблюдая за стремительно удаляющимся автомобилем, двигатель эхом рычал на всю округу. – Мразота! Убью суку!

Двигатель автомобиля мощно рычал, машина шла по дороге на удивление легко и стремительно набирала скорость. Передачи переключались без запинки, что внушало Эшли восхищение. Она вела с удовольствием, восторженно улыбаясь. Хоть что-то хорошее произошло за этот проклятый день. Не хватало только хорошей музыки. Включив магнитолу, Эшли нашла нужную радиостанцию, в колонах бодро заиграла очередная песня «Сайпресс Хилла». Под мрачный и жутковатый минус рэпер читал:

Some people tell me that I need help,

Some people can fuck off and go to hell.

God dam why they criticize me,

Now shit is on the rise and my family despise me,

Fuck em and feed em cuz I don’t need em.

Более подходящего трека подобрать было нельзя. Дерьма по горло, семья презирает, все критикуют, и все дружно могут пойти на хрен. Не смотря на мрачный оттенок трека Эшли, напротив, заряжалась от него жизненной энергией. Она с усмешкой вспомнила, как ее кривило от рэпа в машине офицера Генри четыре года назад. Ее до сих пор удивляло то, что ей стала нравиться такая музыка. Видимо, когда жизнь скатилась в задницу, изменились и вкусы. Сложные ситуации требовали агрессии, а что способно спровоцировать в душе агрессию и драйв лучше, чем андерграундный рэп? Эшли считала, что ничего.

Эшли вела машину по почти что брошенным, грязным улицам Гейбл Тауна, изменившимся до неузнаваемости. Дворы домов были неприятно захламлены, красивые некогда растения давно сгнили, закоулки были изрисованы похабными рисунками, завалены шприцами, бутылками, окурками, и пачками из-под сигарет. Эшли ехала мимо ряда унылых, обанкротившихся магазинов с разбитыми местным хулиганьем стеклянными витринами.

В центре все было более-менее прилично, а рядом с большой ратушей, выстроенной в стиле барокко, все сияло чистотой. Ну, разумеется, администрация теперь заботилась лишь о собственном благополучии, а не о благополучии людей, как раньше. Чертовы «Необычные». Всех ключевых предпринимателей и ученых забрали из Гейбл Тауна, чтобы использовать их таланты в борьбе со сверхтерроризмом. Это и привело к обнищанию города. Впрочем, Эшли ненавидела этот город так же, как и «Необычных», однако считала несправедливым то, что Гейбл Таун страдал из-за организации, присутствия которой в нем не было вообще ни в какой форме.

Энтони задумчиво шагал по тротуару рядом с ратушей. Эшли сбавила скорость, посигналила, Энтони аж подпрыгнул от испуга, с удивлением обнаружив Эшли за рулем.

– Ни хрена себе, – Энтони закрыл за собой дверь, сев спереди и с удивлением осмотрев салон. – Ты что, уперла машину отчима? Эш, он же тебя убьет!

– Мне в любом случае конец, – пожала плечами Эшли, направив автомобиль дальше. – Я бросилась во все тяжкие. Этот обмудок избил меня и мать, я чуть не заколола его, а потом решила отплатить таким образом.

– Как бы он ничего не сделал твоей матери за этот поступок.

– Не сделает. Иначе, чье пособие он будет пропивать? Не парься, и наслаждайся поездкой.

– Ты реально похожа на Хлою, – усмехнулся Энтони. – Тебе точно надо поиграть в Life is Strange.

– Задолбал. Я думала, что ты хотя бы через пару лет устанешь говорить об этой игре. К тому же, я ниггер, если ты не заметил. С твоей воображаемой девушкой у меня мало общего. Блин…. – задумалась Эшли. – Ты постоянно трещишь об этой игре.

– Поиграй…. – вдруг Энтони заметил гематому на щеке Эшли. – Это тебя отчим так?

– Сильно видно? – расстроенно спросила Эшли, а затем нахмурилась, фыркнув. – Ну, плевать. Я и так страшная. Надо будет скачать твой…. А, ну да, отчим же пробухал все деньги, не заплатив за интернет, да и я не подумала, купив травы.

– А я тебе говорил – завязывай торчать. У меня флешка с установщиком еще с 2015-ого года валяется. Заедешь ко мне после школы, я тебе ее дам.

Эшли кивнула, а затем увидела мешки под глазами у Энтони, и спросила:

– Я смотрю, кто-то всю ночь задротил, да? – усмехнулась Эшли.

– Да нет. Я рисовал. Вчера ночью вдохновение накатило.

На лбу Эшли проступила легкая испарина. Стало жарче. Она опустила окно, прогнала зажужжавшую в салоне осу, случайно залетевшую с улицы. Люди шагали по тротуарам в распахнутых рубашках, либо вообще с оголенным торсом. В школе ведь еще жарче, чем на улице.

– А ну ее на хрен, эту школу, а? – сказала Эшли, с неприязнью воображая, как будет обливаться потом на уроках. – Я, наверное, подвезу тебя, а сама прогуляю.

– Эш, завязывай, – строго сказал Энтони. – Ты и так в полной жопе. Тебя даже за мелкий прогул могут исключить.

– Там нет ничего интересного…. – вздохнула Эшли. – Хотя ты прав. Что мне еще делать? Домой дороги нет.

Припарковав машину на школьной парковке, Эшли заглушила двигатель, а затем вылезла из машины, замкнув дверь.

– Ты идешь? – спросил Энтони, которому не терпелось пойти к школе. – Звонок через десять минут.

– Иди, – отмахнулась Эшли, поглядывая в сторону здания музыкального зала. – Я приду на уроки, не волнуйся.

– Ну, смотри, – кивнул Энтони. – Я пошел.

Эшли шагала к музыкальному залу мимо спортивного стадиона. На футбольном поле, под уханье ритмичной музыки, синхронно танцевали сексапильные девушки из группы поддержки, одетые в яркие синие наряды и вызывающе короткие юбочки. Парни, сидевшие на трибунах, жадно смотрели на танцовщиц чуть ли не пуская слюни, и, наверное, воображали, как залезут к ним в трусики. Один из парней не устоял, жестом изобразил мастурбацию, парни рассмеялись. Девушки двигались умело, четко попадая в такт музыке, ярко демонстрируя способности совершенных, подтянутых тел. «Да, – с усмешкой подумала Эшли. – Будь я парнем, то тоже бы их захотела. Особенно Лиз».

Лиз была лидером группы поддержки. В танце ее бесподобные белые волосы развивались, холмы привлекательной груди так и притягивали к себе взгляд. При резких движениях юбка задиралась, открывая взору сексуальные упругие ягодицы. Вдруг одна из девушек сбилась, выбилась из общего ритма, танец прервался. Лиз заглушила музыку, возмущенно посмотрела на нее, презрительно сказав:

– Тупая сука. Сколько раз ты собираешься сбиваться? У нас скоро соревнования, а ты все еще танцуешь, как корова.

– Прости, Лиз, – оправдывалась девушка, расстроенно опустив голову. – Я стараюсь.

– Старайся, или вылетишь из группы поддержки! – грубо пригрозила Лиз.

«М-да, мне бы такую внешность. Жалко, что к красоте, судя по Лиз, в придачу идет гнилая душа…. Хотя, не всегда» – подумала Эшли, вспомнив Марту.

Школьная курилка находилась за музыкальным залом, рядом с настенным пожарным щитом. На щите висела штука, напоминавшее копье, предназначение которого Эшли так и не узнала. Рядом с копьем висел топор, лезвие которого угрожающе блестело на солнце. В курилке Эшли встретила Майкла, зажавшего сигарету между толстых пальцев. Он с наслаждением затягивался, выдыхая облака белого дыма, что-то обсуждая с прихвостнями Бобом, Робертом и Уолтером, братом Майкла. Иначе их было просто не назвать, ведь на фоне двухметрового Майкла они смотрелись почти карликами. И как ему жилось с такими ручищами? В целом компания выглядела довольно угрожающе. Вставая на их пути, невольно воображаешь себя маленьким лягушонком, на которого несся обезумевший каток.

Майкл достал из кармана пачку сигарет, угостил друзей. Прихвостни даже одевались почти как он. Эшли сунула руку в карман джинс, с досадой поняв, что забыла сигареты дома из-за спешки. Прекрасно. Курить хотелось сильно, Эшли чувствовала напряжение и давление в груди. Оставалось только самое неприятное.

– Привет, Майк, – осторожно поздоровалась Эшли.

– О, – улыбнулся Майкл. – Здорова. Сигарет нет, что ли? Стрельнуть хочешь?

– Если угостишь, – с ухмылкой ответила Эшли. – Сам знаешь, я на мели.

– За минет, может, и угощу, – игриво сказал Майкл, вызывающе подвигав бровями. Остальные рассмеялись.

– Да пошел ты, – обижено отвернулась Эшли.

– Да ладно, ладно. Я же пошутил, Голдберг. Ты всегда такая серьезная? – Майкл протянул Эшли пачку с выдвинутой сигаретой. – Угощайся. Для своих пацанов ничего не жалко.

– Забавно узнать, что я пацан, – Эшли прикурила, с блаженством затянулась, почувствовав, как горький дым заполнил легкие и вскружил ей голову.

– Ты на Лиз пялилась так, будто хочешь ее трахнуть. Не прибедняйся. Все в курсе, что ты лесба.

– Я смотрела на нее с завистью, а не с желанием. У меня рожа кривая, любуюсь другими.

– Чего? – Майкл удивленно изогнул бровь. – Ты четкая гирла. Не гони беса. Кстати, сколько ты еще собираешься тереться с этим неудачником Энтони? Он же педик. Давай лучше тусоваться с нами.

– Друг детства, Майк, – нахмурилась Эшли, сделав затяжку, струхнув пепел. – Давай не будем об этом. Раз уж мы заговорили о друзьях…. Вас же обычно пятеро. Где этот, как его…. Райан, что ли?

– Он куда-то пропал, – Майкл пожал плечами. – Прикинь? Еще вчера вечером был, а сегодня нет. Даже дозвониться не можем. В запой ушел, может.

– Кстати о девочках, – сказал Роберт, указав на бредущего к музыкальному залу Найджела. – Смотри. Мсье заглот идет, – произнес Роберт с изяществом французского дворецкого.

Майкл и Боб засмеялись.

Найджел шагал зажато, неуверенно перебирая ногами, за спиной был чехол с гитарой. Казалось, она вот-вот его перевесит. Он даже не поднимал взгляда от земли, чтобы ненароком с кем-нибудь им не столкнуться. Лицо у него было вечно бледное, вечно грустное, но не лишенное мрачной, своеобразной красоты. Под глазами его виднелись мешки, взгляд сонный, будто он всю ночь сидел за компьютером. Может, проводил время вместе с Энтони? Найджел мечтательно засмотрелся на Лиз. Он наблюдал за тем, как она двигалась, в глазах его блеснул едва заметный огонек радости, он наслаждался танцем.

– Ты посмотри, влюбленный ботан, – усмехнулся Боб. – Господи. Что может быть более убогим, чем любовь ботана?

– Эй, Найджел! – крикнул Майкл. – Найджел!

Найджел снова опустил взгляд, прервав приятный просмотр, напрягся. Он старался не обращать на Майкла внимания, но Майкл не унимался, став изображать исполнение горлового минета, захрипев, будто у него в горле действительности появился половой орган. Это выглядело отвратительно, сердце Эшли екнуло, но она молча курила, не вмешиваясь.

– О боже, не надо! Не надо, святой отец! Не надо! – стал подыгрывать Роберт жалобным тоном, изображая на лице наигранный ужас. – Я еще не готов лишаться девственности!

– Не туда метишь, сучара! – крикнул Боб. – Лиз моя! Усек?! Еще раз посмотришь на нее, я тебе глаза вырву!

– Да ладно вам, ребята, – Эшли осторожно, но бесстрашно посмотрела на хулиганов, не выдержав. Ей показалось, что они перегибают палку. – Оставьте его в покое.

– Меня просто бесят жалкие педики, – с оскалом сказал Уолтер. – Даже Энтони меня так не раздражает, как этот святоша. А ты что, защитница слабых и угнетенных? – Уолтер сердито посмотрел Эшли в глаза.

– Да ладно, братишка, – Майкл попытался успокоить Уолтера, положив руку ему на плечо, но Уолтер грубо смахнул ее.

У Эшли в груди защемило, колени испуганно дрогнули, но она пристально смотрела на Уолтера, хотя очень хотелось спрятаться. Найджел покраснел от стыда, глаза его увлажнились слезами, он ускорил шаг и вошел в музыкальный зал, захлопнув за собой дверь.

– Допустим, – нахмурилась Эшли, бросив окурок и затушив его носком кроссовка, спросила с вызовом: – И? Ты мне больно хочешь сделать, ниггер?

Уолтер нахмурился, но Майкл сердито взглянул на него, покачав головой.

– Вот за это ты мне и нравишься, – Майкл приподнял уголок губы. – У тебя есть яйца.

Эшли промолчала, но продолжала непреклонно смотреть Уолтеру в глаза.

– Кстати, – Эшли решила перевести разговор в другое русло. – Почему вы его именно так дразните? Причем тут святой отец?

– А ты не видела еще? – удивленно спросил Майкл. – Боб, покажи.

В школе, как назло, зазвенел звонок. Эшли раздраженно выругалась. Боб водил пальцем по экрану смартфона, зарывшись в файлы. Было очень любопытно, что они хотели показать, но надо было бежать на занятия. Маловероятно, что за опоздание отчислят, но рисковать не хотелось.

– Потом посмотрю. Мне пора.

– Эш, ты чего? Да задержись на пару минут, это ржачно!

– Не-не-не, – Эшли выставила перед собой ладони. – Потом покажете.

– Как хочешь, – пожал плечами боб.

Когда Эшли быстрым шагом направилась в школу, ее смартфон завибрировал от СМС. Она на ходу прочитала сообщение от Молли: «Ларри избил меня, но я в порядке. Он спит. Приходи домой вечером». Да ну н хрен. Эшли недовольно нахмурилась. Она понимала, что домой до ухода Ларри на работу не вернется, и лучше пару дней поживет впроголодь, ночуя в машине. Боже…. Мурашки по коже бежали от мысли, что придется три дня мучительно голодать, и бесполезно пытаться уснуть на жестком автомобильном кресле, отлеживая бока и конечности. Издевательство то ещё.

Зачем вообще было так жить? Невольно вспомнился топор с яркой красной ручкой, висевший на пожарном щите. В голову пришли страшные мысли. Трудно было устоять перед желанием взять топор, и отсечь к чертовой матери проклятую голову Ларри, а лучше и вовсе отрубить ее себе. Второй вариант даже практичнее. Не придется терпеть этот гадкий, полный садистов и лицемеров мирок.

В кабинете литературы было шумно. Когда Эшли вошла, ее едва не оглушило криками и смехом. Школьники столпились у первой парты, нависнув над пухлым Люком, показывавшим им что-то на экране смартфона. Динамики издавали жалобные стоны Найджела. Он умолял: «Не надо! Не надо, пожалуйста!». Школьники потрясенно хватались за головы, смеялись, девочки смущенно прикрывали рты. Они говорили: «Смотри, реально всунет!» «Черт, это же просто охренеть!» «Вы такие идиоты! В этом же нет ничего смешного!».

Преподавателя в классе не было, а значит, удалось избежать целого ряда проблем. Эшли хотела прорваться через толпу к Люку, но увидела, что парочка отмороженных хулиганов пристала к Энтони, пользуясь отвлеченностью остальных. Один хулиган жестко прижал его к стене, а второй бесцеремонно вырвал у него из рук альбом для рисования, став листать страницы, с любопытством и усмешкой разглядывая рисунки.

– Отвалите от меня! Что я вам сделал?!

– Тут одно и то же, – с презрением говорил хулиган, грубо перелистывая альбом. – Одна и та же девка, только в разных позах и с разных ракурсов. Ты что, озабоченный?

– А ну, покажи, – попросил первый хулиган, заглянув в альбом. – Так это же тёлка из игры.

– Какой игры?

– Да не помню название.

– Зачем ты рисуешь виртуальную тёлку, а, Энтони? – вкрадчиво спросил хулиган, бросив альбом на пол, заглянув Энтони в глаза. – Ты у нас виртуальный дрочер? Любишь подушить змею, когда играешь в игрушки? А? Признавайся. Господи, – хулиган презрительно усмехнулся. – Ты такой неудачник.

– Кто бы кукарекал, петушок, – сказала Эшли, перетянув на себя внимание хулиганов. Энтони посмотрел на нее с испугом и надеждой. – Мне кажется, что неудачник ты, если достаешь тех, кто слабее тебя.

– Ну, если ты не знала, то петухи обычно дрючат куриц, – хулиганы окружили Эшли, подойдя к ней почти вплотную, заглянув ей в глаза. – Готова раком становиться?

– Эшли, беги! – взволнованно попросил Энтони.

Ее сердце заколотилось с удвоенным усилием, но она не двинулась с места. Пусть бьют. Пусть убивают. Желания жить было чуть больше, че нисколько. Энтони напряженно наблюдал за развернувшимся конфликтом, хотел вмешаться, но ему не хватало смелости.

– Только тронь меня, – угрожающе сказал Эшли. – Я тебя найду, и перережу горло. Я психопатка, ты знаешь.

– Боже мой, напугала, – Хулиган с усмешкой схватил Эшли за майку, занеся кулак для удара. – Ты слишком в себе уверена.

– Давай, гомик, – Эшли нервно ухмыльнулась. – Опустись еще ниже своего плинтуса. Ударь меня, – Эшли дерзко схватила хулигана за запястье, коснувшись кончиком пальца своей переносицы. – Прямо сюда, солнышко. Ударь, сука, или я тебе в рожу плюну.

Такой поворот событий вверг хулигана в легкое замешательство. Он непонимающе нахмурился.

– Ник, да пусти ты ее, – сказал первый хулиган. – Не видишь, что она поехавшая?

– Что здесь происходит?! – крикнул мистер Вояджер, вошедший в класс. – А ну затихли все!

Тусклый дневной свет освещал его черный деловой костюм, больше напоминавший похоронный. Вояджер был низкорослым, возрастом под сорок, на волосах, в некоторых местах, уже проступила седина. Глаза у него были свирепые, взгляд вечно недовольный, лицо волевое. Спорить с ним как-то не хотелось. Школьники тут же успокоились, расселись по местам, стараясь не издавать даже писка.

– Ну, что тормозишь, петух? Давай, бей, – Эшли продолжала провоцировать.

– Это класс литературы, а не балаган. Разбирайтесь за пределами школы, – угрожающе сказал мистер Вояджер.

– Мы с тобой после урока поговорим, сучка. Посмотрим, какая ты смелая.

– Ага, – усмехнулась Эшли. – Зато о твоей смелости мне уже все понятно.

– Энтони, забирай своих собак, и уходи, – велел Вояджер, смерив недовольным взглядом Энтони и хулиганов. – Кабинет изобразительного искусства в конце коридора. Тебе тут делать нечего.

И зачем Энтони сюда сунулся? Он вышел из класса, понуро опустив голову. Видимо, хотел убедиться, что Эшли на занятиях, за что она пообещала себе непременно его отблагодарить. Эшли сидела за последней партой, закинув ноги на стол, искала в смартфоне ролики на Ютубе. Вояджер озвучивал вводную часть урока. Сначала он игнорировал поведение Эшли, но потом не выдержал.

– Эшли, – Вояджер смерил Эшли недовольным взглядом. – Убери ноги со стола, и в помещениях головной убор принято снимать.

– А при виде церкви принято креститься, но я не крещусь, потому что не верю в бога. Или мне нельзя? Я должна верить, потому что верят все?

– При чем тут религия? – с непониманием возразил Вояджер. Ему была понятна логика Эшли, но отступать от своего он не собирался. – Я говорю об элементарном приличии.

– Ну, от действий борцов за приличие пострадало больше людей, чем от тех, кто закидывал ноги на стол, – Эшли пожала плечами, разведя руки. – Так что извините, но нет. Мне удобно сидеть и так.

– Я влеплю тебе кол, – Вояджер пригрозил пальцем, поняв, что на мораль давить бесполезно. – И будешь знать, как умничать.

– За что?

– За ноги на столе.

– Вот видите? – Эшли скривила губу, но осталась непреклонной. – Я же говорила о действиях борцов за приличие. Мои ноги на моем столе, – слова «мои» и «моем» Эшли подчеркнула интонацией, – просто лежат, никому не представляя угрозы. А вы готовы подвергнуть риску мое будущее, которое намного реальнее, чем свод ваших дебильных и иллюзорных правил. Я вполне могу быть хорошим учеником, не пытаясь вести себя, как стадное животное. К тому же, вы не имеете права ставить отметку, даже не проверив знания. Поведение оценивается отдельно, а мое ниже уже не оценить. Ну, почти.

– Да ладно? Ну, раз ты такая умная, давай. Расскажи мне о любом инструменте в драматургии, который способен поднять читательский или зрительский интерес к произведению.

– Вообще-то, вы играете не четно, – с усмешкой сказала Эшли. – Вы еще не давали нам материалы на эту тему.

Вояджер было ухмыльнулся, хотел что-то сказать, но Эшли не дала ему вставить слова, деловито скрестив руки на груди, сказала с довольной ухмылкой:

– Но я знаю ответ на этот вопрос.

– Ты такая милая, когда не говоришь, как гопник.

– Это только ради того, чтобы зрелищнее вас задавить.

– Ну, удиви меня. Если ты блефуешь, просто убери ноги со стола и сними кепку. Тогда я не поставлю тебе плохую оценку, и не поспособствую твоему отчислению.

– Одним из главных инструментов по поддержанию зрительского интереса к событиям в произведении являются препятствия, – Эшли проигнорировала угрозу Вояджера с видом знатока. – Их называют разными терминами, и в разных масштабах, но их суть способна уместиться в одной простой формулировке, которая выглядит следующим образом….

– Встань, когда отвечаешь, – нахмурился Вояджер.

– Спасибо, но я посижу, – отмахнулась Эшли.

Вояджер побагровел, в груди будто вспыхнула искорка злости.

– Так вот, – это Эшли продолжила, – формулировка выглядит так: «Я герой, я хочу что-то получить, но нечто не дает мне это сделать». Вот, как раз, причину, которая не дает герою достигнуть желаемого, автору и надо придумать, чтобы разжечь зрительский интерес и заставить думать, достигнет ли герой поставленной цели. Причем препятствия должны быть объединены в определенной системе прогрессивных усложнений. Ответ достаточно удовлетворителен?

– Не совсем, – проговорил Вояджер, с трудом сохраняя самообладание и сцепив пальцы в замок. – Приведи пару примеров.

– Легко, – улыбчиво сказала Эшли. – Вот, допустим, взять нашу ситуацию. Она включает полный набор препятствий с системой усложнений, которая настолько очевидна, что ее даже не надо озвучивать. Но вы, будучи героем моей книги, цели бы точно не достигли.

– Почему это? – Вояджер изогнул бровь.

– Я бы вас убила, – усмехнулась Эшли.

Класс залился хохотом. Да, так сильно преподавателей редко кому удавалось унижать. Мало того, что ученик не выполнил общие требования, так еще и смешал учителя с грязью в рамках учебной программы. Вояджер покраснел от недовольства, оглядел учеников сердитым взглядом, они тут же испуганно стихли.

– Знаешь, – Вояджер хмуро взглянул на Эшли. – Больше всего меня бесит то, что Бог наделяет такими потрясающими талантами и знаниями чернокожих мавров и асоциальные элементы, вроде тебя.

– То есть, если я чернокожая, у меня не может быть талантов и знаний? – недовольно возразила Эшли. Такой резкий переход на личности возмутил ее. – Да пошел ты в жопу, ссанный расист. Сейчас чернокожие даже в крутых сериалах снимаются, потому что не все такие мудаки, как ты.

Класс снова залился хохотом. Ребята восхищались смелостью Эшли, с усмешками смотрели на разозленного Вояджера, внутренне ликуя, что хоть кто-то не боялся утереть ему нос. Вояджер гневно стукнул кулаком по столешнице, крикнул: «А ну замолчали!», все тут же стихли. Вояджер разозлился не на шутку. Эшли очень не понравилась подлая атака Вояджера. Она почувствовала повстанческое настроение толпы, поняла, что собственным демонстративным восстанием побудила класс к бунту. Она очень хотела, чтобы вояджеру досталось как можно более жестокое наказание за его слова, и чтобы его обеспечить, оставалось только совместить приятное с полезным. А именно – заставить класс восстать против этого деспота.

– Что ты сказала? – глаза у Вояджера стали огромные, как у питона. – Ты не охреневай, Эшли. Не забывай, кто был рабом несколько сотен лет. Уж точно не белые, да? Думаю, в те времена вы знали свое место.

– В каком смысле? – хмуро спросила Эшли, сжав кулаки.

– В том, что и тебе следует знать свое, мавр.

– Ну, оно уж точно не рядом с пидором, вроде тебя, – уверенно заявила Эшли, встав и зашагав к выходу.

– Если ты выйдешь из класса, я влеплю тебе кол, и тебя отчислят. Немедленно сядь. Немедленно заткнись. И немедленно извинись.

– Поцелуйте меня в мою черную задницу, белый господин, – остановившись в дверном проеме, Эшли поцеловала себя в ладонь, а затем шлепнула ей по ягодице, демонстративно выпятив пятую точку.

Это было кульминационным событием, окончательно внушившим толпе уверенность в своих силах, окончательно убедившим всех в безоговорочной успешности бунта. Если Эшли в одиночку смогла бесстрашно противостоять Вояджеру, то чем мы хуже? Мы – группа. Мы сила, с которой надо считаться, в том числе и учителям.

Класс заполнился восторженными возгласами: «Ох-хо-хо!» «Вот это ты жжешь, Эш!» «Так ему!». Вояджер почувствовал в толпе повстанческий настрой, яростными криками пытался усмирить бунт, но ученики игнорировали его, став возмущаться и кричать в ответ: «Да пошел ты!» «У нас есть права!» «Мы не заслуживаем такого скотского обращения!». Ученики бесстрашно вставали и выходили из класса, шумно переговариваясь.

– Мы сейчас напишем на вас коллективную жалобу, всем классом уличим вас в расистских усмешках над Эшли, и до свидания, – дерзко сказала ученица с косичками, демонстрируя Вояджеру телефон. – У меня даже компромат есть. В этот раз вам не отвертеться.

Проходя мимо Эшли оживленным потоком, ученики дружески хлопали ее по плечу, восхищенно поощряя за отвагу. Они говорили: «Молодец, Эш!» «Да я твой фанат! Дай мне свой автограф!». Эшли радовалась комплиментам и переизбытку внимания к своей персоне. Было приятно одолеть вояджера в словесной схватке, умело поднять против него класс, тем самым отсрочив свое отчисление. Никто не прислушается к преподавателю, на которого поступила коллективная жалоба, да еще и с доказательствами, подтверждающими расизм по отношению к ученикам.

Эшли в хорошем настроении направилась по коридору к выходу из школы, решив заглянуть в свой шкафчик, чтобы забрать кое-какие деньги из заначки, но возле него, нагло подперев дверцу Эшли спиной, беззастенчиво стояла Бэтти. М-да. Только ее не хватало. Увы, помимо Вояджера, в школе обитали другие опасные хищники, или просто гадкие травоядные, вроде местных мажоров. Бэтти демонстрировала двум подругам блестящие в свете ламп часы «Ролекс», надетые на запястье. Отличное золото, под стать силиконовой груди и накачанной заднице Бэтти. Эшли с безразличием оглядела дорогущие кофты из красивой ткани, надетые на Бэтти и ее подружек.

– Бэт, брысь от моего ящика, – пригрозила Эшли.

– Ой-ой, – иронично сказала Бэтти, высокомерно оглядев Эшли и даже не двинувшись с места. – Нашу золушку опять выгнали с урока?

– Золушка вырвет тебе волосы, если не свалишь.

– По-моему, – Бэтти нахмурилась, – золушка слишком самоуверенна. Ты не думала, что я тоже могу настучать тебе по голове, а?

Эшли закрыла глаза, чувствуя нарастающую злость. Помимо проклятых расистов и чертовых лицемеров ее до безумия раздражали охамевшие отпрыски богатеньких родителей, стремящиеся везде демонстрировать свои бесполезные, дорогие вещи, и без угрызений совести унижающие других просто потому, что думают, будто бы им принадлежит мир. Неимоверно хотелось врезать Бэтти, проучить ее, но Эшли пока сдерживала себя, взглянув на нее исподлобья.

– Я еще не разорвала тебя на куски только потому, что ты девушка Майкла, с которым я нормально общаюсь, – пугающим тоном произнесла Эшли. Бэтти напряглась, поняла, что Эшли не шутит, но отходить не планировала, смело оставаясь на месте.

– Ну, давай, мышка, покажи, что умеешь. Только не забывай, что нас трое, а ты одна.

– Ну, сука, сама напросилась, – Эшли сжала кулак, прицеливаясь Бэтти в лицо.

– Что происходит? – Марта подошла к шкафчикам, оглядев участников зарождающегося конфликта, и, как только увидела Эшли, будто онемела. – Ой…. – только и вымолвила она.

Видя Марту, Эшли старалась изображать на лице максимальное безразличие, тщетно унимая разбушевавшийся внутри эмоциональный ураган. Марта немного прибавила в росте, отпустив роскошные рыжие волосы до самого пояса, лицо обрело более проявленные, красивые черты, став приятнее и великолепнее, чем четыре года назад. Стало невыносимо больно, мучительно обидно, хоть плач. Эшли с трудом сдержала подступившие к глазам слезы.

Отвратно было понимать, что подруга превратилась в безразличного к тебе человека. Отвратно было знать, что некогда любимая и некогда дорогая подруга, теперь была по ту сторону баррикад, в одной компании с врагами. Несправедливо. Эшли стоило больших трудов подавливать терзавшие душу уныние и грусть, возникшие при появлении Марты. Марта была теплым воспоминанием о радостном детстве, была вместилищем смысла существования, вдохновением, а теперь будто стала призраком, которого безумно хотелось коснуться, но сделать это было невозможно. Марта, бесконечно отдаленная, вечно недосягаемая, навсегда потерянная Марта. Их разделила огромная пропасть. Эшли даже не верилось, что раньше они дружили. Раскол между ними стал прискорбной данностью, в которую не хотелось верить.

– Смотри, не разревись, – съязвила Бэтти, почувствовав расстройство Эшли.

– Господи, – Эшли закатила глаза, отчаянно сжав губы. Она не собиралась усугублять конфликт, хотела убраться подальше отсюда, чтобы унять возникшую душевную боль. – Да горите вы все синим пламенем.

Пусть смелая, но чуткая девочка-подросток, которая просто хотела сделать любимую подругу счастливой. Рядом с Мартой Эшли чувствовала себя именно такой. Она вдруг стала настолько слабой, настолько беспомощной, что хотелось уткнуться кому-нибудь в плечо и разреветься. Но плакаться было некому. Надеяться можно только на себя. Взгляд Эшли стал суровым, выражение лица непроницаемым, короткое проявление старого характера исчезло. Она прорвалась через Бэтти и ее подружек, толкнув Бэтти плечом.

– Аккуратнее, шлюха! – возмутилась Бэтти.

– Эш…. – тихо начала Марта, но Бэтти перебила, положив ей руку на плечо.

– Не трать время на мусор, Марта, – презрительно сказала Бэтти. – Это уже не твоего поля ягодка. Тебе не пристало водиться с таким быдлом. Вредно для ума и репутации.

Марта заколебалась. Она жалобным, сконфуженным взглядом провожала Эшли, но не могла пошевелиться. Ее мучили внутренние противоречия.

Настроение Эшли стало отвратительнее некуда. Сначала безумный преподаватель со своими расисткими замашками, потом Марта и ее новая подружка Бэтти, что дальше? Эшли вышла во двор школы, стиснув от отчаяния зубы. Неприятно светило солнце, воздух пропах противным запахом горячего асфальта, хотелось свалить куда подальше. Эшли больше ни минуты не хотела проводить ни в этой ненавистной школе, ни в этом гнусном городе, ни на этой скверной планете. Космического корабля под рукой не было, потому выход оставался только один.

Эшли вспомнила высокую стрелку крана на старой стройке Гейбл Тауна, на которую приходила в детстве, когда ей было плохо.

– Ну что, сучка? – сказал хулиган агрессивно приближающийся к Эшли вместе со своим другом. – Готова без зубов остаться?

Черт.

Стычка с хулиганом в планы Эшли не входила. Он смотрел на нее жестко, сурово, пугающе закатывал рукава и точно был готов избить ее за выходку, учиненную в классе. Разумеется, Эшли осознавала, что драться с трезвым хулиганом – это не драться с пьяным отчимом. Тут не было шансов, да и времени драться не было. Нужно ехать к крану. Эшли со всех ног рванула к машине, перескакивая лавочки, затаптывая зеленые лужайки. Хулиган погнался за ней, грозными окликами требуя остановиться, но Эшли была не дурой.

Роскошный красный «Ферарри» был припаркован рядом с «Фордом» Эшли, причем почти впритирку, напротив водительской двери. Пришлось оббежать «Форд» и запрыгнуть в него с пассажирской стороны, захлопнув за собой дверь. Хулиганы не отставали, один из них уже потянулся за ручкой двери, но Эшли успела нажать на главную замыкающую кнопку, все замки в автомобиле со щелчком заблокировались.

– Вылезай! – хулиган отчаянно рвал за ручку двери. Автомобиль покачивался из стороны в сторону. – Сука! Думаешь, я не выбью текло?!

Эшли прыгнула за руль, прокрутила ключ в замке зажигания, двигатель протяжно взревел. Первый хулиган встал прямо перед машиной, второй продолжал усердно пытаться открыть дверь. Хулиган самоуверенно глядел Эшли в глаза, будучи полностью убежденным в том, что она не посмеет тронуться с места, пока он преграждал ей путь.

– И что? Задавишь меня, курица? Ну, давай. Мало того, что тебя отчислят, так еще и посадят. Да у тебя кишка тонка.

Может, он был и прав. Эшли, при обычных обстоятельствах, не решилась бы обострять ситуацию до предела. Но обстоятельства были необычными. Она хотела попасть крану, к своему островку беззаботности и безопасности, потому была готова смести с дороги любого врага. Уловив на себе уверенный взгляд Эшли, услышав утробный рев мощного двигателя, хулиган струхнул. Усмешливое выражение лица сменилось тревожным.

– Ну, давай, – с вызовом казал хулиган, в голосе его отчетливо слышалась дрожь сомнения. – Ты этого не сделаешь.

– О, малыш, ты меня плохо знаешь! – Эшли улыбнулась в хищном оскале, вдавив педаль газа в пол.

С визгом закрутились шины, мотор оглушительно взревел, автомобиль сорвался с места. Крикнув от испуга, хулиган налетел на капот и изумленно расширил глаза. Он никак не ожидал, что она нажмет на газ. Второй хулиган вцепился в ручку двери, его протащило пару метров прежде, чем отцепился и закувыркался по асфальту.

– Бешеная тварь! – в ужасе завизжал хулиган, схватившись за край капота. – Останови! Немедленно тормози! Больная! Истеричка!

Слишком сильно Эшли не стала разгоняться. Слегка дала газу, чтобы сильнее напугать хулигана, а затем резко затормозила перед газоном у тротуара. Хулигана сорвало с капота, он перевернул мусорный бак, докатившись до него кувырком. Хулигана завалило мусором, он с отвращением разбрасывал его, в ужасе пытался отдышаться.

– Мусор выброшен! – крикнула Эшли, опустив пассажирское окно. – Впредь будешь знать, как лезть ко мне и моим друзьям, гондон!

– Да пошла ты! – крикнул хулиган, выбравшись из мусорной кучи и смахнув с себя мерзкую банановую кожуру. – Чтобы я еще раз к тебе подошел!

– А я предупреждала!

– Пошла ты, психованная!

Эшли показала хулигану средний палец, вдавила педаль газа в пол, повела машину по улице к центру города. Вскоре вдали показался белый туман, плавно валивший из переулка между двумя небольшими магазинчиками и медленно заполнявший проезжую часть. Густо тумана навалило, он доставал до крыш домов. Гремели пистолетные выстрелы, доносившиеся из переулка. Что случилось? Что за туман, и почему стреляли? Вдруг вспомнился жуткий фильм «Мгла», который гласил, что от тумана ничего хорошего не жди. Взглянув в зеркало заднего вида, Эшли с напряжением заметила две патрульные машины, стремительно к ней приближавшиеся.

«Черт. Только фараонов мне не хватало, – подумала Эшли, раздраженно нахмурившись. – Если проверят документы – будет жопа. У меня даже прав нет». Лучше получить штраф за вождение без прав, чем получить штраф за вождение без прав и попытку к бегству. Плавно свернув к обочине, Эшли включила аварийный сигнал, медленно остановилась. Не желая дополнительных головных болей из-за нарушения ПДД, Эшли застегнула ремень в безопасности, он давил на грудь. Но полицейские мало того, что не сбавили ход, они даже не обратили на Эшли внимание. Пронеслись мимо, как пули. Взвыла сирена, замерцали проблесковые маячки. Краем глаза удалось заметить, что один полицейский на пассажирском месте передернул помпу дробовика.

Эшли решила посмотреть, медленно поехала к переулку, наблюдая за патрульными машинами. Полицейские резко затормозили перед переулком, перекрыв его.

– Немедленно сдавайся! – заговорил громкоговоритель патрульной машины голосом полицейского. – Сдавайся, или мы пристрелим тебя к чертовой матери!

А до этого что было? Предупредительные выстрелы? Четверо полицейских быстро высыпали из машин, оперативно прятались за кузовами, сосредоточенно держа оружие на изготовке. Лица полицейских выражали напряженность. У Эшли свело ягодицы. Она нажала на тормоза, остановилась под ветхим столбом высоковольтной электролинии, идущей вдоль тротуара. Патрульные машины были всего в десяти метрах впереди.

Внезапно полицейскому прошибло грудь блеснувшим в солнечном свете ледяным копьем, прилетевшим из переулка. На асфальт брызнула кровь, сотрудник с криком повалился замертво. Эшли с ужасом расширила глаза, крепко вцепилась пальцами в руль до белых костяшек. «Ну и хрень! Ну и хрень!» – пронеслось у нее в голове. Врубила заднюю передачу и надавила на газ, но «Форд» лишь дернулся пару раз и заглох.

– Хлам! – нервно ругнулась Эшли, став крутить ключ в замке зажигания.

Мотор не хотел заводиться.

– Открыть огонь! Открыть огонь! – крикнул полицейский, возглавлявший отряд.

Полицейские стали палить в переулок из пистолетов и дробовиков. Громыхали выстрелы, Эшли испуганно вжала голову в плечи. Несколько ледяных копий вылетели из переулка, со свистом рассекая воздух, с грохотом проткнув патрульные автомобили как картонные. Полицейские чудом не попали под атаку, успев прыгнуть за стены. Они стреляли по неведомой цели в переулке, коротко высовываясь из-за углов. В ответ прилетали ледяные копья, но стены они пробить не могли. Полицейские были надежно защищены.

– Думаете, сможете поймать меня? Сможете уничтожить, как остальных?! – из переулка донесся испуганный мужской голос. – Да я сам вас уничтожу! Необычные сотрут вас всех с лица Земли! Вы сами в этом виноваты!

– Сдавайся, и тогда вместо смертной казни получишь хотя бы пожизненное! – пригрозил полицейский, поменяв магазин и передернув затвор.

– Пошли вы! Я вас всех прикончу!

Из переулка мощно ударило потоком ледяного воздуха. Настолько холодного воздуха, что все поверхности на его пути тут же промерзли до основания, покрывшись ледяной коркой. Двое полицейских успели отскочить в сторону, но одного зацепило, он с криком превратился в застывшую ледяную статую. Полицейские рванули к соседнему переулку, спрятались за стеной, не рискуя лезть на рожон и решив дождаться от противника опрометчивых решений. Долго терпеть не пришлось. Из переулка, хромая и держась за окровавленное плечо, вышел подросток. Лицо его выражало злость и ужас, он выглядел не как жестокий маньяк, а как напуганный ребенок, в лицо которого направили пистолет.

– Уроды! Это самооборона! Я ничего вам не сделал! – отчаянно кричал подросток.

– Ты отказался выполнять законное требование сдаться! – возразил полицейский. – Но еще не поздно!

– Я не вещь, чтобы вы могли распоряжаться мной, как хочется! Я никаких преступлений не совершал!

– По закону все люди со сверхспособностми обязаны сдаваться властям!

– Способности полученные против твоей же воли – преступление?

– Это закон!

– Да пошли вы! Пошли вы!

В ответ полицейские открыли прицельный огонь. С замиранием сердца Эшли наблюдала, как подросток прикрывался от пуль созданным из воздуха ледяным щитом и кричал. Пули откалывали от щита куски, подростка едва не сшибало с ног, он уже не мог атаковать в ответ. По его лбу струился пот, мышцы будто каменели и наливались усталостью, сверхъестественная мощь доводила организм до изнеможения. Пусть Эшли и слышала о людях со сверхвозможностями, но наблюдение их воочию было невероятно пугающим. Насколько страшной и могущественной должна быть сила, способная дать человеку умение усилием воли менять состояние вещества и метать ледяные копья? Даже представить трудно.

Подросток был небольшого роста, щуплый, но мог спокойно уничтожить вооруженный полицейский отряд. Тяжелая и мрачная энергия исходила от подростка в виде едва заметного черного дыма, из-за чего парень выглядел дьявольски жутко, будто бы был одержим кошмарным древним демоном. В нем чувствовалось нечто злобное, уничтожающее и пугающее. Первой реакцией при его виде был страх.

Кажется Эшли начинала понимать, что именно пугало простых людей в необычных.

Разве могло дружелюбное существо быть похожим на демона? Разве способно дружелюбное существо пугать до дрожи? Разве способно дружелюбное существо обладать способностями столь разрушительного характера? Возможно, ответ на эти вопросы – да. Но Эшли поймала себя на мысли, что подросток казался настолько страшным и непредсказуемым, что первым побуждением при его виде однозначно стало бы: «Стреляй, а потом разбирайся». Намного проще встать в позицию жертвы, и оправдываться тем, что тебя хотели убить, чем напрасно рисковать жизнью, дрожа перед неизвестностью.

Вскоре щит не выдержал напора пуль, со звоном рассыпавшись. Точным выстрелом полицейский попал подростку в живот, он с воплем согнулся и рухнул на колени. Он схватился за горящее болью брюхо, кровь сочилась сквозь пальцы, по щекам скользили слезы.

– Я ничего…. – начал подросток, но вдруг разразился хриплым кашлем, прыснув изо рта кровью. – Ничего плохого не сделал. Я защищался…. – он завалился на бок, на губах вздувались кровавые пузыри, взгляд терял осмысленность.

Вместе с кровью парня покидала жизнь. Сердце Эшли пропустило пару ударов, она испуганно расширила глаза и зажала ладонью рот. От крутости и бесстрашия Эшли не осталось следа, как только она столкнулась с ужасным ликом смерти лицом к лицу. Неужели папа так же страдал, когда попал в авиакатастрофу? Невыносимо даже воображать это. Мир стал казаться Эшли еще более жестоким и беспощадным, чем раньше. Ее психика с трудом выдержала и смерть полицейских, и смерть парня, убившего их. Она даже подумать не могла, что убийство выглядит настолько страшно.

Полицейский осторожно пнул труп, держа пистолет на изготовке, проверяя наличие жизни.