Читать книгу Сказки старого леса. Книга 1. Испытание Верой - Александр Васильевич Дёмышев - Страница 5

– Всё запомнил, бабушка. Вон тот красненький цветочек два раза макнуть в крутой кипяток, три дня вылёживать на солнце, хранить отдельно от беленьких цветов. Заваривать ночь под крышкой, пить, как прихватит.

– Запомнил, говоришь? Ну а теперь забудь.

– Как же так, бабушка? Я ведь всё в точности за вами повторил. Сами сказывали, что нет надёжней снадобья от кашля.

– Кто запоминаниями с болезнями воюет? Ты что ж, и мужика большущего, и ребёночка малого одинаково лечить собрался?

– Не знаю, бабушка, – смутился Ваня, – выходит, ребёночку в кружку поменьше лину.

– Ловко справился. А если кашель у них различный?

– Кашель и кашель, чего его различать-то… сколько их, бабушка, кашлей-то тех?

– Стара я стала, не как раньше, но и сейчас, токмо на слух, пару дюжин непохожестей определю.

– Что же это, зря, выходит, хожу за вами как привязанный, всё в головушке держу?

– Выходит, зря.

– А я не лечить намерился, а колдовать научиться.

– Ты от кашелюки хилой на попятную собрался, а туда же, колдовать. Тороплив шибко. Иные всю жизнь учатся, токмо дальше запоминания ничего не выходит.

– Что же делать, бабушка? – Ваня опустил голову.

– Как что? Ходи за мной, приглядывайся да на ус мотай.

– Запоминать?

– Да нет же, горе луковое, примечай! Гляди на всё глазами закрытыми, слушай всё ушами заткнутыми, слова для беседы не из головы бери. Рукам доверяй. Может, тогда и подпустит тебя колдовство к себе поближе?

– Не понимаю. Как же можно рукам своим верить?

– К примеру, помнишь ты, что надобно в снадобье две щепотки тёртого корня добавить, а рука дрогнула в нежданный момент и три щепотки бухнула. Не просто так это. Доверяй рукам.

– Хитрите, бабушка. Прежде чем сыпнуть, надо бы знать, чего сыплешь. А для того всё запомнить следует.

– Сам посуди. Коли я даже имя своё позабыла, то как травы все упомню. Да ещё и где прорастают, да когда срывать, да как сготовить, сохранить… а если сбор сложный из сотни трав? Всей деревней не упомнить, а уж одному человеку и пробовать не след.

– Ох, мудрёно!

– Глаза боятся, руки делают. Что колдовать, что лечить, что кашу варить – пока не попробуешь, не освоишь.

– Да если я кашу пересолю, хуже, чем половником по лбу, вреда не будет. А если кого залечу до чесотки или наколдую кого в жабу?

– Потому кашеваров стоящих не так много, а лекарей и того меньше, а колдуна порядочного днём с огнём не сыщешь.

– Незачем нас искать. Правда, бабушка? – повеселел Ваня.

– Правда. Вот сегодня мы с тобой к дальним болотам пойдём, так тама, если что, даже волкам голодным наши косточки не найти.

– Чего ж волков мучить, может лучше в ближний лесок, чем на дальние болота?

– Не боись, пострел. На болотах дюже забавные травки прорастают. Ты ж колдуном наметился стать, в таком разе для тебя болото заманчивей леса должно быть. Травы там силы большущей, токмо сила та к лечению не приспособлена.

– А на что тогда они?

– На обман хороши. На смертушку безвременную. А уж яды получаются – загляденье одно.

– Ой, бабушка, зачем же лекарю трава такая?

– Болезнь обманывать. А ещё, бывает, когда совсем гиблый случай, следует умертвить тело вместе с хворью. Затем вновь оживить. Вот была бы у нас давеча нужная травка с болота, когда девчоночку малую врачевали, то не мучились бы так долго, да и корешок бы сохранили, который ты Верником прозвал.

– Так может, мы с вами и Верника полмешка заготовим, раз он такой волшебный?

– Его найти большая удача требуется, а правильно взять ещё постараться придётся.

– Расскажите, бабушка, где прорастает этот чудо-цветок невидимый?

– Чего ж сразу невидимый? Он не прячется ни от кого, издалека красуется. И не цветок это, а деревце небольшое. Тебе… да и мне по пояс будет. Растёт прямо из камня, обычно на берегу речки али другой воды бегущей.

– Ой, чего ж говорите, нечастый он? Да я много видал таких.

– Таких, да не таких. Деревце должно на самой верхушке скалы стоять, чтобы ветрами обдувало. Часть корня в камне скрыта, а часть наружу висит. И коли последишь за ним, то приметишь, что оно всегда наполовину сухое. Листочков на нём не больше десятка. А в следующий раз придёшь, глянешь, и та часть, что мёртвая была, зазеленела, а другая взамен присохла. Это жизнь и смерть в нём по кругу ходят.

– А дальше как?

– Отслеживать надо долго. И когда аккурат посерёдке перемены жизненной корешок, торчащий из камня, встанет, следует самый кончик срезать да сразу землицей замазать, чтобы деревце не выпустило из себя ничего.

– А если не утруждать себя ентим?

– Тогда погибнуть может. Заруби себе на носу: не приведи тебя Господь дерево загубить без крайней нужды. Сразу можешь крест ставить на всём своём колдовстве.

– Отчего ж строгость такая?

– Это с травами и цветами можно напрямую договариваться. Природа их для того и сотворила, чтобы всяких живых тварей кормить. С деревами ж другой коленкор.

– Да кто ж, бабушка, за них вступится?

– Земля-матушка и заступится. К примеру, погубишь ты забавы ради рябинку молодую, так только и проблем, что от своего земного покровительства тебя отлучит. А коли тот же дуб столетний изведёшь, так даже я с тобой рядышком побоюсь постоять. Не жилец, одним словом.

– А я думал, колдуну всё дозволено.

– То, что люди приметами да суевериями прозывают, у колдунов, знахарей, целителей значение имеет. Правильный колдун никогда огонь не затушит – дождётся, чтоб сам прогорел. В воду камень не кинет. Против ветра в путь не отправится. Вот куда сейчас дует?

– Вон туда, – показал Ваня рукой.

– Выходит, дождались, значит, и нам пора в дорогу.

Ещё на полпути старушка запретила Ване болтать попусту. «Болото, – говорит, – близко, а оно днём спит, потому тишину любит». Но уж по прибытии на место мальчик не смог сдержаться.

– Ну и забрели мы, бабушка. Кругом сыро, мрачно, сбежать хочется.

– Ты лес любишь? – вполголоса спросила старушка.

– Очень люблю, – также, понизив голос, ответил мальчик.

– Потому и лес тебя привечает. А с болота вона как передёргивает, потому и оно к тебе так же.

– Да за что ж эту трясину душегубную любить? – вновь повысил голос Ваня.

– Тихо! – грозно перебила его бабушка. – Насобирай лапника охапку, а я пока с травками местными поздороваюсь.

Когда Ваня вернулся с еловыми ветками в руках, старушка почитай уже полкотомки растений наприбирала.

– Ох, хороши, ох, сильны! – довольно повторяла она. Наконец, заметив мальчика, махнула призывно рукой.

– Мы сейчас по тропке прямо в серёдку болота отправимся, так что ты уж не отставай.

– По какой тропке, бабушка? Топь сплошная.

– На болоте тропок не меньше, чем в лесу дремучем. Не тракт столичный, но при должной сноровке разобраться можно. Бери лапник и пойдём, скоро темнеть начнёт.

– И я о том же, скоро завечереет, а мы в самую трясину.

– Не дрожи как хвост заячий в лисьей норе, назвался колдуном, полезай в пекло… или в болото… или ещё куда скажу. К Бабе Яге не испужался, а тут струхнул?

– Лучше уж у Бабы Яги в печи сгинуть, чем в холодную болотину быть затянутым.

– Устала я с тобой препираться. Помнишь, чего про веру сказывала?

– Только она может истинные чудеса творить.

– Правильно. Мне веришь?

– Даа, бабушка, – дрожащим голосом проговорил мальчик.

Старушка молча подняла с земли сухую палку и, больше не обернувшись ни разу, уверенно шагнула в болото.

Долго брели. Ване хотелось глаза закрыть, да побоялся оступиться; хотелось зареветь, да не поможет; хотелось обратно броситься, да бабушке сказал, что верит. Наконец добрались до островка твёрдого. Землицы не более четырёх аршин по кругу.

– Скидывай обутки, сушиться станем, – старушка огляделась вокруг. – Хорошее место, здесь ночку и скоротаем.

– Что ж мы, и без костерка, и без каши останемся?

– Нужду в чём имеешь?

– Нет, бабушка. Это я так, для порядку спросил.

– Стели ветки, устраиваться будем.

Старушка с мальчиком для удобства уселись спиной к спине и стали смотреть, как болото окутывает тьма. Вот уже и леса вдалеке не видать… вот уже и кочек соседних не разглядишь… вот уже и руку свою едва угадываешь. И тут вдруг ухнуло. Словно великан вдохнул.

– Ой, бабушка, в жизни такого не слышал.

– Велика ли та жизнь? Сказывай, на что похоже?

– Не передать, вроде как зимой из дому вышел, а на тебя нежданно сугроб с крыши свалился. Что это?

– Болото проснулось. Сейчас только успевай поворачиваться да поспешай удивления собирать. Для начала глаза закрой да слушай.

– И так ни зги не видать.

– Делай, чего говорено.

Ваня закрыл глаза и начал прислушиваться. И стараться не пришлось, потому как звуки непонятные стали появляться один за другим. И вот уже шумно, словно на площади городской в базарный день. Что-то скрипело, что-то булькало, что-то чавкало, что-то постукивало. Да громко-то как.

– Не хочешь ли в игру с болотом сыграть? – спросила старушка. – Крикни чего-нибудь, поуверенней.

– Чего, бабушка? Может, назваться мне?

– Не-е, болото слов не любит. Просто пошуми.

– Эй! – громко крикнул Ваня. Слева от него отчётливо послышалось «эй».

– Ау! – «ау» ответило справа.

– Эх! – «эх» раздалось сзади.

– Бабушка, что это?

– А я почём знаю, кто там тебя дразнит?

– Может, кикиморы защекотать хотят?

– На кой мы им? Стар да млад. Кикиморы загадки шибко уважают, а у нас что? Один ещё не ведает, другая – уже позабыла.

– Уж я в следующий раз расстараюсь для них. Такую загадку придумаю, что и за сто лет ответа не сыщут.

– Готов ли к новому чуду? Открывай глаза.

– Батюшки святы! – только и смог вымолвить Ваня. Вокруг, сколько глаз хватало, всё было в огоньках да сияниях. Не в тех огоньках, что горят, а в тех, что мерцают да переливаются. И каждый из них словно сам по себе живёт.

– Вот тебе ещё игра забавная. Попробуй, отыщи свой.

– Как это, бабушка?

– Для большего интересу без поучений разберись.

– Нашёл! – через какое-то время восторженно закричал Ваня, пытаясь соскочить на ноги.

– Сиди на месте, егоза. Болото кругом. В сажени от тебя, почитай, и дна уже нету.

– Нашёл. Вон он, мой огонёк, вон. Я голову влево, и он влево, я вправо поверну, и он туда же. Вскочить попробовал, так и он вслед за мной взметнулся.

– Молодец, а теперича потяни к себе, сколько сил хватит, да замри так.

Остаток ночи они провели не разговаривая, пока небо не засерело на востоке. Огоньки стали меркнуть один за другим, звуки затихать, пока снова не раздалось гулкое уханье, уже на выдох похожее, и тишина…

– Ой, бабушка, благодарствую вам за представление такое.

– Погоди, торопыга, главное ещё впереди. Смотри внимательно, больше нигде такому не сподобишься.

Вокруг становилось всё светлее. Уже явно различался туман над болотом. Густой, как кисель у хорошей хозяйки. И чем светлее становилось вокруг, тем ниже опускался туман. И вот уже сидят они, словно на облаке, словно небо под ними. И тут из-за леса солнышко появилось, в один миг раскрасив туман в цвета неземные. Вспыхнуло всё болото как шкатулка с самоцветами.

– Красота-то какая, бабушка! – только и смог зачарованно вымолвить Ваня.