Читать книгу Колокола - Александр Вшивков, Александр Александрович Вшивков - Страница 2

Выползает тихо сумрак из кустов,

Как стеною, окружает рыбаков,

А они ни сном ни духом – у костра

Травят байки про рыбалку до утра.

Тихой речкой плавно льётся разговор —

У кого какой улов был до сих пор.

Видно, место обжитое у реки —

Не впервой сюда приходят рыбаки —

Стол дощатый, две скамейки вдоль стола,

И тропинка до воды не заросла.

А шалаш у них стоит ещё с весны,

Да такой, что в нём и грозы не страшны.

В небе ярко светит полная луна,

Теребит дорожку лунную волна.

Но бледнеют звёзды на небе ночном,

И светлеет на востоке окоём.

Между тем ложится на воду туман,

В дальней заводи круги – то тут, то там.

Разойдутся по угодьям рыбаки,

Не пугайте, люди, рыбу – помолчим.

Ранним утром по мокрой дороге,

Мимо голых деревьев в лесу,

Вдоль ложбин и пригорков пологих

Мой автобус катился в весну.

Там, на юге, давно уже листья

Показали зиме свой язык,

Птицы в небе выходят на глиссер,

Подставляясь под ветра порыв.

Там давно зацвели цикламены,

И хозяин вскопал огород,

Под контролем дождей переменных

К посевной приступает народ.

А у нас поутру сизый иней

Покрывает вуалью траву,

И неласковый, мертвенно-зимний

Ветер с Балтики студит Неву.

Закружила метель-колыбель,

Убаюкала землю ветрами.

Я будильник завёл на апрель —

Пусть подремлет земля под снегами.

А весной я её разбужу

Звонким выстрелом лопнувшей почки,

Цвет черёмухи наворожу,

Подарю соловью свои строчки.

Лишь бы вытянул серый певец,

Не «пустил петуха» в верхней ноте,

Песню песней влюблённых сердец

Закружил в новом водовороте.

Только в мае поёт соловей

В непролазной калиновой чаще.

Для влюблённых друг в друга людей,

В этой песне обещано счастье.

Проложите тропинки в кустах,

Посадите на клумбах ромашки,

В позолоченных клетках-дворцах

Не поют эти серые пташки.

Пожелтеют скоро листья,

Лето кончилось, считай.

На пригорке лобстер свиснет,

Снимет дачник урожай.

На зимовку трясогузки

Улетят в далёкий край,

Временной отрезок узкий

Промелькнёт – поди, поймай.

Осень тоже быстротечна —

Успевай, цыплят считай,

Доставай из русской печки

Ароматный каравай.

И зима не за горами

С целым роем белых мух.

На деревьях париками

Вместо листьев снежный пух.

Прилетит верхом на ветре

Запыхавшемся весна,

Следом лето на карете,

В небе – солнышко-блесна.

Пичуга свистела на ветке сосновой,

Костёр у палатки, дымясь, догорал.

И месяц двурогий сияет подковой,

Её на закате Пегас потерял.

А звёзды осколками ярких сапфиров

Рассыпались по небу как семена,

Чтоб дерзким поэтам подлунного мира

Дарить вдохновенье во все времена.

Как только звёзды погаснут в небе,

Туман рассеется в травах спелых,

Пойду по полю гулять с косою,

Заплачут травы тогда росою.

Но вытрет солнышко травам слёзы,

Как флаги, ветви склонят берёзы.

Могучий кедр, смолу роняя,

Вздохнёт скрипуче, меня прощая.

Опостылела зима.

Север.

Как здесь люди-то живут?

Скучно.

Здесь ведь даже не растут

кедры,

А зимой ходить в пимах

нужно.

Только стоит ли скрывать

грех-то?

Не хочу я уезжать

жутко.

Полюбил я этот край

крепко —

Чью-то Господи проспал

шутку.

Зима, вступив в свои права,

В какой-то мере обнаглела.

Покрыв озёра льдом сперва,

Всю землю в белое одела.

Дыханье обращает в пар,

Морозцем лёгким щиплет уши.

Спасает только самовар —

Сидим и чай с вареньем глушим.

Поседела тундра золотом берёз.

На оленьих нартах в тундру меня вёз

Старенький долганин, местный старожил.

С ветки ветром сорван, жёлтый лист кружил.

Ягоды замёрзли – колокольный звон,

Облетели листья с голубичных крон.

Я белёсых ягод в кружку наберу,

Ночью на привале чаю заварю.

Мой возница грустно песню запоёт,

Небу в ней расскажет он про свой народ.

Гуси в сером небе – клином караван,

С бубном у кострища закамлал шаман.

Он гусей проводит в дальние края,

За седым туманом – тёплые моря.

Говорят, на юге солнце круглый год,

Но не верит сказкам северный народ.

Солнце яркое, будто весеннее.

С неба медленно падает снег.

На беспечных снежинок кружение

С лёгкой грустью глядит человек.

Ведь однажды сгребут их бульдозером

Без разбора в большой самосвал.

Сгрузят где-нибудь в тундре, за озером,

Где ногою никто не ступал.

И слежавшейся серою грудою

(Грудам снятся тяжёлые сны),

Обрастая коростою грубою,

Вы дождётесь полярной весны.

А весна на Таймыре суровая —

Солнце мечет на тундру огонь.

Что ж, снежинка моя бестолковая…

Лучше сразу… Ложись на ладонь.

Снова на ветках распустятся почки,

В тундре опять пробудилась земля.

Вновь зеленеет брусничник на кочках,

Утки над тундрой поют своё «кря».

Лёд на озёрах ещё не растаял,

Снег по оврагам на солнце блестит,

Май над зимою все точки расставил,

«Ласточка в сени с весною летит»!

В Удельном парке пахнет баней,

Опавшей прелостью листа,

Не сорванными в срок грибами,

Под мхом – за пазухой Христа.

По мокрой рухляди шагая,

Под серым небом, меж берёз,

Я ворошу воспоминанья —

Обрывки снов, обрывки грёз.