Читать книгу Синие цыганские глаза. Рассказы для тех, кто любил и любит - Лев Александрович Зеленов, Александр Владимирович Пшеничный, Л. А. Зеленов - Страница 7

Прошлой ночью мне приснилась тетя Груня с Лысой горы – окраины большого города, в котором я провел детство – наш разговор, даже спор, о любви после долгих лет брака. Жива ли она?

– Настоящая любовь, Саша, не теряется с годами, – сухими губами тетя Груня отхлебнула глоток чая, – и не кончается после смерти одного из супругов. Мне скоро девяносто два, своего Леню похоронила десять лет назад. Умом и сердцем его полюбила с первой нашей встречи. Да и он меня. Когда Леня ушел, я на наше кладбище почти каждый день ходила, пока артрит позволял.

Однажды колени разболелись – не могу и шагу ступнуть, но мне так к Лене захотелось – душа из тела вырывалась. Напилась таблеток, натерлась мазями и к вечеру пошла на гору за почтой – оттуда все поселковое кладбище как на ладони. Смотрю с обрыва, глазами могилку мужа возле леса выискиваю, прощения у Лени прошу за все, что я вольно и невольно причинила ему. Легче стало.

Вдруг слышу, кто то за спиной перетаптывается. Оглянулась – старик из соседнего дома. Стоит, и как я, на кладбище всматривается, губами что-то шепчет. Мы друг друга плохо знали: так, здоровались по-соседски. Слышала, что его Володей звали, недавно жену похоронил. Раздельно их почти никто не видел. Ходили по-стариковски медленно, держась друг за друга: в магазин, в поликлинику, на почту за пенсией – всегда вместе. Их за глаза Сиамами называли.

Поздоровались мы, а через день снова встретились на этом месте. Оказалось, Володя почти каждый вечер к обрыву ходит. Рассказывает жене о прожитом дне без нее, о новостях детей, здоровье внуков.

– Сегодня день нашей первой встречи, – Володя присел на скамейку возле гаража. – Сын в командировку на своей машине уехал, на могилку к Кате попасть не получилось…

Родом я из Полтавщины. В те времена хаты мазали всем селом. Ходили по домам и приглашали соседей. Попробуй не позови – обида на всю жизнь. Девушки и молодые женщины задирали подолы и месили глину с водой, добавляя понемногу конский навоз или кизяки. Бабы постарше по́рались на кухне, готовили к вече́ре закуску – продукты и горилку приносили сами приглашенные. Шутки, смех, заигрывание парней к девчатам, праздник коллективного труда.

Деньги не платили никому, кроме одного человека. В нашей округе издавна существовал обычай. На мазку хаты приглашали лэдара – лодыря по-русски. Это народный артист села. Целый день он лежал на раскладушке кумэдно храпя, переворачиваясь под общий хохот с боку на бок, выставляя из-под простыни волосатые ноги в драном исподнем. Лэдара специально укладывали возле прохода, чтобы идущие с носилками могли задеть ногу раскладушки, брызнуть на «спящего» водой, отпустить под общий хохот шутку.

На вече́ре под вишнями он сидел по правую руку от хозяина, ему единственному платили десять рублей – немалые по тем временам деньги.

В тот день штатный лэдар оказался в больнице и соседка пригласила меня побыть на мазке ее хаты лэдарем. Аргумент убедительный – ты только что демобилизовался со службы в военизированной пожарной охране, а все знают, что только пожарник может пролежать сутки на одном боку…