Читать книгу Темные отражения. Темное наследие - Александра Бракен - Страница 8

Сначала не было ничего – лишь тишина. И дым.

Он проникал глубоко в мои легкие, выдавливая из них последний воздух. Жар, заключенный внутри меня, пузырями вырывался на поверхность, и в конце концов я ощутила, что моя кожа вот-вот отделится от мышц, а мышцы – от костей.

Затем пришла боль.

А мозг взорвала паника. Добела раскаленный воздух и ударная волна сбили меня с ног, как только Защитник исчез в вихре опаленного пластика и металла. Его униформа и волосы загорелись, и огонь, повторив очертания мужчины как вторая кожа, полностью поглотил его. А я отлетела назад… Болела голова, и было так темно, так темно…

Мне никак не удавалось глубоко вдохнуть, хотя я отчаянно этого хотела. Я не могла пошевелиться. Нервы стонали, кричали, ныли, но давящая сила прижимала меня к острому неровному камню и почти расплющила мою грудную клетку.

Дым, дым был повсюду. Он потоками плыл надо мной, касаясь открытых ран на руках и груди. Правую руку прижало металлическим листом. Я попыталась ее вытащить, но запястье зацепилось за что-то острое. Я стиснула зубы, подавив крик боли.

Думай… Думай…

Мэл. Где Мэл?

Я изо всех сил попыталась повернуться, чувствуя, как металлический край впивается в кожу.

Не могу оставаться здесь, на земле… Не могу…

Кто-то здесь хочет тебя убить.

Кто-то здесь хочет тебя убить.

Бомба.

– Хватит, – выдавила я. – Прекрати.

Вопреки всем инстинктам, всем голосам в моей голове, которые кричали о том, что нужно выбраться, двигаться, дышать, я заставила себя прекратить борьбу с тяжестью придавившего меня металла. Я заставила себя ощутить обжигающий воздух, каждый наполненный горечью вдох, который мне удавалось сделать. Успокоиться.

Не сработало. Защитники, Мэл, тот парень, телесуфлер, зеленая-зеленая трава – всe это перемешалось в моем сознании. Я снова попыталась вцепиться обломанными ногтями в металлический лист, который не давал мне сдвинуться с места. Я дышала, я была жива – каждый раз, когда тьма пыталась поглотить меня, мне удавалось ускользнуть. Я сделала это снова. Со мной еще не покончено. Я была жива.

Я должна помочь им.

Сдавленно застонав, я выгнула спину и уперлась коленями в придавивший меня кусок металла, пытаясь его спихнуть.

Я почувствовала под щекой жесткую щетку ковра – похоже, меня отшвырнуло на временную сцену, которую соорудили для моей речи.

Я пихнула металлический лист снова, и на этот раз он подпрыгнул, загремев на ступенях. Но только я успела вытащить обе руки и прижать их к груди, как его тяжесть придавила меня снова.

Но вдруг лист задрожал, и края его приподнялись – какой-то человек пытался мне помочь. И когда он повернулся спиной к солнцу, я смогла различить черты его лица.

Это был тот темноволосый парень.

Мне нужна была пара секунд, и я успела отползти как можно дальше. С явным облегчением мой спаситель разжал пальцы, позволив листу рухнуть обратно на ступени, и в воздух поднялось еще одно облако пыли.

По моему телу разливалась кровь, шумело в ушах, а в онемевшие ноги словно вонзились лезвия ножей. В глазах так защипало, что я прикрыла их рукой. Пепел кружился в воздухе, словно яростная метель, а я будто перенеслась куда-то в другое место, где было так одиноко и так холодно.

Я хотела закричать, но крик застрял в моем горле.

Парень схватил меня за предплечья и заставил подняться, хотя чувствительность в ногах еще не восстановилась. Он держал меня крепко, хотя колени мои подгибались, и я шаталась взад и вперед. Он слегка встряхнул меня – может, хотел, чтобы я посмотрела на него?

Но я смотрела дальше.

Мэл.

Так ломает куклы раскапризничавшийся ребенок – разрывает на части и расшвыривает их по земле. Одна из ее туфель так и стояла на ступеньке прямо передо мной, будто Мэл просто сняла ее в тот самый момент, когда ее настиг жар взрывной волны. Защитники – женщина, которая привела нас сюда, и мужчина с пистолетом – были мертвы, серая ткань их униформы еще дымилась.

Взрыв сорвал верхний слой почвы, оставив воронку в развороченной земли и плитке. В горящей земле, пытаясь выбраться, шевелились еще тела – это были оказавшиеся поблизости сотрудники университета и журналисты. Их кожа и одежда обгорели так сильно, что опознать их будет очень тяжело.

Я вздрогнула, когда в плотной завесе дыма вдруг показался человек, налетев на искореженное ограждение. Следом за ним, хромая, шла женщина, ее сарафан был порван и перепачкан кровью, стекавшей по ее ногам. Ее лицо ничего не выражало, будто взрыв выжег все ее мысли. Выражение никак не изменилось, даже когда женщина посмотрела на свою оторванную руку, которую сжимала в другой.

Люди в панике разбегались в разные стороны, топтали разбитые камеры, пытаясь не наступить на мертвые тела, на раненных и на тех, кто пытался помочь пострадавшим. На тех, кто стоял на коленях на дымящейся земле и беззвучно кричал посреди этого хаоса. Подростки. Родители. Бабушки и дедушки. Полицейские. Защитники. Повсюду кровь. Дым – так много дыма.

Это была всего лишь искра.

Это был всего лишь один электрический разряд. Он не мог вот так распространиться или обрушиться на слушателей. Я очень хорошо контролировала свою способность. Я повернулась снова – на этот раз туда, где находилась аппаратная. Туда, куда ушел агент Мартинес.

Что-то снова сжало мне руки. Мои глаза были мокрыми, из них струились слезы. Парень встал передо мной, чтобы закрыть страшную картину разрушений. Его губы шевелились, но я смогла разобрать только несколько слов – невнятные звуки прорывались лишь обрывочно, будто парень кричал под водой.

– …идeм… обратно… слышишь?…

Он понял, что я его не слышу, одновременно со мной. Мне стало страшно. Я попыталась вырвать руку из его ладони. Мое сердце забилось ужасно быстро, а в глазах потемнело. Но парень только сжал мои пальцы еще сильнее и, взяв меня за подбородок, заставил снова взглянуть прямо на него.

Волны паники и страха, захлестнувшие мое сознание, на мгновение улеглись. Он продолжал говорить. Повторял одно и то же слово. И я уже не понимала: услышала ли я его наконец или только представляю себе его голос, низкий и хриплый:

– Ты в порядке? Ты в порядке?

Похоже, я оглохла не полностью, но большинство звуков заглушал жалобный вой, доносившийся отовсюду и ниоткуда.

– Ты в порядке?! – крикнул парень прямо мне в ухо. – В порядке?

Я кивнула, потому что я была жива. Я кивнула, потому что это, похоже, было единственное, на что мое тело оказалось способно в данный момент. Я была не в порядке… а вокруг творился хаос…

Я даже не могла расплакаться – из глаз из-за пыли и дыма и так непрерывно текли слезы. Моему сознанию не удавалось погрузиться в скорбь и печаль.

Парень снова взял меня за руку и потащил к расколотым ступенькам. К телам.

Я попыталась сопротивляться – вернуться под защиту Старого главного корпуса. В голове моей все путалось. Взрыв. Защитники. И его я не знала. А я с детства усвоила, что с незнакомцами никуда ходить нельзя, так почему я делаю это сейчас? Он тоже мог быть замешан. Что если это он… это он активировал взрывное устройство.

«Ты сделала это, – прошептал голос. – Ты потеряла контроль».

Я замотала головой. Нет. Я не могла. Я знала свою силу.

Я повторила это еще раз и еще. И мне стало легче. Я знаю свою силу.

Это была не я. И если поддамся панике, позволю себе признать, что я на это способна, что я причина этих ужасных событий, ничего хорошего не выйдет. Я стиснула челюсти, пытаясь унять дрожь в руках.

Новый план таков: добраться до машины. Найти Купера. Уехать отсюда, забрав всех, кому требуется помощь.

Сконцентрируйся.

Почувствовав, что я пытаюсь высвободить руку, парень выпустил меня, и наши взгляды встретились.

– Небезопасно! – крикнул он.

– Дерьмово! – крикнула я в ответ и ткнула пальцем туда, где мы оставили внедорожник. – Машина!

Выражение его перепачканного пылью лица изменилось, и напряженный взгляд на мгновение сменился удивленным. Но в следующее мгновение на его лице снова отразилась стальная решимость. Он кивнул и жестом предложил мне показывать путь.

Но когда я повернулась, словно ниоткуда возникла та девушка, которая во время моего выступления сидела рядом с ним. Ее желтое платье выглядело ярким пятном в клубах дыма. На правом предплечье виднелся ожог, словно она закрылась рукой от обжигающей взрывной волны. Девушка крикнула что-то этому парню, который теперь смотрел вместе с ней в другую сторону.

К месту катастрофы торопились полицейские и перепуганные случайные свидетели. Некоторые из выживших падали на колени, обхватив голову руками, другие вслепую бежали вперед, прямо на винтовки, которыми была вооружена полиция. Там же были и Защитники – кто-то вытащил свои дубинки, но большинство бросилось оказывать помощь раненым.

Первый патрон вонзился в дымящийся пластик динамиков за секунду до того, как звук выстрела разорвал тишину.

Девушка в желтом бросилась вправо. Парень сунул руку в задний карман джинсов, но тут же обнаружил, что вещь, которую он рассчитывал там найти, исчезла. Тогда он молча повернулся к стрелявшим боком и жестом приказал мне сделать то же самое.

На мгновение я подумала, что он пытается указать мне, в какую сторону смотреть, но я ошиблась – и я знала этот трюк. Вайда когда-то давно научила меня ему, еще до того, как приняло присягу новое правительство.

Повернись боком, чтобы нападающим было сложнее в тебя попасть.

Еще один выстрел вспыхнул где-то в дыму. На этот раз пуля ударилась в землю у моих ног, расколов камень. Его обломок оцарапал мне голень, едва не сбив с ног.

Парень осмотрелся. На ступеньках валялся небольшой фрагмент панели от расколотой взрывом временной сцены. Наклонившись, он рванул лист вверх, прикрывая нас обоих – как раз вовремя, чтобы следующая пуля отскочила уже от него.

Это всe дым. Они не знают – не видят, в кого стреляют.

– Стойте! – крикнула я. Слова словно раздирали горло. – Не стреляйте! Не стреляйте!

Выстрелы желтыми огоньками загорались в серой мгле. Остатки колонки разлетелись черными осколками, которые впились в кожу, нанося глубокие порезы.

– Это я! – крикнула я. – Это Сузуми!

Парень повалил нас обоих на землю, застонав, когда металлический лист поглотил энергию пуль, прогибаясь и истончаясь под их ударами.

– Они не знают, – проговорила я, упорно пытаясь отпихнуть его. – Они думают, что столкнулись с врагом. И кто-то взял меня в заложники. Этот парень просто не знает всего. Нам нужно найти Купера или Мартинеса.

Парень прокричал так, чтобы я точно услышала каждое слово.

– Они знают, что это ты!

Замотав головой, я прикусила язык, и рот мгновенно заполнился кровью. Вжимая меня в себя, парень тяжело дышал, и я отвечала на каждый судорожный вздох таким же. Я чувствовала, как пылает его кожа. Капли пота, его или моего, сбегали по моей груди.

«Он ошибается, – подумала я. – Он же ничего не знает…»

– Ты с нами?! – крикнул парень. – Сможешь бежать?

Что говорит протокол? Как бы поступила Мэл?

– Нам нужно подождать! – возразила я. – Они должны увидеть, что мы – не угроза!

– К черту ждать! – рявкнул он прямо мне в ухо. – Я не хочу умереть здесь! А ты?

Нет.

Я не знаю, откуда взялся этот голос – тот же самый, что повторял слова с телесуфлера в моем сознании: Кто-то здесь хочет убить тебя. Через несколько мучительных секунд эти слова медленно изменились, перемещаясь и меняя цвет, как змея, меняющая кожу. Они хотят убить тебя.

Кому-то это почти удалось. Но я не собиралась лежать и ждать, когда этот кто-то достигнет своей цели, или меня по ошибке пристрелят.

Хочешь умереть здесь?

Я взглянула на парня.

Он понимающе стиснул мою руку. И мы помчались к машине.

Позади нас раздалась новая очередь, словно океанская волна, которая пыталась нас догнать. Девушка в желтом снова возникла в дыму, увидела нас, и ее глаза расширились. Она махнула рукой, указывая нам дорогу и выкрикивая какие-то слова, которые не достигали моих ушей. Но парень ее понял. Он посмотрел на меня, а затем кивнул в ее сторону.

Я кивнула в ответ и снова побежала, стараясь не отставать, протискиваясь мимо охваченных ужасом свидетелей и сотрудников университета, застывших на верхних ступеньках. Выстрелы прекратились, и парень отпустил лист металла, которым прикрывал нас сзади.

Что происходит?

Кто-то попытался схватить меня за руку, но безуспешно, потому что моя кожа стала скользкой от пыли и копоти.

Что происходит!

– …атите! Прекратите сейчас……уми!

Полицейские и пожарные машины выехали на газон перед Старым главным корпусом. Сверкая мигалками, один за другим автомобили останавливались у края прорванного заграждения.

Они здесь, чтобы помочь. Они возьмут ситуацию под контроль. Наконец-то какие-то протоколы сработают как надо. Территорию обыщут, убедятся, что здесь безопасно. Помогут раненым. Они найдут того, кто в ответе за… это.

Это точно была бомба. Она разорвала колонки возле сцены и уничтожила аппаратную. Теперь я вспомнила – это был не одиночный взрыв. Я же видела три отдельные вспышки, пока делала тот последний вдох.

«Сдетонировало три заряда, – прошептал тот же мрачный голос, отдаваясь болью в ушах, – или это был один мощный электрический разряд, пронесшийся по общему, соединявшему их проводнику?»

Мои внутренности сжались, я ощутила, как в горле поднимается желчь. Теперь, когда представители власти уже здесь, они обязательно найдут виновного – это только вопрос времени – и узнают, связан ли он с предупреждением, которое появилось на телесуфлере.

Мы следовали за толпой зрителей и сотрудников, пока не встретились с линией Защитников, которые останавливали бегущих, разбивали на группы и направляли в безопасное место. Заметив их, я тяжело выдохнула, почувствовав слабое облегчение.

Однако вместо того чтобы шагнуть навстречу людям в серой форме, туда, где о нас позаботятся, мы с парнем резко свернули вправо и двинулись вдоль массивного здания Старого главного корпуса в сторону улицы.

Меня то и дело толкали, в меня врезались, практически сбивая с ног, и я начала отставать. Первой это заметила девушка. Махнув темноволосому парню рукой: дескать, не останавливайся, она подбежала ко мне, и я увидела, что ее лицо выпачкано сажей.

– Ты что, издеваешься?! – возмущенно прокричала она. – Может, тебя еще понести!

Здесь Защитники – они нам помогут. Я оглянулась на них – кое-кто уже нас заметил, что-то кричал и показывал в нашу сторону.

Здесь Защитники – они нам помогут.

Серебристые сияющие слова. Обещание, клятва, которую все они давали.

За защиту для всех.

А как же та Защитница, которая завела меня и Мэл к колонкам. Или Защитник с пистолетом в кармане, хотя им было запрещено носить летальное оружие.

На размышления времени не было. Я просто шла вслед за длинноногой девушкой, которая быстро обогнала меня и зашагала рядом со своим приятелем. И я, прихрамывая и спотыкаясь, старалась за ними угнаться.

Во внутреннем дворике корпуса мирно журчал фонтан. Не так давно его сделали частью городского мемориала, посвященного Потерянному Поколению. С этой стороны здание выглядело обшарпанным и заброшенным. Однако парковка была забита автомобилями. У некоторых работали двигатели, кое-где были открыты дверцы, вот только людей в них не наблюдалось. Лишь в одной машине сидел водитель.

Я должна была насторожиться, но вместо этого понеслась прямиком к внедорожнику, не сразу заметив, что его фары разбиты, а колесные диски местами оплавились.

Парень попытался меня перехватить и удержать, но я увернулась и помчалась так быстро, что почти врезалась в машину с пассажирской стороны. Сердце ухало в грудной клетке: за рулем сидел агент Купер – я разглядела его форму сквозь тонированные стекла.

Я заколотила по стеклу.

– Купер! – крикнула я. Почему он сидит так неподвижно? Он, который всегда и на все мгновенно реагировал? – Агент Купер!

Пронзительный гул в ушах становился все громче в такт участившемуся сердцебиению. Я подбежала к внедорожнику с водительской стороны.

Сквозь потрескавшееся окно и дыру в лобовом стекле я сначала различила искаженные очертания девушки и парня, а потом мой взгляд сместился ниже. Агент Купер наклонился вперед, повиснув на ремне безопасности, кровь еще капала с его лба и скапливалась лужицей у него на коленях, рядом валялись темные очки. Одна из линз была разбита.

Порезавшись о края разбитого окна, я просунула руку в кабину, нащупала его плечо, галстук, затем ощутила теплую кровь на своих пальцах. Левая часть головы была раздроблена: белели кости черепа, на которых розовела какая-то мягкая субстанция.

Последняя надежда, то, благодаря чему я еще как-то держалась, рухнула, и я осталась на растерзание тьме.

Она затопила мое сознание, мое зрение. Я понимала, что кричу, потому что ощущала боль в горле. В центре моих ладоней собрался жар, и двигатель машины снова ожил. Оставшаяся фара мигнула и взорвалась, засыпав осколками асфальт. Монотонный, невыразительный автомобильный гудок наконец-то прорвался сквозь высокочастотные завывания, которыми были забиты мои уши.

Что, черт возьми, здесь происходит?

Я почувствовала движение у себя за спиной и обернулась, выставив в сторону локоть, рассчитывая попасть парню в грудь. Пусть даже не думает до меня дотрагиваться, особенно сейчас, когда я приняла в себя заряд автомобильного аккумулятора, который дал мне силу и контроль над ситуацией, помогая собрать себя воедино.

Но чья-то рука в резиновой перчатке опустилась мне на голову и отшвырнула в сторону, подальше от машины. Я зацепилась каблуком за выбоину и пошатнулась. Тогда рука схватила меня за волосы, скрутила их и дернула так, что от боли запылала кожа.

Я снова закричала, отчаянно пытаясь ударить того, кто был за спиной. Заряды собрались как раз над костяшками и между пальцами, потрескивая в воздухе. Вот только разряд угодил в толстую пластину бронежилета, надетого поверх черного комбинезона. Все, от шлема до подошв ботинок, было покрыто толстым слоем резины, вроде той, из которой делают шины.

Встретившись с сопротивлением брони, электрическая искра полыхнула белым и унеслась по воздуху в поисках другого проводника.

Проклятье. Я не почувствовала на этом человеке ничего электрического – даже обычного передатчика в ухе не было. Проклятье!

Мое тело уже знало, что делать, за секунду до того, как разум отправил ему команду. Я расслабилась, мертвым грузом повиснув на руке нападавшего. Асфальт царапал ноги, оставляя ссадины на голенях, но это застало мужчину врасплох, и он выпустил мои волосы.

Я выбросила вперед ногу, чтобы сделать подсечку, и краем глаза заметила, как из-за машины, держа в руках небольшой пистолет, выбегает тот самый парень. И я уже успела вскочить и врезать нападавшему кулаком прямо в горло, а потом еще раз и еще.

– Ложись!

Я бросилась влево, и прогремел его первый выстрел. Нападающий отшатнулся, прижав руку к своему резиновому бронежилету там, куда попала пуля. С совершенно невозмутимым выражением лица парень тщательно прицелился на пару сантиметров выше и выстрелил снова.

Что за дьявольщина? Как можно было попасть так точно? Между низко посаженным шлемом и поднятым воротником, который закрывал шею до самого подбородка. Не уверена, что с этим бы справилась даже Вайда.

Мужчина рухнул на асфальт, истекая кровью.

Парень шагнул мне навстречу, я же попятилась, чувствуя, что сердце готово выскочить через горло. Это был не просто еще один «пси» – не просто еще один ребенок. То, как он был обучен…

– Да кто ты вообще такой?! – рявкнула я.

«Без него здесь точно не обошлось, – прошептал тот голос. – Без него и той девчонки».

Парень опустил оружие, и непроницаемая маска на мгновение исчезла. Однако он тут же снова вскинул пистолет.

Девушка в желтом сражалась с человеком в черной униформе. Он сбил ее с ног, но, падая, она нанесла ему удар прямо в коленную чашечку. Она была высокой, сильной, атлетичной, и у нее был шанс, пока нападавший не наставил на нее пистолет.

Я бросилась было к ним, но этот человек был не один – мы были не одни. Еще трое в такой же черной форме показались из-за полицейских машин, целясь в нас на ходу.

– Уходим! – крикнул парень, выстрелив еще раз в того, что держал на прицеле его подругу.

Солдат коленями прижал девушку к земле, не давая подняться. Она вскрикнула от боли, но, изловчившись, сбила с него шлем и дернула за ремешок, пытаясь задушить врага. Брыкаясь, девушка старалась перевернуться, и ее другу никак не удавалось прицелиться.

– При! – крикнул он. – Замри!

И тогда военный сунул руку в карман и достал оттуда какой-то желтый прибор.

В последний раз я видела его очень давно – это была старая модель. Много-много лет назад, в сотнях миль отсюда, на дороге, которой, может, и на карте-то нет. Воспоминания захлестнули меня, затопили мой разум, наполнили рот электрическим привкусом, и я почти ощутила, как искры пробегают по моим зубам.

Но когда белый шум зазвучал, я его не услышала. Я даже ничего не почувствовала.

Однако он обрушился на тех двоих, и я хорошо понимала, что они чувствуют, каково это, когда твою голову словно разрывает на части, а нервные окончания точно оголены. Парень пытался удержаться на ногах, у него из носа закапала кровь. Девушка пугающе замерла. Мужчина рассмеялся и ударил ее еще раз – никакой реакции.

Другие солдаты уже подбежали к парню – на него обрушился град ударов, и мой защитник рухнул на тротуар. Он с усилием приподнял голову и встретился со мной взглядом.

Я смогла прочитать по его губам:

– Беги!

Я могла так и сделать, запрыгнуть в одну из брошенных машин и удрать, исчезнуть. И в ожидании команды тело мое напряглось, а руки задрожали.

Но когда той незнакомке на заправке в Западной Вирджинии нужна была помощь, я не смогла ее бросить. И теперь я не могла бросить этих незнакомцев, которые попытались помочь мне. Даже если ничего не выйдет, я должна рискнуть. Сегодня я уже однажды обманула смерть, может, удача улыбнется мне еще раз? Я больше не была слабой, маленькой или перепуганной – я больше не была той маленькой девочкой.

Этот парень доверился мне. А я привела их прямо в ловушку. Так что именно я должна вытащить нас отсюда.

Эти слова вспыхнули в моем сознании, когда я бросилась на того, кто держал в руках генератор, и вцепилась обломанными ногтями в его лицо. Я повалила его на землю и боролась с ним, пока не дотянулась до прибора. Я провела по нему пальцами, генератор с треском заискрился, пластиковый корпус расплавился и развалился на части.

Парень и девушка перестали корчиться, но больше мне сделать ничего не удалось, потому что кто-то схватил меня сзади и поднял так высоко, что мои ноги болтались теперь в воздухе. Я дернула головой, пытаясь попасть солдату в лицо, но угодила в шлем, и перед глазами вспыхнули черные звезды.

– Тупая сучка! – заорал мужчина, швырнув меня на землю. Хватая воздух, я рухнула на бетон. – Я тебя убью нахрен, и мне пофигу…

– Полегче! – рявкнул другой голос. – Давай, сейчас не до этого…

Мне сунули в лицо мокрую, до отвращения сладко пахнущую тряпку. Я повернулась к лежащему без сознания парню, но ткань прижали еще сильнее. Хлороформ.

Позвольте мне помочь… позвольте мне помочь… позвольте мне… Я боролась с навалившейся на меня тяжестью, с отвращением ощущая, как на глаза наворачиваются жгучие слезы, но тьма разрасталась, постепенно поглощая и солдата, и его слова, и боль, а я погружалась в черное небытие.