Читать книгу Цифры вчерашнего дня - Александра Александровна Диордица - Страница 4

«У каждого поступка есть последствия. Помня это, становится легче обдумывать свои действия»

Вечерело. Цифровой город оранжевыми фонарями освещал улицы. Где-то вдалеке шумели проезжающие автомобили. Полина сидела на небольшой крыше старой трансформаторной будки и смотрела вдаль. Будка была пустой уже несколько лет, по всей видимости, её хотели переделать и вывезли всё оборудование. А новое так и не завезли, поэтому девочка безбоязненно влезла на крышу, над которой был козырёк и выступ, как у старых девятиэтажек – теперь их почти все снесли, построив вместо высокие стеклянные небоскрёбы.

В образовавшейся нише Полина и устроилась, обдумывая, что делать дальше. Рядом лежал рюкзак с вожделенным моноблоком, но сейчас она настолько устала и проголодалась, что, казалось, променяла бы его на бутерброд с сыром, не задумываясь.

Будка находилась на окраине города, сразу за ней начиналась промышленная зона, и место было немноголюдным. Раньше Полина часто приходила сюда, забиралась по старой лестнице на самый верх и мечтала. Здесь было её тайное место, уютное и безопасное. Девочка понимала, что показываться в городе нельзя. Травница наверняка начала поиски и будет просматривать все уличные камеры слежения. А возможно, она даже разместила ориентировку на беглянку, и теперь её ищут все гвардейцы города.

Фотоальбом, за которым охотится Травница и те, кто стоит за ней – это оружие против целого мира. Теперь, после разговора с бабушкой, девочка понимала, как важно сделать так, чтобы альбом не попал в руки врагов. Всё исправить и доставить альбом верному бабушкиному сослуживцу – нужно ей, Полине. Девочке было страшно от одной мысли о том, какая ответственность на ней лежит. Но она понимала, что только так спасёт свой собственный мир и, главное, свою семью. Папа снова встанет на ноги, у мамы разгладятся горестные складки между бровями от вечных переживаний за отца. А бабушка… будет жива.

Вспомнив о бабушке, Полина поневоле всхлипнула. Но тут же взяла себя в руки и начала напряжённо размышлять, как и где подключить моноблок, и главное, как самой настроить цифровой код перемещения, совершенно не умея этого делать.

Поля вздохнула. Фотоальбом снова неизвестно где, а все фото – в нём. Хотя почему неизвестно? Девочка даже привстала, озарённая мыслью. Бабушка же сказала – на том же месте! Прошлое снова изменилось с её очередным приходом к бабушке, значит, фотоальбом вновь в саду возле колодца. Конечно, идти туда теперь рискованно, но другого выхода просто нет. К тому же, Травница вряд ли выставит охрану около старого дома, ведь она считает, что Полина знает, где альбом. Возможно, Травница думает, что он уже у неё… Решено! Придётся снова идти в бабушкин дом. И если там всё спокойно, оттуда же она и отправится в прошлое.

Но прежде чем идти, нужно выяснить, как узнать цифровой код фотографии для перемещения. И здесь ей поможет только интернет! В нём всегда есть ответы на все вопросы. Главное, знать, что искать. Не могут быть эти сведения настолько засекреченными, чтобы о них не было совсем ни одного упоминания в сети.

Свой смартфон Полина оставила у Травницы. Даже не пыталась его забрать, когда убегала, чётко осознавая, что по нему её легко выследят и тут же поймают. Других гаджетов с выходом в интернет у неё не было, значит, придётся где-то их раздобыть. Домой идти нельзя – там её будут искать в первую очередь. Лишь бы родителей не тронули! Сердце Поли тревожно сжалось. Ну ничего, чтобы ни происходило сейчас в настоящем, она всё исправит!

– Эй ты! Чего там делаешь? – послышался крик, и Полина чуть не свалилась с крыши от неожиданности. Снизу на неё смотрел неопрятного вида дед. Потёртая куртка, стоптанные, грязные кеды и мешок за спиной. Как есть бомж! Поняв, что это не гвардейцы, и осмелев, Полина крикнула:

– Сижу я тут. Вам-то какое дело?

– Да никакого, конечно. Но сегодня патруль гвардейский тут шныряет с утра. Там тебя застукает – родители штраф получат.

– Патруль? – громко вскрикнула Поля и тут же стала вертеть головой по сторонам.

– Смотри не свались, – ухмыльнулся дед. – Они на второй радиальной сейчас, рыщут чего-то, у всех код личный проверяют. Скоро сюда доберутся.

Пока дед говорил, Полина вскочила и, закинув рюкзак на плечи, стала спускаться по лестнице. Дед добродушно наблюдал за ней, поставив свой мешок на землю.

– У тебя, может, случилось чего? Подмогнуть?

– Дед, ну чем ты мне можешь подмогнуть! – Полина соображала, как пробраться к бабушке в дом незамеченной. Гвардейцы явно шныряют по её душу.

Дед приподнял засаленную, видавшую виды кепку и почесал затылок.

– А то, может, тебе укрыться где надобно? Или поесть?

Живот Полины выдал замысловатую музыку. Дед обнажил в улыбке на удивление ровные и крепкие зубы. Девочка покраснела. Есть хотелось неимоверно. Когда она вообще в последний раз что-то кушала? Кажется, ещё дома почти двое суток назад.

– Дед, ты извини… как тебя…

– Михеем зови, – старик кивнул и, вытерев руку о штаны, протянул девочке. – А тебя как величать?

– Поля… Полина, – девочка решила, что «Поля» звучит слишком по-детски.

– Ну что, Поля-Полина, идти тебе, я так понимаю, некуда?

– Есть куда, да не знаю как… – ответила Поля, улыбнувшись. Дед ей нравился, несмотря на его внешний вид.

– Ну, пошли накормлю тебя, а ты мне расскажешь, что с тобой приключилось.

– У меня деньги есть, немного… Но мне в магазин нельзя. Давай дам, купишь что-нибудь и поедим, – Поля ещё раз оценивающе глянула на деда. В то, что у него есть собственная еда, которую он мог бы дать Полине, девочка не верила.

– Обижаешь, – Михей сделал вид, что обиделся. – Оставь свои деньги, пригодятся. Да пошли скоренько. А то вот-вот гвардейцы пожалуют. А мне с ними встречаться тоже не с руки, виделись уже…

Полина пожала плечами и, понимая, что выбора у неё нет, послушно отправилась вслед за дедом. Шли недолго, покружили по закоулкам и вышли… к свалке.

– Ты живёшь на помойке? – Полина брезгливо поморщилась, уже жалея, что пошла с ним.

– Помнишь старый фильм? – вопросом на вопрос ответил дед. – «Бедная Саша» назывался. Хороший такой, там ещё Збруев играл. Хотя где тебе помнить, он шёл-то сто лет назад.

– Я помню. Бабушке очень нравится… нравилось это кино, – Поля погрустнела.

– Ну так вот, там вопрос такой был, – дед улыбнулся, – вы живёте ЗА мостом или ПЕРЕД мостом? А герой отвечает: «Я живу непосредственно ПОД мостом», – дед рассмеялся и посмотрел на Полю. – Ну вот и я живу не НА помойке а непосредственно ПОД ней.

Полина непонимающе уставилась на деда.

– Пошли, сейчас покажу, – Михей махнул рукой куда-то в горы мусора и ускорил шаг. – Вот тут осторожно, пригнись, камера сверху, вот этот квадрат охватывает. А тебе, я думаю, в поле зрения одноглазых попадать ни к чему.

Поля кивнула и, последовав примеру нового знакомого, согнулась и быстрым шагом отправилась за Михеем. Через какое-то время показалась огромная мусорная гора. Чего там только не было: старые покрышки, сломанная мебель, диван с раскрытым пружинным ртом, обувь, одежда – бесконечные конструкции отживших предметов. Под одну такую высокую металлическую конструкцию дед Михей и полез. Полина, превозмогая брезгливость, следовала за ним. «Я как таракан, – подумала девочка, – копошусь в горе мусора».

Между тем девочка и дед забирались всё дальше и дальше в глубь свалки. Полина с удивлением отметила, что здесь не было пищевых отходов – только сломанные вещи и бытовые приборы. Забравшись в глубину кучи, дед наклонился и потянул за довольно большое металлическое кольцо. Это оказался люк! С негромким скрипом тяжёлая, похожая на канализационную крышка поддалась, и Полина увидела лестницу, достаточно пологую, уходящую вниз под землю.

– Ого! Да у тебя тут собственное метро? – хмыкнула Полина. Дед искоса глянул на неё и промолчал.

Они стали спускаться по лестнице. По бокам в стене были вкручены несколько ламп, и тусклый жёлтый свет создавал ощущение средневекового подземелья. Хотя в целом так оно и было – они спускались под землю. И судя по тому, что лестница никак не кончалась, спускались глубоко.

В какой-то момент Полина запаниковала, ей показалось, что конца ступенькам не будет никогда.

– Дед скоро? – спросила она тоненьким голоском.

– Да пришли уже, – ответил Михей, не оборачиваясь.

И действительно, Поля увидела, что они спустились в достаточно большую комнату, обставленную современной мягкой мебелью. Посреди комнаты стоял круглый деревянный стол, на нём лежала кружевная тёмно-синяя скатерть. Центр стола украшала ваза с фруктами, и рот девочки наполнился слюной при взгляде на яблоки, бананы и виноград. Ох, как же ей хотелось есть! Справа по стене выстроились шкафы, тёмно-коричневые, массивные, сразу за ними – большой угловой диван, на котором уютно лежали несколько тёмно-синих подушечек. На спинке висел вязаный плед. В противоположном углу стояла… цирра! Поля чуть не запрыгала от радости, увидев её. Этого деда ей послало само провидение!

– Дед, ты тут как король прям живёшь! – радостно воскликнула Поля.

– Что, не ожидала? – улыбнулся Михей, проходя внутрь и подходя к неприметному серому холодильнику. – Располагайся и чувствуй себя как дома, а я сейчас на стол соображу.

Михей снял стоптанные кеды и сунул ноги в клетчатые, вполне приличные тапочки. Затем, сбросив потёртую куртку, остался в рубашке, тоже гораздо более новой, чем вся его верхняя одежда.

– Что-то, дед, темнишь ты! – подозрительно рассматривая нового знакомого, сказала Полина. – Да и не такой уж ты и дед… – протянула она.

– Да не такой уж я и дед! – повторил Михей, усмехаясь. – Шестидесяти нет ещё. В будущем году юбилей будет.

– А бабушке моей пятьдесят семь. Почти ровесники. Но я думала, что ты совсем старый, выглядел ты так… как… – Полина замялась, подбирая слова, не желая обидеть деда.

– …как бомж? – закончил он за девочку.

– Ну да, – засмущалась Поля.

– А я и есть бомж! – разливая чай по чашкам, рассмеялся Михей. – Как есть бомж! – дед поставил перед Полиной чашку душистого чая, и она с удивлением узнала этот запах. Чабрец. Бабушка тоже всегда добавляет его в чай, отчего напиток становится ароматным и вкусным. – Я, Полина, теперь хуже, чем бомж. Я человек без личного кода. О как! – Дед поставил на стол блюдо с бутербродами, и девочка, схватив один, тут же откусила большой кусок.

– Фаф… эфо… беф… фофера? – не в силах перестать жевать, с набитым ртом спросила она. Попробовала запить бутерброд чаем, но отпрянула, обжигая губы.

– Да ты совсем голодная! Ты ешь давай, ешь. А я расскажу. И сам выговорюсь, и тебя предостерегу.

Дед вздохнул и уселся за стол. Поля доедала третий бутерброд, чувствуя, как голод отступает. А любопытство и интерес к странной жизни деда отодвинули на второй план даже неприятности. Дед, устроившись поудобнее, отхлебнул чай из большой белой кружки с надписью BОSS и начал рассказ.

Оказалось, что ещё недавно, несколько лет назад, он был не просто Михей, а Михаил Алексеевич Потапов. Успешный и известный предприниматель. Занимался строительством детских площадок. Свой цех, большое производство, много людей в управлении. И всё шло отлично, пока его доходы не стали интересовать некоторых стоящих высоко у власти людей. Но ещё больше доходов этих господ интересовала земля, на которой дедово дело стояло. Завод по производству качелей да каруселей был добротный, места много занимал. А земля в мире энергии и цифр стоила безумных денег. Землю под завод ему оставил ещё его отец, который тоже занимался строительством игровых комплексов, как и его дед и дед его деда. Семейное предприятие было основано более ста лет назад. Разработаны свои технологии и схемы производства. И детские площадки под торговой маркой «Потапыч» пользовались спросом, дети любили их за удобство, а родители – за качество.

В тяжёлый год ДЦР завод Потапова предлагали выкупить за огромные деньги, а производство – закрыть.

– Людей выгнать на улицу, дело семейное под откос пустить! – негодовал Михей, стуча кулаком по столу. – Сулили мне деньги большие, всю жизнь, говорили, жить как король будешь и работать не надо! А люди, что люди? Люди тебя не прокормят!

Дед утёр выступившие слёзы, то ли злости то ли обиды, и продолжил рассказ.

Получив отказ от предложения, чиновники пошли другим путём. Началась цифровая революция, всех людей посчитали, присвоили личный код и всю собранную информацию внесли в единый список. А когда вносили, данные Михаила Алексеевича чудесным образом не учли. Нет у человека цифрового кода! Не идентифицируется он никак! А нет кода – нет человека. Ни еду синтезировать, ни сделку совершить. Даже в тюрьму не сажают, так как не могут определить, кто он. Когда после Дня Цифровой Революции все пошли на обязательное кодирование, так называемую «оцифровку личности», его тоже проверяли, но попросили обратиться за кодом позже. А позже выяснилось, что Михаила Алексеевича Потапова не существует. Завод его по документам давно принадлежит одной крупной частной компании, управляет там совершенно другой человек, и все бумаги давно оформлены на него. Вот так за несколько дней Михаила Потапова стёрли из нового цифрового мира. Будто ластик взяли и до белого листа уничтожили.

Без личного кода однажды он не смог попасть в свою квартиру. Его просто не пропустила камера подъезда. Паспорт и иные документы остались в ней, и подтвердить свою личность он никак не мог. Да никто и не спрашивал.

– Они ждали, что я на улице умру. Как собака. Я ведь всё потерял, понимаешь? Никто и ничто стал. Тень. Но нашлись добрые люди. Из тех, с кем работал – кормили, одежду отдали. Некоторые домой звали пожить, но им быстро объяснили, что помогать мне не следует. У всех ведь семьи, дети… связываться страшно. А я вот на свалку эту пришёл, один. Голодный да холодный. Сначала думал, умирать иду. А потом мозгами раскинул и решил – пободаюсь!

Дед усмехнулся и встал нарезать ещё бутербродов.

– А семья твоя? Дети? Жена? – Полина, закусив губу, совсем по-взрослому размышляла о жизни деда. Разве можно стереть человека? Разве это возможно?!

– Нет у меня никого. Один я. С женой давно разошлись, задолго до ДЦР, детей не нажили.

– А друзья, знакомые? Родственники наконец! Неужели никого?

– Запугали их. Всех запугали, – дед серьёзно посмотрел на Полину. – До единого.

Девочка поёжилась под пронизывающим взглядом Михея.

– Но я не растерялся. Руки-то у меня откуда нужно растут, как видишь! – он окинул взглядом комнату. – Дом себе выстроил, залюбуешься. И живу, не жалуюсь. Списали, вычеркнули? А вот я им так! – дед скрутил смешную фигу. – За полгода по теплу управился. Всё тут на свалке взял да до ума довёл! Вся мебель как новая!

– А подвал этот? Ты что, сам его вырыл? Это же сколько рыть надо!

Дед улыбнулся:

– Нет, тут повезло, – свалка эта, она здесь не просто так. Ею подземную ветку метро завалили. Правительственную. Да только после ДЦР в ней надобность отпала. Правительство по другому теперь перемещается. Ну ты знаешь, наверно.

– По фото?

– Именно. Так и быстрее, и безопаснее.

– Откуда ты знаешь об этом? Разве это не тайна?

– Для кого тайна, для кого не очень. Изучал. Было дело, – туманно ответил Михей.

– С ума сойти! – фыркнула Поля, удивляясь дедовой загадочности. – Ты ещё скажи, что можешь в прошлое отправлять! – хмыкнула девочка.

– Нет, не могу, – развёл руками дед. – Моноблока-то у меня нету! Их на помойку не выбрасывают.

Полина посмотрела на деда округлившимися глазами, боясь поверить в такую неслыханную удачу:

– Значит, дело только в моноблоке? – осторожно спросила она.

– Ну знаешь, только! – беззлобно передразнил Михей гостью. – Моноблок – вещь незаурядная, его так просто не найдёшь и в магазине не купишь.

Полина, не выдержав, вскочила, схватила свой рюкзак и торопливо достала моноблок.

– Вот! – с улыбкой она протянула деду квадратное устройство.

Тот поморгал, недоверчиво разглядывая маленький чёрный ящичек.

– Откуда, девонька? – спросил он тихо, и руки его затряслись.

Полина закатила глаза, давая понять, что долго объяснять.

– Ну я тебе свою историю поведал, теперь и ты мне расскажи! А я послушаю.

– Ты мне скажи, сможешь отправить меня в прошлое? – спросила девочка нетерпеливо.

– Полагаю, что да. Но всё-таки я хотел бы, чтобы ты мне всё рассказала, – дед ласково посмотрел на Полю. – Кто ты такая и что с тобой приключилось?

Полина села на диван и поджала под себя ноги.

– Началось всё с того, что мои родители снова ругались…

Полина закончила рассказ спустя несколько часов. Дед отварил макароны с сосисками и накрыл на стол.

– Ну и, собственно, перед тем, как ты меня окрикнул, я размышляла, как попасть в бабушкин дом и найти фотоальбом.

– Невероятно! Сколько же тебе пришлось испытать и как хорошо, что я тебя окликнул. Как чувствовал! Садись поешь, и будем планы строить, что дальше делать

Полина кивнула подходя к столу.

– А откуда у тебя еда? Без личного цифрового кода же невозможно синтезировать? – Полина прищурилась.

– А я мебель продаю, уже и клиентами обзавёлся. Я им мебель – они мне еду и всё, что мне необходимо.

– А мебель откуда берёшь? Без кодов-то?

– Ну что ты заладила: коды… коды! А руки на что? Эх, молодёжь! Не всегда, Полина, коды эти были. Раньше люди сами всё делали и всё могли. А теперь вот электричества не будет и всё… вымрет человечество!

Полина кивнула, задумавшись над словами этого удивительного человека, которого не смогли сломать их странная жизнь и несправедливый мир. В том, что мир в котором живёт Полина несправедлив, девочка теперь не сомневалась.