Читать книгу Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты - Александр Васильев, Александр Ильич Васильев - Страница 14

В данном случае речь идет о присяжных, оказывающих помощь стороне обвинения в получении обвинительного вердикта. Таковыми могут быть либо специально внедренные для этого в коллегию агенты спецслужб, либо склоненные уже в ходе процесса к сотрудничеству с ними присяжные.

Иван Миронов в своей книге «Суд присяжных. Стратегия и тактика судебных войн» приводит мнение банкира Френкеля (осужденного за организацию убийства зампреда Центробанка Козлова), что агентуру внедряют в коллегию в количестве либо трех, либо девяти человек – и даже приводит к этому некоторое объяснение. Могу сказать, что ни в своей практике, ни в практике коллег я каких-либо признаков, подтверждающих справедливость такого мнения, еще ни разу не встречал.

Вообще, довольно часто приходится сталкиваться с позицией, в том числе и своих коллег, которые уверяют, что нынешняя судебная система уже «переформатировала» суд присяжных под свои интересы, и потому нет смысла всерьез рассчитывать на него. По нашему скромному мнению, такие заявления делаются, скорее, чтобы оправдать собственные неудачи в суде присяжных или нежелание (вызванное страхом и неумением) работать с ним, нежели являются попыткой отразить реальное положение дел. Все эти разговоры о внедрении в состав коллегии присяжных «агентов» и иных «проверенных» лиц (в том числе проверенных в других, ранее имевших место судах) – в большинстве своем либо беспочвенны, либо сильно преувеличены.

Дело здесь заключается в неприспособленности (в настоящий момент) «правоохранительного» (в широком смысле) аппарата к таким тонким играм. Судите сами – процедура отбора присяжных заседателей полностью зависима от суда. Однако судебные работники не имеют ни навыков, ни необходимых средств и методов для создания собственной «агентуры» среди присяжных и ведения с ними постоянной «оперативной» работы. Да, конечно, возможно привлечение в качестве кандидатов в заседатели кого-то из прошлых составов присяжных, благоволивших обвинению, однако для этого, как минимум, необходимо вести соответствующие учеты – единую в масштабах суда базу данных. Необходимы регулярные встречи с такими «кандидатами», беседы «по душам», определенные финансовые вливания и т. д. Кому же вести такую работу в суде? Помощнику судьи? Исключено. Как правило, это молоденькие девочки (гораздо реже – юноши) очень далекие от оперативной и агентурной работы. Они и со своей работой справляются в большинстве своем далеко не блестяще, а уж брать на себя выполнение дополнительных и весьма специфических функций – они точно не станут, а если даже их к тому вынудят – то несомненно они завялят выполнение такого сложного и деликатного поручения. Кому тогда «вербовать» присяжных? Самому судье? Вряд ли можно найти более неподходящую для этой роли кандидатуру. Высокомерие и грубость, свойственная значительной части представителей Фемиды – качества для агентурной работы прямо противопоказанные. Прибавьте к этому отсутствие специальной подготовки, времени, да и просто желания делать «черновую работу», которая к тому же не оплачивается – и вам все станет ясно. То же самое справедливо и в отношении прокуроров.

Зато структуры, имеющие навыки агентурной работы (имеются в виду оперативные структуры МВД), фактически после окончания следствия и направления дела в суд утрачивают к нему какой-либо интерес, что, в свою очередь, практически полностью исключает помощь в агентурной работе с их стороны без какого-либо специального указания сверху (см. пункт 1.7 – «заказ»)…

Уместно тут также вспомнить как, некоторое время назад, у моих коллег возникало желание составить список кандидатов в присяжные, которые вызывались в Мосгорсуд за определенный промежуток времени (за последние пару лет). Насколько мне известно, никаких серьезных результатов эта работа не дала – устойчивых тенденций установлено не было и «агентуры», соответственно, выявлено тоже не было. Да, известны случаи, когда один и тот же кандидат, будучи отведенным из отбора по одному процессу, «всплывал» при отборе присяжных на другом процессе, однако в данной ситуации едва ли следует искать злой умысел. Просто помощник судьи, готовящий списки кандидатов в присяжные, вызывает тех кандидатов, которые скорее всего явятся – и отбор не провалится. То есть если человек один раз явился на отбор присяжных, то скорее всего, он и в следующий раз придет по вызову, – примерно так и совершенно справедливо размышляет помощник судьи, выписывая гражданину повестку о явке на отбор в присяжные…

Впрочем, начав «за здравие», все-таки придется заканчивать этот параграф «за упокой». Несмотря на всю сложность и затратность агентурного метода, сбрасывать его со счетов тем не менее не следует. В основном такие казусы имеют место по делам, представляющим политический интерес и/или в исходе которых заинтересованы мощные силы федерального уровня. Особо часто (относительно конечно) агентура среди присяжных встречается по делам, оперативное сопровождение по которым осуществляло ФСБ. Эта структура, имея широкие полномочия и опыт агентурной работы, имеет также рычаги влияния и на суды. Однако еще раз повторимся: своего агента в состав коллегии присяжных еще «заслужить надо» – в проходное дело никто агентов внедрять не будет.

С фактом агентуры в рядах присяжных (во всяком случае очевидным для нас) за всю нашу практику пришлось столкнуться лишь однажды – при рассмотрении в Мосгорсуде дела по убийству С. Маркелова и А. Бабуровой. Тогда защитой были выявлены, как минимум, два присяжных, проявлявших недюжую активность в лоббировании среди других заседателей обвинительного вердикта. При этом совершенные ими очевидные нарушения (в том числе признание одним из присяжных факта сбора доказательств вне рамок судебного заседания) никак не повлияло на результат рассмотрения заявленного ему отвода. С учетом того, что свой интерес по делу имело и ФСБ РФ и, возможно, некоторые персонажи из Администрации Президента РФ – основания для внедрения агентуры с состав коллегии были более чем очевидны. При этом задействование гигантского административного и силового ресурса позволило запугать и «выдавить» из коллегии ряд присяжных, склонявшиеся к вынесению оправдательного вердикта (речь идет о присяжной заседательнице Анне Добрачевой. Подробнее об этом – см. главу 8).

Широко известна также, имевшая место «случайность» по делу Игоря Сутягина, обвинявшегося в шпионаже, и осужденного на основании вердикта присяжных в 2004 году. Как в дальнейшем установили защитники, в коллегии присяжных «случайным образом» оказалось несколько отставных сотрудники ФСБ и разведки…

Кроме того, выявлена и методика отбора «нужных кандидатов» в присяжные – когда суд начинает осуществлять неофициальный отбор кандидатов еще до их официального вызова в суд. Так по делу саранского бизнесмена Юрия Шорчева при повторном рассмотрении дела (после вынесенного, но не оглашенного, первой коллегией оправдательного вердикта) большинство потенциальных кандидатов, как стало известно защите, приглашали на предварительную беседу с руководством Верховного суда Мордовии и только после этой беседы принималось решение – приглашать человека на официальный отбор присяжных или заменить кем-то более сговорчивым и «надежным»…

Однако эти процедуры весьма трудоемкие и такое внимание со стороны суда и силовых спецслужб еще надо «заслужить». Более того, известен как минимум один подобный случай, закончившийся весьма анекдотически. Так, в одном из дел, слушавшихся в Мордовии, председательствующим судьей в состав кандидатов в присяжные была приглашена знакомая ему лично гражданка, на которую он, соответственно, возлагал большие надежды. В итоге – к концу судебного слушания она пришла к мнению о невиновности подсудимых и фактически возглавила неофициальную группу присяжных, выступавших за оправдание обвиняемых. «Бедному» судье, в связи с этим, пришлось идти на некоторые «внепроцессуальные» ходы, чтобы вывести свою знакомую из процесса…

Что ж, как бы то ни было, полагаем внепроцессуальные факторы «заказа» и «агентуры» нами раскрыты уже достаточно полно.