Читать книгу Концептуально-теоретические основы правового регулирования и применения мер безопасности - Александр Востоков - Страница 7

Признание деятельности, ее предмета и (или) субъекта объектом усиленной охраны вовсе не исключает, что они не могут быть одновременно источниками опасности.

Профессор И.Т. Тарасов еще в ХIХ веке подметил, что «люди и предметы, являясь в одних случаях источником опасности, в других случаях сами подвергаются опасности, от которой должны быть ограждены соответствующими мерами»83. Эту же мысль подчеркивал А.А. Тер-Акопов, по мнению которого, будущая концепция психологической безопасности должна рассматривать психику человека в двух аспектах: как объект защиты и как источник опасности84.

Отсюда следует, что, например, малолетние и несовершеннолетние в силу своей интеллектуальной, эмоциональной и психологической незрелости представляют угрозу и потому их возможности вступления в определенные отношения должны быть ограничены, но именно по этой же причине они нуждаются в особой охране.

Попытки по-другому трактовать статус несовершеннолетнего приводят к нагромождению трудно воспринимаемых словосочетаний, как это сделано, например, в ст. 1 Федерального закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних»: «несовершеннолетний, находящийся в социально опасном положении, – лицо, которое вследствие безнадзорности или беспризорности находится в обстановке, представляющей опасность для его жизни и здоровья либо не отвечающей требованиям по его воспитанию или содержанию, либо совершает правонарушение или антиобщественные действия». Аналогичным образом следует оценивать статус лица, страдающего психическим заболеванием, или статус осужденного – они одновременно являются источниками опасности и объектами охраны.

Субъекты власти и управления также выступают в двух ипостасях. С одной стороны, наличие сильной законной власти – непременное условие благополучия общества. Если ее нет, то торжествует власть силы, бандитский беспредел. Некому защитить слабых, сирых и убогих. Поэтому власть однозначно должна быть объектом усиленной охраны. Но, с другой стороны, власть сама является источником повышенной опасности. Имманентная государственной власти монополия на принуждение может быть использована и нередко используется во зло. История человечества дает тому многочисленные примеры, а россияне от собственной власти претерпели едва ли не больше вреда, чем от иноземных нашествий85.

Русский философ Н.А. Бердяев по этому поводу писал: «Бесспорно, начало власти связано с существованием зла. И это в двойном смысле. Власть принуждена бороться с проявлениями зла, в этом ее функция. Но она сама сеет зло и бывает новым источником зла»86.

Л.Б. Ескина справедливо обращает внимание, что само государство традиционно считается важнейшим объектом охраны, но при этом является угрозой безопасности личности и общества в целом. Именно государственный механизм может стать угрозой нормальному существованию общества87.

Таким образом, один и тот же вид деятельности, ее объекты, субъекты могут одновременно являться объектами охраны и источниками опасности. Данная дихотомия должна учитываться как в правотворчестве, так и в правоприменении.