Читать книгу Сара - Александр Васильевич Карпов - Страница 17

На следующий день, как стемнело, я договорился встретиться с милой в парке. Красавица опоздала, но я был настроен благодушно, еще под впечатлением вчерашней встречи, и предъяв делать не стал. В конце концов, женщины всего мира имеют привычку опаздывать на свидания.

Сара подошла со стороны темной и пустой улочки, параллельной Дуарте. У меня мелькнула нехорошая мысль, но я отогнал ее прочь. Какой смысл париться над тем, что изменить все равно не можешь.

Мы посидели на лавочке, болтая и пересмеиваясь. С Сарой мне никогда не было скучно. Всякое было, и счастлив был, и на говно исходил от ненависти, но скучно не было. Видел я и знал женщин разных, но такую выдумщицу и баловницу не встречал ни среди белых, ни среди черных…

Мне захотелось побыть на людях, пусть даже среди местного сброда – проституток, торговцев дурью, полицейских и озабоченных туристов.

– Летс гоу Дуарте, Сара, – предложил я.

К тому времени у нас с Сарой сложился свой язык, состоящий из нескольких десятков исковерканных английских и испанских слов. Ни падежей, ни времен в этом языке не было, но мы с Сарой отлично понимали друг друга. Давным-давно один пьяный литовец жаловался мне, что какой-то русский обозвал литовский язык "птичьим". Теперь я называл птичьим этот наш с Сарой язык.

– Ноу Дуарте.

– Вай, Сара? Вот хэппенд? (Почему, Сара? Что случилось?)

Сара явно испугалась и побледнела, насколько это возможно при ее цвете кожи. Это было заметно даже в темноте.

– Сара, летс гоу. Ноу проблем, Сара. Ай лёв ю, (Пошли, Сара. Проблем не будет. Я люблю тебя.)

Я присел на корточки перед девушкой и раскинул руки, как бы ограждая ее от опасностей.

– Ю ми амига, Сара, ноу проблем фо ю. (Ты моя подруга, Сара, у тебя не будет проблем.)

Но чика упорно отказывалась идти на улицу развлечений. Она даже задрожала от страха, чем сильно, в очередной раз, удивила меня. Сара вообще девушка не робкого десятка, и повод для испуга должен быть очень существенным.

Я не мог понять, в чем дело. Как она могла заиметь врагов при своем легком характере? Сара жила в Бока Чике недолго, но весь городок успел узнать и полюбить ее.

– Полисия? – озарило меня, я показал на нее пальцем, потом на здание Полисия насиональ. – Сара проблем полисия?

– Но, но полисия, но проблема.

– Но компрендо, (Не понимаю.) – я действительно не понимал. Все это стало меня напрягать. Я сжался в комок и задрожал, передразнивая Сару.

– Вот хэппенд, Сара? Ту лёка? (Что случилось, Сара? Ты дура?) – провоцировал я ее.

Это было сильное средство, а Сара по-настоящему гордая девушка. И на "слабо" ловят не только дураков, но даже таких хитрооких доминиканок, как моя любимая.

Чика побледнела еще больше, но, наконец, решилась.

– Окей, летс гоу Дуарте, (Хорошо, пошли на Дуарте.) – произнесла она мертвым голосом.

Сара вскочила со скамейки и решительно направилась на ярко освещенную улицу. Я шел сзади, напрягшись, готовый, в случае чего, защитить девушку от любых опасностей.

Не останавливаясь, не цепляясь языком, через людскую толкотню, грохот музыки и громкую речь она быстрым шагом проскочила один квартал, завернула в боковую улочку, прошла десяток метров и сразу успокоилась.

Напряжение спало, и девушка расслабилась, но заострившиеся черты лица и ставшие огромными глаза напоминали о пережитом стрессе.

Она присела на стул возле телеги торговца гамбургерами и попросила меня купить поесть. Мы ждали, пока подогреется мясо, и тут подвалила обезьяна-утконос, которую Сара тоже явно недолюбливала.

Женщины начали непрерывный трескучий диалог. Чувствуя себя лишним, я стал снимать на видео в телефон сидевшую на стуле Сару, которая чесала пальчиком свою искусственную коросту на голове, стоящую рядом гаитянку с рахитичным животом, загораживавшуюся рукой, показывая, что ее снимать не надо, и лоток гамбургерщика.

Наконец, еда была приготовлена, и Сара получила горячий гамбургер. По местному обычаю, она отломила кусочек и дала собеседнице. Та, выпрашивая подачку, умильно глядела на меня, насколько позволяла ее злобная физиономия. Но я, помня о "долге" в сто песо, не поддавался на провокации. Поняв, что угощение не ломится, обезьяна, к моему облегчению, скрылась с глаз.

Сара поела, и я предложил:

– Летс гоу?

– Ноу Дуарте, – жалобно попросила Сара.

– Ноу, ноу, – обнял я, успокаивая, девушку.

Мы поднялись в горку и расположились в кальмадо недалеко от моего отеля. Здесь тоже громко играла музыка, но народу было мало. Проституток не было, сидела только пара придурковатых туристов, замеченных мной раньше в "Доминикэн Ола", и с ними белая, видавшая виды женщина, косящаяся на красавцев-мотоконч. Я знал, что она так и будет зря пускать слюни весь вечер. Своим спутникам она тоже не даст, однозначно, те были совсем вареные. Ей надо было или действовать решительнее, или идти на поиски жиголо одной, ну, может быть, в женской компании. Груз условностей не давал женщине реализовать свои намерения.

По просьбе чики я заказал пива, попросив бутылку "покенью", то есть маленькую, но Сара потребовала "гранде", большую.

Выпив пива, девушка успокоилась, но еще нервно оглядывалась на шум проезжавших машин. Я начал снимать на видео кальмадо, туристов, конечно, Сару и свою покрасневшую, но так и не загоревшую физиономию.

Мы корчили рожи и показывали языки, и все вроде было "окей", однако отношение девушки ко мне явно изменилось. В ее взгляде и поведении проскальзывало некое пренебрежение, и я не мог понять почему.

Привыкнув быть честным с самим собой, я проанализировал свое поведение и понял, что зря, наверное, "брал" ее "на понт". Ну да ладно, не всем же быть безупречными рыцарями.

На ночлег мы отправились в знакомый дом, в котором я просил наволочку. Там нас встретила пожилая, уставшая за день доминиканка, и без лишних разговоров поселила в номер на верхнем этаже, с видом во двор с бассейном.

Сара немного опьянела и стала забавно сварливой. Мы даже слегка поцапались и начали кричать друг на друга, не помню уж по какому поводу. Наверное, из-за того, что она вновь достала из джинсов нож, теперь уже в ножнах. В башке у меня замкнулось, я вспомнил шлюх, не решавшихся идти на Дуарте, сарино появление в парке и ее страх. Помог бы тебе твой нож сегодня, дура, хотел узнать я у нее.

Кричали мы так громко, что снизу заорал по-английски мужской голос, явно постояльца, и мы сразу заткнулись. Как известно, милые бранятся, только тешатся, это был как раз такой случай.

Пьяная, Сара трахалась нисколько не хуже. Ласки ее были нежнее, чем обычно, хотя, может быть, это сказывалось пережитое сегодня. После секса девушка сразу уснула. Я долго ворочался, сфотографировал обнаженную, лежащую ко мне спиной Сару. Вся в кадр она не помещалась, поэтому я снял сначала голову с плечами, потом спину с упругой попой, и нескладные, милые моему сердцу сарины ноги. Освещение я не включал, хватило света, проникавшего в окно со двора.

Мне всегда нравилось фотографировать Сару. И потом, когда я выкладывал эти записки в интернете, фотографии пригодились.

Утром, по привычке, я начал расправлять сбившиеся в кучу простыни, и обнаружил большое свежее пятно крови. Еще несколько часов назад все было чисто. Девушка сделала жест недоумения, выпятив нижнюю губу, и пояснила, что критические дни у нее прошли несколько дней назад.

– Финито, трес диас, (Кончилось, три дня.) – показала она три пальца.

Я вспомнил о возможных нарушениях цикла при различных заболеваниях и стрессах, однако не стал ломать голову над этим фактом.

Сара не растерялась, а сразу начала застирывать простыни холодной водой. Развесив их сушиться на стульях, она затерла и пятно на матрасе.

Полуодевшись, чика стала вертеться перед зеркалом, как ей и положено. При этом она напевала, откровенно радуясь жизни, и, похоже, совершенно забыв о вчерашних передрягах.

– Але, лайф из бьютифул! (Алекс, жизнь прекрасна!) – неожиданно, на вполне приличном английском, произнесла Сара.

Я плохо выспался, в немалой степени из-за ее территориальных претензий во сне, и не разделял восторгов, но возражать не стал.

Девушка, выпив вчера почти две большие бутылки пива, а это около полутора литров, выглядела прекрасно, и явно не чувствовала никакого похмелья. Я проглотил с ней за компанию всего половину пластикового стаканчика этого безвкусного светлого пойла, но сейчас имел сильно помятую физиономию и головную боль. Как говорил один мой знакомый, годы берут свое. Эта мысль почему-то привела меня в хорошее настроение. Я-то знал, что порох пока еще есть.

Спускаясь по лестнице, мы опять начали переругиваться, все больше напоминая мне семейную пару. Во дворе, около бассейна, лежал в шезлонге белый, наслаждавшийся еще не жарким солнцем. Я подумал, что это его мы вчера разбудили своими криками и извинился: "Пердон". "Сорри", – тоже попросила хренова англичанка Сара. Мужчина ничего не ответил. Мне показалось, что он нам позавидовал.