Читать книгу Песчинки в жерновах - Александр Валидуда - Страница 2

ЧАСТЬ I
ПРЕЛОМЛЕНИЕ
Глава 1

Оглавление

13.02.619 г.с.в. Федеративное Скопление Арбела. Сектор Монар.

Диковинный звездный узор словно бы подстегивал фантазию. Казалось, что гордые и величавые бриллианты, топазы и рубины солнц неким причудливым образом нанизаны на одну невидимую нить. И не просто нанизаны, а шутки ради закручены самим Создателем в правильную спираль. Это созвездие носило смешное название – Спиралька. Планета Атана, спутник желтой звезды Кси-Спиральки, была единственной обитаемой в этом созвездии. Для девяноста миллионов ее жителей такая необычная и в чем-то вычурная конфигурация близлежащих светил являлась предметом особой гордости и символом туристического успеха.

В океане космоса Кси-Спиралька выглядела золотым огоньком. Одинокому наблюдателю, смотревшему на внешнепространственный экран в своей тесной каюте, огонек этот казался живым и приветливым. Наблюдатель, молодой человек по имени Константин Масканин, с документами на имя гражданина ФСА с односложным именем Мэк, естественно знал, что ВП-экран преобразует фиксируемую панораму вселенной в привычную для человека картину восприятия, устраняя спектральные смещения и прочие «минусы».

О космосе Константин грезил с детства. С юных лет он мечтал о нем, глядя на усыпанное мириадами огней ночное небо. И детская мечта предопределила его выбор. Предопределила вопреки воле отца, ждавшего, что он пойдет по его стопам. Однако пятнадцатилетний выпускник-кадет Константин Масканин подал документы в Академию Военно-Космических Сил. С тех пор прошли годы.

Звезды всегда завораживали Константина, хоть и успел он помотаться средь них. А сейчас, собранные в этом уголке космоса, они пробуждали сожаление и тоску по покинутой детской мечте.

Воистину космос непостижим в своей необъятности, это понимаешь, когда находишься где-то среди его бескрайных просторов. Здесь звезды всегда кажутся холодными и равнодушными, свысока взирающими на проносящиеся словно секунды столетия, не желающими замечать накал бурлящих средь них страстей и все новые трагедии амбициозной, но такой хрупкой расы, возомнившей себя хозяином вселенной. Другое дело – Кси-Спиралька и подобные ей светила, давшие человеку пристанища. К ним даже люди весьма далекие от утонченного восприятия питали благорасположение словно к чему-то одушевленному, утонченные же натуры воспринимали солнца живыми существами. И вот, смотря на золотой огонек этого теперь уже относительно близкого солнца, Масканин думал о сделанном в прошлом выборе. И жалел. Жалел, что бросил флот и согласился отправиться в Богами забытое место, именовавшееся ФСА. Он смотрел на звездную панораму как на саму вечность, приоткрывшую краешек таинственного занавеса и позволившую вдруг заглянуть в грядущее. Он понимал, что последние три года все же не потрачены впустую, что уже близок тот час, ради которого все затевалось. Но вместе с тем пока и не подозревал, что лайнер «Литиум», на борту которого он находился, станет отправной точкой, с которой начнутся его злоключения, что нить его судьбы уже переплелась с паутиной истории, где ему отведена не последняя роль. Далеко не последняя.

Три года Константин провел на чужбине. Три года под чужим именем в чужих мирах. И два из них он проклинал тот день, когда согласился бросить флот, оставить перспективную карьеру и спокойную жизнь, и покинуть Родину. Теперь вот она – близкая развязка скитаний на чужбине. Венец усилий его собственных и усилий десятков неизвестных соратников. Там на Атане его ждут. Там настанет финал операции с этим трижды проклятым проконсулом.


«Литиум», пожалуй, он и его немногочисленные близнецы по серии честно заслужили ярлык нетипичных судов в своем классе. Слишком уж много было в нем всяческих «очень». Когда этот пассажирский лайнер появлялся на орбите какой-нибудь планеты, своими размерами он поражал всякое воображение. В общегалактическом реестре он классифицировался под индексом «А+», что соответствовало его небывалым габаритам и высочайшей благоустроенности пассажирских кают, совмещенных гением инженерной мысли и самых передовых технологий, существовавших на момент его постройки. Правда, с той поры прошли многие годы… Лайнер вмещал семьдесят палуб, предназначенных для перевозки более пяти тысяч пассажиров, еще два десятка палуб отводилось для нужд команды и грузовых отсеков. В галактике существовал лишь один подобный гигант – сверхтяжелый транспортный звездолет класса «Астра Инкогнита», производимый в Империи Нишитуран.

Система Атана – промежуточный пункт рейса «Литиума», находилась в нескольких парсеках – в каких-нибудь двух стандартных сутках полета. Конечно, более современные лайнеры покрыли бы это расстояние в полтора-два раза быстрее, но они не могли тягаться с «Литиумом» в извлечении прибыли с весьма и весьма состоятельных пассажиров. Лайнер отмерял свой шестой десяток, все эти годы неизменно выполняя одни и те же рейсы. Нынешний рейс выпадал из числа обыденных. На борту пребывал Роберт Ал – проконсул сектора Монар. По заведенной им самим лет десять назад традиции, проконсул каждый стандартный год путешествовал на «Литиуме», дабы провести отпуск на курортах Атаны, где его уже ждала семья. Традиция эта каждый раз стоила не мало нервных клеток охране, а особенно ее начальнику Ханабальду, давно потерявшему всякую надежду убедить хозяина летать на Атану на одной из собственных яхт, которые, к слову, были весьма быстроходны, а роскошью апартаментов превосходили «люксы» «Литиума». И зачем, недоумевал Ханабальд, проконсулу эта едва ползущая колымага, похожая скорее на центр развлечений, запиханный в звездолет и заброшенный в космос? Ханабальда раздражало, что все его разумные доводы Ал попросту игнорировал. И каждый год неизменно повторялась та же история. Однако причина была довольно проста: за карточными и бильярдными партиями на борту «Литиума» Ал обсуждал некоторые весьма щепетильные дела в кругу доверенных лиц. И не только их. У проконсула ведь были свои тайны.

Жизнь на лайнере бурлила во всю. Обычному пассажиру было в общем-то глубоко плевать, что судно почтил своим вниманием сам проконсул. На сорок четвертой палубе, предназначенной для развлечений гостей, где опустошение кредитных карт велось с дьявольской изобретательностью, собиралось множество разношерстного народа. Живые оркестры (небывалая роскошь!) играли мелодичные интерпретации для зрителей, занимавших бесчисленные столики в отсеках-ресторанах и отсеках – кабаре, в которых с удивительной проворностью сновали вышколенные официанты в белой флотской униформе. В другом отсеке начинался стриптиз в невесомости, неизменно собирая самые большие толпы. Имелись на борту «Литиума» и другие места, способные удовлетворить как самые изысканные вкусы, так и самое больное воображение.

Ал всегда предпочитал игровой отсек всем этим новомодным (или старомодным – как посмотреть) завихрениям, особенно он ненавидел казино, где бесились шумные толпы праздных туристов и где охрана не могла в полной мере контролировать ситуацию. Это был тучный лысеющий человек среднего роста, как всегда одетый в дорогой официальный костюм. В руках, с безвкусно нанизанными на пухлые пальцы перстнями, он держал карты, сосредоточив все свое внимание на партии в покер. Он блефовал и делал это довольно успешно, одновременно стараясь уловить, кто из игроков поступает так же. За столом сидели еще шесть человек, четверо из которых являлись его неизменными партнерами по игре, как впрочем и в делах – владельцы крупнейших промышленных монополий сектора. У всех у них были громкие имена, обеспеченные внушительными капиталами и влиянием. «Литиум» был не единственным местом подобных неофициальных посиделок, однако получить приглашение от проконсула на ежегодный междусобойчик на борту лайнера считалось знаком расположения хозяина сектора.

За спиной Ала бесшумно появился Ханабальд. Дождавшись, когда проконсул обратит на него внимание, начальник личной охраны передал хозяину видеофон, шепотом сообщив, что с ним срочно хочет поговорить капитан лайнера. При этом Ханабальд сумел извиниться так, словно бы он извинялся за свои извинения. Ал едва не вздрогнул, успев однако привыкнуть к дурацкой привычке Ханабальда неожиданно появляться за спиной словно привидение. Это всегда било по нервам, если переживешь несколько покушений.

– Прошу прощения, господа, – откланялся Ал без всякого удовольствия, досадуя, что приходится прерывать довольно удачную партию, – продолжим в следующий раз.

Он взял видеофон и отошел к одному из незанятых крайних столов, где его никто не мог потревожить.

– Слушаю, – произнес он, когда на маленьком голограммном экране появилось озабоченное лицо капитана.

– Господин проконсул, возникла нестандартная ситуация. Вас не затруднит подняться ко мне на мостик? – интонация капитана выдавала волнение.

– Затруднит. Вы отрываете меня от важных дел.

– Поверьте, я бы не стал беспокоить вас по пустякам.

– Не знаю что и думать, капитан. Чего ради вам так вдруг понадобилось мое внимание? Что стряслось, дьявол вас разбери?

– Господин проконсул, – невозмутимо ответил капитан, проглотив грубость Ала, – считаю своим долгом предупредить, что у нас на пересекающемся курсе неизвестный звездолет.

– Ну и?

– Он идет прямо на нас. На запросы не отвечает…

– Благодарю за предупреждение. Как я понимаю, вам не удалось опознать его?

– Именно, господин проконсул. Это неизвестный в ФСА тип звездолета. Боюсь, его намерения слишком явные. Я уже приказал связаться с ближайшей полицейской базой и запросить помощь.

– Ну что же, вы правильно поступили, капитан. Мы можем оторваться от него? – в голосе Ала звучало равнодушие, которого он, однако, не испытывал.

– Вы сказали «оторваться»? «Литиум» всего лишь пассажирский лайнер, господин проконсул. Чтобы набрать ускорение и сравнять наши режимы хода, нам понадобится не менее сорока-пятидесяти минут. За это время неизвестный корабль сократит дистанцию до менее трех светоминут. Если же он увеличит скорость хода, то тогда… все произойдет довольно быстро.

– Делайте все возможное, капитан. Через восемь-десять минут я присоединюсь к вам. Действуйте.

Проконсул отключился и рассеяно уставился на погасший г-экран.

– Кажется, этот «Литиум» может стать для меня золотой мышеловкой, – высказал он Ханабальду, задумчиво прикусив губу. – Теперь я начинаю сожалеть, что не слушал тебя… Остается только надеяться, что все это не имеет прямого отношения ко мне.

Начальник охраны предпочел смолчать. Он всегда молчал в подобных ситуациях, чтобы не обнажать перед хозяином его собственные просчеты.

На всех палубах заголосила сирена. Диссонансный вой действовал на нервы, он звучал так, будто разрыдался слабоумный детина. Через аварийные вещатели изливался голос старшего помощника капитана, сообщая о временном изменении программы полета, причем извещая об этом в таких выражениях, словно все пассажиры поголовно были детьми не старше десяти лет. Напоследок он призвал всех немедленно занять свои каюты. Спокойно и без паники толпы людей стали покидать аттракционы, рестораны, казино и другие заведения, задавая кучу дурацких вопросов попадающемуся судовому персоналу, который впрочем, не зная толком что происходит, объяснял случившееся техническими неисправностями.

Взяв с собой Ханабальда и еще трех охранников, Ал поднялся гравилифтом на верхнюю палубу, откуда в сопровождении поджидавшего их члена команды, прошел на капитанский мостик.

Пожилой человек с серебряной шевелюрой и глубокими морщинами, испещрившими лицо – таким был капитан «Литиума» Сакс. В его подтянутой фигуре и жестах прослеживалась властность, выработанная десятилетиями, проведенными в космосе капитаном полутора десятков звездолетов. В другой раз Ал не обратил бы внимания на эту его властность и выпяченную на показ независимость, но сейчас все это подействовало проконсулу на нервы.

– Пройдемте к монитору, господин проконсул, – предложил Сакс. – В данный момент мы постепенно набираем ускорение. Через десять минут, к сожалению, вы сможете это почувствовать, так как антиинерционные системы судна не рассчитаны на работу в таком режиме… Обратите внимание на вот этот монитор. Красная точка на нем – это мы, зеленая – это неизвестный звездолет.

С показной невозмутимостью Ал наблюдал как неуклонно сокращается расстояние между двумя точками на стереоэкране. За последние восемнадцать лет, что он являлся проконсулом сектора, он смог припомнить только один случай подобный этому. Хотя было известно, что в некоторых других секторах ФСА отмечались случаи пиратства. Сам не зная почему, но Ал был уверен, что преследующий корабль был именно пиратским. Но ведь сектор обладает мощным полицейским флотом… Вернее, должен был бы обладать, подумал он. Теперь проконсул пожалел, что в прошлом году сократил бюджет секторальной полиции.

– Вам удалось что-нибудь узнать о нашем преследователе, господин Сакс?

– Да, господин проконсул. Кое-что бортвычислитель уже в состоянии выдать. Пожалуйста, – Сакс вывел на голоэкран трехмерное изображение преследователя, обладавшего непривычными очертаниями, и продолжил: – Двигатели объекта в режиме крейсерского хода. Судя по этому и по тому, что нейтринный след сильно экранирован и мы слишком поздно его засекли, можно заключить, что это боевой звездолет. И он по-прежнему игнорирует запросы.

– Так! Прекрасно, прекрасно, – Ал обвел глазами мостик, давя подступающую злость. – Значит за нами во всю дурь своих чертовых двигателей прет полный психов неизвестный корабль… Превосходно! Ну просто очень превосходно! А военные и полиция даже не знают, что по сектору спокойно разгуливает этот… этот… – Алу вдруг остро захотелось, чтобы перед ним предстали начальник секторальной полиции и командующий военной группировкой сектора. Впрочем, на адмирала Кромайера не надавишь, у него столичные покровители. О, бездна! Не будь этих покровителей, проконсул давно бы растоптал это напыщенное ничтожество Кромайера! Зато генерал Парс скоро слетит со своего кресла, давно пора иметь в полиции более толкового генерала, желательно служаку, а не одного из прихлебателей, от которых как выясняется пользы – пшик! – Откуда он взялся, этот пират, господин Сакс? Не мог же он возникнуть из ничего?..

– Прошу прощения, господин проконсул, но этот вопрос не ко мне. У меня другие…

– Да понятно, что не к вам! – в груди Ала полыхнул гнев. – Не к вам, черт побери, а к тем идиотам, что должны обеспечивать безопасность федерации, а не натирать мозоли на седалищах в своих высоких креслах…

– Вероятно, это иностранный корабль, – произнес высокий, широкоплечий человек, стоявший рядом с капитаном.

Проконсул обернулся к нему, моментально отметив резко выпирающую челюсть. Должно быть закус, не исправленный в детстве, мимоходом решил проконсул.

– Старший помощник Зорф, – представил его Сакс.

– О, да, вы правы, это иностранный корабль и он просто заблудился, – ехидным тоном заявил Ал и рассмеялся с наигранной беззаботностью.

При этих словах капитан и старпом как-то странно на него посмотрели. Кажется, только Ханабальд уловил ехидные нотки в словах хозяина.

– Господин Сакс! – обратился сидевший за пультом вахтенный связист. – Мы приняли сообщение! Кодограмма с полицейскими шифрами на обычном канале…

– Ну, наконец-то. Немедленно приступайте к расшифровке и передайте еще раз наши координаты и параметры ускорения.

– Слушаюсь!

Проконсул стоял не шевелясь, как бы со стороны наблюдая за происходящим. Он упорядочил мысли, выкинул из головы назойливые глупые вопросы и призвал себя к самообладанию, внушая себе, что не он является причиной назревающего инцидента. Однако давило необъяснимое предчувствие чего-то дурного. И предчувствие это заставляло колотиться сердце с утроенной силой.

Капитан нарушил паузу через несколько секунд напряженного молчания:

– Знаете, господин проконсул, – он мгновение помолчал, набираясь смелости, – я благодарю всех известных в галактике Богов за то, что где-то в федерации все же есть умные головы, предусмотревшие нашу ситуацию… И мы теперь имеем безопасную связь с полицейским флотом. Но я и проклинаю всех обитающих в галактике Богов за то, что ФСА – единственная звездная держава, где до сих пор промышляют пираты…

– Не забывайтесь, господин Сакс! – Ал ощутил прилив злости. – Вам лучше поостеречься… И воздержаться от завуалированных выпадов на меня! Каждый должен делать свое дело.

– Вот именно, господин проконсул! Если бы каждый еще и делал свое дело!

Ал смерил Сакса злобным взглядом и в ответ удостоился того же. На лице старшего помощника Зорфа читалось явное осуждение. Только Ханабальд и трое охранников сохранили невозмутимость из всех, кто слышал перебранку. Впрочем, начальник безопасности проконсула в этотмомент думал о другом. Его занимала полицейская кодограмма и он сильно сомневался в безопасности связи. Если «Литиум» имеет шифры, как имеют их и прочие звездолеты, вся эта игра в таинственность и секретность связи ничего не стоит. Это только фарс, которым успокаивают экипажи лайнеров и грузовозов.

– Готово, господин капитан, – разорвал гнетущую тишину связист. – Читаю кодограмму: «Пассажирскому лайнеру «Литиум». Полицейские сторожевики «Хрот» и «Гелиос». Вас обнаружили. Находимся в ноль шесть светогода от вас. Легли на курс сближения. Идем форсированным ходом».

– Это что, все?

– Все, господин капитан.

– Преследователь увеличивает скорость хода, – доложил старпом.

– Демон Пустоши! – Сакс занервничал. – Они, судя по всему, ухитрились перехватить сообщение. Но это невероятно! Значит, они владеют шифрами… Срочно передать патрулю: ваша кодограмма перехвачена, пират увеличил скорость хода.

«Пират нас преследует или нет, – думал Сакс, – но он висит на самом хвосте! Идиоты! Нет, ну что за раздолбаи? Лучше бы доблестные полицейские вообще не обнаруживали себя… этой идиотской кодограммой!»

Он обратился к старпому:

– Немедленно увеличить ускорение! Это поможет нам выиграть время…

– Слушаюсь…

– А вам и вашим людям, господин проконсул, лучше будет разместиться в антиперегрузочных креслах.

Ускорение дало о себе знать, как только пожелание капитана было исполнено. Для членов команды это было привычным делом, как и для хорошо физически подготовленных охранников. А вот Ал испытывалявные неудобства. Налившись тяжестью, его руки и ноги стали ватными, в висках ощутимо забилась кровь.

– Господин капитан, принят сигнал от преследователя, – доложил связист.

Не смотря на увеличение веса, Сакс чуть ли ни бегом подскочил к видеомонитору связи. На экране возник абсолютно лысый человек с холеной, но неприятной физиономией. Не было даже намека на волосы – ни бровей, ни ресниц. Об его одежде можно было судить лишь по серому воротнику, по всей видимости, принадлежащему униформе. Он заговорил первым:

– Я командир этого корабля и мое имя не имеет значения. Я говорю с капитаном, не так ли?

– Верно, капитан «Литиума» Сакс…

– Сакс? Ага, теперь я тебя узнал. Так вот Сакс, мне нужен лишь проконсул. И больше ничего. Если он меня слышит, пусть трижды подумает, прежде чем дергаться…

– Его здесь нет, – искренне соврал Сакс.

– Тем лучше. Итак! Ты позволяешь нам состыковаться с лайнером и забрать его, со своей стороны я гарантирую безопасность для всех находящихся на борту «Литиума». Геройствовать не советую. Решай скорее. В случае отказа мы откроем огонь, тогда погибнет много-много… – он придурковато гоготнул. – Как бы это сказать? Много невинных жертв? Хм… Нет, они живы. Пока еще. Хе-хе… Много невиновных. Может быть и ты сам. Так что подумай, прежде чем идти на не нужный риск.

– Послушайте, вы!.. Прекратите эту авантюру! Ваши действия бессмысленны, скоро здесь будет полиция. Вам не удастся уйти…

– Да? Что-то я не первый раз такое слышу… Послушай, Сакс, я не намерен слушать твои никчемные препирательства. Так что кончай лепетать, капитан. Ты ведь прекрасно осознаешь возможности твоей посудины? А наши далеко не исчерпаны. И чтобы помочь тебе побыстрее принять решение, мы сейчас выпустим парочку малышек… Хе-хе… Они сдетонируют где-нибудь вблизи твоего тихоходного лайнера. Подумай хорошенько, а через десять минут я еще раз свяжусь с тобой, – пират улыбнулся и послал воздушный поцелуй. – Время! Оно уже пошло…

Экран потух.

– Скотина, – тихо-тихо произнес Сакс.

Предельное ускорение очень скоро дало о себе знать. Работающие на форсаже двигатели порождали низкочастотный гул, проникающий сквозь сотни метров конструкции. Все явственней ощущалась вибрация. Долго в таком режиме «Литиум» вытянуть не мог, ведь он был рассчитан на куда меньшие перегрузки. И многое в конструкции судна было принесено в жертву максимальному комфорту.

– Вы все слышали, – сказал проконсулу Сакс.

– Ну и? Ваши действия?

– Мои действия?! Мои действия, господин проконсул? Конечно, я буду идти до последнего! Но нам даже нечем отразить их ракеты, прах меня побери! Могут погибнуть люди…

– Не горячитесь. Надеюсь, помощь скоро будет, – отчеканил Ал.

Капитан мотнул головой, бросив нервный взгляд на один из мониторов, где появились знакографические символы вокруг зеленой и красной точек. За последние минуты точки стали еще ближе друг к другу. Отметка в одну светоминуту была преодолена. Вдруг на экране появилось то, чего так боялся Сакс: еще две засечки, но уже синего цвета. Их траектории хаотически изменялись.

– Ракеты, господин капитан, – растеряно пролепетал второй штурман, – они уже почти на хвосте у нас.

– Старший помощник, срочно маневр уворота, – скомандовал Сакс, прекрасно понимая всю бессмысленность команды. – Увеличить ускорение до предела.

– Ракеты! Параллельно с нами! – послышался чей – то крик.

В тот же миг один, затем второй взрыв встряхнули корпус лайнера, да так, что стоявшие на ногах попадали под звуки завопившей аварийной сирены.

– Повреждения?

– Э-э-э… Уничтожена башня сверхсветовой связи, второй курсовой двигатель вышел из строя.

– Сбросить скорость на ноль два и сообщить о нашем положении кораблям полиции маяковой гиперкапсулой.

– Слушаюсь.

Услышав последнее распоряжение, проконсул злобно уставился на капитана.

– Вы что делаете?! – рявкнул он с плохо скрываемой яростью. – Вы сбрасываете скорость! Мы же становимся еще уязвимее! Вы отдаете отчет своим действиям, господин Сакс? Или может быть, вы будете счастливы выдать меня? Прямо в лапы этим бандитам, а?

Капитану показалось, что его готовы растерзать. Одного знака проконсула было бы достаточно, чтобы четверо его громил разорвали Сакса на куски и тогда никакая команда не сможет помочь.

– Простите, господин проконсул, – невозмутимо ответил он, – но мы долго не вытянем на оставшихся движках. Знаете что это за двигатели? «Пегас–1500»! Они хороши только для того, чтобы таскать звездолеты с постоянной и очень небольшой скоростью… При больших ограничениях ускорения и маневра! Вдобавок они не надежны! И из-за всего этого компания, строившая их, никогда не получала военных заказов…

– Да мне плевать что это за двигатели! – гаркнул Ал, не особо вникая о чем ему толкуют. – Вы должны выжать из них все возможное!

– При такой нагрузке, господин проконсул, мы в скором времени отправимся к праотцам или будем дрейфовать на обломках лайнера, – Сакс говорил спокойным наставительным тоном и смог всё-таки достучаться до голоса разума проконсула. (Ал даже живо представил лопнувший от перегрузок лайнер). А Сакс продолжал: – …и тогда космос, в конце концов, сделает с нами то, что не сделали пока пираты. Вы это понимаете, господин проконсул? А у меня на борту более пяти тысяч человек и я не могу рисковать их жизнями. Я не могу вступить в бой, да и нечем. Но будь это даже боевой звездолет, никто из моей команды представления не имеет, что следует делать.

– Не уходите от вопроса, капитан. Повторяю, вы хотите меня выдать?

– Чушь, господин проконсул, уж простите за прямоту. Я просто пытаюсь сделать все от меня зависящее в этой ситуации.

– Все зависящее? – Ал заставил себя успокоиться до конца и закусил губу. – Это значит допустить абордаж, не так ли, господин Сакс? А ведь они захватят «Литиум», потому что вы сбрасываете скорость. Вы так печетесь о пассажирах… И где гарантии, что пираты не начнут убивать и брать заложников?

– Никакой гарантии, вы правы, господин проконсул, – осторожно ответил капитан, перестав обращать внимание, что Ал постоянно путает скорость и ускорение. – Но ведь этого пока не произошло, не так ли?

– Не произошло, так произойдет! Вы же гасите скорость!

– Я попытаюсь кое-что сделать. На борту имеется ручное оружие, я прикажу вооружить команду, чтобы попытаться взять в плен абордажную группу пиратов. Может быть, этот шаг остудит их пыл.

– Я хочу сказать вам, капитан… Как бы не разворачивались события, я не намерен отдавать себя в руки этих мерзавцев! Если при этом пострадают пассажиры или вы, они за это ответят. Не думаю, что они смогут уйти хотя бы от одного сторожевика. Пошли парни!

Ал покинул мостик. Всю дорогу в свои апартаменты он недовольно пыхтел. Его раздражала хоть и успевшая снизиться, но еще повышенная сила тяжести. На «Литиуме» не было нормального антиинерционного оборудования. Но больше всего проконсула раздражал капитан Сакс. Его взбесила дерзость и наглость последнего. Ал всегда смотрел на окружающих сверху вниз, а этот капитанишка ставил себя через чур независимо! Проконсул решил все это ему припомнить.

– Хозяин, вы допустили ошибку, – неожиданно для Ала заявил Ханабальд.

– О чем ты?

– Не стоило покидать мостик.

– Думаешь, они ударят нам в спину?

– А чем не шутит черт?

– Нет, они на это не пойдут. Они не глупы, чтобы… Выбрось это изголовы.

– И все же я настаиваю на возвращении обратно на мостик.

Проконсул сцепил зубы и рявкнул:

– Не желаю больше видеть мерзкую рожу этого Сакса!

А капитан в это время молча наблюдал за нервозной работой вахтенных и прибывшего по тревоге персонала мостика. На его скулах играли желваки.

– Что делать будем? – спросил тихо подошедший сзади старпом.

Сакс развернулся. Посмотрел в упор на помощника. Потом обвел рубку долгим невидящим взглядом. «О демон Пустоши!»

– Кто теперь знает, что делать, Зорф? Уж я точно не знаю.

– Думаете, мы сможем серьезно противостоять пиратам?

Ответом было молчание.

– Господин капитан, нам придется выдать проконсула или хотя бы посодействовать этому. Иначе…

– Довольно Зорф! Я знаю, что будет иначе, – Сакс сразу как-то осунулся, как будто постарел в одно мгновение лет на десять и совсем уже стал похож на глубокого старика. Он сказал тихо и спокойно:

– Проконсул Ал – это не простой смертный, вы это понимаете, Зорф? В его власти не просто наш сектор. С этим говнюком даже заигрывает сам президент нашей неблагополучной федерации. Что ему стоило только что арестовать меня или даже убить? И взять командование на себя? И при том, господин Зорф, пойдя против него, мы совершим государственную измену…

– Значит он не особо умен, если не устранил вас и меня сразу.

– Х-хэ… Не обольщайтесь этой мыслью, господин Зорф. Ал хитер. Хитер и жесток. А сейчас он просто растерян. Да-да, просто-напросто растерян, уж я разбираюсь в людях, поверьте.

– Мне он никогда не нравился. Из-за него и таких как он в ФСА постоянный бардак.

– Поверьте, я тоже никогда не испытывал симпатии к нему. Но послушайте меня, Зорф. Вы еще молоды, а уже старший помощник на «Литиуме». У вас довольно приличное жалование. Лучше нелезьте вполитические дебри и не клеймите публично наши коррумпированные власти. Поберегите свою шею. Не думайте, что ФСА – это то место, где можно обвинять власть безнаказанно. Вам не повезло, что вы родились здесь, а не в других уголках галактики. Даже у гражданина Империи Нишитуран больше прав чем у нас.

– Но там есть неграждане и рабы.

Сакс лишь пожал плечами.

– И все же, господин капитан, мы должны принять решение.

– Да, господин Зорф вы правы. Мы должны принять решение. Только, боюсь, любое решение мне не понравится.

– Мы должны подчиниться пиратам.

– Послушайте, Зорф, вы хоть представляете себе какая тут будет бойня? Мы даже не знаем, сколько у проконсула охраны.

– Восемь человек. Правда с ними не легко будет справиться. Пираты в отместку могут устроить резню. Охрана у Ала – это натасканные наубийство псы. Я слышал, что он набирал их из бывших агентов безопасности.

Старпом приумолк, внимательно изучая реакцию капитана. Сакс заметно колебался и чтобы «помочь» ему, Зорф выложил новые доводы:

– Чтобы не допустить бойни, мы должны помочь пиратам…

– Помочь им?!

– Да, господин капитан, именно. Мы должны заблокировать проконсула и всю его свору. Пираты получат Ала, но не забывайте о сторожевиках. К тому же, наверняка этот район сектора уже перекрывается. Проконсул будет освобожден.

– Послушайте, Зорф, это…

– Не возражайте. Это единственное приемлемое решение в этой дерьмовой ситуации.

«Далеко не единственное, – подумал Сакс. – Ладно, старпом, сукин ты сын, ты сам выбираешь свою судьбу. А я уже старик».

– Хорошо Зорф, я полагаюсь на вас. Поскольку у нас действительно нет другого выхода, черт возьми. Мы должны спасти людей… Конечно, никто нас за это потом по головке не погладит. В лучшем случае – прощай карьера, флот. В худшем… в худшем – обвинят в пособничестве пиратам, в государственной измене, в трусости.

– Если докопаются. Главное, все обставить с умом.

Зорф воровато огляделся, но никто их не слышал, люди на мостике находились на достаточном удалении от них.

– Я раздам оружие команде, – продолжил старший помощник, – и расставлю на каждой пассажирской палубе по две-три группы. Пусть они следят, чтобы никто не выходил из кают и докладывают немедленно обо всех происшествиях. Еще всем надо облачиться в спасательные скафандры. Я до возможного предела ослаблю антиинерционное поле на палубе проконсула.

– Ну что ж, действуйте, – махнул рукой Сакс, ощущая сильный внутренний протест.

Старпом удалился с мостика, а капитан задумчиво смотрел ему вслед. Зорфа он знал достаточно давно, но никак не ожидал, что его помощник способен на такое. Старпом взял инициативу в свои руки, Сакс позволил ему это. И теперь капитану осталось лишь наблюдать к чему все это приведет. Он поставил на Зорфа и теперь надеялся, что его ставка окажется выигрышной. Сакс знал, что Зорф совсем не прост, чувствовал что им движут какие-то свои мотивы. В какую же игру играет этот сын Бездны?

Время ультиматума истекло. На экране вновь появился лысый пират. Подойдя к пульту внешней связи, капитан услышал полные злобы и ненависти слова:

– Дьяволом клянусь, я распылю ваше судно! И все легавые вселенной не помешают мне, если вы не перейдете в дрейф. Если через минуту мои сенсоры будут фиксировать ваши долбанные двигатели в ходовом режиме, я отдам приказ батареям производить залпы до тех пор, пока не расщеплю вас на атомы!

От этих слов лицо Сакса побелело, рот искривился в яростном оскале. Но несмотря на бурю негодования, он смог ответить довольно спокойно:

– Я принимаю ваши требования. Мы произведем стыковку и выдадим проконсула. Но если мы не сможем его захватить, пусть ваши люди сделают это.

Пират заметно повеселел и даже усмехнулся, что выглядело бы комично, настолько его лицевые мускулы уродовались при попытке улыбаться, если бы не серьезность ситуации.

– Так-то лучше. Ждите в гости, – он хохотнул и экран потух.

Значительно уступающий в размерах лайнеру, преследующий звездолет взял свою жертву в гравитационные захваты. Чтобы проделать подобное требовалось специальное дорогостоящее оборудование, которое поставлялось только по военным и полицейским заказам. Этот факт пробудил неприятные размышления у капитана «Литиума».

– Шеф, тут старпом, – доложил стоящий на посту у входа в отсек охранник.

– Какого хрена он приперся?

– Поговорить хочет.

– Ах, поговорить он хочет. Щас поговорим.

Ханабальд вышел в периферийную секцию отсека и жестом показал подчиненному, чтобы тот покинул позицию. Тот отошел к следующей секции, но остался прикрывать.

Ханабальд чуть не озверел, когда увидел самодовольную физиономию Зорфа. Впрочем, лицо Зорфа было лишь маской, за которой он прятал нервозность. Даже стоявшие по бокам трое его людей не давали чувства уверенности.

– И что ты хочешь мне сказать?

– Я пришел предложить помощь, – Зорф натянуто улыбнулся. – Скоро здесь будут пираты, а лишние стволы не помешают.

Ханабальд тоже улыбнулся, но приветливо, потом театрально передернул плечами и с издевкой сказал:

– Вот именно: стволы лишние. Что-то твои люди не производят бравого впечатления. Скорее наоборот. Где ты их откопал?

– Они профессионалы.

«Профессионалы?» Ханабальда начал распирать смех, однако он сдержался.

– Они из отряда поддержания правопорядка, призванного бороться с террористами и пиратами. Компания выделяет большие деньги на их обучение в полицейских учебных центрах.

– Ну-ну. Представляю, как ржали легавые, глядя на этих толстозадых боевиков компании. Они стрелять-то хоть умеют?

– Вы напрасно оскорбляете. Я пришел предложить вам помощь.

– Помощь? От них мне помощь не нужна. А вот ты мне помощь окажешь. Что это за хренатень с гравитацией?

– Мы ослабили антиинерционные поля по всему судну, чтобы затруднить работу пиратам.

– Послушай старпом, ты что бредишь? Ты меня за наивного принимаешь?

Зорф хотел ответить, но в глазах что-то вспыхнуло, и он мигом оказался растянувшимся на палубе. Пришла боль. Во рту появился привкус крови. Сплюнув тягучей красной слюной, Зорф медленно встал.

– Ну что? Мозги на месте, старпом? По всему судну, говоришь, ослабили. А может только на этой палубе? Ты заодно с пиратами, а?

От нового удара Зорф отлетел на пару метров. Ханабальд же выставил лучевой пистолет на матросов правопорядка, когда те вышли из ступора и зашевелились.

– Останешься здесь, старпом. А вы, герои, передадите капитану, чтоб он исправил эти фокусы с гравитацией. И живее!

После второго удара Зорф очухивался дольше. Теперь он верил в то, о чем рассказывали об охранниках Ала. Ханабальд бил в полсилы и при желании мог бы вообще убить. А Зорф даже не заметил как его удары начинались. Вот Ханабальд стоял прямо и вдруг – бац! Молния в глазах и ты летишь назад.

Видя состояние старшего помощника, один из матросов решил помочь ему подняться. Ханабальд довольно ухмыльнулся и конечно глаз со старпома не спускал… Именно этого Зорф ждал! Ждал момента, когда кто-нибудь из этих увальней примется помогать ему подняться на ноги. Матрос встал спиной к Ханабальду, как раз между ним и Зорфом. Принимая помощь матроса, старпом вывернул кисть, скрытно взведя спрятанный в рукаве «шпалер» – однозарядный сюрпризец с патроном нехилого могущества. Пятнадцатимиллиметровая разрывная пуля «шпалера» гарантировано выводила из строя любого противника. И вот он момент! Ханабальд интуитивно почуяв неладное, шагнул в сторону, чтобы матрос обзор не перекрывал, но опоздал на долю секунды. Опоздал в уходе с линии огня только из-за усиленной гравитации, не успел его организм до конца адаптироваться к ней. Всего лишь мгновение. Зорф почти уже встал на ноги, опираясь на сильные руки матроса, и выстрелил. Пуля попала Ханабальду в ухо и разнесла вместе с лопнувшим черепом многоканальный приемопередатчик.

Проклятая гравитация! Зорф закрылся мгновенно убитым в спину матросом и прикрываясь им, во всю прыть бросился на деревенеющих ногах к близкому шлюзу отсека. Каких-то два метра, а как будто… Только бы успеть, думал он. А сердце готово было выпрыгнуть из груди. Выпрыгнуть больше от усталости и перегрузки, нежели от страха.

Зорф успел, но спасли его, конечно, не быстрота и внезапность. У оставшегося телохранителя реакция была на много лучше. Старпома спасли загородившие его собою матросы, которые теперь так и не успев скрыться в шлюзе, лежали прожженными трупами у самого входа.

В это же время произошла стыковка. На лайнер через шлюз проникли четыре десятка пиратов, одетые в плотно облегающие боевые бронескафандры. Некоторые несли тяжелое ручное и станковое вооружение. Их встретил присланный Саксом парламентер, который сообщил где находится проконсул.

– Пойдешь с нами, – приказал старший. – Если это какая-то ловушка, подохнешь.

На нужной им палубе их встретил запах гари и трупы в форме флотского персонала. Подошедший старпом сообщил:

– Теперь это ваше дело. Мы подстрелили одного из них и почти отключили антиинерционное поле, но они хорошо забаррикадировались.

Когда Зорф остался один среди абордажников, старший отряда открыл забрало и подмигнул ему.

– Ты хорошо отработал свои деньги. Сколько их всего?

– Осталось семеро. И проконсул.

– Теперь можешь убираться, – он повернулся к своим людям, ткнув на двух первых попавшихся, приказал: – Останетесь здесь, охраняйте этот гравилифт. Четвертая группа в обход!


Масканина не оставляло чувство тревоги. Вроде все было как всегда, никаких причин для беспокойства, но все же он нервничал. Естественно он не выказывал своих волнений, однако его напарник знал его не первый месяц и научился подмечать мимолетные тени беспокойства на лице Мэка. И напарник научился доверять предчувствиям товарища.

Говоря, что у проконсула осталось семь телохранителей, старпом ошибался. Он не мог знать, что их было на два больше. Всего лишь на два, но все же. Масканин и его напарник Карт были этими двумя, входя в охрану дальнего круга и пребывая на лайнере в качестве пассажиров.

В двухместной каюте 3-го класса было тесновато. Обстановка – более чем скудная, удобства – на уровне хорошей гостиницы, но они не дотягивали до того же 2-го класса, не говоря о люксах. Таких кают на лайнере было не много – всего около полусотни. Палуба, где они размещались, позволяла выгодно задействовать группу, расположившуюся в одной из этих кают. Карт был старшим в группе. Это был крепкий рослый блондин с почти что квадратным лицом и мутными, кажущимися безжизненными глазами. Карт был намного старше Масканина, приближаясь годами к шестому десятку. У напарников было мало общего, да и характерами они обладали разными, и само собой расходились в мировоззрении, что успело выясниться в первую же неделю. С самого начала совместной работы их отношения оставались ровными, подчеркнуто нейтральными. Абсолютно разные люди, но оба, как здесь в ФСА любят говорить, профессионалы своего дела, а потому они всегда умели находить общий язык. Карт частенько бывал замкнут и в душе презирал любые человеческие слабости, будь то, малодушие или, скажем, потребность расслабиться в компании прекрасного пола. Масканин же, на его взгляд, смотрел на жизнь проще, во многом не разделяя убеждений компаньона. Константин давно успел изучить напарника, причем хорошо изучить, еще в первые дни знакомства придя к выводу, что Карт в общем-то мужик неплохой, да и специфического опыта у него несравненно больше. Их тандем до сих пор действовал успешно, обладая правом свободы действия. Только за последние полгода попытки покушения на Роберта Ала предпринимались трижды.

– Понял, – закончил Карт связь с Ханабальдом и вдавил языком на пломбу, выключая передатчик. Он развернулся к насторожившемуся напарнику и невозмутимо сообщил: – Похоже, все летит в тартарары, Мэк. Одним местом чую – будет хорошая драка.

– Не тяни, – не стерпел Масканин, – чем там шеф обрадовал?

– Хэ, обрадовал! Наше корыто хотят взять на абордаж! Как тебе такое?

– Да как? Прям как в старючем приключенческом боевике.

– В общем так, Мэк. Проконсул и шеф только что покинули капитанский мостик. Они идут в апартаменты. Действовать начинаем как только на борту появятся эти… – Карт запнулся, подбирая слово, – как только объявятся пираты.

– Что ж, все ясно, – кивнул Масканин. – Если не в терпеж грохнуть нашего драгоценного проконсула и непременно со стопроцентным результатом, то тогда дождитесь-ка, господа недоброжелатели, ежегодного рейса на Атану. Все правильно. Самое время – сейчас, когда все меры безопасности скорее имитация таковых. Ну если, конечно, все делать с умом, быстро и иметь в распоряжении быстроходный звездолет… Хорошенький расклад, а Карт?

– Кончай этот треп, прахвесар. Не наше с тобой дело, указывать ему как и что делать.

– Ну да, куда уж нам… – пожал плечами Масканин. – Наше с тобой дело – пытаться исправить его дурь, подставляя свои головы.

Карт вздохнул, давя негодование.

– Не по душе наше ремесло, Мэк? Какого ж ты рожна давал согласие? Оставался бы и дальше со своими красотками в «Морском дворце». А теперь не гунди мне. Тебе лучше и правда заткнуться, парень, и заняться своим делом.

Масканин вновь пожал плечами, подумав, что вот и состоялась первая перепалка с Картом. Первая за столько месяцев. Кажется, они оба занервничали всерьез. Масканин пошел вскрывать тайник, но не удержавшись, пробурчал:

– Шеф должен был усилить нас группой Вайсберга и Басова.

Из встроенного в переборку каюты шкафчика для одежды он извлек пластиковую панель. Через открывшийся проем начал выкладывать тайный груз, сокрытый в компактных защитных контейнерах. Рядком на выдвижном столике появились мины-ловушки, миниатюрные видеосенсоры и такие же миниатюрные мультифункциональные сканеры, а потом коробки боеприпасов и, наконец, два стэнкса – автоматы нишитурского производства, стреляющие реактивными пулями. Стэнкс считался одним из лучших автоматов в галактике, однако он был малочислен за пределами империи, в которой существовал запрет на торговлю своими вооружениями. Эти же стэнксы были контрабандными. За автоматами наступила очередь «собачьих морд» – специальных масок, снабженных тремя видами фильтров. Воздушный фильтр, на случай применения отравляющих веществ. Универсальный светофильтр с выборочной дифференсацией чувствительности, позволявшей не воспринимать негативные воздействия на сетчатку, начиная от ультрафиолета и заканчивая вспышками световых гранат, с возможностью работы и при нулевом освещении. И шумовые фильтры – по одному на каждое ухо. Эти были вообще прелестью. Им можно было задать режим понижения или подавления определенных шумов, как то: собственное дыхание, стук сердца, оружейная стрельба, взрывы и так далее по списку. При этом можно было усилить восприятие иных шумов, шорохи, например, или голос напарника на его канале. За собачьими мордами последовала проверка поддетых под одежду бронежилетов, классифицировавшихся в ФСА вторым уровнем защиты. После бронников были проверены блоки питания к виброножам. Так без суеты и спешки группа подготовилась к бою.

Незадолго до появления пиратов, Карт потерял связь с Ханабальдом, а затем и с остальными. Карт что-то неразборчиво проскрипел по этому поводу и добавил пару «соленых» выражений, решив, что связь неким «чудесным» образом заблокирована. В принципе, его безмерное удивление имело серьезную причину. Заглушить частоты телохранителей – дело практически невозможное. Приемопередатчики обладали всеми мыслимыми степенями защиты, к тому же ЗПЧ имелось аж два десятка. В бесхитростной натуре Карта зародились нехорошие подозрения. Кто-то явно свой руку приложил. Телохранители по определению не могли предать, моральные качества не те. Выходит… начальник безопасности Гортас? Недаром Карт его недолюбливал в последнее время.

– Ну-ка, Мэк, проверь-ка видеосенсоры, – приказал он. – Вдруг их частоты тоже забиты.

– Главная в норме… Резервные тоже. Все нормально…

– Нормально? Хм! Впрочем, это меня радует. Они нам еще пригодятся.

– Готов? – спросил Карт.

– Готов, – Масканин кивнул в подтверждение.

– Действуем.

Прекрасно ориентируясь в конструкции «Литиума», группа скрытно пробралась к одному из гравилифтов. Этот лифт напрямую вел к апартаментам проконсула. Здесь Карт потратил не более пяти секунд, отправив в бессознательное состояние трех вооруженных членов команды. Те стояли на посту расслабленно и не ожидали нападения, за что и поплатились. Масканин поперетаскивал их по одному в свою каюту, где оставил обездвиженными, поцепив им на позвоночник «лентяев» – специальные парализаторы, блокирующие работу опорно-двигательного аппарата, чтоб не возиться со связыванием, кляпами и прочими неудобствами. Милая штуковина эти «лентяи», клиенту остается только лупать глазенками и пускать слюни. В себя придут и ни конечностью двинуть, ни крикнуть не смогут. Карт в это время успел заминировать все подходы и установить видеосенсоры. Воссоединившись, напарники затаились в смежном проходе. Довольно скоро сработали дуплетом две мины-ловушки, по секции пронесся низкий гул почти бездымных взрывов. Карт сверился с показаниями видеосенсоров и удовлетворенно кивнул. Принимающий контрольный монитор показал двух убитых пиратов. Вскоре в поле зрения видеосенсоров показались еще восемь, двое тащили треногу и серебристо-стальную массивную штуковину весьма грозного вида.

– Глос-35, – Карт скривился, сплюнул, потом нервно улыбнулся. – Это серьезно, подери меня черти.

Масканин тоже узнал оружие пиратов – это был 60-мм станковый автоматический гранатомет, штатное оружие армии ФСА.

– Рвем на верх, Карт? Пока эта дура из нас месива не сделала…

Створки захлопнулись с едва уловимым шипением – произошла герметизация. Поле насыщенно-зеленого цвета мягко и напрочь произвело захват без всяких осязательных эффектов – гравилифт поднял их на следующую палубу. А внизу уже бушевали разрывы осколочно-фугасных гранат. Масканин и Карт разошлись, спрятавшись за выступы перекрытий, прекрасно скрывших бы и троих сразу, не то что по одному. Здесь на палубе давала о себе знать многократная сила тяжести. Руки и ноги слушались с трудом, словно были чужими, бешено колотилось сердце, отдавая в виски. И сам воздух как будто со всех сторон обжимал голову.

– Ну мама дорогая… – пробурчал Масканин. Дело было плохо, антиинерционку вырубили и теперь тело с каждой минутой слабело.

Пираты не заставили себя долго ждать. Сперва из гравилифта показался саперный робот – приземистый тяжелобронированный армейский тип «68» на гусеничном ходу. На него-то и сработала установленная прямо у выхода хитрая мина. Была бы она обычная армейская, робот обезвредил бы ее без труда. Но в арсенале охраны проконсула имелось кое-что поковарнее. Фототропное покрытие и экранировка от сканеров не позволяли засечь мину стандартными методами. Жаль только, что гравилифт заминировать нельзя. Лайнер – не боевой звездолет, по живучести с последним тягаться не может, гравипривод долбанет так, что нескольким палубам со всеми их обитателями мгновенный конец наступит. От взрыва робот содрогнулся, у него отказали все сенсоры, а манипуляторы вообще вырвало. Похоже, у абордажников, по крайней мере у этой группы, он был единственный. За роботом показались пираты.

Они начали выпрыгивать из гравилифта сразу по двое. Кувыркаясь по палубе и стреляя по сторонам, абордажники неуклюже рассредотачивались, гравитация ведь не выбирала себе союзников. Первые два… Теперь их четыре… Шесть… Восемь. Однако действовали они слажено и умело, но если бы знали особенности конструкции палубы, то предприняли иную тактику. Озираясь, они начали настороженно расходиться. Масканин выдохнул и снял автомат с предохранителя. Бесшумный щелчок – теперь пришло время стэнксов. И они заговорили.

Перекрестный огонь в упор – страшная штука. Пираты не ожидали, что телохранители окажутся настолько близко, их сканеры, попавшие под поле подавления Карта, не регистрировали ничего враждебного в пятидесяти метрах вокруг. Длинные очереди Масканина и Карта скосили передовых абордажников в считанные секунды. Реактивные пули насквозь прошили бронескафандры, выбивая кровавые брызги, потроша сочленения и бронепластины, разрывая смотровые забрала. На такой дистанции у пиратов шансов не было. Слитный гул стэнксов смешался с предсмертными криками и матами еще живых. А когда фланговые пираты отчаянно рванули к укрытиям, сработали мины-ловушки. По ушам Масканина ударило мощное эхо взрывов. И это не смотря на собачьи морды. Вот и пригодились они. Если бы не собачьи морды, Масканин и Карт тут же оглохли бы от взрывов в замкнутом помещении.

Масканин нырнул за перекрытие, спасаясь от шлепающих и звонко рикошетирующих осколков. Да откуда их столько? Мины же пластиковые! Или самоподрыв чьей-то гранаты? В носу засвербело от сгоревшей взрывчатки. Он дал короткую очередь наугад. Выглянул – тихо.

– Карт!

Ответа не было.

– Карт, ты цел?

Тишина в ответ. Масканин побрел вперед, с трудом волоча ноги. Пираты мертвы, синтетическое покрытие палубы залито кровью. Много крови, особенно из оторванных культей.

Тело напарника так и не нашлось. Там, где его застала смерть остались закопченные ошметки мяса и костей и забрызганные кровью листы металла. И над всем этим облако медленно расползающегося серого дыма. Видать кто-то шустрый успел бросить гранату, рванувшую одновременно с минами.

– Прости, старина, – Масканин присел на пару-тройку секунд. – Прости, что не могу отдать тебе последние почести.

Он попытался открыть шлюз следующего отсека, но тот оказался заперт с другой стороны. Характерные приглушенные отзвуки говорили, что там идет бой. Масканин вернулся к гравилифту.

Он развернул и включил монитор оставленных внизу сенсоров. Те все еще работали и показывали, что в секции никого нет. Но они не охватывали пространство у выхода из гравилифта.

Чувствуя, что неумолимо истекает драгоценное время, Масканин вошел в кабинку и держа стэнкс наготове, опустился вниз. Однако автомат не понадобился, здесь никого не было.

У входа валялись оставленные пиратами пять плазменных резаков. Прикинув, что толку от них почти никакого, так как он мог управиться только с одним, а чтобы прорезать шлюз уйдет уйма времени и сил, Константин перешагнул через них и поспешил в обход.


В то время как Карт и Масканин устанавливали сенсоры и мины-ловушки, основные силы пиратов пошли в атаку, открыв комбинированный огонь из тяжелых ручных лучеметов и подствольных гранатометов. Потеряв от мин два саперных робота и пятерых бойцов, абордажники приостановились. Но не надолго, вскоре атака возобновилась. Первому же из них ответный огонь снес голову, остальные залегли за комингсами или попрятались за выступами. Старший отряда жестами подозвал обслугу переносной ракетной установки и приказал снести баррикаду. Грянул выстрел, взрыв поглотил в пламени импровизированное заграждение, разметав его вместе с телами телохранителей проконсула. То, что осталось от баррикады, тут же заняла передняя линия штурмующих.

– Сколько их там? – крикнул командир отряда.

– Два трупа, Тарм, – ответили из занятой баррикады.

Снесенная баррикада была всего лишь первым заслоном. Реактивные пули резали воздух на высоте полуметра, не давая пиратам поднять головы. Один все-таки отважился, понадеявшись на собственную реакцию и меткость. Очередь снесла ему голову. Тарм понимал, что перед ним опытные противники, возможно не хуже его самого, выжившего в четырех локальных войнах во всех дырах галактики и в сотнях мелких стычках. А если эти ребята не пальцем деланные, то они положат почти весь его отряд, прежде чем у него появится шанс достать этого козла проконсула. Здесь весьма кстати ПРУ, он же ручной ракетомет. У Тарма имелось с годами выработанное правило: хочешь покончить с более сильным врагом – вооружись лучше него. Тарм знаками приказал расчету сделать еще три выстрела. Первый реактивный снаряд рванул где-то у переборки, не причинив никакого вреда. Зато ударная волна отбила на некоторое время прыть у телохранителей и дала возможность расчету сориентировать установку более точно. Второй выстрел сокрушил последнюю баррикаду. Третий пошел следом, чтоб уж наверняка. Не успел еще отгреметь последний взрыв, по сигналу Тарма в атаку пошла вторая группа нападающих, прикрываемая огнем первой. Короткими перебежками они достигли следующей секции. Брошенная телохранителем граната оторвала ноги одному из них. Только бронескафандры спасли его и остальных от смерти.

И тут же за спинами абордажников из пассажирской каюты ударил еще один телохранитель, в упор скосив пятерых из отряда. Он даже не высунулся, выставив только руку со стэнксом. Бронескафандры абордажникам уже не помогли, реактивные пули прошили их насквозь. Группа прикрытия не мешкала долго, огонь лучеметов прожег стэнкс, а один из пиратов на бегу швырнул гранату в открытую дверь. Тарм дал знак. С кувырком тот же абордажник влетел в каюту.

– Что там? – спросил подоспевший Тарм.

– Пара дохлых пассажиров и этот… – пират зло сплюнул через открытое забрало.

– Проверить все каюты. Никого не убивать – приказ босса.

Пираты принялись выжигать замки на дверях кают и проверять насмерть перепуганных пассажиров, ища оружие. Закончив процедуру и убедившись, что все «чисто», передовая группа проникла в следующую секцию.

Новый взрыв гулким эхом разнесся вокруг. Тарм пробрался к покореженному люку, соединяющему обе секции и глянул в проход. Неподалеку лежал обезображенный труп со вспоротым во многих местах бронескафандром, весь проход был забрызган кровью и мелкими кусочками «фарша». Тарм прочистил нос, освобождаясь от специфического запаха горелого человеческого мяса, и сразу же захлопнул забрало.

– Какой-то дебил из наших активизировал мину-ловушку, – ответил на немой вопрос командира один из залегших пиратов.

– Вперед, сукины дети! – рявкнул Тарм и сделал знак ракетчикам, чтобы те дали еще два выстрела.

Бой разгорелся с новой силой.

Потеряв убитым троих и еще одного раненым, пираты уничтожили ослабленных избыточным тяготением последних телохранителей. Однако проконсула в его люксе не нашли.

– Ушел, гад… – Тарм зло сплюнул.

Проконсул был на грани паники. До последнего он верил, что охрана справится, как справлялась прежде. И вот сперва погиб начальник личной охраны Ханабальд, потом звуки боя приблизились к его каюте и тогда Ал драпанул. Слава всем Богам, что из люкса был предусмотрен надежно замаскированный и заэкранированный черный ход с четырьмя пневмоканалами, ведущими в на другие палубы в заранее забронированные каюты разных классов. Об этой предосторожности персонал судна не знал и нигде в схемах лайнера тайный путь спасения не был обозначен. Проконсул сиганул в пневмоканал наугад. Тесная капсула вынесла его в пустую каюту третьего класса. Он огляделся и перевел дух. Что ж, не комфортно, по плебейски, зато если не спасет наверняка, то поможет выиграть время. Ищи теперь его среди тысяч кают! А там, глядишь, и полицейские сторожевики подойдут.

Проконсул промокнул лоб платком и дернулся от неожиданности. Секунду назад в каюте никого не было, а теперь прямо перед ним возник незнакомый тип с угрюмой физиономией. В бронескафандре и лучевиком.

«Обложили…» – сердце Ала застыло. Мысли его понеслись лихорадочной круговертью. Но как его смогли обложить? Только четверо знали о черном ходе. Он сам, начальник личной охраны Ханабальд, начальник безопасности Гортас и Фосквиль. Последние двое были далеко отсюда. Ханабальд убит, да и не он это, склад характера не тот у начальника личной охраны. «Гортас? Неужели Гортас? Падаль! Не может быть… Или это Фосквиль?..»

Проконсула приволокли к Тарму в бессознательном состоянии. Покидая лайнер, абордажники забрали его собой, совершенно не заботясь, что будет с брошенным ими раненым. А в это же время корабль пиратов изменил вектор тяги и совершал маневр ухода от преследовавших его сторожевиков, таща за собой в гравизахватах «Литиум».

Ал очнулся на жестком столе. Руки и ноги были свободны, однако возможности пошевелиться не было. Ну а говорить? Нет, говорить он не мог, но очень хотелось. Хотелось обложить всех присутствующих. А еще он хотел понять, почему еще жив и что от него хотят.

Недалеко от проконсула находился тот самый лысый, которого он видел издалека на мониторе, на капитанском мостике. Лысый разговаривал с какими-то людьми в свободных белых одеждах. Один из них, с неприятным брезгливым лицом, заметил, что проконсул очнулся. Он подошел и сделал инъекцию, от которой сразу по всему телу расползлась горячая волна, позже пришла небывалая ясность мышления и состояние безмятежности.

При других обстоятельствах Ал назвал бы это атараксией.

Рядом с человеком в белом возник еще один с очень знакомым лицом. Очень уж знакомым. Но даже не смутившись, через секунду проконсул узнал самого себя. Его двойник улыбнулся и исчез с поля зрения.

В следующее мгновение он ощутил, как что-то жесткое и теплое охватило его голову и застлало глаза. По разговорам стало понятно, что его двойник подвергся той же процедуре. В голове, помимо воли, стали возникать воспоминания и образы из его жизни, пролетающие с фантастической скоростью, словно он просматривал стоп-кадры древних кинофильмов. Что-то, что было неимоверно сильнее его воли, заставляло переживать все ранее случившееся в его жизни с новой силой. Воспоминания детства, первые впечатления, первые ошибки, боль, радость, волнения, тревоги, и наконец, осмысленная жизнь какова она есть: без снисхождений и пощады. Проконсулу казалось, это длится вечность и в то же время, может быть только считанные минуты. Потом все поглотила тьма и покой…

Когда сознание вновь вернулось к проконсулу, он увидел своего двойника с его же собственной улыбкой, смотрящего ему в глаза. Постепенно лицо двойника оттеснил лучемет, дуло которого смотрело прямо между глаз. Ал отметил это с какой-то ледяной апатией и последнее, что зафиксировало его сознание – ослепительная вспышка.

Тем временем, полицейские корабли подошли на дистанцию ракетного пуска и брали в «клещи» спарившиеся звездолеты. Внутри пиратского корабля завыла сирена, из рубки слежения капитану сообщили, что они облучаются системами наведения атомных деструкторов.

– Тарм! – крикнул капитан и когда тот подошел, приказал: – Собирай своих людей, найди Рэта и Роната. Сколько из твоих «тараканы»?

– Одиннадцать, босс.

– Двоих оставляешь здесь и приказываешь ДО КОНЦА охранять нашего нового проконсула. Его же нужно хорошенько связать и для правдоподобия оставить пару синяков.

– Без проблем, шеф.

Тарм ощерился в довольной ухмылке и звучным рыком стал отдавать приказы штурмовикам. Началась суматоха. Не сопротивляющегося лжепроконсула схватили и пристегнули специальными зажимами к столу, потом нанесли пару тяжелых ударов. Последними, кто остался в отсеке, были люди в белом – Рэт и Ронат.

Тарм подскочил к капитану.

– Все готовы, шеф. По-моему, самое время рвать когти.

Двое пиратов с плазменным резаком вновь прошли через свой шлюз и вскрыли шлюз лайнера. Теперь они проникли на много палуб ниже, на одну из грузовых. За ними пошли остальные. Заварив за собой вход, пираты рассредоточились среди нагромождений контейнеров и погрузочных агрегатов. Капитан вытащил передатчик и нажал кнопку. Через несколько секунд все вокруг завибрировало – пиратский корабль отделился от лайнера и пошел на разгон, одновременно начав обстрел полицейских сторожевиков.

– Теперь легавые будут воевать с «тараканами», – пояснил он сидящему рядом Тарму.

– Что? Все эти десятки подонков – «тараканы»? Но они могут все испортить.

– Не беспокойся, они будут делать только то, что им приказано, а легавые никогда не уничтожат корабль, зная что там проконсул.

К ним присоединился Рэт. Его лицо носило ярко выраженные признаки гнева. Он крепко вцепился в рукав капитана и процедил:

– Я всегда знал, что тебе нельзя доверять. Твой идиотизм нас всех угробит!

Капитан резко стряхнул его руку и схватив за шиворот, притянул к себе. Глаза впились в глаза врача, тот, не выдержав, отвел взгляд. Добившись психологической победы, капитан прошептал:

– Дьяволом клянусь, Рэт, еще одно твое слово и ты покойник.

Внезапно возникший рядом Ронат положил руку на плечо капитана.

– Отпусти его, Бод, – попытался он сгладить острые углы, – ты же знаешь его нервы. И все же, он в одном прав, мы оставили улики: шов на этом шлюзе обнаружат, легавые могут догадаться. И еще, куда вы сплавили тело Ала?

– Отдыхает в космосе, – капитан облокотился на контейнер, задумавшись. – Согласен, все пошло немного не так, как мы рассчитывали, но это исправимо. Мы должны пробраться в другой отсек, не всполошив видеодатчики. Тарм, возьми своих «тараканов» и разыграй представление. Я тебя буду ждать через полчаса здесь же.

Тарм кивнул и, собрав девять человек – остальные штурмовики перешли на свой корабль, скрылся среди контейнеров. Пройдя крайне осторожно несколько рядов, он заметил двух флотских и приказал жестами своим людям затаиться. Флотские шли о чем-то переговариваясь, у одного из них в руках был передатчик, оба держали лучевые пистолеты. Тарм подал знак. Флотские оказались под кинжальным огнем, лучи изрезали одного, второй получил поверхностный ожог руки и успел отскочить в сторону. Он спрятался за небольшими контейнерами. Его стали окружать. Несмотря на рану и обреченное положение, флотский отстреливался и смог убить одного из пиратов. Успокоился он только тогда, когда Тарм приставил лучемет к его затылку.

– Брось, – тихо приказал Тарм.

Флотский выронил оружие и поднял единственную послушную руку, кривясь от боли в обоженной ране.

– Принесите их передатчик, – приказал Тарм.

Один из пиратов исполнил его приказ.

Командир группы развернул пленника к себе.

– Сейчас свяжешься с капитаном и сообщишь, что на борт проникли пираты, что твой напарник погиб, а ты успел спрятаться и остался незамеченным. Ясно? И без фокусов, если хочешь жить.

Дрожащим шепотом пленник связался с мостиком и рассказал то, что от него требовалось. В ответ донесся голос:

– Это вахтенный рубки управления Квит. Вас плохо слышно.

– Это патрульный Нум с четвертой палубы, третий отсек. Позови капитана, я хочу ему доложить об опасности.

– Это старший помощник, – послышался новый голос, едва Нум успел закончить.

– Тебя по-прежнему хреново слышно. Что там у вас произошло?

– А где капитан?

– Его здесь нет. Говори, Нум.

Глядя на наставленное на него оружие, флотский собрался и выпалил:

– Пираты! Они проникли через двадцать четвертый шлюз. Мой напарник мертв, я остался незамеченным. Повторяю, на четвертой палубе в третьем отсеке пираты. Я…

– Сколько их?

– Более полудюжины, прячутся среди контейнеров.

– Они могут тебя засечь? – задал идиотский вопрос старпом.

– Не думаю, я далеко от них, – ответил флотский, смущенный собственным не менее идиотским ответом. – Ничего, кроме оружия, я у них не увидел.

– Хорошо, Нум, оставайся на месте. Не высовывайся. Мы скоро будем. Конец связи.

Тарм забрал передатчик и стал отдавать приказы своим людям. Пираты рассредоточились, заняв позиции вокруг гравилифта. Командир штурмовиков обратился к пленнику:

– Хочешь что-то спросить?

– Да. Какой смысл для вас себя раскрывать?

– Меня радует, что и ты ничего не понял. Теперь дело за твоими друзьями. Отлично… Ты хорошо сыграл.

Грянул выстрел и пленник с удивлением уставился на дыру в животе, не желая осознавать, что уже мертв.

– Спи спокойно, – Тарм улыбнулся и закинул лучемет на плечо.

Прошло минут десять, прежде чем кабина антиинерционного лифта открылась и из нее вышел разведчик с лучеметом и передатчиком. Никто из пиратов не выдавал своего присутствия, словно все растворились в воздухе. Разведчик осторожно обошел несколько первых контейнеров и что-то о них сообщил по передатчику. Слов Тарм разобрать не мог, но догадался, что этот идиот ничего не заподозрив, дал зеленую дорогу тем, кто на верху.

Через несколько минут из лифта по двое начали выходить флотские, вооруженные лучеметами и стэнксами, последние явно были взяты у убитых телохранителей проконсула. Тарм вел счет, после пятнадцатого, похоже, поток прекратился. Кабина лифта снова закрылась. Члены команды лайнера неторопливо расходились, насторожено осматриваясь вокруг.

Со своей позиции Тарму были видны большинство из них. Он снял с предохранителя осколочную гранату, на хронометре которой уже начали изменяться цифры отсчета, и метнул ее в самую гущу врагов. На его лице играла ухмылка.

Спустя секунду после взрыва, по флотским ударил перекрестный огонь из засады. Позицию Тарм рассчитал верно, флотские попали под убийственный смерч, возможности спастись не было ни у кого.

Когда затих последний выстрел, Тарм приказал порастаскивать половину трупов на десятки метров вокруг и обстрелять все контейнеры в отсеке.

«Недоумки, – подумал он, – даже не подозревают, что сами же роют себе могилу».

Не скрывая усмешки, он подобрал стэнкс и приказал штурмовикам собраться возле лифта. На руку было, что в этот отсек вел антиинерционный лифт, с гравилифтом Тарму пришлось бы действовать по другому. А так – все упрощалось. Абордажники стояли довольные, обмениваясь скупыми фразами о легкой победе, ковыряя ногами труп одного из поверженных врагов.

– Ну ладно, ребята, хорошая работа, – похвалил Тарм. – Теперь все в лифт. Дадим прикурить этим слюнтяям.

Он выждал, пока последний зайдет в кабину и произнес с какой-то игривостью: «Пока, парни», и также игриво он подшвырнул в кабину пояс с гранатами. Едва он успел залечь, как взрыв со страшной силой расшвырял куски кабины и всего того, что некогда было людьми. И вот бронескафандр лизнул последний язык пламени – все было кончено.

Он отряхнулся от осколков плексигласа и феропластика, оглядел подготовленную декорацию. Когда его взгляд задержался на изувеченной кабине лифта, все еще горящей и наполняющей воздух едким дымом, Тарм сплюнул и презрительно буркнул:

– Тараканы.


Масканин пытался исполнить свой долг до конца. Не то чтобы он пылал любовью или проникся симпатией к проконсулу, нет. Даже наоборот совсем, иногда так и хотелось придушить этого подонка. Но… Просто он долженбыл спасти его. А иначе – псу под хвост последние годы, жизнь в ненавистной ФСА, труд многих неизвестных соратников. Однако это было хоть и основное, но отнюдь не единственное, что им сейчас двигало. Хотелось отомстить за смерть напарника, с которым так и не смог подружиться, но который все же был действительно хорошим человеком. В конце концов, что плохого в жажде отправить в Бездну побольше сволочей? Перед собой он видел хорошо организованных боевиков, взявших на абордаж лайнер, стремящихся захватить Ала. Оставалось не понятно, почему команда судна им помогает, ведь можно было ограничиться простой капитуляцией.

Пробраться к противоположному гравилифту незамеченным оказалось весьма не просто. Пришлось идти окольными путями. Масканину удавалось избегать встречи с членами команды, а иногда и вырубать их, благо еще, что пассажиры не шастали, а сидели в своих каютах. Прослушивание частот флотских позволяло быть в курсе событий. Добравшись до смежной секции, он извлек из поясного подсумка один из своих любимых прибамбасов – Эсма-22 – удобный компактный сканер со спецэкранировкой и широкими возможностями. Эсмой он прозондировал территорию в 15-ти, затем в 45-ти метрах перед собой, оставаясь при этом вне поля зрения как возможных сенсоров, так и пиратов. Сканер засек сенсоры и детекторы неизвестного ему типа. Можно было бы попытаться обезвредить их, но на это ушло бы чертовски много времени. А его не было. И результат не гарантирован. Идти на пролом Масканин не рискнул. Ну прикончит он нескольких головорезов и поляжет сам. Глупая смерть. Следовало действовать по другому.

Масканин прослушивал переговоры пиратов, пытаясь нащупать выход из создавшегося положения. И понял, что опоздал. Проконсула захватили и тащат в чужой корабль. Выделив из переговоров нужный отсек, он вернулся к гравилифту и спустился в трюм. Не желая обнаруживать себя, скрытно следовал за пиратами, дыша им в затылок.

За порогом кабинки перед ним предстал лабиринт секций с полуприглушенным освещением. Секции вели в другие отсеки, забитые всевозможными подъемниками, погрузчиками, запакованными агрегатами и разногабаритными контейнерами. Благодаря заученному плану судна, он находил дорогу без труда, вот только частенько приходилось делать обходы, так как многие люки и шлюзы были заперты центральным бортвычислителем.

Пробираясь все ближе к цели, Константин понимал, что проконсула уже не спасти. Из радиоперехвата он знал о бойне в одном из отсеков. И с каждым новым метром пути, чувствовал нарастание какого-то давления. Вернее, это было даже не давление, а целая гамма тягостных чувств и ощущений, похожая на невидимый барьер, который все уплотнялся по мере движения. Настроение сменялось то апатией, то отчаянием, то гнетущей безысходностью, то резко накатывала необоснованная тревога. И было еще что-то. Что-то не объяснимое. Как будто в мыслях и вокруг присутствовал кто-то посторонний. И в то же время как будто этого и не было.

«Мозги у меня потекли, что ли?..»

Масканин сконцентрировался на своих ощущениях, пытаясь разобраться в себе. Собрал в кулак волю. О чем-то подобном рассказывал отец. Вот и пригодились отцовские уроки. Через минуту он понял. Это было направленное воздействие исходящее от кого-то одного. Направленное не на него именно, он лишь улавливал своего рода отражение. Константин сам не знал откуда это знает, но знал, что не ошибается.

Он и в самом деле не ошибался. В отличие от окружающих, он мог, не подпадая под воздействие, чувствовать врага. И он знал, что это за враг. Но к сожалению, Масканин не подозревал о границах своих уникальных возможностей. Впрочем, о существовании этого самого врага он как раз подозревал. Теперь же подозрения перешли в уверенность. Не зря ведь в охрану проконсула внедрялся, точнее его внедряли. А потому, он отбросил прочь все сомнения, что не было сложно в его возрасте, и устремился к цели. Скрытно и осторожно, все как учил отец, потратив еще почти час, он прочесал несколько отсеков и вычислил место расположения пиратов.

Прежде всего были намечены пути отхода, ведь когда начнется стрельба, сюда может нагрянуть отряд флотских.

Пираты подобрали себе хороший схрон – и удобный для круговой обороны, и неприметный, всего лишь одно из многих нагромождений контейнеров. По периметру были поставлены и замаскированы сенсоры. Просканировав территорию, Масканин отметил три мертвые зоны, где сенсоры его засечь не могли. Для наблюдения за схроном ему подходила всего одна.

Через оптический прицел стэнкса из занятой позиции пираты просматривались как на ладони. Боясь засветиться, Масканин не стал пользоваться квантовым монокуляром, да и оптикой пользовался осторожно. Он решил немного понаблюдать за ними, прикидывая, кто из них самый слабый. Первым подвергся изучению лысый, тот вел себя воинственно и властно. Второй – здоровенный, широкоплечий детина держался излишне самоуверенно. Они не годятся. Остальные два производили впечатление интеллигентов. Один из них сильно нервничал и то и дело переминался, стараясь найти позу поудобнее. Его-то Константин и выбрал.

Прицельная очередь из стэнкса разворотила грудные клетки двоим и раскроила череп лысому. В несколько прыжков Масканин преодолел разделяющее пространство, сделал абсолютно ненужные, но эффектные контрольные выстрелы. С размаха рубанул прикладом по челюсти оставшегося пирата и схватил его за горло. Психологический эффект был достигнут. Нервный «интеллигент» безумно выпятил глаза, выплюнув вместе с кровью зубы. Лицо его посерело, а обе штанины поменяли цвет и набрались влагой.

– Говори, недоносок!! – гаркнул Масканин и слегка усилил нажим на горло. – С самого начала, кратко и по порядку, ну!

Запинаясь и шепелявя, Рэт рассказал все, что знал, нервозно сплевывая кровь между фразами. А знал он достаточно. Но, к сожалению, не все. Из всей четверки только капитан корабля Бод и командир штурмовиков Тарм знали всю подноготную операции. А они только что усилиями Масканина отправились в Бездну. Но и без этого, откровенный рассказ допрашиваемого заставил Константина сделать определенные выводы. А именно: являться перед «новым» проконсулом было равносильно самоликвидации. И обращаться в Безопасность или полицию по меньшей мере бесполезно, а то и опасно. Да и не обратился бы он, что ему СБ в ФСА? Его бывшие «коллеги» если даже и поверят, то все равно сделать ничего не смогут. И не станут. Ну кто даст санкцию, чтобы поковыряться в голове у проконсула сектора? А информация о некоем ненормальном, выдающим себя за телохранителя Ала очень скоро дойдет до самого Ала, решение проблемы будет однозначным. Оставалось одно – затаиться и искать способ экстренной связи с резидентом.


Он был доволен. Искусно проведенная операция принесла свои плоды. Теперь он – Роберт Ал, проконсул сектора Монар. Полиция блестяще провела абордаж пиратского корабля, благополучно «спасла» его от рук террористов, которые, естественно, погибли все до одного, хотя полицейские стремились брать их живыми. Проведенное расследование установило то, что и было им запланировано. Дело было закрыто, тело проконсула сейчас блуждало где-то среди звезд, – все прошло так, как и было рассчитано.

Он не ощущал огорчения, что во время операции пришлось пожертвовать своими соплеменниками. В конце концов, они были воинами и специально выращены для этой операции. Они были всего лишь исполнителями и их жизни принадлежали великой цели. Они просто инструмент, не более. Но у него теперь есть и другой инструмент – неприобщенные, которых без излишних опасений можно использовать, играя на их алчности.

Неприобщенные оказались очень уязвимы. Деньги – вот тот рычаг, который можно смело использовать. Деньги – краеугольный камень их цивилизации и ее бич.

Просто удивительно, что жаждая обладать солидной денежной суммой, некоторые неприобщенные готовы исполнять любые приказы и при этом не задавать лишних вопросов. Естественно, не многие на самом деле знают с кем имеют дело. Он был убежден, что если бы и остальные каким-то невероятным образом все же и пронюхали об истинной подоплеке происходящего, то это ровным счетом ничего бы не решило. Все решал размер гонорара.

Он был очень доволен, все шло хорошо. И хотя он не был посвящен во многое из Великого Плана, он прекрасно представлял масштабы того, что сейчас происходило в этой галактике. План, тщательно разработанный ИКТИ – пятьюдесятью первородными, принадлежащих к первому кругу власти, практически вызрел.

Песчинки в жерновах

Подняться наверх