Читать книгу JFK. Президент Кеннеди. Заговор в Далласе - Александр Владимирский - Страница 5

Но вернемся к истории семьи Кеннеди. Здесь большое внимание уделялось тому, где учить детей. Сначала, еще в Массачусетсе, Джек вслед за своим старшим братом Джо был отдан в небольшую, но очень дорогую частную школу Декстер, основанную в 1866 году. Затем братья учились в ривердейльской частной школе в нью-йоркском Бронксе. А в 13 лет Джона отдали в католическую школу-интернат в Кентерберри, штат Коннектикут, где он проучился всего год. Затем отец в 1931 году отдал его в Чоут, престижную частную школу, расположенную в Валлингфорде (Коннектикут). Там учились дети элиты. В Чоуте Джек сплотил вокруг себя группы товарищей. Они называли себя «грубиянами» и творили разнообразные проказы. Из предметов Джеку хуже всего давалась латынь, и его по-прежнему преследовали болезни. Чтобы укрепить здоровье, он играл в американский футбол и хоккей.

Весной 1934 года его экстренно госпитализировали в Йельский госпиталь в Нью-Хейвене, а в июне перевели в клинику Майо в Рочестере (Миннесота), где у него диагностировали колит. В действительности это были проявления болезни Аддисона, которую к тому времени у Джека еще не обнаружили.

После того как Кеннеди закончил школу в Чоате, отец направил его в сентябре 1935 года учиться в Лондонскую школу экономики. Там его руководителем стал известный профессор Гарольд Ласки, симпатизировавший лейбористам. Джек и здесь много читал, увлекался историей и географией. Болезни не позволяли ему играть со сверстниками, что способствовало замкнутости характера.

В Лондоне Джек проучился совсем недолго. По официальной версии, из-за желтухи, а в действительности от обострения болезни Аддисона, ему пришлось прервать учебу в Лондонской экономической школе и вернуться в США уже в октябре 1935 года. Там, играя в американский футбол, он повредил себе позвоночник. Проблемы со спиной, осложняемые болезнью Аддисона, мучили его всю оставшуюся жизнь.

Уже тогда Джека Кеннеди больше тянуло не к экономике и бизнесу, а к политике, в первую очередь внешней. Кстати сказать, его старший брат Джо, тоже начавший обучаться в Лондонской школе экономики, там не задержался, предпочтя родной Гарвард.

Чоут Розмари Холл

После возвращения из Лондона Джон Кеннеди короткое время (всего шесть недель) проучился в Принстоне. После этого у него обострилась болезнь Аддисона, и его пришлось госпитализировать. Потом, восстанавливаясь, Джек провел зиму 1935/36 года в доме семейства Кеннеди в Палм Бич, а весну и лето – на ранчо близ Бенсона, в Аризоне.

Осенью 1936 года по стопам отца и старшего брата поступил в Гарвардский университет, где изучал государственное право и государствоведение. Такое образование считалось очень хорошим для начала политической карьеры. Он с отличием окончил университет четыре года спустя. Но до старшего брата, тоже учившегося в Гарварде, ему было далеко. Джо и в университете был первым и в учебе, и в спорте, и в Гарвардском студенческом совете, одним из лидеров которого он стал. А вот Джек учился первые годы довольно средне, да и спортивными успехами не блистал. Зато он завоевал стойкую репутацию плейбоя и академическим занятиям предпочитал вечеринки и гонки на своей великолепной яхте, стоявшей в Кейп-Код. В американский футбол он продолжал играть вплоть до октября 1937 года, когда получил травму спины во время какого-то странного происшествия на поле.

В период учебы Джек одновременно выполнял обязанности секретаря отца. После окончания первого курса университета он совершил поездку по странам континентальной Европы.

В Гарварде Кеннеди продолжал много читать. Среди прочитанной им литературы можно отметить биографию Муссолини, «Манифест Коммунистической партии» Маркса и Энгельса и «Государство и революцию» Ленина. Тем самым Джек получил представление о тоталитарных идеологиях, и они особых симпатий у него не вызвали. В то же время об эксцессах, связанных с тоталитарными режимами, в США тогда было мало что известно.

Во время поездки по Европе Джек побывал во Франции, Италии и Испании.

Летом 1937 года в письме отцу из Испании Джек утверждал: «95 % населения США находятся почти полностью в неведении о положении в этой стране», и большинство «поддерживают Франко». В своем дневнике Кеннеди писал о своих симпатиях к испанским республиканцам. Он тогда еще не знал, что террор был одинаково свойственен как франкистам, так и республиканцам. И когда он узнал о терроре республиканцев, то охладел к ним. Вслед за отцом он стал считать фашизм «естественным состоянием» для Италии и Германии. В конце 1937 года Джозеф Кеннеди приехал в Лондон, чтобы приступить здесь к обязанностям американского посла. Он был сторонником политики «умиротворения» и рекомендовал Рузвельту не вмешиваться в случае возникновения войны в Европе, но одновременно советовал «вооружаться для самообороны ввиду возможности всяких случайностей». По свидетельству министра финансов США Генри Моргентау, Рузвельт два или три раза говорил ему: «Кеннеди слишком опасен, чтобы иметь его рядом…» Впрочем, Моргентау и Джозеф Кеннеди-старший друг друга очень не любили, так что первый мог слова Рузвельта и сочинить.

Джек после приезда отца в Лондон все свои каникулы проводил в Англии и во Франции. Однажды он чуть не погиб, когда вместе с приятелем арендовал автомобиль, чтобы поспеть из Парижа на вечеринку на Лазурном Берегу. Джек был не слишком опытным водителем и на крутом повороте не справился с управлением. Машина перевернулась, и Кеннеди грустно пошутил: «Теперь-то мы уж точно не успеем вовремя». К счастью, друзья отделались лишь легкими ушибами.

Джек стал частью лондонского высшего света. Здесь он подружился с Дэвидом Ормсби-Гором, который позднее стал британским послом в Вашингтоне в бытность Кеннеди президентом.

Кеннеди продолжал много читать. Биография британского премьера середины XIX века либерала Уильяма Лэмба, виконта Мельбурна, написанная лордом Дэвидом Сесилем, восхитила Джека. Ему импонировала энергия Лэмба и его способность достигать компромисса. Эти качества сам Джон Кеннеди впоследствии не раз демонстрировал в свою бытность членом палаты представителей, сенатором и президентом.

Понравился Кеннеди и «Путь пилигрима» Джона Бьюкена. Оттуда он почерпнул афоризм: «Когда менять не надо – менять не следует». В свою бытность президентом Джек тоже старался без крайней нужды ничего резко не менять, а действовать постепенно. Кеннеди нравилась и энергия Уинстона Черчилля. А вот встретились они только в 1960 году. Во время президентской кампании Кеннеди был приглашен отобедать на яхте греческого судовладельца Онассиса, где и познакомился наконец лично с отставным британским премьером. Великий сэр Уинстон был уже стар и болен, и толком поговорить им не удалось.

В 1938–1939 годах Джон Кеннеди посетил СССР, Балканы и Средний Восток, собирая материалы для своей выпускной работы. Во время этой поездки на обратном пути он посетил Чехословакию, уже оккупированную, и Германию. Там Кеннеди сделал короткую остановку в Берлине. В германской столице ему пришлось наблюдать, как нацисты публично сжигали книги неугодных авторов. Штурмовики напали и на автомашину, в которой ехали Кеннеди и его друг американец Вайзер Уайт. Житель Берлина, он объяснил сыну миллионера, что гнев штурмовиков вызвало то, что на их автомобиле был английский номерной знак. Инцидент в Берлине начисто излечил Кеннеди от идеи, что нацизм для Германии – «естественное состояние». В Лондон Джек вернулся 1 сентября 1939 года, как раз в день нападения Германии на Польшу. 3 сентября, в день объявления войны Англией Германии, все члены семейства Кеннеди, находившиеся в Лондоне, включая Джека, присутствовали в палате общин и слышали официальную декларацию об объявлении войны.

Вскоре по поручению отца Кеннеди занялся отправкой домой уцелевших американских пассажиров с британского судна «Атениа», потопленного 3 сентября германской подводной лодкой. Затем Джек сам отправился в США самолетом из Фойнс (Ирландия) до Порт-Вашингтон (Нью-Йорк). Это был его первый трансатлантический перелет.

После возвращения из Европы Кеннеди стал гораздо усерднее заниматься в Гарварде, но еще никак не проявлял намерения заняться политикой.

Его сосед по студенческому общежитию потом вспоминал: «Джек был очень предрасположен жить. Он очень хорошо мог аргументировать свою позицию. Он обладал столь глубоким интеллектом, что мог высказывать свое мнение по любому поводу, на какую бы тему вы с ним ни говорили. И у него было наилучшее чувство юмора из всех Кеннеди».

После того, как он отправил сыновей в Соединенные Штаты, посол Кеннеди на прощальном обеде со своим обычным отсутствием дипломатии заявил, что теперь немцы «вздуют» англичан, что вызвало скандал. Это не понравилось и Рузвельту, который, однако, не торопился отзывать Кеннеди, а отправил в качестве своего личного эмиссара в Англию Уильяма Донована, который через голову посла стал устанавливать контакты с членами британского кабинета.

Герб Гарвардского университета

В 1940 году Кеннеди с отличием окончил Гарвард. В своей выпускной работе Кеннеди анализировал британскую политику «умиротворения» нацистской Германии.

Он выступал за решительную борьбу демократии против тоталитарной угрозы и осуждал «умиротворение» агрессоров, хотя частично объяснял его давлением бизнеса и пацифистов. Кеннеди подчеркивал, что британская демократия находится в опасности, поскольку Британия вооружалась очень медленно в тот период, когда Гитлер ускоренными темпами создавал свою военную машину.

Расширенная редакция этого сочинения под названием «Почему спала Англия» имела большой успех после падения Парижа летом 1940 года. Кеннеди здесь впервые обратил внимание на «общую слабость демократии» перед лицом агрессивных диктатур. Он утверждал, что изоляционизм – это не та политика, которой должна следовать демократическая страна. Книга разошлась в Соединенном Королевстве, США и Канаде тиражом в 80 тыс. экземпляров и принеся своему автору доход в 40 тыс. долларов. Скорее всего, эту, как и последующие книги Кеннеди, писали неведомые миру спичрайтеры, благо, средства семьи Кеннеди легко позволяли их нанять.

После того, как началась Вторая мировая война, а особенно после того, как Франция капитулировала, а экспедиционные силы эвакуировались с континента, фигура Джозефа Кеннеди-старшего в качестве посла в Лондоне стала совсем уж неуместной. Америке пришлось фактически вмешаться в войну и начать массированную помощь Англии, чтобы не допустить германского вторжения на Британские острова. А Джозеф одобрял политику «умиротворения» и Мюнхенское соглашение, чем взывал неодобрение нового британского премьера Уинстона Черчилля, решительного противника мюнхенского курса. Повод же к отставке дал сам Джозеф-старший. Осенью 1940 года, участвуя в США в кампании по переизбранию Рузвельта, в интервью журналистам бостонских газет он заявил: «Я готов использовать все свое влияние, чтобы мы не были втянуты в войну. Нет смысла в нее ввязываться… С демократией в Англии покончено». Если бы такое заявил какой-нибудь американский сенатор, большого скандала бы не было. Некоторые сторонники изоляционизма из американской глубинки выражались и похлеще. Но для американского посла в Англии это было уже слишком. Впрочем, Кеннеди давно уже тяготился постом посла в Лондоне, особенно после того, как разразилась Вторая мировая война, и стал очевиден крах политики умиротворения. Однако, как мы уже говорили, Рузвельт не торопился отзывать Кеннеди, опасаясь, что тот может сыграть против него на президентских выборах. Поэтому не исключено, что посол Кеннеди сознательно спровоцировал скандал, чтобы у президента не осталось выбора. На этот раз сразу после своего переизбрания Рузвельт вынужден был отозвать Джозефа Кеннеди из Лондона. Больше отец Джона Кеннеди политических должностей не занимал, но он надеялся, что его сыновья еще сыграют в политике свою роль и что кто-нибудь из них непременно достигнет президентского кресла.

Джозеф Кеннеди-младший в это время стал одним из лидеров гарвардских изоляционистов, выступавших против вовлечения Америки во Вторую мировую войну. Он был избран делегатом от Массачусетса на национальный съезд Демократической партии, где поддержал соперника Рузвельта Джо Фарми. Джек же в это время занимал в целом прорузвельтовскую позицию.