Читать книгу Книга путешествий по заграницам - Александр Яковлевич Башкатов - Страница 2

Мог ли я думать или мечтать, что меня судьба забросить начать свою трудовую деятельность после окончания сельскохозяйственного техникума по специальности –агроном в Посольство СССР в Китае помощником садовода.

Площадь ТЯНЬАНЬМЫНЬ или Небесные ворота.

На второй день после приезда с учений в летний лагерь, меня вдруг вызвали в штаб полка. Там отвели к капитану, и он говорит, что уже месяц меня ждет и даже посылал за мной телеграмму. Мол, меня включают в группу для поездки за границу как агронома-цветовода. Дело мое уже изучили и направили в штаб дивизии, километрах в трех от нас, куда мы с ним и отправились. По дороге он убеждал меня соглашаться, мол, ребята оттуда приехали с покупками, довольные. Служить надо будет в гражданской одежде. Когда я спросил, куда ехать, капитан конкретно не ответил, лишь "в страну с сухим и жарким климатом".

Пришли в штаб дивизии к подполковнику, начальнику отдела кадров дивизии. Он осмотрел меня с ног до головы, приказал раздеться и поинтересовался, есть ли у меня наколки. Я ответил, что нет. Но все равно разделся. Когда облачился, подполковник спросил: «Что надо делать с цветами в стране с жарким сухим климатом?». Я отвечаю: «Поливать надо хорошо». От такого ответа он захохотал и никак не мог отойти, повторяя: «А какого черта им еще надо?» А сам смеется. «Досье твое мы уже посмотрели, так что если ты не против поехать, то даже очень нам подходишь». Я ответил, что, куда партия меня пошлет, туда и поеду. Он похвалил меня и сказал капитану, чтобы быстро оформляли.

Здесь я напомню, что – то письмо из обкома комсомола и рекомендации для вступления кандидатом в члены партии я отослал домой. Просто подумал, что по письму просить неудобно и стыдно, да и в кандидаты еще молодой, отслужу, а там видно будет. И я раз и навсегда избрал свою стезю: нигде ничего не просить, а что Бог ни дает, всё к лучшему.

На следующий день капитан отправил меня в медсанбат, где я прошел освидетельствование, после чего капитан приказал, чтобы я готовился к субботе,к мандатной комиссии.

Нас собрали возле полкового клуба, кандидатов на загранку набралось не менее 100 человек. Стали мы искать свои родственные души. Я нашел человек восемь агрономов после Тимирязевской академии, после институтов и техникумов. Духом не падал и спокойно ожидал своей очереди пойти на комиссию. Вскоре меня вызвали, так как шли по списку, многие выходили быстро, некоторые задерживались.

Я вошел в зал. На сцене за столом сидели человек пятнадцать и только трое в военной форме, остальные – гражданские. У каждого из них была папка с моим делом. Я сидел перед ними на стуле, пока они изучали мое досье. Затем рассказал свою биографию, и они начали меня спрашивать, в основном о политической обстановке в мире: как я понимал положение дел на Панамском перешейке, в Секторе Газа в Палестине, на Даманском острове, про войну во Вьетнаме, а также о руководстве нашей страны. В общем, я насчитал 26-28 вопросов, в основном, по земному шару. Отвечал я четко, без запинок, потому что почти все вопросы были знакомы, так как мы каждый день в техникуме учебный процесс начинали с политинформации. Мои экзаменаторы только успевали усмехаться и смотреть друг на друга. Экзаменовали меня минут сорок. Вечером меня позвал боец из другого батальона. Когда я подошел, он сразу выпалил: «Ты прошел. Писари сказали, которые печатали списки».

Через день нас опять пригласили в штаб дивизии, где с нами проводил беседу тот самый подполковник. Он объяснил, что мы поедем в страну, где будем выполнять задачу по своей профессии, могут быть и другие задания. "Будете работать рядом со многими иностранцами, поэтому прошу вас быть бдительными и верными своей Родине". Нам полгода не говорили, куда будет командировка, и предупредили, чтобы вопросов таких даже не было: «Придет время – узнаете».

С этого дня нам приказали готовиться к гражданской жизни. Кто хочет, пусть отращивает усы, бородки, бакенбарды, волосы и прочее. Называть друг друга по имени. В ротах об этом не говорить, командиры будут предупреждены. Я сказал, что хожу на тренировки по подготовке к сотовому параду, на что сразу была дана команда «отставить». Нас перестали даже ставить в караул, можно было только здесь, у палаток, ставить дневальными.

На следующих сборах нас насчитывалось уже 56 человек, агронома среди них не было, и я успокоился. После этих сборов нас стали каждую неделю приглашать на совещания во многие службы и организации. Первая такая встреча состоялась с командующим Московского военного округа генералом Ивановским. Потом была встреча в политотделе округа. Принимал нас член Военного совета, генерал армии Грушевой. Потом были поездки в ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС, МИД – и почти на каждой встрече поднимался один и тот же вопрос: хотим ли мы служить в стране с сухим и жарким климатом. Мы все отвечали:«Да!». Нам предлагали отказаться, кто не желает, и тогда "отказники" будут дослуживать у себя в части. С каждым новым приглашением наша группа все уменьшалась в количественном составе. Были такие кандидаты, как командир взвода или отделения, писарь или еще какая хорошая должность. Смотришь, и его уже с нами нет.

Во взводе служба шла своим чередом, «черпаки» были недовольны, что я часто отлучаюсь, не хожу в наряды, но зам. комвзода Юров им сказал, чтобы ко мне никто не приставал с вопросами и оставили меня в покое: «Я за него отвечаю головой».

К концу октября все мы были одеты в гражданскую одежду и ждали дальнейших указаний.

И вот 30-го октября нас пригласили в штаб по подготовке нашей поездки, подполковник сказал, что мы можем съездить домой в отпуск, а перед отъездом объявил, что мы едем в посольство СССР в Китае. Все мы знали, что в марте 1969 года на острове Даманском была стычка вооруженных сил СССР и Китая. Особо нам не было известно, что там происходило в то время.

И вот замкомвзвода Юров сам надел на меня все свои регалии – значки. Подогнали мне костюм и отправили в отпуск. Молодые «черпаки» очень удивились: мол, как так, мы уже второй год служим, а в отпуске еще не были, а он полгода прослужил – и уже в отпуск.

Отпуск я провел дома, дня три пробыл с Лидой. Сотовый парад на Красной площади смотрели дома по телевизору.

Приехал в Москву, 12-го ноября, привез «старикам» из дома гостинец – они были довольны. И сразу нас собрал подполковник, чемоданы с нашей одеждой были на складе. «Берите чемоданы, езжайте к друзьям, родственникам, переоденьтесь, погладьте костюмы, и завтра – опять сюда».

Вечером нас отвезли в аэропорт Домодедово. Провожал нас подполковник с одним человеком. Здесь стали ожидать самолет, и мы с ребятами решили пригласить наших провожающих в ресторан перекусить. Они не отказались, и здесь опять подполковник просил нас не подвести его в командировке, мол, за нас и там отвечает своей головой.

Через час мы улетели в Китай, в посольство СССР в Пекине. Каждый из нас переживал, что нас там ждет, какие условия, посещали всякие грустные мысли. Даже были и такие – вернемся ли мы домой? Но на наше счастье в сентябре между Китаем и СССР были восстановлены взаимоотношения на уровне послов, до этого с 1966 года (начало культурной революции) они были на уровне Временного поверенного советника Елизаветина. Вот некоторые данные записи того периода о стычке вооруженных сил двух стран после войны 1945 года.

В ночь с 1 на 2 марта 1969 года произошло военное столкновение Советского Союза и Китая за право обладания островом Даманский (Чжэньбаодао). Стратегического значения этот остров, находящийся в русле реки Уссури, никогда не имел, однако конфликт получился неоправданно кровавым. Крошечный кусочек тайги, на протяжении нескольких десятилетий числившийся территорией СССР, не давал покоя правительству КНР, и, когда отношения между двумя странами на почве идеологии обострились, правительство Китая во главе с Мао Цзэдуном решило нанести удар.

В ночь с 1 на 2 марта 1969 года около 300 китайских военнослужащих, вооруженных автоматами АК-47 и карабинами СКС, переправились на о. Даманский и залегли на более высоком западном берегу острова. Навстречу выдвинулись 32 советских пограничника во главе с начальником заставы Нижне-Михайловка старшим лейтенантом Иваном Стрельниковым, который выразил протест по поводу нарушения границы, потребовав от китайских военнослужащих покинуть территорию СССР. В ответ китайцы открыли огонь. Стрельников погиб сразу, и командование принял младший сержант Юрий Бабанский. Начальник соседней заставы Кулебякины сопки старший лейтенант Виталий Бубенин выехал на БТР с 20 бойцами на помощь. Они уничтожили командный пункт китайцев, которые начали отступать. В сражении 2 марта 1969 года погиб 31 советский пограничник, а 14 получили ранения.

На Даманский были выдвинуты усиленные наряды пограничников, а в тылу развернута мотострелковая дивизия Советской Армии с артиллерией и установками системы залпового огня БМ-21 «Град». С китайской стороны готовился к боевым действиям 24-й пехотный полк численностью 5 тысяч бойцов. Утром 15 марта китайцы вновь пошли в наступление, доведя численность своих сил до пехотной дивизии, усиленной резервистами. Атаки методом «людских волн» продолжались в течение часа. После ожесточенного боя китайцам удалось потеснить советских солдат. Тогда в дело вступили силы с развернутой вдоль реки 135-й мотострелковой дивизии, командование которой отдало приказ артиллерии открыть огонь по позициям китайцев на острове. Это был первый случай применения в бою ракетных установок «Град», удар которых и решил исход сражения. Значительная часть китайских солдат на Даманском (более 700 человек) была уничтожена огненным шквалом. На этом активные боевые действия фактически прекратились. Сражение за Даманский стало первым со времен второй мировой войны серьезным столкновением Вооруженных Сил СССР с регулярными частями другой крупной державы.

«Сельская жизнь», 20 февраля-4 марта 2009 г.

На таком большом самолете (ТУ-154) я летел впервые. И когда он пошел на подъем, все пережили дискомфорт в ушах и в голове. Первую остановку сделали в Томске, потом в Иркутске, где с высоты увидели озеро Байкал и небольшие горы. В Иркутске на наши деньги накупили много шоколадных конфет, шоколадных плиток и шкалики с вином, водкой и коньяком (сувенирные), что потом пригодилось угощать людей в посольстве. Летели мы до Иркутска семь часов, головы шумели, настроение было неважное. А от Иркутска до Пекина летели еще два часа. День был солнечным, вид – хороший, и мы им все любовались под облаками. А кругом были горы, горы и горы. Через два часа нам объявили, что мы подлетаем к столице Китая Пекину, и только здесь мы увидели китайскую равнину среди гор, всю покрытую зеленью. Город Пекин располагал небольшими, в основном одноэтажными строениями. Кое-где высились семиэтажные высотки.

Самолет стал стремительно снижаться, и скоро мы приземлились. Вышли мы из самолета, и каждый подумал: «Улечу ли я отсюда домой?». Но долго думать нам не дали. Завертели мы головами во все стороны. Кругом гремела китайская музыка, непонятные нам песни. Зашли в зал ожидания, нас угостили китайским зеленым чаем, который тут же заваривал официант, развозивший его на тележке. Чай нам не понравился. Тут подали наши чемоданы, и нас повели в автобус.

Когда выехали из аэропорта, не переставали удивляться, всему увиденному из окна автобуса. Так, увидели, как в посадке по дороге китайцы граблями собирали листву и складывали ее в две корзины на багажнике велосипеда. Палочки, сухие сучки обламывали – оказалось, что они собирали топливо для своих «буржуек». На центральной улице увидели массу людей, злых и злобных. Мы спросили у дипломата, который нас встречал, что это за народ. Оказалось, народ шел со стадиона, как наши «Лужники», где привели приговор над семью китайцами. Их повесили на крюке с надписью «за воровство».

Посольство встретило нас величаво. Мы въехали через большие чугунные ворота, объехали большую роскошную клумбу и красивое здание Посольства. Подвезли нас к общежитию, и стали мы выбирать комнаты и соседей. Я поселился с Олегом Хамалетдиновым из Татарстана. После этого повели нас в столовую.

В этот же день улетело часть ребят, которые провели здесь год в командировке, а с остальными мы начали знакомиться. Они нам отдавали свою рабочую одежду и обувь, мы им – деньги, что у нас оставались, угощали шкаликами и шоколадом. Весь оставшийся день нас водили по посольству знакомиться со зданиями, школой, торгпредством, консульством, бассейном, домами, где жили дипломаты.

Когда мы улетали из Москвы и Иркутска, там была слякотная погода, снег с дождем, ветер, в общем, мы немного и простыли, а здесь температура +27. Мы разделись, ведь жарко, но нас быстро поставили на место. Утром пришла врач и прочитала нам лекцию, что погода обманчива. Мы видели, что китайцы ходят в стеганых халатах и теплой одежде. Врач объяснила, как себя вести, беречь здоровье, как пить женьшень. В этот день я познакомился с агрономом-садовником Абрамовым Ильей Ивановичем и его женой Маргаритой Семеновной. Я полностью перешел под его опеку во всех наших агрономических делах на целый год и одну неделю. Прилетели мы туда 17-го ноября 1970 года.

Здесь я обрисую, что собой представляло Посольство и, где оно было расположено. Итак, посольство СССР в Китае до 1950-х гг. располагалось в одной гостинице в центре Пекина. Когда дружба СССР с Китаем достигла больших высот, решено было построить мощное, триумфальное здание. Территорию нашли быстро, в одном парке на окраине Пекина на площади 16 гектар располагались русские казаки, оставшиеся здесь с 1900-го года, когда войска царской России вступили на территорию Пекина, помогая другим европейским странам усмирять восстание ихэтуаней, «отряды справедливости и мира». В этом подавлении участвовали Англия, США, Япония, Франция, царская Россия, Германия, Италия и Австро-Венгрия. Китайцы капитулировали перед этой мощью.

Советское правительство в переговорах с монахами предложило им любые места и города в СССР, а территорию государство оставило за собой. Здесь и решили по голландскому проекту построить многие здания и сооружения. Посольство было огорожено кирпичным забором в два с половиной метра. На территории, в тот момент располагались главный корпус Посольства, котельная, работающая на угле, торгпредство, средняя школа, клуб-столовая и библиотека, находившиеся в одном здании, бассейн с двухметровой вышкой, два теннисных корта, персиковый сад, консульство, гаражи, мастерские и жилые дома работников Посольства, и парк с разнообразием растений,кустарников,дорожки для прогулок.

. В 1966 году началась "культурная" китайская революция. Территорию посольства, обслуживание зданий, побочные профессии занимали китайские рабочие. Но в период революции контракт с ними был разорван и их, 106 человек, заменили на нас, 26 человек с гражданскими специалистами. Работали мы на разных должностях как гражданские люди, по общему режиму. С мая режим работы установили с семи утра без перерыва до двух часов дня. В этот период была невыносимая жара, до 40-43 градусов, и три месяца поливали тропические ливни, называемые «футяни».

Моя работа с Ильей Ивановичем и Маргаритой Семеновной заключалась в наведении порядка в парке. А он был захламлен листьями, порослью, переросшими туями, заросшими клумбами, на больших деревьях много сухостоя, трава выросла в рост. И вот мы квадратик за квадратиком стали приводить все в порядок. Начали с дорожек, клумб, с зеленого забора из туй. Обламывали сушняк, вырубили поросль, сгребали листву, и для троих нас садовников – эта работа было не под силу. В коллективе провели комсомольское собрание с участием Котова Валерия – секретаря комитета комсомола посольства, где образовали нашу ячейку и меня избрали комсоргом. Здесь же я предложил работать в субботу и воскресенье пополдня, вывозить кучи мусора к одним из ворот на нашей территории, а там китайцы с удовольствием забирали себе на топливо.

С ноября до апреля наша работа начала просматриваться. Посветлели главные маршрутные дорожки теренкура – это дорожка вокруг забора изнутри посольства, по которой прогуливаются люди. Дорожки, беседки, озеро, пруд и каналы освободили от мусора. Короче, эту работу мы проводили почти весь год, а трава и поросль росли следом за нами, и мы возвращались заново их убирать.

Ко дню рождения В.И. Ленина у нас на клумбе уже цвели цветы. С цветами было очень трудно. В магазинах нам их просто не продавали, и мы старались поскорее восстановить свою оранжерею. Все деревья были подрезаны и обрезаны от сухостоя. Я часто карабкался по деревьям с поясом электрика, убирали в первую очередь над дорожками сухие сучья.

Наш посол Толстиков Василий Сергеевич, бывший первый секретарь Ленинградского обкома КПСС, жил на отдельной вилле на полуострове, отделенным бамбуковым заборчиком, где я был закреплен за уборку по утрам листву и подметать дорожки, поливать цветы, чистить маленький бассейн. Такая территория была закреплена за всеми нашими коллегами по всему посольству. Утром я просыпался в семь часов и бежал убирать свою территорию. Работал до семи сорока и – в столовую. В это время посол уходил на работу, а я после завтрака продолжал уборку. Трудно было подметать, когда начала осыпать свои листья мимоза: не успеешь подмести – они опять нападали.

В один из вечеров мы затеяли вскопать клумбы вокруг бассейна, и тут пришел с работы Василий Сергеевич. Попросил дать ему работу вместе с нами. Быстро переодевшись, он вышел к нам с супругой, и мы вместе копали землю, бороновали, сеяли семенами и рассадой цветы, потом поливали и много разговаривали с послом. У него была такая привычка: когда пораньше выходил на работу, а я еще убирал – всегда за руку поздоровается, поговорит, спросит, как настроение у ребят. Однажды предложил подобрать желающих остаться еще на год в Китае. Эту работу мы провели быстро. Из пятнадцати согласившихся, пятерых мы отсеяли сами, а остальные десять написали заявления и начали ждать результата из Москвы.