Читать книгу Падение: битва за Агору - Александр Вер - Страница 6

Киму так и не удалось найти Малену. Он прожил полтора месяца в сточной трубе, у собственного дома, куда не мог попасть, но жëнушка там не появилась. Удалось выяснить только, что дом продан: на его глазах туда въехала жить молодая пара. Ким забросил свою слежку и, вспомнив о любимой забегаловке Малены, решил устроиться работать туда.

Ресторан находился в нескольких кварталах от башни ТНН, поэтому Киму приходилось осторожничать. Но к счастью после жизни в канаве, он обрёл настолько заросший и тощий вид, что его не узнала даже соседка – хорошая подруга Малены, и его бывшая. Став разнорабочим в ресторане, Ким спокойно выходил на люди и искал глазами жену в толпе. Впрочем, он понимал, что распрощался со всем состоянием. После шантажа Малены Ким собирался покинуть поскорее Топал, оставаться в Тетре было опасно.

А пока он терпел и свыкался с коллективом. Работники приезжали из бедных районов, издалека. Коллектив у Дорса казался паскудным, вернее, он был жестоким и нетерпимым, по сравнению с весёлыми сёстрами Агоры. Женщины горбились и ходили хмурыми, парни сплошь задирались и ржали над шутками, которые Ким не понимал. Разговаривать с ними долго, казалось, невозможно. Они болтали о повышении цен и о новом глупом законе Славного Правительства. Ким не привык к разговорам с обычными работягами и молчал первое время. Коллеги его будто не замечали и продолжали свой напряжённый труд, иногда перекидываясь словечками понятными только беднякам.

Чтобы понять обычных жителей Тетры, ему пришлось вслушиваться и смотреть вместе телевизор. До этого Кима интересовали лишь новости и биржевые сводки, чтобы знать, как поживают его акции. Теперь он слушал новости. А там часто рассказывали о Монстре. Больше всех чудовища боялась пугливая официантка, имени которой Ким никак не мог запомнить. Она боялась входить в подземные станции супервагона и пересела на автобусы. Другие поддерживали её страх и становились молчаливыми, если речь заходила о чудовище, пугающем Тетру. Но страх улетучивался, как только начиналось какое-нибудь телешоу. Работники любили повтыкать в разные дурацкие представления, Ким вместе с ними усаживался на кухне перед экраном, во времена коротких передышек.

Но самым любимым представлением у всех была “Игра навылет”. Игра заключалась в том, что добровольцы делали ставки в прямом эфире. Задавали друг другу вопросы, играя на правду-неправду. Ким до конца не понимал смысла происходящего и смеялся над тем, как ржут коллеги. В игре творилось какое-то безумие. На сцену выскакивал игрок и обвинял во лжи. Тогда у лжеца сгорала ставка и его било током. Било током, видимо, сильно, потому что солгавший дёргался с припадке и кричал от боли, что вызывало ещё большее веселье у работников ресторана. К концу программы ставки резко ползли вверх, и последний кто оставался – снимал весь куш, остальные проигрывали и уходили с помоста еле живыми.

Иногда проигравшие не уходили просто так и дрались. Непременно каждому от обиды хотелось врезать победителю, но их разнимала охрана. Понять досаду было легко. На кону стояли большие суммы, даже по меркам Кима. Кто-то жаловался, что теперь будет спать в мусорке. Кто-то плакал и просил прощения у семьи. Тех кто терял сознание, выносили из студии.

В перерывах показывали сюжеты, где бывшие участники "Игры навылет" скитались под мостами и рассказывали, как разорились в пух. И всё же они надеялись вернуться и победить!

Вернуться можно было, раздобыв денег. Кое-кто проигрывал почку, кто-то глаз… Отрезали даже мужской орган, для трансплантаций желающим его заиметь между ног. Некоторые умирали от операций, и о них тоже снимали сюжеты. Самым проигравшим за всю историю игры считался – Роб Варнава, который проиграл жильё, потом почку, потом заложил органы жены, потом троих детей. Странно, но его так никто и не остановил. Он умер в тюрьме, после того как продал жену в публичный дом. Всё это время он играл. Она сбежала и скрывалась с детьми, но он нашёл и распилил жену (сдав в Марул останки на органы). Марул купила, а потом заявила на него в минпорядка и не выплатила денег. Роба Варнаву искали ищейки минпорядка, но не успели, он продал несовершеннолетних дочерей желающим поиметь мужчинам, а сына бросил под поезд. Его схватили и посадили, но он уже сошёл с ума. Тюремщики заявляли, что Варнава сошёл с ума, не потому что раскаялся, а потому, что в тюрьме он не смог играть и тронулся умом со скуки.

**

Киму от “Игры навылет” становилось дурно. Он в целом с каждым днём ощущал, как неумолимо тупеет. Грубость ума вызывали то ли непрерывные идиотские телешоу, то ли тяжёлый труд. Но мысли в голове стали мешаться и метаться как испуганные зверьки. Ким стал горбиться и бегать по залу, заныла непрестанно спина. Но и остальные работники выглядели не лучше.

Ким заметил странность. Он с усердием трудился на Агоре, но там испытывал радость от трудов, а в забегаловке ему становилось только хуже. Дорс кричал на него, повар был недоволен, сотрудники посмеивались. Ким чувствовал себя униженным и стал ждать каждой ночи как спасения, чтобы забыться и уснуть. Однажды ему приснилась Фиона, которая склонилась над ухом и сказала – “Работать, от слова – раб”. Ким проснулся от ужаса и до утра не мог уснуть. В это мгновение ему показалось, что он понял смысл слов.

Прошли три месяца мытарств, а Малена всё не появлялась. Ким ждал увидеть её в зале, затем искал глазами на улице, гулял в свободное время вдоль всего проспекта ТНН, и даже потеряв бдительность, приблизился на опасное расстояние к башне, но бывшая жена будто растворилась.

От сожалений, Ким готов был расплакаться. Денег у него не было. Постепенно испарялось и самоуважение. Хозяин ресторана – мистер Дорс хоть и приютил Кима в подсобке, но вовсю издевался, заставляя выполнять самую грязную работу. Ким носился с Уборщиками, тряпками, вытирая столы, мыл самую грязную посуду и готов был проклясть судьбу, надеясь тот на момент, когда встретит Малену и потребует денег, компенсируя своё унижение.

В один из солнечных дней Ким вышел на середину проспекта с прежним намерением, высмотреть жену. Денеб скрывался среди набегающих туч. Ким, прикрыв глаз, посмотрел на светило, потом спустил взор от неба к макушке небоскрёба ТНН, пробежал взглядом его пилоны и засмотрелся на тот блестящий остеклённый выступ, где скрывались его бывшие апартаменты. Ким вспоминал двухэтажную квартиру, отделанную пластиком, лестницу, столики с бокалами алкоголя и коробочка с наркотиком, курительные смеси в шкафчиках. Прежняя жизнь манила, но была до боли недостижима. Со времён Агоры он позабыл кайф от изысканных наркотиков. Ким с отчаянием стоял, наблюдая за роскошью, которой когда-то обладал и не понимал, как вернуть себе прежнюю жизнь.

Его окликнул Дорс, раздражённый отсутствием. Хозяин казался всё более ненавистным из-за постоянных криков. Всё так же грозно он приказал натереть лак столешниц до блеска и помочь на мойке с посудой. Ким со вздохом взял в руки полироль, тряпку и послушно принялся тереть первый столик. Вдруг позади раздался трескучий голос:

– Эй, ты – чистильщик рыбы!

Ким резко повернулся и увидел за соседним столиком Офи. Парень скалился во все зубы и, откинувшись на спинку, с заметным упоением наблюдал, как Ким склонился над столешницей. Ухмылка Офи всегда казалась издевательской, но сегодня, она выглядела ещë более унизительной. Ким почувствовал укол и нахмурился:

– Где твоё яблоко Офи?

– Не сердись, – миролюбиво сказал парень и махнул рукой. – Присядь.

Ким затравленно поискал глазами Дорса, желая убедиться, не влетит ли ему за лентяйство. Офи при этом прыснул в кулак со смехом:

– Теперь ты понял, чем отличаются труды от рабства? А Ким?

Киму нечем было парировать. Он присел и с подозрением уставился. Паренёк ухмыльнулся:

– Ну и как тебе ненаглядная Тетра?

– Чего пристал? И как ты меня нашёл?

Офи развёл руками:

– Как?.. Как… – он махнул в сторону башни ТНН, которая виднелась в стекле забегаловки. – Где тебя ещё искать, если не рядом вот с ЭТИМ?

– И что? Пришёл меня звать обратно?

– Я? – удивился Офи и наигранно округлил глаза. – Тебя? А что? Ты разве передумал?

– Нет, – уверенно сказал Ким.

– Не сомневался! – съехидничал Офи. – Ты мне напоминаешь одного человека, про которого мне рассказывал Берг.

– Какого?

– Знаешь эту историю? Как один скульптор смотрел на камень и ничего с ним не делал много лет. А потом в одну ночь камень под его взглядом превратился в прекрасную статую.

– И что? – не понял Ким:

– А то, что ты так пристально смотришь на башню, как этот скульптор. Будто денежки от твоего взгляда сами к тебе вернутся!

Офи разразился своим противным смешком, в ответ Ким нахмурился. Бессонные ночи, полные отчаяния, порядком подточили его уверенность. Ким сложил руки на груди и заверил Офи:

– У меня есть план… – прозвучало не очень убедительно, потому что Офи покачал головой с недоверием, а потом склонился:

– Слушай Ким! Я, вообще-то, вот по какому поводу. Я нашёл тебя, потому что ты самый умный из тех, кого я знаю. Мне нужен твой совет.

– Тебе? – Ким мстительно старался подражать недавнему тону Офи. – Мой?

Офи нахмурился:

– Да ладно, не обижайся. Просто дело серьёзное. Поможешь?

– Ну… – согласился Ким. – Что нужно-то?

Офи достал из-за пазухи пакет и развернул, приблизив к лицу. Ким в испуге отпрянул. Из пакета на него смотрел глаз. Ким узнал искусственный имплант, изготовленный Антонией или Марул, такие глаза делали на Альфе или Генесе и вставали киборгам и андроидам, а иногда использовали как имплант для инвалидов, чтобы вернуть зрение.

Офи выглядел озадаченным и спросил:

– Что это? Скажи.

Ким скорчил мину:

– Обычный глазной имплант.

Офи сгорбился:

– Я вижу что имплант! Ты скажи, кому он мог принадлежать?

Ким ошалел:

– Я откуда могу знать?

Офи разочарованно выдохнул:

– Ким, пойми это важно… Глаз андроида или человека?

Ким проникся серьёзностью:

– А-а-а… Думаешь убийство?

– Если это не андроид, то, выходит – да, – подтвердил Офи:

– Зачем тебе это, Офи?

Киму казалось, что кригер должен только радоваться, если на свете одной железякой стало меньше. И какое дело агорцу было до убийства в Тетре. Офи нахмурился и таинственно произнёс:

– Помнишь, ты спросил, откуда я знаю про Алису?

Ким напрягся и вслушался. Офи сцепил зубы:

– Я слежу за ней. Этот глаз я нашёл в трубе, но это непросто труба. Это сливная труба выхода канализации из этой хреновины. – Офи указал пальцем на башню ТНН. – Оттуда всё стекает именно в эту трубу.

– Думаешь, в этом замешана Алиса?

– Я проверяю все возможные варианты, – уклончиво сказал “полицай”. – Я точно знаю, то что видел кровь и кости… Разорванные рёбра… Я думаю – этот глаз его. Это может быть так?

Офи напряжённо всматривался. Ким утвердительно кивнул и указал на код с обратной от зрачка стороны:

– У всех имплантов есть номера. Этот глаз тоже именной. И если ты прав, то по коду. – Ким указал, где из глаза торчали тонкий жгут оборванных проводов. – Ты узнаешь, кому его вставляли.

Офи откинулся на спинку:

– Именно это я и хотел у тебя узнать! – Офи задумчиво посмотрел в окно. – И как это узнать?

– Несложно если у тебя есть выход на того у кого есть Сыщик или связи в Марул, ТНН. Там могут сказать. Или в Антонии.

– Ни того ни другого, – пробормотал Офи:

– Значит, брось это дело. Да и зачем это тебе?

– По-твоему – я кто? Мне важно знать, как далеко заходит руководство ТНН!

– В этом я тебе не подсказчик, Офи. Я работал обычным биологом.

– Знаю я – кем ты был! Если бы ты работал на Алису… – Офи отмахнулся жестом, который Ким понял: полицай прикончил бы его где-нибудь втихую ещё на Агоре.

– Мне бы знать, кто убийца… – Офи указал на глаз.

Ким заметил:

– Это можно увидеть, если раскодировать микропамять в глазе.

– Что? – оживился Офи:

– Микропамять. Она есть в каждом глазе и должна хранить последние секунды жизни того, кому глаз принадлежал, – пояснил Ким:

– А вот это – вот ценно! Спасибо брат. – Офи довольно ухмыльнулся и положил пакет с глазом за пазуху, – Ну и как? Ты вернёшься?

Ким отказал снова. Офи встал, попрощался и направился к выходу. Ким вдруг окликнул:

– Офи! Слушай, что за дурацкое имя у тебя?

Офи обернулся и осклабился, обнажая ряд верхних кривых зубов:

– Это сокращённое. А что?

– Настоящее-то какое?

– Офион, – ответил Офи и махнул рукой на прощание.