Читать книгу Судьба души. Сказания душ. Книга вторая - Александр Витальевич Протасов - Страница 4

133 г. до Рождения Христа, территория

современной Турции.

Утро выдалось воистину жарким. Солнце палило так, что казалось вот-вот и оно расплавит эту покинутую всеми Богами землю. Старики шептались, что подобного лета, столь знойного и беспощадного, они уже не припоминали давно. Жара не щадила никого – ни людей, ни животных, ни растения. Почти все посевы увяли, скот не выдержав нехватки воды, начинал медленно умирать. А люди… Они просто не знали, что делать и у многих уже начинали опускаться руки. Шли слухи, что в больших городах увеличилось количество грабежей и разбоев. И что как будто бы жара сводила с ума даже самых стойких и сильных. Заставляя их хвататься за ножи и убивать. А ещё поговаривали о некой могучей силе, что летит с запада на золотых крыльях, и вскоре поглотит весь мир. Все эти байки, возможно, были лишь слухами. Но ведь и в слухах есть доля истины. И кто знает, правда это или нет.

Как бы там ни было, но в маленькой деревушке, стоявшей особняком от больших торговых путей, и находившейся в нескольких днях ходу от крупного города, жизнь текла хоть и не сладко, но спокойно. Тут не было незнакомцев, и все знали друг друга. А жара… Ну что она может отнять у тех, у кого и так по сути нет ничего, кроме выдолбленных в скалах маленьких домиков, больше напоминающих пещерки, скудного инвентаря из глины да плетёной лозы. Из живности в деревне были только козы и куры, да и тех осталось совсем мало. Колодец несколько дней назад пересох, и жителям приходилось тратить много сил, чтобы доставить воду из дальнего горного озера.

Именно поэтому, каждое утро, чуть свет начинал играть в песчаных холмах, из деревни вереницей выступал маленький пеший караван с кувшинами скреплёнными лозой и закинутыми за спины идущих. А к вечеру караван возвращался, и жизнь в деревне оживала. Все радовались свежей воде, и кругом слышался смех. Женщины делили воду в доме, разливая её по кувшинам и маленьким мисочкам. Они даже научились экономить, так что иногда вода оставалась и её отдавали скоту. Другая часть воды шла на поливку, но ее почти всегда не хватало. Совсем рядом с домиками располагались виноградники. В такое жаркое лето им требовалось много воды. Вскоре должен был созреть уже второй в этом году урожай, поэтому поливать приходилось чаще обычного. Деревья, как и люди, тоже могут уставать. Но этот знойный год был особенным и, они устали намного сильнее.

Жителям деревни было вдвойне сложно. Но хотя это был весьма тяжёлый труд, все в деревне знали, что он принесёт свои долгожданные и сладкие плоды.

Вот и в это утро мужчины деревни собирались за водой. Среди них был мальчик лет одиннадцати. Но, несмотря на столь юный возраст, он трудился как все. Считая себя ничем не хуже окружающих. Звали его Даниил.

Это имя дал ему отец. И хотя оно было не из этих мест, никто не осуждал мужчину за выбор. Семья мальчика совсем недавно понесла трагическую потерю кормильца. Мужчина умер от укуса змеи, и Даниилу теперь приходилось много работать, чтобы заменить столь безвременно ушедшего отца. Мать мальчика очень сильно горевала и заболела, а его младшая сестра Заира почти всё время проводила у постели матери.

Обвязав голову тряпицей, мальчик закинул на плечи тяжёлые кувшины и направился к поджидавшим его мужчинам.

– Как чувствует себя сегодня твоя матушка? – Услышал он голос соседской женщины. Остановившись на минуту, молодой человек поправил свою ношу, и посмотрев на неё, ответил:

– Всё так же. Она очень слаба. – Женщина тяжело вздохнула и покачала головой.

– Немилосердны стали к нам Боги, да ещё и эта жуткая жара. Будь осторожен мальчик. Путь сложный. – Даниил слегка улыбнулся и, поблагодарив женщину за участие, направился дальше. У окраины деревни его уже ждали. Небольшой пеший караван медленно направился в уже хорошо изученном направлении.

Идти было неимоверно тяжело. Беспощадное солнце палило и обжигало кожу, а песок под ногами был словно из Ада. Даже крепкие кожаные сандалии не спасали от его нестерпимого жара. Периодически кувшин, который нёс мальчик, брали в руки взрослые мужчины, и парнишка, пройдя несколько метров и отдышавшись, забирал его обратно. К полудню караван достиг конечной цели своего путешествия. Остановившись на невысокой возвышенности, все сразу заметили, что за ночь озеро, которое так надёжно выручало их в столь жаркое лето, значительно обмелело. Несколько мужчин пошли пройтись по берегу, пока остальные отдыхали. Когда они вернулись, то сообщили о найденных ими следах на противоположном берегу.

– Следов там много, очень много. И не только людских, там следы от копыт, – рассказал один из мужчин. – Как будто целая армия была тут этой ночью. Вода уже успокоилась, но они ушли совсем недавно и направились на запад.

Мужчины стали негромко переговариваться, обсуждая возможных ночных посетителей.

– Быть может это кочевники? – Сказал высокий мужчина, что был соседом Даниила. – Они порой забредают в наши края. – Все переглянулись.

– Возможно. – Промолвил другой, плечистый лысый. – А что если это разбойники?

– Нет, там очень много следов, а разбойники, если и появляются, то бродят небольшими шайками, – ответил ему сосед мальчика. – В любом случае нам не стоит испытывать судьбу, быть может, они решат вернуться. Нужно набрать воды и идти домой. Обратный путь намного тяжелее.

На этом разговоры прекратились, и мужчины принялись наполнять свои кувшины. Даниил снял с головы покрывавшую её тряпицу и, как следует, намочил водой. Затем несколько раз окинул себя тёплыми брызгами, и накинул тряпицу обратно. Стало свежо хоть и ненадолго, но всё же. Вскоре маленькая компания направилась в обратный путь.

Идти с кувшинами полными воды было куда тяжелее, и движение в разы замедлилось. Уже гораздо чаще сосед мальчика помогал ему. И хотя Даниил не показывал своей усталости, все понимали, что мальчишке очень тяжело. Все без исключения в этой деревне уважали его отца, и когда того не стало, как могли, помогали его семье. Вот и сейчас, каждый из мужчин попеременно забирал у мальчика тяжёлые кувшины, и несколько минут нёс в руках.

Дорога домой заняла в два раза больше времени, и солнце, столь невыносимо жаркое уже начало клониться к закату. В этих местах рано темнело, поскольку горы, возвышающиеся к небу, с жадностью скрывают заходящее светило. Когда последний его луч мелькнул из-за горы, вдали показалась их деревушка.

– Держись парень, мы уже почти дома. – Мальчик посмотрел на своего соседа уставшими и воспалёнными глазами, и даже постарался улыбнуться. Но улыбка вышла весьма натянутой и, опустив на землю кувшины, он тихо ответил:

– Я знаю. Но вот сил уже совсем нет. – Он принялся потирать уставшие плечи.

– Давай я понесу.– Сказал мужчина, протягивая руку к кувшинам, стоявшим на земле. Но мальчик наотрез отказался.

– Я должен сам принести их домой, чтобы мать видела, что ей есть на кого рассчитывать. – Сказал он серьёзно. – Вот только немного передохну и догоню вас. – Мужчина не стал с ним спорить, а лишь в душе возгордился той здравости мысли, которую проявил сын его лучшего друга. Ещё раз взглянув на мальчишку, он поправил свою ношу и зашагал в сторону деревни.

Даниил проводил его усталым взглядом и опустился на землю. Сначала он сидел и смотрел вслед удаляющимся людям, а когда те скрылись из виду, мальчик растянулся на тёплом песке и стал смотреть в небо.

«Интересно, – подумал он, – а где сейчас отец?»

Эта мысль уже не раз посещала его. И хотя мать рассказывала ему о неком другом мире, в который люди уходят после смерти, он почему то ей не верил. Да и сама мысль о том, что когда умрёшь, то должен покинуть тех, кого любишь, ему совсем не нравилась.

«Зачем куда-то уходить? Если тут так хорошо. Если тут все кто являет смысл твоей жизни. Родные, друзья. И почему отец, который так сильно любил нас, ушёл так рано? Неужели ему так хотелось этого, неужели ему не было хорошо с нами? С мамой, со мной и сестрой? А быть может его заставили? Тогда это всё объясняет. Но кто тогда заставил его уйти? Боги? Но разве Боги не должны спасать людей? Вместо того, что бы разлучать их друг с другом?» – Такие мысли весьма часто посещали мальчика и стали приходить к нему довольно рано. Мать порой пугалась, когда он задавал ей подобные вопросы. Но их сосед однажды сказал, что это очень хорошо, что Даниил так рано стал озадачиваться вопросами мироздания. А однажды предложил отправить его в учение к шаману в соседнюю деревню, чтобы таланты мальчика не пропали даром. Кто знает, быть может Даниил и ушёл бы учиться, если бы не обязанности, обрушившиеся на него после кончины отца. Но волей провидения сейчас всё бремя хозяйства легло на его хрупкие плечи, и он как мог, старался.

Когда он отвлёкся от своих размышлений, было уже совсем темно. Он совершенно потерял ощущение реальности, и когда спохватился, то понял, что, наверное, все мужчины уже давно дома, а его ждёт не дождётся больная мать. Он быстро вскочил на ноги, и уже схватился было за кувшины, как вдруг его внимание привлекли весьма странные звуки. Они исходили со стороны небольшой равнины, которая находилась за горой отделявшей его деревню. Любопытство взяло верх и, оставив кувшины, он побежал по холму в сторону звуков.

Уже поднимаясь на возвышенность, мальчик заметил на небе яркое марево. Осторожно на коленках Даниил подполз к вершине холма. Прячась за сухим кустарником, он выглянул и обомлел. На раскинувшейся перед ним равнине горели сотни костров. В их ярком свете, по всей равнине, что смог окинуть взгляд, метались люди. Их было настолько много, что мальчик не смог бы их никогда сосчитать. Впрочем, считать он всё равно не умел, и поэтому, затаив дыхание просто наблюдал. Все люди, мечущиеся по равнине, были вооружены саблями, ножами, копьями. На них были надеты блестящие доспехи и остроконечные шлемы. Присмотревшись как следует, Даниил увидел перед собой страшную кровопролитную битву. Обнажив своё оружие, сотни мужчин кидались друг на друга. С криками и воплями они разили противников, разрубая их на куски, брызги крови, летели во все стороны, а стоны раненых тонули в ночном воздухе. Люди рубили, кололи и резали друг друга, и количество павших наземь воинов становилось всё больше с каждой минутой.

– «Так вот кто был у озера». – Вспыхнула в голове у мальчика догадка. В этот миг в гущу битвы ворвались конники. Они практически смяли пеших воинов и стали теснить одну из борющихся сторон вглубь равнины. Мужчины не устояли и бросились бежать. Но тут из темноты вырвался всадник на белом коне в красивых сияющих доспехах, и призывно крича, ринулся на атакующих конников. Заметив это, убегающие развернулись и вновь устремились в бой. Сражение закипело с новой силой. И казалось, что этот кошмар не закончится никогда.

Всадник на белом коне был невероятно храбр. Он крушил врагов своим мечём и, Даниилу показалось, что в этом человеке напрочь отсутствует страх. Войны бежали за ним вслед и с криками бросались на конников. Всё смешалось – крики, звон мечей и стоны умирающих. И уже практически вся равнина была устлана телами.

Всё закончилось в одночасье. Бесстрашный воин на белом коне откинулся назад, и спустя мгновение упал на землю. К нему тут же бросились его верные бойцы, но на них накинулись уцелевшие конники, и так яростно воспрянувшая от страха армия вновь дрогнула и бросилась врассыпную. Конники устремились вслед за убегающими, и, настигая их, рубили своими длинными саблями. Уйти удалось немногим, большинство было настигнуто и зарублено. А те, кто уцелели, скрылись в темноте. Армия победителей устремилась в погоню. И вскоре их громкие крики уже отзывались где-то вдалеке.

Даниил лежал на земле ни жив, ни мёртв. Он был невероятно поражён увиденным. Подобного страха ему ещё никогда не приходилось испытывать. Он даже боялся пошевелиться. О битвах подобных этой, а быть может и совершенно непохожих, ему рассказывал отец. Отец сам никогда не воевал, но часто бывал в городе, и слышал там много различных рассказов. А когда возвращался домой, то всегда радовал ими детей.

Когда крики окончательно стихли, Даниил решил посмотреть поближе на поле брани. Сначала эта идея показалась ему не очень хорошей и довольно опасной. Но любопытство вновь взяло верх над разумом, и он очень осторожно начал подкрадываться к равнине.

В огне полыхающих костров были хорошо видны лежавшие на земле люди. Большинство из них были мертвы, но некоторые ещё были живы и ползали по земле со стонами и проклятиями. Даниил понимал, что помочь им он не в силах, и даже если позовёт на помощь своих соплеменников из деревни, спасти всех оставшихся в живых они не смогут. Да и решение это могло сулить им массу неприятностей. Поэтому, мальчик не решился на этот поступок, и продолжал своё продвижение по полю в одиночестве. Обходя и перешагивая убитых воинов, он шёл сам не зная куда.

Вдруг чья то рука схватила его за ногу и, вздрогнув, Даниил упал на землю. Его с силой потащило по земле, и уже через мгновение перед его взором возникло перепачканное кровью лицо раненного солдата.

– Парень, помоги мне. – Прохрипел воин. Даниила затрясло. Он стал судорожно мотать головой и, отталкиваясь руками и ногами, пытался высвободиться. – Помоги мне! – Прокричал раненый боец. Мальчик успел заметить, что у того нет одной руки, и что лицо воина в свете огня костров было очень бледным. Страх перерос в панику. С силой, что оставалась у него, мальчик пнул раненого воина и, высвободившись, бросился прочь. Он несколько раз споткнулся о валявшиеся повсюду тела и даже порезал ногу о воткнутую в землю саблю. Заметив, что его никто не преследует, он остановился и осмотрелся. Всюду была смерть. Казалось, что она сама пришла сегодня в это место и в его облике бродит сейчас по этому проклятому полю.

«Как же такое может быть? – пронеслась в голове у Даниила внезапная мысль. – Как люди могут так жестоко убивать друг друга? И главное зачем?»

Этого Даниил понять не мог. Он с ужасом оглядывал окружающий его кошмар, и шёл куда-то, уже совсем не разбирая дороги. Наконец он остановился и постарался разыскать красными от слёз глазами то место, откуда он пришёл сюда. Но в полной темноте ночи и в отражении пламени костров, которые скрывали за своим мерцанием окружавший их мир он ничего не смог рассмотреть. Поняв, что потерялся, Даниил решил выбраться с поля боя и спрятаться в горах до наступления утра. Он решительно развернулся, и увидел его. Это был тот самый войн, который в момент бегства воинов вырвался вперёд на белом жеребце. Мальчик сразу же узнал его по очень красивому плащу и ярким доспехам. Воин сидел на земле, опершись спиной на убитого коня, а в груди у него торчал наконечник сразившей его стрелы. С первого взгляда Даниилу показалось, что бесстрашный воин просто сидит и смотрит вниз, опустив голову. Но когда мальчик медленно, превозмогая свой страх, подошёл к мужчине, то заметил, что тот очень медленно и тяжело дышит. А из пробитой груди вырывается весьма неприятный свист. У воина было пробито лёгкое, и дышать ему с каждой минутой становилось всё труднее. Но когда Даниил подошёл к нему совсем близко, мужчина медленно поднял голову и взглянул на мальчика остекленевшими глазами.

– Кто ты, мальчик? – Спросил он хриплым голосом. Даниил уже было собирался броситься бежать, но тут воин заговорил снова. – Не бойся меня. Я тебя не трону, ведь я почти уже мертвец. – Даниил внимательно смотрел на мужчину. Он не почувствовал страха, а быть может, вовсе забыл о нём.

– Я Даниил, сын Зельма из деревни виноделов. – Сказал он, глядя воину прямо в глаза.

– Подойди ко мне Даниил, сын Зельма. Не бойся. – Мальчик медленно стал приближаться к раненому мужчине. – Меня зову Ариарат. – С хрипом в груди сказал воин. – Я царь здешних мест. – Он задохнулся и схватился рукой за грудь. – Я был царём. – Жуткая хрипота сдавила его грудь. Воин покачнулся и повалился на бок. Мальчик опустился на колени рядом с поверженным царём.

– Зачем вы воевали? – Спросил он, даже не осознавая, что говорить с этим мужчиной по закону он даже не имеет права. Воин улыбнулся уголком губ и, сморщившись от боли сказал:

– Я воевал за правду. – Даниил смотрел на него немигающим взглядом. – Но правда порой бывает никому не нужна, потому что у неё горький вкус. Все хотят сладкой лжи и именно поэтому, я проиграл эту битву. – Мужчина сощурил глаза и неожиданно спросил Даниила. – Ты понимаешь меня мальчик? – Даниил кивнул.

– Я понимаю вас. Вас предали. – Мужчина усмехнулся.

– Ты умный мальчик. – Положив руку Даниилу на голову, сказал он. – Я умираю Даниил, сын Зельма, и раз уж так повелели Боги, что именно ты оказался со мной рядом, я хочу отдать тебе кое-что. – Войн засунул руку себе под латы и, покопавшись там, достал скрученный в рулон пергамент. Посмотрев на него, он протянул свиток мальчику. – Обучен ли ты грамоте Даниил? – Вновь спросил он. Даниил отрицательно замотал головой. Воин немного погрустнел, но подумав мгновение, продолжил. – Ты должен научиться. Дай мне слово, что обучишься и когда-нибудь допишешь этот фолиант!!! – Не выпуская пергамента из руки, он ухватился за волосы парнишки. Даниил вскрикнул от боли, но не заплакал. Он взглянул в бесстрашные глаза умирающего и медленно кивнул.

– Я даю слово, – мужчина выпустил волосы мальчика и вновь прохрипел:

– Запомни, ты дал слово Даниил. Слово на смертном одре. Эта клятва нерушима мальчик. – Он протянул свиток и вложил его в руку парнишке. – Научись силе слов, и ты поймёшь весь смысл. – Судорога пробежала по его телу, глаза закатились и, воин хрипя, стал испускать кровавую пену. Даниил сжал в своей руке свиток и поднялся с колен. Глаза царя быстро моргали, в них были видны только белки. Неимоверным чудом, удерживаясь в этом мире, он протянул свою ладонь к мальчику, и Даниил взялся за неё своей маленькой ручкой.

– Запомни Даниил. – Простонал из последних сил умирающий царь. – Все люди лжецы. Не лжёт лишь душа. Взглянув в неё, ты узришь всю правду. – Слабость отяжелила его руку, и Даниил выронил её. Рука словно лишённая опоры мигом опустилась на землю. – Помни свою клятву. – Выдохнул он свои последние слова и обмяк. Даниил стоял и смотрел на умершего царя, и в одно мгновение перед ним возник слабый голубоватый ореол. Мальчик отшатнулся назад и, споткнувшись, упал на землю. Ореол на мгновение завис над ним, и в этой голубоватой дымке Даниил увидел царя – чистого, светлого, без кровавой раны в груди, в доспехах и шлеме. Царь был спокоен, и как показалось мальчику, весьма счастлив. Он внимательно посмотрел на Даниила, и в ту же секунду дымка исчезла, умчавшись ввысь тёмного неба.

Даниил даже не успел понять, что произошло, он только быстро стал осматриваться по сторонам, но куда бы он не повернул голову, всюду из разных уголков ночи и со всех сторон озарённой светом костров поляны, взметались ввысь голубоватые огоньки.

Люди всегда боятся того, чего не могут понять. Вот и маленький мальчик Даниил испугался. Он вскочил на ноги и, что было сил, бросился бежать. Крепко сжимая в руке заветный пергамент, он нёсся сломя голову между ярких вспышек и окружавшего это проклятое место ужаса. Как долго он бежал, и насколько далеко смог отдалиться от поля битвы, Даниил не помнил. Остановился он лишь тогда, когда силы окончательно покинули его тело. Свалившись на землю, он заплакал и провалился в забытье.

Сколько прошло времени после того как он потерял сознание Даниил не знал. Его разбудили голоса. Он открыл глаза и осмотрелся. Было раннее утро. Солнце медленно начинало свой привычный восход, и день полагал быть не менее жарким, чем предыдущий. Мальчик лежал на земле в своеобразной природной воронке по всем краям окружённой маленьким кустарником. А сзади возвышалась большая гора. Голоса тем временем приближались всё ближе и ближе. Даниил сделал попытку выглянуть из своего укрытия, но тут его накрыла огромная тень. Мальчик мигом прижался к земле и затаил дыхание.

– Твой хмурый взгляд навевает на меня печальные догадки, – услышал он противный скрипучий голос. Подняв голову, он увидел сквозь кустарник, что совсем рядом с тем местом, где он находился, остановились три человека. Первый был высок, плечист, с огромными рыжими усами на опаленном солнцем лице. Он был одет в тяжёлые доспехи, а его голову покрывал плоский шлем с забралом, опущенным на лицо. На поясе у него висел огромный ятаган с разукрашенной золотом рукоятью. Высокие кожаные сапоги с загнутыми вверх кончиками на носках, дорогое оружие и весьма искусно сделанные доспехи выдавали в усатом мужчине человека богатого и знатного. Двое других держались позади усатого, их одежды были попроще, и как смог понять Даниил, они были простыми стражниками, и скорее всего, воинами на службе у богатого мужчины. Вид усатого действительно был весьма хмурый и голос, которым он говорил, это ярко выражал.

– Мои вести тебя не порадуют. – Произнёс рыжий мужчина. – Мы не нашли у него ничего. – Даниил медленно повернул голову в сторону и увидел обладателя противного скрипучего голоса. Но рассмотреть его как следует не смог. По телу мальчика пробежали мурашки от одного лишь вида второго собеседника. Было в нём нечто страшное. Первое что насторожило мальчика, так это длинный чёрный саван, в который кутался этот человек. Находясь совсем рядом, Даниил смог рассмотреть, что ткань одеяния мужчины была довольно плотной, и сквозь неё не проникал даже солнечный свет. Лица человека в чёрном Даниил тоже не смог рассмотреть, и всё из-за полностью покрывавших его длинных одежд. С виду он казался весьма обычным, хоть и одет был странно. Но было в нём что-то, что заставило мальчика ещё сильнее вжаться в землю. От странного мужчины веяло холодом, несмотря на жаркое утро. Мурашки вновь пробежали по тело Даниила. А тем временем странные люди, продолжили свой разговор:

– Это очень плохая весть, Хазим. Мой господин будет очень недоволен, – проскрипел чёрный. Рыцарь, как показалось Даниилу, попытался оправдаться.

– Я не понимаю, как это произошло. Всё было выполнено, как ты и сказал. Ловушка сработала идеально. Царь мёртв. Но при нём не было того, что ты просишь. Мы всё там обыскали, даже всех его воинов, и мёртвых, и живых. Там ничего нет, – рыцарь завершил свои слова на весьма повышенной ноте. Человек в чёрных одеждах резко развернулся и начал говорить, не обращая ни малейшего внимания на стоявших у него за спиной воинов.

– Значит, если вы ничего не нашли, то убитый царь где то спрятал это. – Он быстро развернулся к богатому воину. – Вы допросили его слуг? – Затем он мгновенно замолчал и, подняв накрытую саваном голову, уставился прямиком на рыцаря. – Нет. Не так. Этот вопрос был поспешным. Вы хоть кого-нибудь оставили в живых? Есть те, с кого можно спрашивать? Или вы всех убили? – Он сделал всего лишь один шаг навстречу богатому человеку в доспехах. Но и этого было достаточно, чтобы тот начал пятиться, и мальчик заметил в его глазах мигом возросший страх. Сопровождавшие мужчину воины тоже начали медленно отступать назад, одновременно взявшись за рукояти вложенных в ножны сабель.

– Ты не говорил, что нужно кого-то оставлять, – со страхом в голосе проговорил воин. И сделал ещё один шаг назад. Человек в чёрном сделал очередной шаг навстречу воину в дорогих доспехах. Тот, продолжая пятиться, споткнулся о неизвестно откуда взявшийся камень и с грохотом упал на спину. В этот миг чёрный человек набросился на него со скоростью тени. Даниил даже не успел заметить, как тот уже стоял, склонившись над трясущимся от страха мужчиной. Воины выхватили свои сабли, и уже собирались ринуться вперёд, чтобы защитить своего господина, но в этот момент человек в чёрном бросил в их сторону что-то блестящее, и схватившись руками за горло, оба стражника с хрипом повалились на землю, захлёбываясь собственной кровью.

– Значит, вы всех убили. – Медленно проговорил чёрный, не обращая внимания на умирающих, а из под савана появилась его рука. Глаза Даниила самопроизвольно расширились при виде его конечности. Рука человека в чёрном была прозрачной, и сквозь неё можно было видеть словно через стекло. В свете восходящего солнца яркие блики мерцали при её движении. Покрытая множеством граней, она переливалась словно покрытая рябью вода, освещённая солнцем.

Даниил видел стекло лишь однажды, когда мимо их деревушки проходил караван, и торговец пытался выменять на стеклянную вазу вина. Тогда отец, вертевший в руках грубо сделанный сосуд, и показал его сыну. Он объяснил, что это слёзы богов, которые застывая, превращаются в стекло. На мальчика слова отца произвели огромное впечатление, и он долго рассматривал стоявший в их доме чудный предмет, в который по большим праздникам мать наливала вино.

Мальчик смотрел на руку чёрного человека и не мог оторвать взгляд, он мерцающего света. Стекло, из которого была сделана рука человека в чёрном, была намного чище, чем ваза в их доме и блистала намного ярче. Сначала Даниил думал, что рука неживая, а является не более чем красиво выполненным протезом, какими заменяют свои отрубленные конечности воины и пираты с дальнего моря. Но приглядевшись, он увидел, что прозрачная стеклянная кисть движется не хуже чем обычная живая рука простого человека.

Рыцарь в жесте защиты поднял свою руку вверх, и закрыл ею своё лицо. И в этот момент произошло нечто, от чего Даниил чуть не вскрикнул. Человек в чёрном дотронулся своей прозрачной рукой до ладони упавшего рыцаря, и его стеклянная рука начала превращаться в обычную, человеческую, а спустя мгновение уже ничем не отличалась от настоящей.

– Вы поспешили, – проскрипел голос человека в чёрном саване. И его преобразившаяся рука опустилась на лицо рыцаря. Даниил зажал свой рот, боясь вскрикнуть. Увиденное в очередной раз повергло его в ужас. Рыцарь глубоко вдохнул, но вытолкнуть воздух обратно из лёгких уже не смог и замер с открытыми от ужаса глазами. Его волосы начали седеть, а кожа стала в одно мгновение сухой и серой. На лице появились глубокие морщины, а глаза провалились в почерневшие глазницы. Но тут солнце, вырвавшееся из-за горизонта, ударило своими горячими лучами в эту жуткую картину и всё закончилось. Чёрный резко отпрянул от рыцаря и, накинув свой плотный саван, повернулся спиной к ярким солнечным лучам. А мальчик, и без того до ужаса напуганный увиденным, совсем поледенел от страха. Саван на мгновение качнулся в сторону и перед Даниилом предстало лицо того самого рыцаря, которого только что терзал своей страшной рукой человек в чёрных одеждах, повернувшийся сейчас в сторону мальчика. Страшный человек со стеклянной рукой оскалился, и, глядя куда-то вдаль, проскрипел: «Убирайся». – Мужчина выглядел ужасно. За считанные мгновения он постарел лет на тридцать. Волосы уже не были рыжими, они посерели. Он кашлял и тяжело дышал. Старик попробовал встать, но ноги его не слушались и он пополз прочь, стараясь изо всех сил, как можно скорее покинуть это место. Не обращая на него внимания, человек в чёрном одеянии спросил самого себя: «Куда же ты мог спрятать столь ценное сокровище, царь Ариарат? – И помолчав секунду, продолжил. – А быть может, ты его кому-то отдал?»

Солнце поднималось вверх всё выше и начинало жечь и без того сухую землю. Человек в чёрном саване повернул в сторону беспощадного светила свою голову, и в то же мгновение, издав громкий скрипящий крик, исчез. От этого крика, Даниил схватился за свои уши, а когда отнял от них руки, они были все в крови. Мальчик провёл пальцем по уху, и почувствовал тёплую липкую массу, покрывающую его. Перепонки не выдержали резкого звука, и из ушей потекла кровь. Даниил вытер руки о свою одежду и достал из-за пазухи свиток. Положив странный пергамент перед собой на землю, он в задумчивости посмотрел на него.

«Что же в тебе такого?» – мелькнул в голове само собой напрашивающийся вопрос. Даниил был весьма и весьма смышлёным ребёнком. Он сразу понял, что свиток, который отдал ему поверженный всадник, очень важный, и что ради него могут убить даже царя. А сейчас, после увиденного, и услышанного, он нисколько не сомневался, что хранить при себе этот странный пергамент будет очень страшно и жутко опасно. В голове тут же возник второй по важности на данный момент вопрос: «Что же мне с тобой делать?»

Немного поразмыслив, и придя к выводу, что проку от свитка не будет до тех пор, пока он не выучится грамоте, Даниил принял первое в его жизни серьёзное решение.

Осторожно осматриваясь по сторонам, мальчик выбрался из своего укрытия. Он очень аккуратно, чтобы не быть никем замеченным, стал продвигаться по склону небольшой возвышенности. Пройдя несколько метров, он смог сориентироваться в направлении, и по знакомым приметам, начал медленно приближаться к деревне. Крадучись, он вышел на то место, с которого прошлой ночью начинал своё наблюдение за битвой. Поле было сплошь усеяно трупами. Сотни и тысячи, они лежали повсюду, а над ними уже кружили грифы, почувствовавшие приближение щедрого пира. Даниил присмотрелся. Среди убитых сновали странного вида люди, они всё время нагибались, а некоторые совсем не выпрямлялись, рыская, словно вынюхивающие след псы. Мальчик приложил руку к груди, и нащупал заветный свиток.

– Они тебя ищут! – сказал он шёпотом и, развернувшись, устремился прочь.

Свои кувшины он не нашёл, и поэтому решил идти в деревню с пустыми руками. В очередной раз осмотревшись, и не заметив опасности, он бросился со всех ног домой.

Его ожидало страшное разочарование. Деревня была пуста. Даниил вбежал в свой дом, громко позвал мать и сестру, но ему никто не ответил. Он выскочил на улицу и бросился к соседу, к мужчине, который помогал ему нести тяжёлые кувшины, но и там никого не было. Мальчик заметил, что почти все вещи остались на своих местах, а вот оружия в доме не наблюдалось. Он бросился вглубь выдолбленного в пещерах дома, и проскочив по низкому вырубленному в скале коридору, оказался в маленькой комнатке. Подойдя к дальней стене, он наклонился и откинул плетёную из лозы сетку. В углублении, выдолбленном в стене, открылась глубокая ниша. Мальчик посмотрел внутрь и его руки окончательно опустились. Ниша была пуста.

Это место использовалось жителями его деревни как склад продовольствия, которым в случае трудных дней, питались все. Но так как в деревне, никого не было, а склад был пуст, вывод напрашивался только один. Деревню бросили.

Скорее всего, когда он не пришёл вслед за остальными мужчины отправились его искать. Они нашли кувшины с водой и унесли их в деревню. Но они услышали и, скорее всего, увидели происходившую на равнине битву. Быть может, они и пытались искать Даниила в полной ужасных криков и смертей ночи. Но, что более всего вероятно, мужчины вернулись в деревню и, собрав всех жителей, увели их подальше от этого места, поскольку не знали, что будет с деревней, когда на неё наткнутся раззадоренные битвой воины. В лучшем случае разграбят маленькое селение, а в худшем, убьют или уведут в рабство всех мужчин и женщин.

Мальчик медленно развернулся и пошёл обратно на улицу. Вернувшись к себе в дом, он первым делом бросился в своё тайное хранилище. Не секрет, что у всех детей есть тайны, которые кажутся для них самыми великими в их жизни, и которые нужно где-то прятать. Вот и Даниил, как и все дети в его возрасте, имел такой тайник. Вбежав в вырубленное отцом специально для него круглое помещение с большим окном, он подбежал к одной из стен и опустившись на колени, расчистил руками песчаный пол. Под небольшим слоем песка оказался весьма массивных размеров камень. Мальчик специально сделал так, чтобы сестра, если и найдёт его тайник, никак не смогла бы его открыть. Камень был круглым, плоским и очень тяжёлым. Мальчик провозился довольно долго, пытаясь его сдвинуть. Мысленно ругая самого себя за столь коварную задумку с тайником, он с большим трудом выволок камень и достал из показавшейся за ним ямки маленькую плетёную коробочку. Она, как и многие предметы утвари, была сделана из виноградной лозы весьма искусным плетением, которым раньше занималась мать.

Даниил уселся на песок и, прижав к себе коробку, глубоко вздохнул. Его сокровище было на месте. В состав сокровища входил осколок странного красного камня, которым можно было рисовать на больших валунах. Красивая плетёная повязка на руку, что отец привёз ему из поездки в город, когда-то, множество высохших виноградных косточек и серебряная монета, которую он нашёл на дороге, после того как караван торговцев покинул их деревушку, опустошив почти все запасы вина. Мальчик прекрасно помнил тот день. Он как раз проснулся от криков погонщиков и караванщиков, которые пинками, криками, а ещё и тумаками, подгоняли своих рабов, которые совершенно не хотели просыпаться в такую рань, чтобы вести верблюдов в жаркую пустыню. Когда караван тронулся, подняв целую стену пыли, мальчик побежал на самую высокую гору, чтобы оттуда понаблюдать, как караван идёт по равнине. А когда он возвращался, то наступил на что-то очень горячее. Отскочив в сторону, он нагнулся и увидел в дорожной пыли овальную монету с изображением красивого мужчины с кудрявыми волосами и венком, украшавшим его голову. Монету он понятное дело спрятал и лишь однажды рассказал о ней матери. Уж очень хотелось похвастаться находкой. Она с улыбкой потрепала его по голове и сказала, что деньги это большое зло, и если не научиться их контролировать, то они могут убить любого. Он тогда испугался и даже хотел выбросить монету, но она вновь посмеялась, и сказала, что от одной монеты, да ещё неведомо чьей, ничего плохого с ним не случится. Нахлынувшие внезапные воспоминания, совсем опечалили мальчика.

Даниил опустился на землю и, прижав ладони к лицу, не сдержался и заплакал. Он подумал об отце, о том, как ему его не хватает. Подумал о бедной матери, которая наверняка потеряет рассудок от горя за сына. О сестре, которая ещё мала и не сможет выжить, если с мамой что-нибудь случится. В последнюю очередь он подумал о себе. А точнее не подумал, а вспомнил, поскольку совершенно пустой желудок дал знать гулким урчанием. Утерев с лица слёзы, мальчик поставил коробку на землю и положил рядом с ней свёрток пергамента. Желудок в очередной раз воззвал к Даниилу своим желанием перекусить. Мальчик погладил по животу и, посмотрев на все свои сокровища, подумал: «Всё бы сейчас отдал за миску хорошего супа». Он сглотнул слюну, подобрал все свои не великие богатства и опустил обратно в яму. Пергамент он предварительно завернул в кусок валявшейся на земле тряпицы. Осторожно присыпав свои сокровища песком, Даниил стал укладывать на них плоский камень. Провозившись какое-то время, камень он установил и как и прежде засыпал его песком. Отдохнув немного, мальчик направился в дома соседей искать что-нибудь перекусить. В животе уже изрядно ныло, и мальчику показалось, что все его внутренности завязались в узел, а бедный желудок уже начинает поедать самого себя. В доме главы он без труда отыскал несколько кусков сухого хлеба и недопитую бутыль с вином, которое уже начинало прокисать. В деревне виноделов вино пили все от мала до велика. Это не означало, что все тут были пьяницами, просто раз уж так повелось, что они делают вино, и по меркам города, в котором они его продавали, вино они делали неплохое. То и относиться к творениям рук своих нужно с соответствующей любовью. Поэтому, все жители имели полное право насладиться глотком любимого напитка, и это считалось большой честью. А в день «молодого вина», когда деревня праздновала сбор очередного урожая, мужчинам позволялось пить, сколько влезет, чтобы на весь следующий год набраться сил для новых трудов.

Покончив с трапезой, Даниил почувствовал, что тяжесть и усталость наваливаются на него, словно утренний туман, что покрывает землю. Мальчик протёр глаза и медленно поплёлся прочь из дома главы деревни. Пошатываясь, он вышел на освещённую жарким солнцем улицу, и тут прямо перед ним словно из ниоткуда возник всадник на огромном коне. Конь вскинулся на дыбы, а Даниил, испугавшись, отшатнулся назад и свалился на спину. Он испуганно смотрел на огромное животное вздыбившееся над ним и готовое растоптать его своими копытами.

Спустя мгновение Даниил увернулся и бросился в сторону. В этот момент конь ударил передними копытами как раз в то место, где только что лежал мальчишка. Всадник сыпал проклятиями на неизвестном Даниилу языке и, держа коня под уздцы, старался его усмирить и успокоить. Из одного из домов вышли двое воинов и перекрыли Даниилу путь к бегству. Прикинув расстояние до ближайшего окна, парнишка бросился туда, и словно ныряя в воду, кувырком впрыгнул в ближайший дом. Воины, опешившие от такой прыти, сперва столкнулись лбами, бросившись, было за мальчишкой. Выругались, потолкались на месте и кинулись к двери. Для двоих крепких воинов, двери маленькой глиняной хижины оказались слишком узкими и они в них застряли. Даниил тем временем выскочил из противоположного окна хижины. Воины заметили это и бросились вокруг маленького дома, обегая его с двух сторон. Когда они вновь встретились, там уже шла самая настоящая погоня. Пара всадников гнались за парнем улепётывающим со всех ног в горы.

Даниил мчался, что было сил по горячей песчаной земле, не оглядываясь, чтобы ненароком не споткнуться. Он вырос в этих краях и прекрасно знал все тропинки. Невзирая на усталость и боль в ногах, бежал к спасительному подъёму. Эту дорожку, ведущую в горы, в своё время показал ему отец. По ней они часто ходили на охоту, которую отец обожал. Дикие козы в здешних краях весьма прыткое и нервное животное, но несмотря на это, без добычи они, как правило, не возвращались. Отец был отличным лучником и всегда попадал в цель. А однажды даже позволил сыну самостоятельно выслеживать добычу. Конечно, результат получился не лучшим, но зато мальчик смог загнать одного из животных в устроенную отцом ловушку, и охота вновь удалась. Они забили добычу и отец, взвалив козу на плечи, нёс её до самой деревни. Даниил всегда восхищался силой отца, и стремился всячески быть похожим на него.

Тропинка, по которой мчался Даниил, была отнюдь не прямой, а весьма извилистой. Она всё время виляла, обходя стороной огромные валуны и насыпи, заворачивала за остроконечное горные изваяния, коих в здешних краях было великое множество и упорно стремилась к вершине. Мальчик резко сворачивал то вправо, то влево. Задыхаясь от быстрого бега, и покрываясь струйками пота, которые настырно стекая со лба, попадали прямо в глаза, отчего слёзы начинали течь градом, и видимость становилась размытой, словно мутное стекло. Сердце бешено колотилось в груди, и казалось, что оно вот-вот выскочит и умчится вперёд, обгоняя беглеца. Страх не давал остановиться и подгонял мальчика, словно подталкивая нарочно в спину. Всадники с криками проклятий сначала пытались выравнивать своих лошадей и направлять их вслед за беглецом. Но когда фигура мальчишки скрылась за высоким гребнем очередной возвышенности, а лошадь одного из наездников сбросила его на резком повороте, они прекратили погоню.

Совершенно измученный этой сумасшедшей гонкой, мальчик остановился только тогда, когда голоса преследователей окончательно стихли. Он упал на землю и глубоко дыша, перекатился на спину и стал протирать залитые солёными слезами глаза.

Отдышавшись, он уселся в тени ближайшего валуна и прислушался. Ничто в округе не нарушало спокойное течение жизни. Лишь птицы, изредка пролетающие мимо, своими криками пронзали тишину.

Просидев какое-то время в тени и успокоившись, Даниил встал и осмотрелся. Как оказалось, он убежал довольно далеко от дома, но места, в которых оказался, всё ещё были узнаваемы, и мальчик, медленно пошатываясь, пошёл дальше в сторону возвышенности. Вскоре он набрёл на небольшую пещеру, в которой они останавливались на ночлег во время охоты, и практически вполз внутрь. Силы покинули его, и он мгновенно уснул.

Во сне его мучили страшные кошмары. Огромная чёрная лошадь с горящими красными глазами всё время пыталась нагнать его и затоптать своими тяжёлыми копытами. Он старался убежать от неё, но почему-то бежать было очень трудно. Передвигать усталые ноги, ставшие невероятно тяжёлыми, было совершенно невозможно, и он двигался очень медленно. А конь мчался быстро и с каждым разом удары копыт становились всё громче и громче. И вот когда массивный круп коня был уже совсем рядом и, вздыбившись над мальчиком, уже собирался ударить его, он проснулся.

Вскочив на ноги, он вскрикнул. Всё тело было мокрым от пота и холодным словно лёд. Осмотревшись по сторонам, и вернувшись в реальность, Даниил присел на землю. Обхватив голову руками, он заплакал, сам не понимая от чего. Быть может, сказалось напряжение последнего дня, а, возможно, это был обычный страх. Одиночество тоже давало о себе знать. Он боялся оставаться один. В неведении за своих родных и близких и за своё будущее, которого теперь не мог даже и представить, он снова не заметил как заснул, но теперь его сны были пустыми, и проснувшись он даже не смог их вспомнить. Выйдя из пещеры, он ощутил свежесть ночной прохлады. Солнце было ещё глубоко в своей дрёме и на улице было темно. Звуки ночной жизни заполнили мир и, усевшись на ближайший камень, мальчик прислушался. Летучая мышь промелькнула совсем рядом и, пискнув схватила какое-то насекомое, умчалась дальше по своим делам. Стрекотание цикад и кузнечиков было таким сильным, что казалось невероятным, с учётом того, что раньше мальчик этого как-то не замечал. Их звук был ровный, монотонный и даже слегка завораживающий. Даниил даже удивился: «Откуда их тут столько?» Раньше он и вправду не обращал внимания на это, и даже не замечал присутствия невидимых музыкантов. А тут оказалось, что их просто невероятное количество. Иначе как им удаётся производить такую какофонию звуков. Наслаждаясь их мелодией, мальчик поймал себя на мысли, что все его заботы и страхи сами собой забылись, и что сейчас он невероятно спокоен. Лишь на мгновение он задумался о произошедших с ним событиях и решил, что пока они вновь не затуманили его голову, нужно постараться подумать о том, что же ему делать дальше.

Прикинув сложившуюся с ним ситуацию, он решил, что нужно попробовать вернуться в деревню. Поискать что-нибудь из припасов и идти в соседнее селение, в котором уже много лет проживает семья его матери. Он был там лишь однажды, когда мать навещала своих родных. Путь туда был не близкий, и по воспоминаниям мальчика, составлял примерно двадцать суток. Так что если он решится на такое путешествие, ему нужно взять с собой еды и главное пополнить запас воды. От мыслей о воде в горле тут же запершило, и Даниил сглотнул слюну. Выпитое им вино жажду утоляло слабо и, поэтому, сейчас пересохший язык требовал утолить эту потребность. Прикинув расстояние своего похода, мальчик решил, что если воды в своём селении не найдёт, то ему предстоит сделать приличный крюк, чтобы сперва попасть на озеро, к которому он ходил с мужчинами своей деревни за водой. А уж потом двигаться в направлении соседнего селения. Поразмыслив ещё немного и собравшись с силами, Даниил решил идти в деревню. Можно было бы попробовать отсидеться в горах, тем более что некоторые навыки охотника у него имелись, и от голода он бы не умер. Но оставалась надежда, что его родные ушли именно в ту самую деревню, в которую он намеревался держать путь. А учитывая, что найти его они не смогли и их земля отныне считается осквернённой кровью великого смертоубийства, произошедшей тут битвы. Вернуться сюда они наверняка не решатся. Даниил хорошо знал законы своего народа, и это в большей степени повлияло на его решение идти в соседнее поселение.

Он очень осторожно и тихо как мышка, прокрался через уходящий вниз склон и спрятался на небольшом холме, с которого было хорошо видно его деревню. Рассвет медленно начинал вступать в свои права и горизонт уже окрасился багровым светом, когда он подкрался к своему наблюдательному укрытию. В центре поселения мерцал догоревший костёр, и лёгкий ветерок, поднявшийся с рассветом, то и дело раздувал угасающие угли. Вокруг костра спали воины, те самые, что гнались за ним вчера. Лошади стояли привязанными к врытому в землю столбу и изредка фыркали, тряся головами. Сперва он хотел незаметно прошмыгнуть мимо спящих, но потом вспомнил вчерашнюю погоню, и в очередной раз, почувствовав боль в мышцах ног, решил дождаться, пока солдаты уйдут.

Ждать пришлось недолго. Как только солнце показалось из-за вершин далёких гор, воины проснулись. Переговариваясь на незнакомом для мальчика языке, они собрали свои вещи, затем дружно уселись у потухшего костра и принялись за трапезу. В животе у мальчика ожил требующий еды желудок. Он сглотнул слюну и, сдерживая из последних сил чувство нарастающего голода, продолжил своё наблюдение. Покончив с едой, воины собрали вещи и, погрузив свои спальные тюки на лошадей, устремились в сторону восхода.

Дождавшись пока они уедут и пыль, поднятая ими, уляжется, Даниил выбрался из своего укрытия и бросился в деревню. Он быстро обежал дома своих соседей и, обыскивая все самые укромные уголки, собрал небогатый, но достаточный для похода урожай. Тут были бобы, немного вяленого мяса, изюм, несколько корок засохшего хлеба и полбутылки вина. Провиант был скудный, но для подростка одиннадцати лет вполне хватало. Завернув всё найденное в мешок, Даниил направился в свой дом. Он хотел ещё раз осмотреть жилище в надежде, что мог в прошлый раз по невнимательности что-то пропустить. Внимательно осмотрев помещение, он нашёл старый отцовский нож и засунул его за пояс. Затем, взобравшись по вырубленным в стене выступам, которые использовались как полки для различных мелочей, обшарил рукой отцовский тайник. Нащупав то, что искал, он резко рванул рукой предмет, но не удержался и с криком свалился на пол. Потирая ушибленное место, мальчик взглянул на предмет, ради которого стоило так рисковать. Хорошо сделанный из овечьей кожи бурдюк, которым отец весьма дорожил, был весь покрыт пылью, и мальчик, забыв про боль, радостно улыбнулся. Вскочив на ноги, он закинул бурдюк за спину и продолжил осмотр. В старой кладовой, которой уже казалось и не пользовались, он нашёл сушёные фрукты и мамины любимые орехи. Невероятно обрадовавшись такой находке, он отнёс её в свой мешок и, осмотрев родной дом в последний раз, решительно направился в сторону озера.