Читать книгу От тихого Дона до быстрой Кубани. Трагедия Ловлинского отряда. Издание второе с изменениями и дополнениями - Александр Василега - Страница 6

Понимая надвигавшуюся угрозу наступающей с Дона армии Корнилова, командование красных спешно формировало новые силы для обороны Екатеринодара. В итоге ему удалось выставить на защиту города вооруженные отряды общей численностью около двадцати тысяч бойцов.

Один такой отряд был сформирован и в станице Ловлинской. Для его формирования в станицу прибыл уполномоченный представитель от Кавказского отдела Кубанской советской республики – комиссар Воронов.

В центре станицы собрали митинг. Пришли и стар и млад, и казаки, и иногородние – всем было интересно узнать последние новости.

Воронов, мужчина средних лет, невысокого роста, крепкого телосложения, с чёрными густыми усами в кожанке, ловко вскочив на тачанку, на которой приехал, обратился к присутствующим:

– Товарищи!

Но его голос утонул в гомоне толпы. Тогда он громким звучным голосом крикнул, как скомандовал: «Товарищи!» Это возымело действие на присутствующих – по толпе разнеслось: «Да тише вы, тише… Дайте послушать, комиссар говорить будет!»

Воронов также громко продолжил: «Обстановка на Кубани сложная – в Екатеринодаре, как и по всей Кубани, установлена Советская власть, но прежний режим не хочет мириться с этим. Кубанская рада со своей армией бежала за Кубань, и копит силы. С Дона наступает армия генерала Корнилова, которая беспощадно расправляется с простыми людьми. Для защиты молодой советской власти предписано сформировать из жителей станицы Ловлинской боевой отряд численностью в шестьдесят человек. Призыву подлежат граждане призывного возраста, не взирая, на социальное положение – казак ты, или иногородний. Предпочтение будет отдаваться тем, кто уже служил в армии».

Из толпы послышались выкрики:

– Пошёл к чёрту!

– К бисовой матери!

– Начальник, мать твою!…

– Хватит! Навоевались!

– С кем воевать? Воевать нам не за что!»

Воронов решительно поднял руку и громким, железным голосом сказал: «Колы так будэ – все ведь пропадэм! Козачье с кадетами со всих сторон навалилось, ни минуты упускать нельзя».

Он говорил с местным акцентом, и это подействовало на толпу – недовольные возгласы стихли.

– Есть, кто из бывших офицеров? – спросил Воронов.

Из толпы к тачанке вышел стройный, невысокого роста человек средних лет. Подойдя к Воронову, он представился: «Прапорщик Шепелев Василий Петрович».

Воронов пожав ему руку, сказал: «Василий Петрович, вот Вам бумага, карандаш, будете вести список отряда». Затем громко объявил: «Кто желает записаться добровольцем, подходи!»

Формирование отряда проходило непросто, ввиду того, что население станицы было разделено по сословному признаку на казаков и иногородних. Если иногородние, в основном, поддерживали советскую власть, то казаки от советской власти ничего хорошего не ждали – земля у них была, были и определенные привилегии, так что в их интересах было выждать, как дело обернётся.

Толпа непроизвольно разделилась на две части – казаков и иногородних. И те и другие обсуждали то, о чём сказал комиссар. Со стороны было заметно, что казаки, в основном, неодобрительно отнеслись к сказанному комиссаром, они больше молчали, понурив головы. В толпе иногородних, напротив – царило оживление. Многие из них положительно отзывались о словах Воронова, говорили о том, что надо идти защищать советскую власть.

Несколько человек, отделившись от толпы, подошли к Воронову и заявили: «Мы хотим записаться в отряд!»

– Очень хорошо! Вот это по-нашему, – довольно сказал комиссар.

Шепелев, сидевший за столом, принесённым из правления, спросил: «Фамилия, имя, где служил, звание?»

– Милованов Константин, в пехоте, рядовой.

– Паходин Пётр, в пехоте, рядовой.

– Маслий Василий, пластун.

– Гульванский Иван, в пехоте, ефрейтор.

– Мысев Николай, в пехоте, пулемётчиком.

Пока первых добровольцев записывал Шепелев, Воронов спустился с тачанки на землю, подошёл к присутствующим на митинге. Он начал оживленно рассказывать окружившим о новой власти, что она планирует делать, как будет распределять землю. Напряжение среди людей, царившее в начале митинга, постепенно исчезло. Люди внимательно слушали комиссара, задавали вопросы. Больше всего их интересовали вопросы о земле и войне. Терпеливо объясняя людям политику большевиков по этим вопросам, Воронов добился того, что в отряд добровольцами записалось более ста человек.

Такого количества бойцов пока не требовалось, поэтому из списка вычеркнули тех, кто не служил в армии и стариков, оставив в списке ровно шестьдесят фамилий. Закончив формирование списка, Воронов построил добровольцев и объявил:

– Командиром отряда назначается Василий Петрович Шепелев.

– Комиссаром отряда Воронов Кирилл Фёдорович.

На сборы отряда было отведено время до утра. С собой необходимо взять оружие, если есть, запас продуктов, бельё и личные принадлежности. Сбор назначили на шесть часов утра, здесь – на площади.

Утром, к шести часам пришли все, кто записался в отряд. Командир отряда Шепелев скомандовал:

– Отряд! В одну шеренгу, становись!

Новобранцы, толкаясь, кое-как выстроились в длинную шеренгу. Командир отряда сделал перекличку, разделил строй на отделения по десять человек в каждом. Во главе отделений назначил командиров: Тимченко, Черненко, Янка, Герасименко, Аскольского, Паходина. Писарем Шепелев определил Пахомова.

Комиссар Воронов перед строем произнёс короткую речь, сказав:

– Товарищи! Вы теперь бойцы революционной Красной гвардии! Белогвардейские генералы собрали войско и идут на Екатеринодар. Идут для того, чтобы задушить революцию, поставить на колени трудовой народ. Но мы не позволим им хозяйничать на нашей земле! Хватит, их время прошло! Нашему отряду поставлена задача – прибыть на станцию Кавказскую, получить оружие, и в составе эшелона выступить в сторону Екатеринодара. По прибытию на место нам будет определён рубеж обороны, который мы будем удерживать. Отступать нам никак нельзя, это верная смерть для нас и наших родных. Белая армия несет смерть на нашу землю, и мы должны её остановить…

– По подводам! – скомандовал Шепелев.

Бойцы быстро расселись на, стоявшие наготове, подводы и отряд двинулся в путь. Утро уже наступило – в каждом дворе шла работа: мужчины на вилах таскали огромные пучки сена для скота, запрягали лошадей, женщины кормили птицу, доили коров.

Увидев колонну из подвод, все они прекращали работать и с любопытством подходили к плетням. Некоторые приветственно махали руками, выкрикивали пожелания победы, но большинство провожали отряд бойцов, молча, с какой-то грустью в глазах…

За станицей на полях снега уже не было. Ночью подморозило, из-за чего на сухой траве, в ярких лучах восходящего солнца, искрился иней. С утра в степи было не только холодно, но и ветрено. Пронизывающий восточный ветер, просушивая колеи дороги, шуршал прошлогодним бурьяном и камышом по берегу речки Симанки.

Отряд ехал, молча – каждый думал о своём. Чтобы как-то поднять настроение у новобранцев, комиссар запел:

«Смело мы в бой пойдём

За власть Советов,

И, как один, умрём

В борьбе за это!…»

Задорной песни не получилось, но обстановка немного оживилась. Бойцы заводили между собой разговоры,

делились своими мыслями, соображениями. Кое-где раздавался смех – это мужики травили анекдоты, рассказывали байки. Больше всех в этом преуспел Голышенко Василий – мужчина средних лет, невысокого роста, худощавый, с подвижными весёлыми глазами:

«Приходит молодой казак к отцу.

– Батько, дай мэни з пулэмэта постриляты!

– Ой, сынку, а зможешь?

– Змогу, батько!

– Ну-ка, покажи!

…Короткая очередь, все куры во дворе лежат, только перья оседают.

– Добре, сынку, добре… А гранату кынути можешь?

– Могу, батько!

– На вот, кидай в сортир!

…Взрыв, доски в воздух, дерьмо по кустам…

– Добре, сынку, добре… А то бы мамка нам с тобой дала за курей!»

Бойцы дружно хохочут. Комиссар, проезжая мимо верхом на коне, довольно усмехнулся: «Отошли мужики, значит, все будет нормально…»

На станцию Кавказская отряд прибыл, когда там полным ходом шла погрузка в эшелон. Быстро получив оружие и патроны, ловлинцы разместились в вагоне-теплушке. На радость бойцам в теплушке стояла печь «буржуйка». Изрядно продрогшие в дороге, они, собрав между рельсов обломки досок, поленья дров, растопили печь. Вокруг буржуйки сразу же образовался плотный круг – каждый стремился сесть поближе и отогреться после долгой дороги.

Эшелон тронулся. Немного отогревшись, бойцы тихо разговаривали между собой, курили самосад. В дальнем углу кто-то запел:

«…Может завтра в чистом поле

Кто-нибудь, друзья, из нас,

Между мертвых, полумертвых,

Будет ждать последний час…»

До Екатеринодара эшелон не доехал – остановился на станции Усть-Лабинская. От командования армии большевиков поступило указание выгрузиться здесь и ускоренным маршем идти к железной дороге у станции Выселки. Там намечались тяжёлые бои с войсками генерала Корнилова, быстро наступающими со стороны Тихорецкой.