Читать книгу Устал писать эпиграфы - Александр Весьма Гамин - Страница 2

В привычную по картинкам Исландию

И я хочу попасть

на границу Земли,

к перманентно красивым березам,

Но я сижу в середине стола

и щелкаю по носу Деда Мороза.

Я хочу уплыть

за границу воды,

в привычную по картинкам Исландию,

Но я замерзаю у белой двери

и пью искусственное молоко в апатии.

И я хочу убежать

за границу себя,

на черные пляжи вулканов,

Но я задыхаюсь в белизне января

и жду ледяную воду из-под крана.

20.05.2018-02.01.2019

Мы были с Тобою вежливы

Когда-то мы были сдержанны.

От слез протирая иконы,

Мы были с Тобою вежливы

И никогда не знакомы.

Держались чрезмерно бережно

За то, что не нами создано.

И даже боялись намеренно,

Чтоб выглядеть осторожными.

Тогда мы не ели яблоки,

Кусая их прямо с дерева.

А только в компоте, на фабрике,

И думали, что хотели так.

Смотрели сквозь мутные грани

Обеденного безделья,

Как в образе, при параде,

Отбудем искать спасения.

Теперь мы не сильно ласковы

И консервируем прошлое,

Приписывая на пластыре:

«Упущенное», «Возможное».

18.02.18

Не мешайте рождаться осенью мне

От уныния – до разлуки с миром.

Оставьте ваши неискренние печали.

Лето было, об этом в газетах писали.

Вы его промотали у экранов ЖК,

В толстых шкурах, щедро посыпанных сыром,

Уплетая за круглые теста бока.

Не мешайте рождаться осенью мне,

У окна. Это время свободы битья.

Выход из комфортного небытия

В потребительскую среду, чтобы жить.

Направляя пустое сознание вне,

Не жалеть и, как вы, ждать тепла и ныть

…еще предстоит…

24.09.2017

Карамельный голод

Интересно, а в нашем мире –

В мире счастья и искренней доброты,

Где нет алчных и лживых прокисших продуктов,

Вырывающихся в самую гущу событий,

На многочисленных полках прогресса

Эволюцией тронутых зданий –

Хоть кто-то когда-нибудь думал о грустном?

Сомневаюсь…а я постоянно

Моделирую разные штуки

И, раскручивая до абсурда,

Радуюсь, что так не бывает.

Вот представьте, что нет больше сладкого:

Сахар и его заменители испарились…

И, хотя это несколько странно,

Не найти даже горького шоколада.

Стало все кислым и горьким, и иногда пустым,

Как не задумано было природой и поваром.

То, что было вкусным, – обернулось противным,

Это как будто рецепторы отказали.

И нет положительного влияния на организм.

Не вдаваясь в подробности формирования тела –

К вымиранию пусть не приводит потеря.

Постепенно голод усиливается,

Начинается ломка и бешенство…

А теперь продолжаем придумывать…

И окажется, есть спасение:

В самом пыльном буфетном ящике,

За тонной сухарей и плесени,

И потоптана тараканами,

Есть последняя в этом мире

Карамелька безумно сладкая,

И ни капельки лицемерия.

Только нам не достать –

Тот буфет охраняет старуха,

Ведьма, злыдня, карга древняя…

Получила в наследство проклятие

И буфет без ключа и везения.

Все сидит на табурете скрипучем,

Опираясь локтем в дерево,

Скрючившись до изнеможения,

И всю жизнь ожидает явление –

Переправу на новый уровень…

В нашем мире ей нет терпения,

И не любит никто почему-то.

Хотя все изначально добрые

И готовы делиться сладким

(Даже если сами голодные

И уставшие, сонные, бедные),

Потому что не одинокие…

зима 2013

Не то чтоб это всё не то

Не то чтоб это всё не то,

Но как-то вот не так.

Он без неё уже никто,

А с ней ещё никак.

И вроде бы давно пора,

Увы, ещё не всё –

И перед ним уже она,

А он ни то ни сё.

Ни бе ни ме, ни я тебя,

Когда они одни.

Она сама вся из себя,

Лишь только с ним ни-ни.

И никому не надо так.

Он для неё один,

И для него она одна.

У них всё впереди.

09.03.2011

Полет

Полёт…

Это же так просто –

Взмахнул

И внезапная лёгкость

Изгибает земную плоскость,

Взмахнул ещё –

Свобода, но пропасть.

Тяжесть

Полёту мешает.

Сила

Мысли сгущает,

С небес возвращает,

Но есть точка,

Когда уже не терзает.

Воздух

Везде такой разный,

Одинокий,

Местами грязный,

Независимый, праздный,

И чем дальше,

Тем больше соблазны.

Мама,

Можно я полетаю?

Осторожно

И около дома –

Здесь посадочная полоса

Всегда готова

И с рожденья знакома.

15.04.2012

Такое утро

Ботинок, в стену воткнутый, вросший,

С утра воспринимается сложно.

Я шёл в тумане во сне,

Сбивая халатом росу с морошки,

Скользя по болотной тропе.

И всего один раз споткнувшись,

Вдруг ощутил давление мощное

И понял, что дальше идти не хочу.

Но я вроде всё ещё сплю,

А значит, быстро понять не могу.

Наверное, больше часа стою,

Пытаясь решить проблему серьёзную:

Стена полубесконечной плоскостью

Рассекает влияние космоса,

Который к тому же не видно

За серым небом, хотя и безоблачным,

И только витает странная легкость.

Там за туманной сыростью

Сложилась картина неловкая,

И если встать очень близко,

То можно слышать и чувствовать

Её колебания ветром утренним.

Несмотря на сюрреализм ситуации,

Она не кажется вычурной

И даже логична в своём безобразии.

Но с чего вдруг такая оказия –

Кто и зачем так аккуратно?..

Как будто их сразу вместе придумали,

Хотя стена лет на тысячу тянет,

А ботинок новый, с биркой,

Его из коробки вот только достали,

Об которую я, наверное, и споткнулся.

Но если совсем углубиться в историю

Влияния времени происхождения,

То окажется, что еще вчера

На болоте этом и стены не было.

Наверное, это просто шутка,

Надеюсь, без продолжения.

Подольше хочу здесь остаться

И стараюсь не просыпаться,

Ворочаюсь, уткнувшись лицом в стену,

И обнимаю ботинок…

07.10.2012

Коридорная слизь

Ты выглядишь

без признаков ультрафиолета.

Скребешь по стеклу

толстыми пальцами

с нестрижеными ногтями.

А я всего лишь улитка,

переползающая на бесконечность.

Я пустота,

инвариантность твоего мышления.

Паническая слизь,

вопреки пыльной статике.

А ты вялый,

очень вялый циник,

летописец скупой математики.

Я выбираю мгновение

и думаю о причинах

сдержаться от нападения.

А ты скребешь по стеклу

толстыми пальцами

с нестрижеными ногтями.

Я чувствую эту вибрацию,

ведь я всего лишь улитка,

переползающая на бесконечность.

Я резонанс,

липкие осколки стекол,

запоздалая боль,

звенящая мимо очереди.

А ты великий,

очень великий сон

полупрозрачной проповеди.

Ты бегаешь по кабинетам,

вцепившись в хлопок

толстыми пальцами

с нестрижеными ногтями.

А я всего лишь улитка

среди медицинских запахов.

И я уже на краю,

еще круг и вниз.

Я, слышишь,

Я причина твоего нетерпения.

А ты вольный,

очень вольный нерв,

сползающий по стенке ведра,

скрипя коленями.

Я всего лишь улитка

с толстыми пальцами

и нестрижеными ногтями.

А ты бездарный циник,

переползающий на бесконечность.

Ты это я.

А я коридорная слизь

и, думаю, этого достаточно (хватит).

20.12.17

Летучие мыши

Малыш, какой замечательный угол крыши

На фоне неба без облаков

Ты видишь во сне и мой голос слышишь…

А я не сплю – вокруг голодные летучие мыши.

Я им обещаю, что накормлю –

Лишь бы летали выше.

А они животами цепляют траву

И хотят еще ниже.

Их шелест не должен тебя разбудить,

И мой шепот почти не слышен.

Поэтому запахом крови маню,

Рублю и становится тише.

Я все приберу и спокойно усну

Утром.

И ты не узнаешь про ночную борьбу,

А будешь вести дневную свою

Или просто гулять по крыше.

29.07.2012

На бесконечность состояние покоя

По вене хочу укол расслабляющий –

На бесконечность состояние покоя,

Смотреть на верхушки деревьев качающиеся

Через решетку кровати и мутный слой застоя.

Потом под капельницей пускать пузыри,

Пока пустота по капле заканчивается.

Спать без мучительных попыток влиять на сны,

Спать существуя, а не существовать не высыпаясь.

20.01.2014

Отпуск без огня

Взять спокойной музыки и в поезд.

Забраться с книжкой на верхнюю полку

И, оставив ненужное на перроне,

Уснуть на второй странице…

Под всплеск декабрьского моря

Осядет взвесь из копоти и гари.

И больше нет проблем, есть море…

Оно бывает спокойное, бывает теплое,

Но сейчас просто не то время.

Зато можно думать о чём-то другом,

Не о своём.

О том, что горизонт недосягаем,

Что он волнами искажён…

Холодный,  мокрый ветер особенно приятен.

Он медленно пригонит дождь,

Который почему-то ждёшь,

Который медленно проводит до двери,

Не напрягая,

Лишь иногда напоминая о себе сменой ритма…

Цветные вязаные вещи и под серый плед.

А в руки кружку грога,

Но только чтоб не обжигало.