Читать книгу Летописи Благоземья. Летопись вторая. Хранители Весов - Александр Владимирович Егоров - Страница 3

Глава вторая

Оглавление

Церебрал долго шёл через подземелье. Сырое, темное, с удушливым запахом плесени, наполненное мышами. Не знал, куда идёт, понимал одно – ему во что бы то ни стало надо выбраться на поверхность. Это единственная мысль заполняла его сознание. И, сколько бы он не пытался, не мог вспомнить ничего о себе.

Когда ему на голову с неба ударил солнечный свет, на мгновение ослепив, голос зазвучал внутри. Это был Зорг. Хозяин Зорг. Он поведал Церебралу всё, что тот должен знать о себе – не больше, не меньше. Но главное, Хозяин сообщил Церебралу, зачем он здесь. На северной границе, у башни Ангул он должен встретиться с отрядом демонов и сопровождать их до самого Колодца Силы…

Церебрал плохо понимал, что говорил Зорг, но ни задавать вопросов, ни, тем более, спорить, не посмел. Ведь это сказал Хозяин. А слову Хозяина нельзя перечить.

Церебрал не знал пути, и тропу выбрал случайно – почему-то именно она показалась ему верной – , и побрёл, будучи абсолютно уверенным, что эта тропа приведёт его к воротам Ангула. Это было очень странно и, вместе с тем, настолько очевидно, что Церебрал даже не сомневался. Что-то, сидящее глубоко в его сознании, заставляло его отбрасывать сомнения прочь, действовать быстро и чётко. Так, словно он много раз бывал здесь, ощущал в лёгких этот прохладный, насыщенный неисчерпаемой свежестью воздух. Видел это солнце – такое яркое, такое тёплое, и бесконечно далёкое. Слышал шелест листвы, и бродил по этой земле.

Странное ощущение. Особенно, если точно знаешь, что никогда не бывал здесь. Или, быть может, Хозяин чего-то недоговаривает Церебралу. Нет, нет! Зорг не может обманывать.

Хозяин подарил ему гибкое сильное тело, которое покрывала грубая, но прочная, как панцирь, кожа, делавшая его почти неуязвимым. Церебрал прекрасно видел как днём, так и ночью, а поскольку возможности организма позволяли ему е спать по нескольку ночей подряд, он продолжал путь в темноте. Благодаря длинному остро отточенному мечу у него никогда не было недостатка в пище. Не брезговал ничем и съедал первое, что удавалось поймать. Когда охота не удавалась, подкреплялся ягодами, но с собой ничего не брал – шёл налегке. А когда слабость брала своё, спал на охапке из веток.

В пути Церебрал часто слышал голос хозяина. Он приходил то днём, то ночью, то во сне, то наяву, и всякий раз повторял одно и то же.

– Я –Зорг, твой хозяин! Я тот, кто породил тебя, и ты не смеешь меня ослушаться! Следуй на север. Там, у ворот в Ангул тебя уже ждут демоны. Торопись…

Тихая и спокойная речь Зорга впечаталась в его сознание, и звучала там. Тихо и ненавязчиво. Возможно, поэтому они не досаждали Церебралу, а лишь изредка звучали, и тут же уходили обратно. Нельзя сказать, что это нравилось ему, но точно не мешало и не доставляло неудобств. Поэтому он, почти не останавливаясь, спокойно шёл к своей цели, ни разу не сменив тропу, как будто кто-то далёкий и неведомый указывал ему путь.

Как дитя, вёл за руку по незнакомым местам. Просторная поляна, густо поросшая травой, тянулась до самого горизонта, и там, на самом краю перед глазами вырастали густые заросли вековых деревьев, а позади них возвышалась серая громада мрачных горных хребтов, источавших холод. Их зубцы поднимались до самого неба, и скребли нежный прозрачный голубой купол, силясь пробить дорогу к Пантеону. Был слишком высоко, так что зубцам нипочём нельзя было дотянуться до его прозрачной, чистой, словно зеркало, глади, а тем более, пробить её. Кроме густых зарослей травы, поляну украшали редкие, но обильно разросшиеся кустарники. На недлинных, показавшихся из-под земли не выше, чем на половину человеческого роста, ветвях покачивались молодые побеги. Красные и чёрные ягоды привлекали внимание, и Церебрал, не думая, срывал их горстями и тут же отправлял к себе в рот. Цветники попадались реже, а когда Церебралу всё же, улыбалась удача, и на пути у него попадался ковёр из живых цветов, он, будучи равнодушным к цветам, не обращал на него внимания, а шёл дальше.

День клонился к закату. Но Церебрал не стал останавливаться для отдыха – он шёл всё утро и весь день, и наверняка пройдёт ещё целую ночь, потому что его тело не ощущало даже симптомов усталости, как будто всё это время Дитя Зорга не шёл, а мирно дремал в роскошной постели.

Я Зорг, твой хозяин, породивший тебя! – голос Зорга внезапно зазвучал в сознании Церебрала. – Я – единственный, кому ты можешь доверять, и только мои приказы ты можешь исполнять. Иди в Ангул! – голос затих так же внезапно, как и возник. И ему на мгновение показалось, что кто-то подскочил к нему сзади, схватил за шею и с силой окунул вниз головой, и держал там, пока во встревоженном сознании Сына Зорга звучал голос хозяина. Он смог поднять голову только, когда голос затих. Дитя Зога чувствовал необыкновенную воздействующую силу, исходящую от хозяина. Силу, которую невозможно не подпустить к себе. Она сама находит точки и пути, через которые проникает в твоё сознание, и оттуда поражает сознание. Это выводило его из равновесия, и каждый раз нужно было какое-то время, чтобы прийти в себя. Давление Хозяина, далёкое и почти незаметное, было настолько велико, что Церебралу приходилось садиться на землю и сидеть так, пока не пройдёт головная боль и не утихнет постоянно повторяющееся эхо. Зорг продолжал что-то говорить. Но это уже были бессвязные звуки, которые уже произносил не он, а воспалённое тревогой сознание. К счастью, эхо быстро затихало, и он с новыми силами продолжал путь.

Зорг повторял свои беседы часто, всякий раз Церебрал со страхом ждал их, когда чувствовал, что уже вот-вот голос Хозяина вновь зазвучит в его сознании. Вот и сейчас Церебрал шёл, ожидая, когда голос Зорга вновь посетит его сознание. Солнце уже почти скрылось от глаз. И Дитя Зорга шёл среди едва различимых теперь силуэтов могучих дубов, изящных елей, и стройных берёз, которые обыкновенно выделяются среди других деревьев необычными белыми пятнами на коре. Церебрал хорошо видел в темноте, и мог даже в сумраке отличить, какое дерево перед ним. Молодые берёзы попадались на его пути чаще всего. Они прошли ближе к тропе, а дубы и ели стройными рядами теснились к лесной опушке. Но иногда дубы могли встретиться и посреди поляны: в жаркий полдень хорошо встретить такой и на несколько минут спрятаться пол его раскидистыми ветвями, чтобы хоть немного остудить тело.

Тайния, Дева Ночи полностью накрыла далёкий купол небес чёрным непрозрачным куполом. Тёплый воздух стал постепенно остывать, а с ним и земля теряла накопленное за день тепло. Чувствуя прохладу, Церебрал пошёл быстрее, чтобы согреться. В этот момент голос снова зазвучал в его сознании.

– Церебрал! – услышал он едва различимый шёпот, и насторожился. Это был не Зорг.

– Церебрал… – повторил голос. – Возвращайся!

– Кто ты?

– Я Тот, Кого, Зовут Хозяином Сущего!

– Хозяин Сущего?

– Возвращайся, Церебрал!

Церебрал шёл, с каждым шагом ощущая, как внутри от живота к груди поднимается волна напряжения и страха. Туда, к самому сердцу, заставляя его бешено стучать в груди. В так этому стуку настал и голос.

– Возвращайся…

– Возвращайся…

– Возвращайся!

Тревожный крик оглушил Церебрала, он схватился за голову, и стоял, стараясь заглушить сильную давящую боль в голове. Какое-то время он стоял так, наслаждаясь сладостной тишиной в сознании. Когда боль утихла, голос вернулся.

– Возвращайся в коридор, Хранитель Дирей… Хозяин Сущего и Старшие Боги ждут тебя…      

Последние слова Неведомого Хозяина Сущего испугали Церебрала. До последнего момента он слышал о себе и о своём прошлом только от Зорга. А поскольку сам ничего не помнил, то бесконечно доверял ему.

Так он до последнего момента. Но теперь в сознание его закралось сомнение.

– Как ты смеешь не доверять мне?! – голос Зорга, до того дремавший, снова возник в его сознании, ворвавшись в него громоподобным криком, полным ярости и беспредельного гнева. – Я тот, кто породил тебя! Я и только я говорю тебе правду! И только мне можно доверять, только меня можно слушать! А он, кто он такой? Ты знаешь? Ты хочешь довериться тому, от которого узнал лишь имя? Нет, Церебрал! Ты должен слушать только Хозяина!

Церебрал снова схватился за голову, опустившись на колени, и пытался загрушить сильнейшую боль. В этот момент в воспалённый разум прокрался голос ненавистного Хозяина Сущего.

– Вспомни, кто ты есть… Твоё имя – Дирей. Ты – Хранитель Весов, Хранитель Коридора. Вспомни кузницу, помни своего сына… Вспомни Дирей, и ты узнаешь правду!

Боль утихла, и в ту же секунду на её месте появилось ведение, настолько реальное, что казалось, будто всё это происходит наяву:


…День обещал быть жарким. Дирей радовался. Ему удалось сэкономить немного денег и купить кусок плотной ткани, чтобы закрывать её большое окно, из которого можно было наблюдать за происходящим в лавке и на улице. Лавка была пристроена к дому, в ней заправляла жена, торгуя тем, что выковывал он в жаркой кузнице.

В одной руке Дирей держал заготовку. В другой была рукоять от молота, которым с силой бил по раскаленному металу. После нескольких ударов опускал щипцы с заготовкой в чан с водой. Пластина с шипением испускала густой дым. Выждав какое-то время, кузнец доставал заготовку, вновь погружал в жаровню, затем брался за молот… Благодаря Мане заготовка легко поддавалась его усилиям. Заключённая в ней энергия помогала кузнецу прилагать в несколько раз меньше усилий – даже полностью остывшая заготовка гнулась легче, если перед работой сделать несколько глотков из прозрачной пузатой бутыли.

Дирей на миг отвел взгляд от заготовки, и недовольно цокнул зубами – она почти вся выпарилась. Потом сделал шаг в темную часть комнаты.

– Элейм, принеси водицы, сынок!

Из соседней комнаты раздался топот ног, и в кузнице появился маленький мальчик, босой, в коротких штанишках и нелепой повязкой на голове. В доме и на улице было жарко, и он ходил с голым телом.

– Сбегай во двор и набери воды из колодца, – попросил он, глядя в небесно-голубые глаза ребёнка. Элейм с готовностью кивнул и, поправив повязку, быстро схватил ведро и побежал исполнять приказание…


Кто этот человек? Неужели это он, Церебрал? Откуда он это знает, и почему, в конце концов, Зорг призывает его не верить в слова Того, Кого Называют Хозяином Сущего?

– Вспомнил, Дирей? Тот человек из Ведения – это ты. А то ужасного вида существо – это чужая плоть, в которую закована твоя душа! Подойди к ручью, посмотри в зеркало воды, и ты увидишь своё отражение.

Дирей не знал, кого слушать – Зорга или Хозяина Сущего. Но любопытство, заставившее сознание вновь встревожиться, принуждало его последовать за словом Хозяина Сущего. Но Церебрал боялся ослушаться Зорга.

Немного поколебавшись, Церебрал сошёл с тропы, нашёл небольшой ручей, и склонился над прозрачным зеркалом воды. Там сквозь илистое дно проступало странное и страшное лицо: большие, вытянутое, обтянутое мертвенно белой кожей, оно смотрело на Церебрала пустыми глазницами без зрачков, заполненные ледяным сиянием. Он ощутил этот холод, и отшатнулся.

– Ну как? Ты снова доверился Хозяину Сущего? Ну, теперь ты хоть не станешь отрицать, что принадлежишь к Тёмным?

– Твоё имя Дирей! – голос Зорга заглушил крик Хозяина Сущего. – Твоё имя Дирей! Ты – Хранитель Весов, Хранитель Коридора!

Голоса внезапно затихли. А вот головная боль только усиливалась. Магистр Тьмы не знал, что в этот момент две души, душа Зорга и душа Хозяина Сущего боролись внутри тела Церебрала-Дирея. Их энергия, посланная с разных концов Окружающего, собралась здесь. Несмотря на то, что в схватке Света и Тьмы Церебрал-Дирей не принимал никакого участия, он прекрасно видел, что происходило в его душе, видел схватку. Ведь именно там сошлись Зорг и Хозяин Сущего. Но правда, облик у них был весьма странный: две души, два силуэта. Один – прозрачный, с мерцающей синей точкой посередине – Хозяин Сущего Другой – плотный, с тёмным нутром, окружённый постоянно мерцающим красным ободком и такой же большой синей кляксой посреди живота – Зорг. Они одновременно возникли по обе стороны чёрного бездушного пространства.

– Вот мы и встретились, Зорг, – спокойно произнёс Хозяин Сущего. – Дирей снова мой: тебе ни за что не заполучить его, так что гони свою мерзкую душонку прочь из его тела!

– Хочешь заполучить назад Первого Хранителя? – голос Зорга вдруг обрёл ненавистный насмешливый тон. – Сначала, сразись со мной, обитатель Коридора!

Темный силуэт выплеснул из своего лёгкого на подъём тельца, сгусток энергии, превращённый в электрический разряд. Он с головокружительной скоростью понёсся в сторону Хозяина Сущего. Его дух метнул в Зорга сгусток энергии. Он столкнулся с первым сгустком. Тёмное пространство души Церебрала (или всё-таки Дирея) осветила яркая вспышка. Энергия рассыпалась по его плоти и ушла в никуда. Церебрала основательно тряхнуло мощным разрядом. На несколько мгновений у него потемнело в глазах, но Дитя Тёмных Сил быстро пришёл в себя. А между тем новый сгусток энергии вырвался на свободу, движимый одной лишь силой мысли Тёмного. Хозяин Сущего заметил его приближение, но не стал проводить ответную атаку. По воле его сознания в пространстве души Церебрала-Дирея был создан прозрачный купол, который окружил его прозрачную плоть за секунды до того, как чудесный сгусток энергии уже был готов коснуться прозрачного тела Хозяина Сущего. Но вместо этого столкнулся с прочной конструкцией из такой же живой, трепетной, и невероятно подвижной энергии, но обращённой в плоть. Энергетический шар Зорга рассыпался, не принеся никакого вреда Обитателю Коридора. Защитный купол над его головой рассыпался, и дух Великих Весов Равновесия сотворил в глубинах души Первого Хранителя (или брата Зорга) новое заклятье. Энергией мысли он создал в воображении облик энергии, бегущей по земле, как по жилам, а затем воплотил этот мысленный образ в явь. Синий клубок в его груди замерцал, залил его бесцветное тельце, так что теперь оно мерцало всё целиком. Энергия маны, заключённая в этом клубке, стала постепенно высвобождаться, выходя во плоть одинокой души Хозяина Сущего в виде ослепительно ярких искр. Они постепенно заполняли всё его тело, так что дух Вечного Обитателя Коридора скоро обрёл весьма устрашающий вид.

Хозяин Сущего заставил её переместиться из его тела в землю. Подвижная энергия, как вода из сосуда, тонкой струйкой потекла в землю. Её передвижение сопровождалось яркими вспышками, бившими прямо в плоть Дирея (или Церебрала). Тонкие ниточки молний, не переставая мерцать и распылять свою энергию, заряжая воздух, позли по легковесному духу Хозяина Сущего, точно змея. Они то сталкивались друг с другом, то расходились, то снова сталкивались. Чёрная безымянная бездушная плоть вбирала их в себя, и яркие вспышки продолжали мерцать, ползать, разбрасывать энергию, но уже там, в этой иной, совершенно неживой плоти.

Хозяин Сущего потратил много времени на сотворение заклятья. Ловко управляя своим духом на расстоянии, он запустил в сторону Вечного Обитателя Окружающего сгусток энергии. Только теперь выглядел иначе: энергия в нём располагалась вертикально, и сама субстанция походила на стрелу или бумеранг, сотканный из нескольких десятков энергетических вспышек. И сейчас она летела навстречу Хозяину Сущего. А тот тем временем уже успел переместить всю энергию прямо в нутро души Церебрала-Дирея, после чего заставил эту энергию равномерно распределиться по пространству, и только потом пустил смертельно опасную волну вперёд.

Хозяин Сущего увидел несущуюся на него стрелу-бумеранг поздно. И не успел закрыться. Чудовищное орудие тьмы вонзилось в его плоть; рассыпавшаяся энергия прожгла его тело, заставляя мерцать, точно звёзды на ночном пологе ночи. При этом чаши Весов в далёком Коридоре Миров на время застыли на месте, свет над Хозяином Сущего погас, но опутавшие его тело молнии освещали Коридор даже лучше той короткой полоски света, льющегося из глубин Окружающего. Сгусток энергии Магистра Тьмы поразил и питомцев Хозяина Сущего: растущие под прозрачным стеклянным куполом Големы Хаоса тоже оказалась опутаны обжигающими нитями. Самые слабые их них не выдержали и потеряли сознание, другие же держались, но на их долю выпало не так много энергии –больше всего досталось самому Хозяину Сущего. Его реальная плоть и заключённый во плоти Церебрала-Дирея дух вели себя одинаково. Оба не могли пошевелиться, чувствуя свою беспомощность перед силами Магистра Тьмы. Но всё же сила эта оказалась не столь могущественной. Отключить сознание Хозяина Сущего так и не удалось. Сила пронзала Обитателя Окружающего, а когда вся она иссякла, Хозяин Сущего снова ожил. Огляделся. К тому моменту его энергетическая волна уже почти достигла цели. Широкий, заряженный силой поток нёсся на дух Зорга с мерцающим красным ободком, который с каждой секундой становился всё ярче. На пути не было ни одного препятствия. Но внезапно на пути у невероятно сильной волны энергии вдруг возник массивный щит из закалённого стекла. Он оказался в состоянии удержать волну Хозяина Сущего на безопасном расстоянии от тёмного духа Магистра Тьмы.

Хозяин Сущего заставил энергию вернуться. Коварные молнии мерцали в исполинской утробе. Зорг силой собственного разума высвобождал энергию маны, чтобы потом обратить её к земле. Безвольное чёрное тельце души Магистра Тьмы уже налилось маной. Это означало, что скоро вся эта энергия перекочует в чёрное нутро души Церебрала – или, всё-таки Зорга – и тогда…. Что тогда будет, Хозяину Сущего было даже страшно представить.

Обитатель Коридора пришёл в себя, и увидел сгусток энергии, покрывалом расстелившийся по неосязаемому нутру души Хранителя – а может, воскресшего магистра?

В последний момент сообразил. Нужно оживлять волну, иначе его дух уже больше никогда не вернётся в чертоги Окружающего. Хозяин Сущего отдал короткую мысленную команду, и волна энергии, до того дремавшая, вдруг зашевелилась, заискрила, зашипела, зашевелилась, стремительно наступая на волну Магистра Тьмы.

Волны столкнулись, вздрагивая от натуги, которую вкладывали в них заклинатели, и разбрасывали по чертогам Церебраловой души крохотные вспышки силы. Сила эта в виде молний металась по чертогам. Боль, похожая на сильнейший укол остро отточенного копья, была и в голове, и в груди, и в ногах. Могучий воин уже не видел и того, что происходит в его сознании. И с трудом различал происходящее наяву. Постепенно Дирей стал терять равновесие, но не сдался. Удержался на ногах.

Заклинатели вкладывали всё больше энергии в чудовищные волны, так что те уже начинали вздрагивать от её переизбытка. Но волны по-прежнему не двигались с места. Опутанный молниями чертог светился от молний, вспыхивающих и тут же гаснувших на чёрной глади души Церебрала.

Зорг слабел с каждой секундой. И невероятно быстрый бег молний становился всё мене интенсивным. Наконец, напор и сосредоточенная в волне сила ослабли настолько, что уже не могли соперничать с волной Хозяина Сущего. И в тот момент волна Хозяина Сущего стремительно бросилась вперёд, сверкая молниями. От переизбытка энергии и невероятного напряжения сила, сосредоточенная в обеих волнах, спровоцировала взрыв. Души и их волны побросало в разные стороны и выбросило прочь из чертогов туши Церебрала-Дирея. Они ещё не знали, что от невероятно сильного взрыва он испытал шок и потерял сознание. Если бы их не разметало в разные стороны, им бы пришлось сражаться внутри души Хранителя – или Магистра Тьмы – пока он не проснётся.


*** *** ***

– Хозяин Сущего! – позвал встревоженный голос. – Хозяин Сущего! – взволнованно повторил Нагош. – Что произошло? Мы с Пакромом наблюдали за тобой, и увидели, что что-то не так. Я решил навестить тебя.

– Я освобождал Дирея из плоти того чужака, чьё приближение обнаружили мои чаши и ваше Око.

– И что, Хозяин Сущего, ты освободил его?

– Ещё не знаю. Наблюдайте!


*** *** ***

Резкая боль заставила Дирея очнуться, и сесть прохладную, чуть влажную от росы, траву. Кругом было темно, но Дирей отчётливо понимал, что это – не логово Зорга. Здесь была сама жизнь. Хорошо, что он покинул это место. Зорг забрал его не только потому, что Дирей – Хранитель Великих Весов Равновесия, союзник Богов. У Магистра Тьмы была ещё одна причина, быть может, даже посерьёзней той, о которой Дирей подумал в первую очередь. Какая? Сейчас он сам найдет ответ на этот вопрос. Нужно только как следует напрячься, и картинка сама собой возникнет в сознании…


…Дирея разбудил холод. Он открыл глаза – с неба на него полился яркий свет. Хранитель повернул голову, а затем лёг, обречённо вздыхая – его удерживали короткие прочные цепи, укреплённые на столе за прочные кольца, заканчивающиеся такими же прочными браслетами. Сообразив, что порвать цепь всё равно не удастся, он лёг на стол. Стол был деревянный, но в помещении, где находился стол, было холодно и совершенно темно. А единственный источник света был вверху, под самым потолком. И зачем-то с него сняли всю одежду…

Зорг! Проклятье! Он забрал его! Забрал тогда, после битвы на Больших Холмах! Вместе со своим братом Сметтом, которого он, Дирей, убил. Но, для чего? Неужели он знает главный секрет Дирея. Тот самый секрет, о котором знает только он и Боги! Или, он просто боится Хранителя Весов?

Дирей затих, прислушался. Было тихо, но один робкий, едва различимый звук своим внезапным появлением разрушил эту тишину. На что был похож этот звук, Дирей так и не смог различить. Подумал – звук наверняка повториться, если, конечно, он не ослышался. Надо прислушаться и ждать.

Звук повторился. Это был звук медленно приближающихся шагов. Каждый шаг эхом отражался от далёких стен, скрытых под густой тенью воцарившегося здесь сумрака. Кто-то, внезапно появившийся здесь, медленно приближался. Дирей насторожился, повернул голову в ту сторону, откуда, как он думал, должен был приближаться неизвестный, и ждал. Какое-то время он лишь слушал шаги. Но в какой-то момент из темноты показалась таинственная чёрная тень, в которой угадывался лишь плохо различимый силуэт незнакомца. Дирей продолжал наблюдать. Гость приближался к столу. Скоро он вышел на свет, который в ту же секунду сбросил с него чёрную мантию, мгновенно обнажив до того таинственную, сокрытую во мраке личину.

– Зорг?!

Освещённый ярким светом, бьющим прямо из потолка, незнакомец приблизился к столу ещё на один шаг.

– Угадал, Дирей! – Просторные одежды сливались с чёрным покрывалом мрачных чертогов Магистра Тьмы, и даже лицо Тёмного Мага скрывала тень, отбрасываемая капюшоном, который Зорг никогда не снимал. И только два ярко-красных огонька, пробиваясь сквозь тьму, светили, не переставая. То были глаза Зорга. Дирей взглянул в них всего один раз, и в ту же секунду его охватил страх, нестерпимый настолько, что воин уже больше не хотел смотреть в них. И всякий раз, когда Зорг пытался поймать взгляд воина, Дирей опасливо отводил взгляд. – Наконец-то ты здесь, Хранитель Весов!

– Ты знал о Первом Хранителе?

– Знал…– холодно обронил Зорг. – Знал, и долго думал, как с тобой справиться, Хранитель… Но ты сам угодил в мои чертоги!

– Зачем я тебе? Неужели хочешь отомстить за смерть брата?

– Ты почти угадал, Хранитель… Но всё-же, не до конца. Месть мне не к чему. Это глупо и бесполезно, а мне нужен результат. Понимаешь? – Зорг склонился над лицом Дирея. При этом Хранитель постарался максимально прижать голову к столу, но всё равно не избежал ледяного прикосновения, источавшего холод дыхания Магистра.

– Результат? Какой?

– Всё просто – Зорг выпрямился и заходил вокруг стола – Мне нужно выжать ваш чудесный юный мир до капли – мана, которая течёт в его недрах, очень нужна мне.

– И как же я помогу тебе в этом?

– Ты слишком любопытен, Хранитель… Ты слишком мешал мне всё это время. Мне и моему брату. Но теперь с тобой будет покончено…

– Убьёшь меня?

– Нет… Если бы я хотел, то сделал бы это прямо сейчас, – Зорг положил руку на пояс, на который за лёгкую, но прочную цепочку крепился меч в кожаных ножнах. Он заметил, что эфес и рукоять украшали крохотные черепа. Такой же череп, только намного больше, украшал и бляшку кожаного пояса Магистра Тьмы. – Но мне этого и не нужно, – Зорг снова приблизился вплотную к беспомощному Хранителю, и тогда взгляд Дирея упал на руку Магистра Тьмы. Кожа давно сползла с неё, и остались только белые, совершенно белые кости.

– А что, что тебе нужно?

– Ты хочешь знать, что я с тобой сделаю? Зачем? Всё равно твой разум очень скоро погрузится в состояние вечного сна, жить будет один только дух…

– Что?

Дирей затрепыхался на столе. Инстинкт, бушевавший сейчас где-то глубоко в душе воина, заставлял его рвать цепи. Он знал, что у него никогда не хватит силы, чтобы порвать их. Но всё равно до боли сдирал кожу на запястьях, снова и снова осаждая прочные цепи. Зорг отнёсся к этому крайне холодно. Он только смотрел, ожидая, что, в конце концов, у его жертвы иссякнут силы, и он успокоится. И тогда Магистру Тьмы, уже ничто не помешает довершить начатое. Но Дирей оказался на редкость упрям. Он продолжал осаждать цепи даже, когда, казалось, в руках уже больше не осталось сил. Оглушающую тишь бездыханной пустоты окружающего нарушал холодный звон стали. Этот звон сильно раздражал магистра.

Зорг прикрыл глаза – два ярко-красных огонька теперь показались из-под чёрной тени только наполовину. Затем выставил вперёд правую руку. Костлявая ладонь с растопыренными пальцами застыла над извивающимся на столе телом Дирея. В ту же секунду вокруг руки стали собираться клубы дыма. Этот дым привлёк внимание Хранителя. На какое-то время он даже заставил себя остановиться, чтобы понаблюдать за странным голубым дымом. Да, да. Дым был не серый, а голубой. Дирей долго смотрел на плотные облака дыма, пока они не образовали кольцо. Он заметил так же, что глаза Зорга открылись полностью в тот момент, когда волей его заклятья ветер согнал облака у его руки. И тут же дал новый приказ: повинуясь, кольцо облаков закружилось. Дирей не знал пока, чего хочет добиться Зорг, но страх, разрождавшийся в его душе, говорил Хранителю о том, что ничего хорошего от этого кольца ждать не стоит. Беспомощный, он застыл, наблюдая за тем, как кольцо вращается, удерживаемое навесу чуткой рукой заклинателя, и как постепенно над этим кольцом растёт столб такого же голубого цвета – цвета маны – неуклонно двигаясь к Дирею. И по мере того, как слой за слоем, нарастили слои странного кольца, росла тревога в душе Хранителя. Он уже чувствовал бешеный стук сердца, разгоняющий кровь по жилам. Ощущал и поток тревожных мыслей, уже пробирающихся в его сознание…

Внезапно сгусток энергии внизу столба коснулся обнажённого тела. Дирей невольно вздрогнул. Боли не было. А только тепло. На какое-то время это успокоило Дирея. Всего на мгновение, потому что уже в следующую секунду он услышал голоса. Они рассыпались в отдельные звуки. Из этих звуков ничего нельзя было различить. Между тем бессмысленный лепет, рассеваемый по сознанию и подкрепляемый неукротимым гулом эха, продолжал звучать в его сознании. Вначале этот голос был тих, и при желании Дирей мог отстранится от него, не обращая внимание. Но секунды шли, и голос становился всё сильнее всё навязчивее, и уже совсем скоро воин уже не мог так просто уйти от него. Голос проникал в недра его сознания, заполняя собой всё вокруг. Наконец, наступил момент, когда Дирей уже был не в силах хотя бы на секунду отстранится от голоса. Голос стал частью его сознания – такой же гулкий и невнятный, и это больше всего пугало Дирея. А ещё он перестал слышать свой внутренний голос, потому что этот чужой, нездешний голос, заполонил собой всё вокруг, не давая Хранителю возможности даже подумать. И единственное, что он мог делать, это лежать и слушать этот голос. Воин уже даже не пытался вырваться.

Дирей продолжал слушать этот чужеродный голос, и внезапно заметил, что в какой-то момент этот голос стал отчётливее. Среди невнятного бормотания вдруг стали пробиваться отдельные звуки. Они были гораздо громче тех, что бессвязной рекой текли по безбрежным просторам его сознания, и досаждали Дирею гораздо больше того нескладного неразборчивого бормотания. Постепенно Хранитель стал замечать, что отдельных звуков становится всё больше. Секунды текли, и отдельные выкрики стали всё интенсивнее проступать в его сознании. Постепенно они стали заглушать интенсивный. Но не слишком громкий поток слитых в одно целое голосов. Настал момент, когда едва слышное бормотание отошло на второй план – его заглушила волна отдельных выкриков. Эта, вторая волна не была такой громоздкой, но её Дирей слышал гораздо более отчётливо, чем первую. Уже совсем скоро отдельные выкрики окончательно заглушили невнятный шёпот, так что казалось, что он пропал совсем. Но он продолжал звучать, однако Дирей уже не слышал его, хотя он продолжал звучать.

Время шло. Внезапно Дирей почувствовал, что начинает терять силы. Их забирал звук. Сам того не осознавая, Хранитель то и дело пытался вытолкнуть его из своего сознания. Но поток бессвязных звуков крепко сидел в его мозгу и ни за что не хотел покидать его. Тем не менее, сознание продолжало бороться с инородным существом, снова и снова забирая силы. Какое-то время Дирей не ощущал этого, но теперь, когда невидимая борьба отняла у него много энергии, человек стал ощущать её нехватку. Сначала это была лёгкая головная боль, которая постепенно усиливалась. И тогда к ненавистному потоку бессвязной речи добавились шум и давящая боль. Дирей вдруг обнаружил, что картинка, которую он видит, становится мутной, и временами мерно раскачивается, словно чаши Великих Весов Равновесия. Это испугало воина: он понял, что может потерять сознание, и пробудить его будет не в силах даже голос, навязчиво звучавший внутри. Покачивания становились всё интенсивнее, Дирей почувствовал приступ тошноты и закашлял. Он уже чувствовал, как что-то сидящее в его голове, интенсивно раскачивается вместе с изображением у него перед глазами. Невидимая борьба с этим покачиванием отняла у воина ещё больше сил; он видел пелену, накрывающую глаза. Она не сразу заслонила воину взор: сначала легла на глаза прозрачной, не слишком плотной сеткой. Постепенно она становилась всё плотнее, пока, наконец, сквозь неё уже ничего нельзя было увидеть. К этому моменту сознание воина совсем ослабло. Дирей всё так же слышал голос, но внимание к нему притупилось, и, наверное, оттого он будто бы сам собой стал тише. В этот момент к невнятному голосу добавилось ведение: воин снова увидел нечёткий силуэт, совершенно прозрачный, окружённый ярким свечением. Оно угасало, а силуэт становился всё отчётливее. Дирей увидел перед собой фигуру человека. Пучок света закрывал лицо, но воин видел грудь, широкие плечи, прикрытые стальными пластинами, короткую бычью шею, и маленький медальон, подвешенный на короткую серебряную цепочку. Этот медальон сразу же привлёк внимание Дирея – небольшая, с виду аккуратная безделушка, отлитая из бронзы в виде черепа… При виде медальона Дирей вздрогнул, словно коснулся рукой огненного лепестка, и вместе с естественным страхом, который был подчинён одному лишь инстинкту, воин вдруг понял, что однажды уже встречался с этим медальоном. Это произошло совсем недавно. За секунды до того, как он оказался здесь, в логове Зорга…

Тревожная мысль с силой прорвалась сквозь поток бессвязных звуков, а в следующую секунду Дирей почувствовал удар, как будто кто-то с силой ударил его по макушке, но правда изнутри. Воин ощутил страх, а в следующую секунду сознание померкло…


Дирей покинул ведение воспоминаний спокойно и плавно. Так, как если бы он, опускаясь в воду, плавными движениями рук и ног заставил бы тело подняться на поверхность. Поэтому воина не преследовали ни приступы страха, ни внезапный шок. Дирей словно бы открыл дверь и, переступив через порог, закрыл дверь.

Он сидел на траве, и вспомнил увиденное. И только тогда испытал страх. Воспоминание, пришедшее хранителю из глубоких недр его собственной памяти, конечно же, наводило на кое-какие мысли. Во-первых, то, что Зорг забрал его в свои чертоги вместе с телом Сметта, убитого Хранителем, не пустая случайность: Магистр Тьмы сделал это с определённой целью. Во-вторых, очевидно, что Зорг осуществил свой план: странное заклятье хоть и не было завершено, но его ход чрезвычайно сильно напугал Хранителя. Эти голоса и, особенно, силуэт Сметта, ещё долго преследовали его встревоженный разум.

– Что он сделал со мной? – эта была первую мысль, которую Дирей осмелился произнести вслух. Она же была, наверное, и самой важной. – Что он сделал со мной?

– Ну, теперь ты доверяешь мне?

Голос, внезапно зазвучавший в его сознании, испугал воина. Он подскочил, и сразу спросил, настороженно сдвигая брови.

– Кто это?

– Хозяин Сущего…

– Почему ты думаешь, что я не доверяю тебе? Неужели ты решил, что я стану обвинять тебя в том, что случилось тогда на Больших Холмах?

– Дирей, это ты! – воин вдруг услышал, как голос в его сознании облегчённо вздыхает. – А я уж думал, что снова разговариваю с этим проклятым сыном Смерти!

– С Зоргом? – испугался Дирей.

– Нет. С тем, кто сидит внутри тебя. Мне удалось внедриться в твой разум, Дирей, и вытолкнуть оттуда тёмную душу Сметта.

– Что? Зорг сделал из меня Тёмного?

– Да. Он почувствовал, что может проиграть эту войну, и решил затаиться. Но ему нужен был кто ещё, кроме демонов, кто мог бы вести охоту за Синей Водой. Жребий пал на тебя.

– Так значит, моя плоть должна была оживить душу Сметта?

– Скорее, твоя душа должна была оживить тёмную плоть Младшего Из Магистров… Подойти к ручью, и склонись над водой. Сквозь ил, разбросанные камушки, и яркие водоросли ты увидишь, кем стал. Иди смелее, Хранитель. Гладь воды не обманет, если нет ветра.

Почему Хозяин Сущего вдруг решил сказать ему это? Дирей решил не медлить, а последовать совету.

Окинув глазом окрестности, сразу сообразил: проще всего найти реку, озеро, или ручей у кромки леса. И уверенно шагал к опушке, игнорируя тропинку, восихищаясь пейзажем. Кора деревьев, и рисунок на их листьях, незатейливый, но всегда разный – все привлекало внимание. Так же неповторимо выглядели облака. Мягкие, и невероятно лёгкие пушинки парили в недосягаемой выси, и каждое из них не было похоже на предыдущее, принимая благодаря своей пуховой мягкости самые разнообразные формы.

Но бывали минуты, когда облаков становилось меньше, и тогда голубой купол небес полностью открывался взору Дирея. Необъятный, недосягаемый, совершенно чистый и прозрачный, он висел Над Миром, отправляя к его обитателям потоки обжигающего солнечного света, отражавшиеся в его глади. Трудно было даже представить, насколько далеко может находиться этот купол; никому ещё не удавалось подлететь к нему и коснуться рукой. Должно быть, это даровано одному лишь Огненному Владыке: верхом на своём фениксе он легко бы добрался до края купола – жар от солнечного диска не страшен ни птаху, ни наезднику.

Дирей не заметил, как оказался у кромки леса. От опушки сразу потянуло ароматом хвои – его принёс сюда прохладный ветер. Дирей жадно вдохнул этот аромат и сразу почувствовал, как в носу приятно защекотало. Но долго задерживаться не не стал – ступил на тропинку и зашагал наугад вглубь леса. Тропинка была крутой и извилистой; воину часто попадались коряги. Столкнувшись с одной из них, Дирей споткнулся и едва не упал. Но с тропы сворачивать не стал, тем более что вскорости услышал далёкий шум воды. Обрадовавшись, воин продолжал идти, стараясь не упустить звук. Вскоре обнаружил заросли кустарника. Раздвинув руками кусты спелой малины, обнаружил ручей. Вода быстро стекала в узенькое русло, окружённое густо поросшей травой, под которой спрятался массивный булыжник. Ручей бежал быстро, и бурные потоки воды часто бились о стенки русла. Брызги от них попадали на булыжник, сбивая траву, окутывавшую его. А в бассейне, куда сверху стекала вода, было совершенно спокойно. Водная гладь почти не волновалась; побеспокоить её не могли даже потоки воды, стекавшие сверху. Найденный ручей подходил ему как нельзя кстати, и приклонил колено у зеркала воды. Водная гладь не сразу показала лицо. Сначала это был чёрный силуэт, смешанный с отражением булыжника, пушистого покрывала высокой травы и далёкого кустарника, через который воин попал сюда. Изображение стало проясняться, и лишь полминуты спустя зеркало воды показало Хранителю его отражение. Это был не он. То, что показывала Дирею водная гладь, воин не узнал. Но облик, который рисовала на прозрачном зеркале едва заметная рябь, был знаком ему. Мертвенно бледная кожа с тонкими голубыми ниточками вен плотно обтягивала массивный череп. Такие же бледные губы, казалось, уже не могли пошевелиться. Холодный взгляд ледяных глаз, которые, как два бриллианта, сверкали. Но блеск из не излучал жизни. Тем более, что, кроме них, в глазницах не было ни пугающего свечения, источавшего тепло, ни сгустка энергии. Чувственные скулы гармонировали с большим вытянутым носом.

Взглянув на своё новое отражение всего один раз, воин отпрянул, и спрятался за кусты. Ему казалось, что теперь он в безопасности. Тот, кто посмотрел на него из прозрачной глади царственно спокойного ручья, давно уже мёртв, ибо имя его – Сметт. Как странно! Теперь его душа заключена в теле того, с кем он вёл долгую войну, унёсшую сотни жизней подданных Серединного Королевства. И, в конце концов, он, Преславный Дирей, правитель Благоземья, проиграл эту битву. Тьмы одержала верх, потому что Сметт жив, а Дирей мёртв. И только в его душе пока ещё теплиться жизнь.


*** *** ***

– Ты справился с Зоргом, Хозяин Сущего! В теле Церебрала сейчас сидит Дух Света; Дух Тьмы изгнан.

– Не спеши, Нагош! Создатель очень дорожит Церебралом, и наверняка постарается вернуть его обратно. Мы должны быть начеку, пока действие медальона ещё достаточно велико.


*** *** ***


Дирей вернулся к кустам, раздвинул руками тугие ветви и вернулся к ручью, чтобы упасть на колени перед зеркалом воды. Но не для того, чтобы увидеть лицо. Нет. Дирей хотел взглянуть на своё тело. Теперь он был выше почти в два раза, неплохо сложён, на поясе болтался меч. Еще этот шрам на груди. Неяркие полосы запёкшейся крови поверх медальона изображали три руны – V.V.R. Этот знак Дирей получил очень давно, когда ещё был простым кузнецом и даже понятия не имел, каков на ощупь мех горностая, из которого изготавливается королевская мантия. Не знал и того, какова на вес корона и как тяжело бывает подчас принять то или иное решение. Правителем Благоземья, а затем и Диреем Преславным его нарекли позже. А пока он лишь примерял на себя новую роль Хранителя Весов, и долго думал о том, как ему повезло, что он стоит сейчас рядом со Старшими Богами – Пакромом, Нагошем, Светочем, и Тайнией….

– Дирей! – от нахлынувших воспоминаний воина отвлёк внезапно зазвучавший в его сознании голос.

– Хозяин Сущего? – Хранитель вскочил на ноги, чтобы оглядеться. Но вокруг было тихо. Тихо и пусто.

– Ты видел, во что превратил тебя Зорг?

– Видел…

– Это существо Зорг создал из плоти Сметта и твоего духа. Церебрал очень дорог Зоргу. А значит настанет момент, когда он придёт, чтобы вернуть тебе обличие Тёмного. И тогда в сознание придёт другой дух. Разум остается прежним, а вот душа кардинально изменит свой облик.

– А что будет с моим… духом?

– Он погрузиться в сон, уступив место более сильному духу Тьмы. Можешь быть спокоен, он останется в твоей плоти. Но он будет дремать, в то время как управлять твоим телом будет иное сознание.

– А что мне делать, Хозяин Сущего?

– Отправляйся на север, к башне Ангул. Там ты встретишься с новым отрядом Хранителей.

– А если Зорг попытается вернуть своего Церебрала?

Хозяина Сущего не отзывался. Ушёл в свои чертоги. Воин снова остался один. А в голове ещё столько вопросов, требующих ответа…

Поднялся на ноги. Огляделся. Кем он стал после десяти лет заточения в логове Зорга? Этот ужасный облик, видимо, останется с ним навсегда. Разве что, только Боги окажутся в состоянии вернуть ему прежний облик.

Отбросив эту печальную мысль, стал подгонять себя. Пора выдвигаться.

Решил идти по тропе, напрямик. Так и быстрее и безопастнее. Сейчас лишние встречи ему ни к чему. Особенно, с эльфами, которые крайне осторожно относятся к пришельцам. Независимость эльфов, наряду с божественной красотой и безграничной мудростью, Дирей заметил уже давно, ещё, когда, будучи правителем Серединного Королевства, заключал перемирие между народами Благоземья. Многомудрые эльфы жили в девственных лесах. Почтенным гномам принадлежали все Драконовы Скалы и город Авгалаг. Но Дирей хотел, чтобы все народы жили вместе, чтобы каждый мог пользоваться преимуществами своих собратьев. Ведь, любой знает, что во всём Благоземье нет лучших доспехов, чем доспехи из кузниц гномов. И, конечно же, никто не может потягаться с эльфами в их меткости, а ещё их женщины ткут нежнейший в мире шёлк. Постоянная вражда ещё никому не приносила пользы – и поэтому собрал владык Тора и Омтеля в своей столице, Веленоре. Но Владыки долго не хотели подписывать соглашение: каждый хотел для своих подданных независимости. Но ведь Дирей и не отнимал свободу у эльфов и гномов, он лишь решил объединить их в одном королевстве. Этот аргумент убедил Владык, но не до конца. И тогда Дирей привёл последний довод, оказавшийся ключевым в их беседе – Синяя Вода станет общей. Это заявление Преславного Дирея больше всего поразило Владык Сопредельных Земель. Никто из них и подумать не мог, что Человек вообще пойдёт на это. До сих пор гномы и эльфы не видели в людях ничего хорошего, но после той аудиенции всё изменилось. Соглашение об «Sojuze trjoh narodov» было подписано.

Перед глазами Дирея мелькали то пустынные равнины, на которых изредка можно было встретить лишь одинокий дуб или берёзу. Равнины сменяли силуэты далёких селений и золотые пашни. А когда за горизонт уходили и они, глазу представали душистые луга. Впереди, окутанные волшебным блеском и лёгкой дымкой, маячили цепи драконовых скал. Эти нерукотворные каменные зубцы помогали Дирею ориентироваться. Казалось, он не должен сбиться с пути.

– Ты решил сбежать от меня, Дирей? Думаешь, тебе удастся скрыться? Как видишь, я нашёл тебя. Я пришёл, чтобы вернуть Церебрала. Но мне не хочется снова изгонять тебя, Дирей, поэтому я надеюсь на твоё благоразумие. Я хочу предложить тебе сдаться добровольно.

– Я больше не вернусь!

– Десять долгих лет ты безмятежно проспал в теле Церебрала, пока я не был готов вывести его в просторы Благоземья. Я надеялся, Дирей, что эти десять лет ты поумнеешь. Но ты остался таким же – глупым и упрямым. Что ж, я дал тебе шанс, но ты не воспользовался им…

*** *** ***

– Пакром, смотри! Кажется, Зорг снова атакует. Как быстро он напал на след Дирея…

– Да, ты прав, Божественный Нагош. Нужно помочь нашему шестому хранителю!

– Ты хочешь, чтобы мы вмешались в ход битвы?

– Дирей не продержится столько! Я помогу ему, а ты наблюдай за Оком….


*** *** ***

Дирей почувствовал боль, но он не понимал, откуда она исходит – вокруг было темно. Чёрная непроницаемая занавесь заслонила ему взор, и единственным, что связывало его с внешним миром, был голос.

– Церебрал, ты думал, я так просто отвяжусь от тебя?

– Зорг? Что ты сделал?

– Ты не хочешь вернуться ко мне добровольно, поэтому я пытаюсь вернуть тебя силой. Всё просто, Церебрал…

– Ответь мне, где я?

– Это мои владения! Благодаря тебе я не могу пока перейти в мир живых, и поэтому ты умрёшь здесь!

Зловещий голос Зорга звучал в голове Церебрала, и его эхо отдавалось в его висках оглушительным стуком. Он не заметил, как сознание его померкло, но лишь на мгновение, а потом оказался в совершенно другом месте.

Тьма рассеялась. Воин увидел чёрную бездну, далёкие стенки которой скрыты за чёрными тенями, а из невидимого купола льётся вниз едва заметная полоска света. Она освещает чёрный пол, на котором друг напротив друга стоят два силуэта. Первый – совершенно прозрачный, безликий, с тонкими конечностями и большой синей точкой в груди, которая заметно пульсировала при кажом вздохе. Второй почти сливался с чернотой окружающего. В его чёрном совершенно непроницаемом теле мерцала едва заметная синяя точка, которая то и дела мигала, то сжимаясь, то расширяясь.

Точка в груди силуэта чёрной Зорговой души вдруг стала пульсировать слишком интенсивно. Она выпускала сотни нитей, которые, словно змеи, расползались по силуэту, заполняя его. Эти нити мерцали. Дирей насторожился, хотя и не знал, для чего все эти манипуляции. В то же время, сам не пытался ничего предпринять, а только наблюдал.

Тем временем от мерцающей точки отходили всё новые голубые нити. Яркие, беспрерывно мерцающие, они доходили до самых ступней Магистра и застывали там, щупая безжизненную твердь Окружающего. Другие в это время продолжали заполнять чёрное нутро заклинателя, и уже совсем скоро тёмный силуэт Зорга, почти слившийся с этим пустынным коридором, был опутан паутиной цвета драгоценной маны. А потом всё застыло. Дирей не знал, что будет дальше. Но он прекрасно понимал, что что-то обязательно должно было произойти, иначе зачем Магистр Тьмы тратил столько времени на создание этой паутины? Он ждал, затаив дыхание глядя на неподвижный силуэт. И в эти короткие мгновения воину казалось, что он готов ко всему. Готов, как и раньше, отразить любую атаку, парировать любой удар – стремительный взмах меча или могущественное заклятье. Так думал он, потому что считал, что это место, такое мрачное, холодное, и совсем безжизненное, ничем не отличается от мира живых, который прекрасно ему известен. А раз он знает законы схваток в Мире Живых, значит, и здесь сумеет одолеть врага. Так думал он, и потому ждал, не ожидая встретить ничего такого, что было бы ему незнакомо…

Внезапно десятки тонких нитей, опутавших тело Зорга, исторгли томившуюся в них энергию. Эта энергия – сила, заключённая в Мане – на ходу сливаясь в большой единый бурный поток бесконечной силы, потекла по безжизненной глади Окружающего, как бурная неуправляемая волна, которая поднялась из большой воды, встревоженная ветром. Дирей вдруг понял, что находиться сейчас на самом гребне этой волны, и что его хрупка лодчонка вот-вот даст течь, и что вряд ли, имея в руках всего пару вёсел, он успеет вывести своё прогнившее корытце из этого шторма, ведь напарника смыла густая пена ещё, когда этот могучий вал почерневшей вдруг воды только-только набирал силу. И от этой мысли всё его нутро вдруг сжалось от нестерпимого холода. Он видел энергию, бушевавшую внутри этого потока. Видел искры: яркие, они возникали, и тут же пропадали, на мгновение ослепив Дирея. Видел, что поток энергии не стоит на месте, а движется прямо на него. Встревоженное, возбуждённое внезапно возникшим испугом сознание твердило ему: назад, скорее, в сторону, прочь. Беги, пока можешь! И, поддаваясь этому инстинкту, он готов был бежать, но тело уже не слушало привычные команды. Сейчас у Дирея не было его ТЕЛА, у него был лишь дух, который просто не мог расслышать команд. Их встревоженный разум посылал телу, которое видел. А между тем, это тело воспринимало лишь голос сознания. Но Дирей не знал этого, и не понимал, почему тело отказывается идти, когда разум требует этого. А между тем волна непокорённой энергии становилась всё ближе, и напряжение в сердце воина нарастало.

– Ну, давай же, иди! – в панике произнёс он. Безвольное прозрачное тельце – безликий дух – мгновенно повиновался, и отскочил в сторону. Но слишком поздно. Всего нескольких мгновений не хватило духу Дирея для того, чтобы оказаться в безопасном месте. Волна неуёмной тёмной энергии коснулась прозрачного тельца. Это прикосновение воин почувствовал мгновенно: мощная вспышка боли поразила всё его теперь уже настоящее тело. Весь он с головы до ног оказался словно бы пронизан десятками остро отточенных пик. От этой боли свело мышцы, да и сознание уже не могло работать так быстро, как раньше. Сначала его голову как будто опустили в воду, затем заткнули нос и рот ладонями. И только глаза какое-то время оставались открытыми…. Дирей продолжал ощущать боль, но она как будто бы притупилась. Казалось, боль эта для воина не имела сейчас никакого значение, потому что он парил сейчас где-то в своём пространстве, куда распахнуты ворота лишь для него одного, не подозревая о том, что очень скоро его сознание усилиями Зорга вновь будет погружено в спокойный и безмятежный сон. Долгим он будет, или нет, покажет время…


*** *** ***

– Опоздали! Зорг слишком быстро расправился с нашим Хранителем! Надо возвращать Дирея. Но Зорг ещё слишком силён. Пока Церебрал отошёл не слишком далеко от него, Зорг найдёт своё дитя. Наблюдай за Церебралом, Пакром! Когда он будет на достаточно расстоянии, мы нанесём удар!


*** *** ***

Церебрал проснулся от холода. Сел на траву. Огляделся. И не мог понять, вернее, не помнил, что заставило его лечь здесь и уснуть прямо посреди дороги? Ведь он ощущал такую бодрость. Странным показалось и то, что магистр совершенно не понимал, сколько ему еще осталось до встречи с демонами. Вопросов было много. Вопросы требовали ответа. Но как найти ответ, если все твои собеседники – это вековые дубы да стройные осины. Они шумят только, если ветер подует на листву. А если бы и научил, дар речи не прибавил бы им мудрости. И только Зорг мог удовлетворить любопытство магистра. Но он молчал. Скорее, он приходит только тогда, когда считает нужным и говорит только то, что, по его мнению, нужно Церебралу.

Перед глазами Церебрала лежала узкая извилистая тропинка, выстланная мхом. Справа и слева, утопая в зарослях травы и кустарника, росли деревья. Их широкие ветви разрастались иногда настолько, что, перекрещиваясь друг с другом, образовывали причудливые арки, отбрасывая приятную тень. И временами росли так низко, что, чтобы не зацепиться головой за ветку, Церебралу приходилось, склоняться перед ветвями. Иногда гордые деревья отвечали ему, шевеля ветвями. Листья имели форму капли, иногда вытянутой, иногда чуть приплюснутой. Они осыпали древесные ветви, защищая от солнца грубого вида кору и растущие поблизости грибы, ягоды, и просто цветы, которые не могли находиться на открытом солнце. Кустарники же росли отдельно. Путник то и дело останавливался возле них, и набирал в ладонь пригоршню – другую ягод. Это была его пища, конечно, не самая сытная. Но если в течение дня понемногу подкрепляться, то к вечеру, глядишь, и чувствуешь насыщение. Церебрал воздел глаза к небу – солнце источало жар, поднявшись на самый купол небес. Значит, до вечера было ещё далеко, а он ещё толком не понимал, в правильном ли направлении он идёт. И при себе у него нет никакой карты, и только острые пики горной цепи, заснеженные вершины которых загадочно сверкают, то и дело пуская в глаза солнечных зайчиков, привлекают внимание. И подсказывает – он идет верной дорогой. Церебрал решил не сходить с тропы, потому как других знаков, кроме как этот, у него не было.

Тропа эта не имела никаких ответвлений. Чётко вела его к намеченной цели. Золотистый мох шуршал под ногами. Глядя на его неширокую полоску, Церебрал послушно поворачивал каждый раз, когда полоска загибалась. В тех местах, где деревья слишком близко подходили к тропе, дорогу магистру преграждали слишком сильно разросшиеся корни. Часто эти корни оказывались закрытыми наросшим на них мхом. Замаскированные, они представляли для редкого путника большую опасность. Не видя перед собой препятствия, гном или человек мог запросто упасть. Для эльфов же подобное не являлось сюрпризом: все они хорошо знали Девственные Леса и их окрестности, кроме того неплохо ориентировались на местности. И даже оказавшись в месте, в котором никогда не был, эльф мог запросто отыскать на земле прикрытые мхом коренья. Валуны встречались реже, да и заметить их было намного легче, чем корни. В отличие от них, валуны не припадали к земле так сильно. Их запросто мог разглядеть как человек, так и гном.

Церебрал хоть и не принадлежал к славному роду лесных обитателей, но всё же глазу его удавалось различить тщательно укрытые мхом древесные отросты, преграждающие путь, и предусмотрительно обходить их стороной.

Всё это время, утаптывая отмершие листья мха и, тем самым, приближаясь к заветной цели, Церебрал ожидал услышать голос Зорга. Хотя казалось, что в его советах магистр уже больше не нуждается. И он услышал, но лишь тогда, когда уже потерял всякую надежду на то, что Зорг объявиться.

– Церебрал, ты вернулся! Я смог вернуть тебя!

– О чём ты говоришь? – речь Создателя была малопонятна магистру. Должно быть, он не знал чего-то. Того, что знал Зорг, и именно это «что-то» позволяло ему говорить сейчас о неком возвращении Церебрала.

– Конечно, ты не мог знать. Боги Благоземья снова предприняли попытку вернуть своего Хранителя, но у них ничего не вышло. Я изгнал его душу из твоей плоти, и поэтому ты теперь снова со мной. Ведь твой разум дремал в теле, пока им управлял дух Дирея.

– А как он оказался в моём теле?

– Благодаря нему я создал тебя.

– Как?

– Я крайне нуждался в тебе, Церебрал.

– Как ты меня создал?

– Тот, кто теперь стал частью тебя, очень мешал мне…. Он не только препятствовал осуществлению моих целей, но, кроме этого, лишил жизни моего брата, Сметта. Я очень хотел вернуть его к жизни, и поэтому был вынужден прибегнуть к хитрости.

Церебрал молчал, но в голове его кружилось столько мыслей, что, казалось, хватило бы на несколько увесистых томов Книги Древних; всё, что он услышал сейчас, казалось магистру странным. И именно поэтому ему трудно было принять всё то, что рассказал ему Зорг.

– Церебрал, ты не доверяешь мне?

– Я… Я не знаю…

– Что тебя смущает? Отбрось прочь все сомнения, и просто поверь в то, что говорю я. Ведь я тебя создал! Я твой хозяин! – Голос в сознании Церебрала снова стал властным и сильным. Пропали те заботливые нотки, которым магистр поначалу доверился, и Зорг снова начал в чём-то убеждать магистра. Но теперь он уже не был готов так безоговорочно доверяться всему тому, что говорил ему Хозяин. В его душу уже закрадывалось какое-то сомнение. Робкое, и совершенно непонятное, оно отталкивало Церебрала от Зорга.

– Ответь мне, Церебрал, – продолжал допытываться Зорг, – Ответь, в чём причина твоих сомнений, и я развею их в один момент.

– Всё, что ты сказал мне, – Церебрал, наконец, решился открыться Хозяину – неприятно и непонятно для меня.

– Ну, это скоро пройдёт, когда ты сам научишься проделывать подобное! – заверил Зорг, и тут же добавил – Главное, что ты доверяешь мне, ибо я – твой хозяин. И ты должен слушать только меня!

Голос Хозяина – властный и сильный – наконец затих. Церебрал глубокое, медленно затихающее напряжение и тревогу. А ещё он вдруг понял, что слаб как никогда. Большой и сильный, налитый горой мышц, сейчас Церебрал был не сильнее младенца. И казалось, призванный волей самого Пакрома лёгкий ветерок мог бы за считанные мгновения повалить его на землю. Сын Магистра Тьмы, мастер тёмной магии, Церебрал сейчас не мог даже стоять, и в изнеможении присел на траву. Какое-то время голос Зорга – точнее сказать, его эхо – ещё преследовал Церебрала. И каждый раз, слыша голос Хозяина, воин вздрагивал.

Вскоре пропало и эхо. Но встревоженный разум Церебрала ещё пока не мог довериться тишине, вдруг до отказа заполнившей его, и ждал появления Голоса. И лишь, убедившись, что он уже больше не появиться, успокоился. Силы стали к нему возвращаться. На их восстановление потребовалась пара часов. После чего он мог идти дальше.

Сколько уже прошёл воин по этой бесконечной, тропе. И сколько дней он уже бредёт к заветному форпосту и, главное, сколько ещё осталось брести – воин даже не догадывался. Но одно знал точно. Там, у заветных ворот его ждёт отряд голодный, и оттого свирепых демонов, готовых броситься в бой. И очень скоро эта сила будет в его власти….

На секунду Церебралу показалось, что он так и остался стоять на том самом месте, где остановился. Причём, уже давно. Но как он мог заблудиться, если ни разу никуда не свернул?

Какое-то время Церебрал шёл в тишине. Но вскоре, насладившись покоем, Церебрал стал впускать в своё сознание мысли. Вернее, они возникали сами собой в форме ведений, почти все казались воину нечёткими, размытыми, с небольшим количеством деталей, и поэтому сквозь них, словно через дымку сизого тумана, проступал однообразный пейзаж тропы, ведшей Церебрала к заветной башне Асур. Ведений было много, они шли друг за другом, лишь изредка обрываясь.


– Элейм, принеси водицы…

– Да, отец…

Мальчик в свободной белой рубахе, которая явно была ему больше размера на два, сверкая пятками, бросился прочь из кузни. Его долго не было, и Дирей уже начал волноваться. Он даже уже хотел отложить незаконченную заготовку, и посмотреть, что случилось. Но тут вернулся Элейм. В полутёмной кузнице Дирей увидел большие широко раскрытые глаза своего сына – мальчик был напуган.

– Отец! Там какой-то господин спрашивал тебя…

– Скажи, что товар ещё не готов! – поспешно отозвался Дирей, поглядывая на сваленные в кучу готовые мечи. Неделя выдалась неудачной, и он заготовил намного меньше товара на продажу, чем планировал.

– Отец, этот господин говорит, что он не по поводу твоего товара…

Слова сына насторожили немолодого кузнеца. Он посмотрел в его глаза – в них по-прежнему жил страх – вздохнул, затем взял со стола у окна бывшую когда-то белой, а теперь не то чёрную, не то серую, обтёр ею пот со лба, и вышел во двор. Сын не обману. Во дворе действительно стоял какой-то господин. Он был хорошо одет – его тёмно –синий камзол, расшитый золотом, был небрежно расстёгнут, открывая шёлковую сорочку, расшитую серебром. Весь облик этого уважаемого господина указывал на то, что он может быть купцом, раз уж появился перед дверями его скромной кузницы. А если не кузнец, то, наверняка, хочет что-то купить…

Размышляя, сколько золотых может принести ему этот господин, Дирей не заметил, как поравнялся с ним.

– Как твоё имя, кузнец? – начал незнакомец довольно холодно.

– Дирей… – своё имя этот здоровенный детина произносил с некоторым страхом и удивлением: его пугал не вид этого обеспеченного господина, ни его голос, ни даже речи, которые он произносил. А только глаза. На первый взгляд, вполне обычные, временами они наливались красным цветом – цветом крови, цветом пламени. Что это было, Дирей не знал, но сторонился незнакомца, и успокаивался только, когда тревожный огонёк пропадал. Но его собеседник этой тревоги не замечал, а продолжал говорить, как ни в чём не бывало.

– Прекрасно, значит я не ошибся…

– К вашим услугам, сир! Желаете кольчугу? Меч? Или, вам больше подходит оружие гномов – боевая секира?

– Я же сказал мальчишке, что меня не интересует твой товар, – спокойно объяснил незнакомец.

– К вашим услугам… – Дирей не нашёл ничего лучше, как раскланяться перед гостем.

– Для начала позволь представиться. Моё имя Нагош.

– Нагош? – Дирей подумал, какой матери пришло в голову назвать своего сына в честь Огненного Бога.

– Да, да! Ты не ослышался, – заверил Нагош. – Я тот, кто заставляет пылать костры, кто зажигает пламя факела, свечи. Моё священное пламя приносит в ваши дома не только тепло, но и свет. И за это вы, смертные, прозвали меня Огненный Владыка.

– Правда? – Дирей уже почти поверил сладким речам своего собеседника.

– Правда…– снисходительно отозвался незнакомец, Назвавший Себя Нагошем. – Но здесь не моя плоть, а лишь образ, созданный силой магии: нам, богам, не дано посещать миры Смертных. Именно поэтому я пришёл к тебе, Дирей…

Ведение оборвалось. Церебрал с разочарованием потёр голову руками, но ничего не смог поделать. Восстановить пустую ячейку в собственной памяти он был не в силах. Зато в его силах оказалось увидеть следующее ведение. Оно, словно испещрённая замысловатыми рунами новая страница драгоценной книги возникло перед ним через считанные секунды. И Церебрал увидел роскошь дворцовых палат, и искрящийся блеск. Бесконечные коридоры вмещали в себя столько золота, шёлка, и серебра, что ни один торговец не в силах был привести столько за один раз. Шёлковые шторы занавешивали не только окна, но и весели по бокам от дверных проёмов. Мраморные и просто деревянные, непременно украшенные позолотой, колонны виделись повсюду. Эти колонны – мраморные или деревянные, украшали замысловатые узоры, чаще, позолоченные. Изредка зодчие обходились и без этого, особенно, когда, вместо мраморного столба на подиуме возвышалась статуя Бога.

В своём ведении Церебрал словно бы бродил по этим покоям, потому что, как ему казалось, он уже бывал здесь: вкушал запах диковинных ароматических свечей – благовоний, ощущал бархатную нежность шёлковых занавесей, слушал хруст паркета. Но за всем этим лоском баснословной роскоши таилось колоссальное напряжение. Напряжение, которого не испытывал никто, кроме него, ибо он, Дирей, отвечал за всё. В одиночку принимал решения, от которых зависела судьба целого народа. Эти стены, манящие своей красотой, были для него чужими, как и ноша, внезапно свалившаяся на простого кузнеца вместе с появлением в его доме незнакомца, решившегося назвать себя именем Божественного Властелина Огня!

Это ведение оборвалось так же внезапно, как и предыдущее, оставив Церебрала в растерянности. Он попытался сообразить, что кроется за этими картинами, вдруг всплывшими из самых недр его памяти, но не успел, потому что помимо его воли в сознании вскрылась следующая ячейка, представив на обозрение безропотному зрителю новое ведение.


…Они были близки к победе как никогда. Сметт зажат и напуган, потому что его армия таит на глазах при первом наступлении армии Благоземья. Магистр Тьмы ослаб, силы его на исходе, и он уже больше не внушает тот благоговейный трепетный страх, какой возникал у славных обитателей Серединного Королевства при одном только упоминании о Магистре.

Но Дирей знал: не стоит недооценивать противника. Поэтому к решающей схватке со Сметтом, которая должна была стать последней, Дирей готовился основательно. Покинув дворец, он отправился в казарму, где за кружкой пива обсудил со своими воинами план предстоящей битвы…


…Всё шло по плану, но Дирей не хотел радоваться раньше времени – боялся спугнуть удачу. Но пока пехотинцам удавалось удерживать внимание демонов на себе, отвлекая внимание от конницы, которая неторопливо продвигалась к Магистру Тьмы, который всё это время прибывал в полной уверенности, что находиться под защитой тысяч демонов.

Но это ещё далеко не всё. Пока демоны будут увлечённо сражаться с пехотинцами, правителю вместе со своими воинами предстоит непростая схватка. Сметт – очень сильный противник…


…Сметт в ярости швырял в землю одну за другой ослепительно яркие молнии, но одна из них не попала в цель. Дирей и его воины ловко уворачивались от метеоров, несущихся на них, казалось, с самого Пантеона. Какое-то время это забавляло Сметта: он даже вошёл в азарт и с увлечением пытался попасть хотя бы в одного воина. Но его хватило ненадолго – скоро Сметт начал злиться и ожесточённо швырял молнии в людишек, копошившихся у него под ногами. Одна из них, всё же, угодила в цель; услышав раздавшийся за спиной глухой стук падающего тела, Дирей очнулся. Тревога, в тот миг прокравшаяся в его сознание, заставило сердце биться чаще, и его лихорадочный стук, отчётливо различимый в груди, гнал кровь по жилам, словно погонщик, решивший загнать в хлев всё стадо овец, мирно пасущихся на лугу.

– Выжидать больше нельзя! – решил Дирей. – Пора действовать, а то этот исполин нас всех тут поодиночке перебьёт!

Дирей приказал своим воинам собраться вместе. Затем сам правитель создал и накрыл себя и других воинов защитным прозрачным куполом, созданным из мощных сгустков энергии, которые ограждали отряд от всякой опасности. Прочность купола сразу же решил проверить Сметт. Он метал в энергетическую полусферу молнии одну за другой, от чего купол только сотрясался, не пропуская к воинам стрелы, созданные тёмной магией. А пока Магистр Тьмы безуспешно пытался пробить защитный купол, воины, спрятавшись под ним, создавали мощное заклятье, которое, по замыслу Дирея должно было сильно охладить пыл исполина. Для этого им нужно было сконцентрировать свою энергию в одной точке. Мана потекла по жилам, собираясь со всех уголков, подгоняемая разгорячённым сердцем. А когда её собралось достаточное количество, сердце погнало её в желудочки. Собираясь там, Синяя Вода концентрировала свою силу, и в назначенный час эта сила выплеснулась наружу в виде длинного бесконечно яркого луча, бившего вверх, к самому потолку прозрачной полусферы. Так, один за другим, внутри защитного полукруга появились три луча, скрещённых под самым потолком. Они отдавали свою энергию большому голубому шару, который, накапливая энергию, разрастался, превращаясь в светящийся метеор. И когда он достаточно напитался божественной энергией Синей Воды, Дирей снял купол. Сметт заметил это, и хотел метнуть молнию в своих маленьких воинов, которые, как назойливая мошкара, всё это время досаждали ему, но не успел. Едва только защитный полог был сорван, Дирей силой мысли метнул метеор в противника, силясь попасть в голову. Коснувшись широкого лба исполинского уродца в обличии ожившего мертвеца, шар лопнул, выплеснув на врага всю энергию, томящуюся в нём. Вся она выплеснулась Церебралу прямо на лицо, мгновенно обожгла мертвенно белую кожу, и стала медленно перетекать на глаза. Прикосновение Дирея оказалось горячим настолько, что, вскричав от боли, исполин рухнул, подмяв под свою тушу несколько десятков воинов. Всё это время боль не утихала, а только усиливалась. Сметт продолжал кричать, бить ногами и руками о землю, потому что чудесная энергия, посланная Диреем, уже успела переключиться на глаза.

Дирей застыл на месте, молча наблюдая, как корчится, силясь отогнать от тела этот нестерпимый жар, магистр. Он знал: сейчас у него нет препятствий для того, чтобы добить беспомощного исполина. Дирей знал так же и то, что любой бы на его месте поступил именно так, но продолжал стоять, наблюдая за Сметтом со стороны. Что удерживало его тогда? Оцепенение? Страх? Или, какие-то тайные неведомые чары, пришедшие из Ниоткуда, мешали Владыке одним ударом покончить со злом, прокравшимся в райский мирок, обитатели которого сумели не перегрызть друг другу глотки из-за божественной синей воды, дарующей выпевшему её силу, ограниченную лишь его собственным воображением.

– Правитель, Сметт поднимается!

– Что?

Дирей не сразу сообразил, что происходит. Но тут вслед за встревоженным голосом воина раздался рык. Правитель сразу понял, откуда идет устрашающий звук, и поднял голову – сверху на него смотрели светящиеся от ярости холодные глаза Сметта. Лицо его украшало алое пятно от ожога на пол лица – напоминание об удавшейся атаке Дирея.

Сейчас Сметт был зол как никогда, и от злобы набирала силу ярость, которую он готов был хоть сейчас выплеснуть на человека. Дирей видел это по кровожадным зрачкам магистра, но постарался не выдать свой страх. А Сметт тем временем, стал осторожно наступать на троицу смельчаков, и при каждом его шаге дрожала земля. В целях предосторожности Дирей извлёк из ножен меч, спутники последовали его примеру. Но это не заставило Сметта остановиться, а лишь подзадорило во всю бушующую в нём ярость. Заметив блеск стали, магистр тьмы только ухмыльнулся.

– Я уничтожу тебя, человек! – рычал Сметт, наступая на троицу. Он пока ещё ничего не делал, а только готовился к атаке, и Дирей мог пуститься в атаку, но не сделал этого – побоялся. Правитель осторожничал. Он понимал, насколько непредсказуем может оказаться Сметт: никто не знает, куда может увести его неприкрытая злоба, ибо он не управлял разумом – им управляла ярость.

– Я уничтожу тебя!

В костлявых пальцах Сметта появилась стальная рукоять остро отточенного клинка, чёрного как сама ночь. Дирею давно был знаком этот меч. Его лезвие не раз представало перед ним, так что кому, как не Владыке, не знать, что бронзовой здесь была только рукоять – тонкая, изящная, она была украшена черепами, которые искусный кузнец разместил и на рукояти, и на эфесе. А вот лезвие было совершенно особым. Его нельзя было почувствовать, но от его прикосновения по телу проходила неистовая дрожь, потому как из самой рукояти в виде тонкого, длинного, и совершено прямого лезвия лилась сама чёрная магия. Это был пучок света, чёрного, как ночь, мертвенно холодного, как просторы окружающего.

Дирей бросил взгляд на меч, остановился. Двое других воинов, бывших рядом с ним, тоже застыли на месте.

– Что это? – спросил один из них, плохо сдерживая дрожь в голосе.

– Тихо!

Три воина стояли, ожидая непонятно чего. Но какое-то тайное напряжение, жившее всё это время в их сердцах, подкрепляемое страхом, позволяло предположить, что этого «непонятно чего» следует остерегаться.

– Следите за мечом! – приказал Дирей громким шёпотом, а в следующую секунду клинок ожил. Управляемый разумом Сметта, он вдруг стал извиваться, постепенно удлиняясь.

– Что за…

– Молчи! Забыл, с кем сражаешься?

Удлиняясь, лезвие меняло форму. Из совершенно плоского оно превращалось в округлое, обрастая упругой, как резина, чуть влажной, покрытой мелкими чешуйками, кожей. Вскоре появилась и вытянутая морда с широкой пастью, снабжённая раздвоенным языком, и двумя рядами остро отточенных клыков.

– Змей!

Извиваясь в руке магистра, чудовищный ящер вытянул своё гибкое тело, и стал вертеть головой в поисках жертвы.

– Что, страшно, Дирей? – проговорил Сметт насмешливо. Но Дирей ничего ему не ответил: в те короткие мгновения его голова была слишком занята сотворением образа. Он не собирался сдаваться, а значит, должен был приготовить достойный ответ заклинанию, которое сотворил Сметт.

Собираясь со всех уголков его организма, мана перетекала в желудочки. А потом покинула тело, матерелизуя образ в сознании заклинателя.

И тогда в воздухе возник дракон с перепончатыми крыльями, длинной гибкой шеей, и таким же длинным, тяжёлым хвостом. Тяжёлая голова с длинной вытянутой мордой выглядела уродливо и даже устрашающе благодаря шипастым наростам и чешуе, покрывающей всё его тело.

Дракон с устрашающим рыком полетел на ящера. Змей зашипел в ответ. Затем, вынув длинный раздвоенный розовый язык, почувствовал запах врага и настороженно повернулся в сторону дракона. Пока тот приближался, прибывая в абсолютной уверенности, что змей не видит его, готовый нанести удар. Но змей уже ждал его. И, когда дракон уже снижался, чтобы впиться змею в толстую мускулистую шею, выбросил вперёд свою тупую морду с двумя маленькими разрезами ноздрей и схватил летучую бестию за ловко подставленную шею. Дракон закричал, замахал крыльями, стараясь вырваться из капкана, но змей уже держал его в прочных тисках. Дракон стал вертеть хвостом, хлеща ящера по морде. Тот зажмурился и разжал крепко сомкнутые челюсти.

Получив свободу, дракон отлетел назад. Его огромная уродливая рана кровоточила, но не отняла у него прежней силы, гибкости, и скоростию Летучий ящер развернулся и снова полетел на змея, который снова был готов к атаке. И когда дракон уже приблизился, снова попытался схватить его, но летучий ящер поднялся чуть выше, позволив змею лишь схватить челюстями воздух. А пока его противник в растерянности искал дракона, тот изловчился и укусил змея. Затем тут же отлетел назад. Но змей, за мгновение почувствовав дыхание противника, выбросил в его сторону голову, снабжённую остро отточенными клыками прямо в удаляющегося ящера. Чёрный, немного влажный клубок быстро размотался и клыки вонзились в хрупкое перепончатое крыло. Хрустнули тонкие хрящи. Крыло тут же подогнулось, и само тело летучего ящера чуть накренилось, но всё ещё держалось в воздухе. Выпустив дракона, змей вернулся на место, свернув тело в гибкие, снабжённые каменными мышцами клубки. Дракон и его заклинатель – Дирей – точно знали, что ящер обязательно нападёт снова. И он не будет ждать подходящего момента…


… Дирей вскинул над головой меч, и разрубил сверкающим божественным белым светом остриём воздух. Он целился в шею магистра, но промахнулся – Сметт успел отскочить. Однако заострённый конец задел невесомую цепочку медальона. Хрупкие звенья-кольца лопнули; цепочка рассыпалась, и медальон с выбитым на нём черепом рухнул на землю и раскололся надвое, словно глиняный кувшин. Сметт застыл на месте, не смея пошевелиться. За несколько мгновений кожа на его лице из мертвенно белой стала почти чёрной, и только глаза оставались ледяными. Он уже не шевелился; ужасный клинок выпал из разомкнутых пальцев. Добрая сталь со звоном упала на землю. Неподвижная туша змея превратилась чёрное пламя страшного клинка.

– Ты убил меня, Дирей! – только и смог произнести Сметт, а потом рухнул на землю на глазах у изумлённых воинов. Не только Дирей, но и они могли видеть, как затем кожа на уже неживом теле обретает прежний оттенок, но душа – её прозрачный контур, отделившись от тела, медленно возносился ввысь – уже уходила в Умертвие.

– Он мёртв? Да, правитель? – спросил один из воинов, сражавшихся вместе с Диреем. Правитель посмотрел на него, и ответил без тени сомнения.

– Да, мы победили!

Эта фраза, неосторожно брошенная Царственным Диреем, пробудила в сердцах воинов, бывших рядом с ним, целую бурю ликования. Они кричали, срывая с себя доспехи, а потом падали на землю. Дирей видел это, но не мог запретить им радоваться долгожданной победе. Но очень скоро станет понятно, что радость эта была преждевременной.

В то время, пока воины ликовали, радуясь внезапной победе над Великим Злом, на месте схватки витал бурный ледяной ветер. Его бурные потоки, наверняка пригнал из своего Чёрного Замка сам Пакром, Хозяин Небес. Так думал Дирей, пока ветер не стал крепчать. Дирей едва держался на ногах. Страх уже закрался в его душу, но по-настоящему он разросся несколько позже, когда бурные ветры стали поднимать вверх предметы.

Дирей не заметил, как эти холодные ветры посадили его на свою невидимую человеческому глазу ладонь, и подняли вверх. Всё это произошло так внезапно, что, оказавшись в центре серой воронке, собранной из потоков ледяного ветра, он даже не закричал. А когда понял, что ему уже не вырваться, и что воронка уносит его всё выше и выше, звать на помощь было уже поздно: ветер свистал так, что заглушал даже самый громкий крик. Оставалось только одно: отдавшись воле ветра, ждать, какую участь он приготовит Преславному Владыке.

Воронка поднимала его всё выше и выше, погружая все вокруг во мрак. Наконец, он поглотил пространство целиком. И всё, что оставалось Дирею – неутихающий свист близкого ветра. Он слушал его, пока в воронку не проник свет. Щедрый пучок его разлился над головой Дирея, он подставил ему лицо, чтобы попытаться разглядеть то место, где оказался, но внезапно ветер стих. Дирей насторожился, прислушиваясь. Тишина, окружающая его, пугала, но гораздо более сильный страх вызывало ощущение полной неизвестности.

Он стоял, слушая мёртвую, торжественно-спокойную тишь, не смея пошевелиться, но в один момент эту тишину оборвал голос, заставивший правителя вздрогнуть…


Проторенная редкими путниками, неширокая тропка проступала сквозь кадры ведения, и он шёл, глядя на ведение и на дорогу, и даже сумерки, внезапно заставшие Церебрала посреди пути, оказались не в силах остановиться. Он шёл, а воображение рисовало ему новые и новые картины…


…Дирей?

– Кто это? Как я сюда попал?

– По моей воле, Первый Хранитель!

– Зачем… я тебе нужен?

– Ты ещё не понял? Чтобы вернуть того, кого ты убил!…


Открыв глаза, он увидел перед собой лицо, закрытое плотным капюшоном, из-под которого выглядывали только глаза – два ярко-красных огонька.

– Кто ты?

– Моё имя Зорг. Я – твой создатель! Добро пожаловать в этот мир, Церебрал!

– Создатель?

Глаза, светящие, словно два далёких факела, сузились, и в тишине послышался лёгкий смешок – покорность воскрешённого Сметта ему понравилась. Значит, всё удастся, и Великое Зло получит Синюю Воду!

Насладившись своим созданием, Зорг произнёс.

– Очень скоро ты отправишься в долгий путь, а пока ты должен копить силы, Церебрал.

– Моё имя Церебрал?

– Да…

– А в какой путь?

– В своё время ты узнаешь всё, что нужно.


*** *** ***

… Зорг часто появлялся в странной комнате, совершенно тёмной. На широкий деревянный стол из отверстия в потолке лился скупой пучок света, рассеивая сумрак. И каждый раз Церебрал ждал, что он подойдёт, и скажет – пора собираться в дорогу. Но всякий раз у него находились более важные дела. Часто он беседовал с кем-то; Церебрал видел, как говорящий приходил в чёрные чертоги – Зорг называл его Смертушем – и даже несколько раз успевал разглядеть его облик, всегда одинаковый и неприметный. Перед человеком в развивающемся чёрном плаще и капюшоне, плотно надвинутом на лицо, стоял невысокий стоптанный старикашка с бледной кожей, плотно обтягивающей хрупкие кости. Его маленькая голова покоилась на короткой шее, торчащей из тощего тельца, которое, казалось, мог сдуть лёгкий ветерок. Его густая белая борода прикрывала то, что были не в силах скрыть рваные лохмотья, служившие когда-то хламидой, а теперь превратились в нечто, болтающееся на тонких плечах старца. Зорг и Сметт говорили о Мане, Демонах, неупокоенных душах мертвецов, и об Умертвии

– Мне нужно больше душ мертвецов, Зорг. Старшие Боги изгнали меня из Пантеона!

– Как они узнали о нашем союзе?

– Не надо было осаждать Благоземье полчищами демонов, Зорг!

– А может, это ты им рассказал, а? Почти десять лет я сидел спокойно – мне и Церебралу нужно было накопить силы.

– Ты прав, я сознался! Но только после того, как Боги сообщили, что видели всё при помощи Ока Весов!

– Они наблюдали за тобой?

– Похоже на то…

– Ладно! Теперь я буду оставлять тебе больше свежих мертвецов…

Зорг и Сметт часто беседовали, но иногда Создатель беседовал ещё кое с кем. Церебрал не был в состоянии даже объяснить, кто это был, ведь даже отдалённо его собеседник не напоминал человека. Он никогда не приходил в чертоги. В чёрной комнате появлялся лишь его образ, выброшенный на скрытую под чёрной тенью стенку небольшим позолоченным медальоном на груди магистра. В определённое время этот медальон светился волшебным голубым свечением, и тогда Церебрал мог разглядеть устрашающий узор, выбитый на нём – череп с кровожадным оскалом. Увидев свечение, Зорг направлял медальон на стену, и мгновение спустя на ней появлялось изображение странного существа. Одно большое огромное лицо, заключённое в чёрной стене. Казалось, оно срослось с пространством, но при этом было живым и обладало способностью говорить. Шевелились не только губы; глаза, брови, мышцы лица – всё отвечало за передачу эмоций.

– Какие новости, Зорг?

– Мне не удалось выкрасть ману, Повелитель! Проклятые Хранители всё расчитали: они взяли в союзники человека!

– Так что тебе помешало с ним справиться? В твоих руках и в руках твоего брата была бессчётная армия мертвецов! Кроме того, ты можешь пополнять силу из недр окружающего. Ответь, что помешало вашей победе?

– Не знаю… Сметт мёртв, но я забрал этого человека к себе. Потом переселил его душу в тело Сметта, и воскресил…

– А сам, что, боишься выходить против Смертных?

– На воскрешение ушло много энергии, Повелитель!

– Никогда не думал, что ты так глупо распорядишься своей силой.

– Не беспокойся. Окружающее дарует мне новую силу!

– Думаешь, успеешь восстановиться?

– Да! А пока Церебрал будет прикрывать меня, добудь мне синюю воду!

Беседа заканчивалась, и чудесный медальон гас, а с ним со стены пропадало изображение Повелителя. И в такие минуты Церебралу очень хотелось спросить, с кем разговаривал Зорг, но всякий раз он отговаривал себя. Но однажды он, всё же, рискнул.

– С кем ты сейчас разговаривал, Хозяин?

– Понимаешь, Церебрал. Это существо повелевает мной.

– И поэтому ты называешь его Повелитель?

– У него есть ещё одно имя – Великое Зло. Это существо никогда не покидает своих чертогов, ибо его плоть – просторы Окружающего. Оно питается энергией Хаоса.

– А почему ты подчиняешься этому… Великому Злу?

– Повелитель должен оказать мне одну услугу, а взамен я должен принести ему кое-что…

– Что именно?

– Синюю Воду… И очень скоро ты поможешь мне добыть её…

– Да, Хозяин!

Церебрал хотел задать Зоргу ещё несколько вопросов про странного Повелителя, но тот слишком быстро ушёл, оставив Церебрала наедине с собственными мыслями.


*** *** ***


– Смотри, Пакром! Наши усилия не пропадают даром!

Пакром заёрзал в глубоком удобном кресле.

– Думаешь, дух Дирея укрепляется в нём?

– Безусловно, Пакром! Видишь, воспоминания из жизни Дирея перемешиваются с тем, что пережил Церебрал!

– Думаешь, он может быть нам полезен уже сейчас?

– Да. Нужно лишь подтолкнуть его мечущийся разум в нужную сторону, пока Зорг вновь не вернул тёмную душу в воскрешённое тело!


*** *** ***

Поток воспоминаний оборвался. Теперь Церебрал мог отчётливо видеть, куда идёт, и даже получил возможность полюбоваться ночгыми видами. Кроваво-красные разводы, перемешанные с золотым свечением, возвещали о восхождении солнца под купол небес. Пройдёт совсем немного времени, и его яркое свечение сорвёт с небесного купола чёрный непроницаемый полог, заботливо наброшенный прекрасной девой ночи, юной Тайнией, и небо снова станет голубым.

Сколько сотен шагов уже прошёл, и сколько ещё осталось пройти? Его взор был направлен на горную цепь, скребущую небесный купол своими острыми зубцами, на вершинах которых блестел свежий снег – единственный ориентир, бросая неуверенный взгляд, на который, Церебрал убеждался, что тропа ведёт его по верному пути.

Он шёл, слушая только спокойный шелест далёкой листвы, и звук собственных шагов, но внезапно в его сознание снова прорвался голос.

– Кто ты? – голос был настойчивый и требовательный, так что Церебрал не смел ослушаться. – Скажи мне, и, в первую очередь, самому себе! Время выбирать, кто ты – Церебрал или Дирей?

– Но как мне выбрать, ведь оба они внутри меня! – Магистр сам обалдел от того, что случайно сорвалось с его губ, но иначе сказать было просто нельзя. В нём действительно боролись две личности: тёмная и светлая.

– Выбери ту, что ближе тебе…

– Я Дирей! – ответил Магистр, теперь уже, без тени сомнения в голосе.

Видимо, этот ответ показался его собеседнику исчерпывающим. Выслушав его, собеседник, ничего не ответив, скрылся из его сознания. А магистр, убедившись, что в его сознании нет больше никаких голосов, кроме его собственного, продолжил путь. Некоторое время ему ещё пришлось смотреть на наскучивший однообразный пейзаж, но потом на горизонте возникла широкая поляна, на которой, щедро поливаемая ослепительно ярким солнцем, возвышалась стена. Несколько высоких башен с площадками для лучников и, конечно же, огромные ворота.

– Вот он, Асур!

Летописи Благоземья. Летопись вторая. Хранители Весов

Подняться наверх