Читать книгу Король. Том I - Александр Верт - Страница 2

Королевство Рейн, столица Рок-Рен

Лето в Рейне всегда встречали празднеством. Улицы столицы украшали гирляндами со стеклянными шарами, в которые осторожно устанавливали свечи, чтобы, догорев, они погрузили город в будничный мрак. В королевском замке же огни горели с самого утра и не гасли до рассвета, чтобы лето было благословенным, а счастье Бога Долины полным. Жители Рейна верили, что летом их хранитель встречается со своей возлюбленной Богиней Солнца, и приветствовали обоих.

В королевском дворце летний бал открывала королева, спускаясь в зал, будто богиня Солнца, покинувшая ненадолго небеса. В свои тридцать с небольшим она по-прежнему выглядела юной леди, столь нежной, что все придворные мужчины смотрели на нее с обожанием. Невысокого роста, светловолосая, сероглазая, внешне мягкая и изящная, она радостно кружилась в танце со всеми желающими, поражая других дам своим белым платьем с золотой вышивкой. Лилайна, а именно так звали владычицу Рейна, любила танцы, потому принимала все приглашения, но всегда с нежностью поглядывала на мужа, вот уже пятнадцать лет безмолвно спрашивая его позволения. Антракс Эйен-Рен в ответ едва заметно кивал ей и спокойно наблюдал за танцем. Сам Король-Солнце никогда не танцевал, только беседовал с кем-то из знати. Он внешне казался полной противоположностью своей жены. Если она была облаком, его стоило назвать молотом в кузне. Если она отрез расшитого шелка, то он заточенный клинок. Он был смуглым, черноволосым, высоким и таким строгим на вид, что порой сложно было даже поверить в брак этого человека с наследницей Рейна.

Разница между ними была столь разительна, что по двору всегда бродили слухи о спорах королевской четы. И в то же время любой внимательный взгляд мой заметить, что король не сводит глаз с королевы и одобрительно кивает всякий раз, когда ее приглашали на танец. Его лицо при этом ничего не выражало, словно он не был способен на человеческие эмоции. Предпочитая темные строгие одежды, на балу он позволял себе лишь белоснежную рубашку и такие же белые перчатки, скрывающие руки, что для пышного яркого двора Рейна казалось излишней строгостью, за которую его побоялись бы осудить, смирившись даже с тем, что правитель отказался от короны, заменив ее сдержанным золотым обручем, что мелькал яркой полосой в черных вьющихся волосах.

Сегодня с самого начала празднества он явно был чем-то озабочен. Это выдавала глубокая морщинка на его лбу, еще больше выделяющая край кожаной маски, скрывающей правую половину его лица.

– Ваше величество, вас что-то беспокоит? – спросил граф Шмарн на правах первого советника.

Это был тучный невысокий мужчина, седой и улыбчивый, словно обычный добродушный старик, только при дворе за спиной его именовали Веселым Королевским Палачом, и было за что. Граф Шмарн был главным защитником рода Эйен-Рен и первым советником королевской четы, потому мог себе позволить украсть короля у любого собеседника.

– Все в порядке, – ответил негромко Антракс, однако его металлический безэмоциональный тон говорил обратное. – Я просто жду вестей, а их все еще нет.

– Вестей? – переспросил встревоженно граф. – Неужели произошло что-то, о чем я не знаю.

– Быть может, – коротко ответил Антракс, давая понять, что обсуждать это он не станет.

Граф лишь кивнул. Он был из тех немногих коренных жителей Рейна, кто научился понимать короля, порой слишком резкого для местной знати. Граф знал, что этот отказ лишь временный. Не любил король говорить о чем-то, что не было ясно до конца, но, когда придет время, Вильям Шмарн узнает обо всем один из первых. Именно поэтому он был готов ждать вестей молча, развлекая короля другими разговорами. Однако вскоре их отвлекли. Молодой мужчина с длинными белыми волосами, собранными в хвост, подошел к ним. На нем был светло-серый костюм, камзол которого имел высокий воротник, закрывавший шею.

– Я слушаю, – сказал ему король, остановив графа жестом.

Этот молодой человек был врачом и учеником самого короля, потому никого не могло удивить его появление.

– Боюсь, подозрения верны. Он умер в пути, и то, что я увидел при осмотре, мне очень не нравится. Думаю, вам стоит взглянуть, – сообщил молодой человек очень тихо.

– Я понял, Конор. Сейчас буду, – тут же ответил король, коротко кивнув. – Спусти тело в подвал госпиталя.

– Уже, – отозвался Конор, предпочитая говорить с королем, как с наставником, а не правителем.

При этом собственная манера его смущала и пугала, потому голос становился все тише, да и озирался он настороженно. Сам наставник не мог понять его неправильно, а вот придворным всегда мерещились не те намеки и бессмысленные вольности, о которых никогда и речи не было. Конор уважал короля, был готов преклоняться перед ним, но годы работы в госпитале научили его не тратить время на бессмысленные церемонии, которыми изобиловал двор Рэйна. В Эштаре с подобным Конору было намного проще. Там он бы не задумываясь сказал все, что считал нужным, а здесь опасался даже голову поднять.

– Что-то еще? – спросил Антракс, видя, что ученик не спешит уходить.

– Стоит ли звать Амару?

– Почему нет? – спросил Антракс, словно не понимал, чем этот случай отличается от других. – Она всегда присутствует на подобных вскрытиях.

– Это может быть очень заразно, – прошептал Конор, растерянно опустив голову еще ниже, словно его могли ударить за такое уточнение.

– Зато она сможет это увидеть, – спокойно ответил король. – Только сразу предупреди ее, что на этот раз можно только смотреть, и сам учти, что к телу я тебя не подпущу.

– Вам тоже не стоит к нему прикасаться, вы же…

– Конор, просто делай, как я велю, – потребовал король и, не дожидаясь, когда ученик уйдет, обратился к графу Шмарну: – Как думаете, если я уйду, кто-нибудь заметит?

– Я всегда могу сказать, что видел вас мгновение назад где-то там, – ответил граф, – только вы скажете мне, что случилось?

– Пока нет, – коротко сказал правитель и тут же ретировался, вернув на один из подносов свой бокал с белым вином, как всегда нетронутый. Правитель Рейна никогда не пил, но держал его в руках для соблюдения церемониала, порой даже подносил его к губам, но к концу вечера бокал неизбежно оставался полон.

Обойдя часть зала, Антракс прошел мимо группы придворных дам и коснулся плеча одной из них. Та покосилась на белую перчатку на правой руке короля и прикрылась кокетливо веером. Рука сразу исчезла, а король вышел из зала, на ходу развязывая узел пышного шелкового воротника.

Женщина же продолжила беседу, словно ничего не произошло. Молодой и красивой ее нельзя было назвать. В ее черных волосах на висках проявилась седина, чуть желтоватая кожа выдавала морщины в уголках глаз, но пышные формы и талия, созданная корсетом, позволяли ей крайне дерзкие наряды. В отличие от королевы, что лишь изредка позволяла тонким рукам выглянуть из-под широких рукавов, отмеченная правителем женщина выбрала платье, не скрывающее ни рук, ни пышную грудь, что почти выпирала из глубокого декольте. Она явно не смущалась своих широких почти мужских плеч и высокого роста, кокетливо улыбалась, смеялась и играла с веером, чтобы выждать немного времени и покинуть зал следом за правителем, и без лишних церемоний поспешила прямо в королевскую спальню.

– Что случилось? – спросила она. – Не говори, что нога снова болит. Говорила же, что без трости тебе нельзя долго ходить! Почему ты такой упрямый.

– Нога болит, но дело не в этом, – равнодушно ответил король, без стеснений сбрасывая шелковую рубашку. – Избавься от этих тряпок. Ты нужна мне в подвале госпиталя.

– Зачем? – взволнованно спросила женщина. – Что такое могло случиться, что до утра тело не может подождать?

– Черная смерть[1], вот что случилось, – зло ответил король Антракс, надевая на голое тело тонкий серый камзол, такой же как был на его ученике, и только затем срывал с головы золотой обруч, что заменял ему корону, и швырял на кровать к снятой рубашке.

– Этого не может быть, – прошептала женщина. – Ан, этой болезни больше нет. Ее почти сто лет никто не видел…

– Переодевайся, Леня. Давай не будем спорить, а пойдем и сами разберемся, черная это смерть или просто глупости, – заключил Антракс и прошел мимо, желая как можно быстрее покинуть дворец, только перед выходом все же схватил трость, оставленную у комода, и с огромным наслаждением оперся на нее, оберегая правую ногу, бедро которой мерзко ныло от боли.

Быть врачом и правителем невозможно, – говорили ему часто. Сам Антракс Эйен-Рен с этим не мог поспорить, но и отказаться от врачевания не мог. Золотой медальон наставника был хуже клятвы: он требовал от него деятельности, а ученика достойного пока не было. Конор был еще недостаточно опытен, а дочь слишком юна. Именно поэтому пока на его груди был круг с вписанным в него треугольником – врата меж жизнью и смертью – он обязан был быть их стражем, даже если не верил в подобную благородную чушь.

Выйдя во двор, король жестом запретил страже следовать за ним и, обогнув хозяйственную часть здания, замер у черной двери нового госпиталя. В Эштаре его северное крыло королевского дворца было соединено с госпиталем специальным наземным переходом-галереей, похожей на застекленный витражами мост. Здесь же знать с трудом приняла строительство на территории королевского замка больницы Богини Солнца. Слово «госпиталь» в Рейне считали варварским, эштарским, но Антракс все равно предпочитал именно его, считая больницу чем-то нелепым и лишенным всякой дисциплины, но, если в бумагах надо было писать «больница», чтобы знать соглашалась на строительство, он был готов поступиться собственными убеждениями. Он вообще всегда предпочитал результат бессмысленным спорам, потому добивался своего, действуя на благо народа.

Огни на улицах города медленно гасли. Простые люди спешили закончить свой праздник, чтобы он не нарушил их бытность, а их король открывал черную дверь и шагал в госпиталь, надеясь, что напрасно опасается эпидемии.