Читать книгу Дорога домой - Александра Черчень - Страница 5

Проснулась я утром. Причем, судя по светлому голубому небу над головой, отнюдь не ранним. В костре дотлевали последние теплые угли. Но солнышко, проглядывающее меж широкостволых деревьев, потихоньку согревало озябшую ото сна землю.

Фауста рядом не было.

Не знаю, стоило ли радоваться этому или, напротив, огорчаться. С одной стороны, вроде и тоскливо, что он ушел, – все же в кольце крепких мужских рук было на диво уютно. А с другой – его уход избавил нас от неудобных разговоров. Ведь если вчера, под пологом ночи, было легко откровенничать, то сейчас это казалось весьма неуместным.

Ну, значит, так тому и быть.

Я потянулась и с радостью обнаружила, что от вчерашней тяжести и неповоротливости не осталось и следа. Разве что ранка на шее немного саднила. Но если не акцентировать на ней внимание, то боль становилась и вовсе незаметной.

Стянула с себя одеяло и резво села. Хорошо! Воздух чистый, пахнущий терпкой сосновой смолой и свежей хвоей. И полянка эта светлая, уютная. Совсем не похожая на те места, которые мы проходили вчера.

А Стаська все еще спит. Забавно приоткрыв рот и широко раскинув в стороны руки. Еще совсем ребенок. И спать до полудня ей позволительно, пусть и легла она раньше всех.

А вот где страдающий бессонницей блондин?

Ранняя пташка обнаружилась за ближайшими кустами. И, пожалуй, я еще никогда не видела его таким… Босой, без рубашки, с волосами, собранными в высокий хвост, и двумя узкими мечами в руках.

Кажется, блондин тренировался. Даже не так. Танцевал с клинками. А я застыла, спрятавшись в тени широкого ствола, и наблюдала за ним, словно заворожённая.

Боже, что же он вытворял…

Я такого даже по телику ни разу не видела.

Движения резкие, отточенные. Настолько стремительные, что я не успевала уловить их взглядом. Свист рассекаемого воздуха. Блеск холодной стали и пляшущие на гладкой поверхности блики. Поворот. Прыжок. Резкий выпад. Выброшенный вперед клинок, что буквально вспорол лезвием воздух. Будь этот самый воздух чуть гуще, плотнее, наверняка бы осыпался осколками к ногам феникса.

Фауст же кромсал, резал, бил. Гибкий, верткий и в то же время несгибаемый, как холодная сталь в его руках. И светлые длинные волосы то взмывали вверх, то опадали, хлестали по спине, били по лицу, но при этом, казалось, совершенно не мешали своему обладателю, лишь добавляли динамичности, зрелищности общей картине.

А я восторгалась. В открытую глазела на него, не скрывая эмоций, и даже челюсть удержать не пыталась. Благо блондин был столь сильно занят тренировкой, что не замечал меня, замершую у дерева и бесстыдно пялящуюся на полуобнаженное мужское тело.

Такое тело… Уммм… Тренированное, поджарое, напряженное, с буграми каменных мышц, перекатывающихся под загорелой кожей. И жилами вен, проступивших на руках и не позволяющих усомниться в том, что хватка на рукоятях мечей и впрямь стальная.

А когда Фауст, не выпуская оружия, совершил перекат по земле, а потом подпрыгнул и крутанутся в воздухе, сердце мое окончательно ухнуло вниз, и я следом за ним мягко сползла по гладкому стволу на землю, тупо улыбаясь и глядя на мужчину прямо-таки влюблёнными глазами.

Вот только феникс, к моему огорчению, заметил это движение, резко повернулся и замер, выставив перед собой оба клинка. А когда понял, что опасности нет, убрал мечи за пояс и подошел ко мне.

– Уже проснулась? – спросил он и глянул на все еще тупо лыбящуюся меня внимательным, изучающим взглядом. – Люба, тебе что, плохо? – и присел передо мной на корточки.

Ох, мммамочки…

И зачем он только приблизился?

Терпкий запах пота. Влажная кожа. Частое тяжелое дыхание. Мелкие прядки волос, выбившиеся из хвоста, прилипшие ко лбу и взмокшей шее. Красивый, соблазнительный до одури.

Чудом удержалась от того, чтобы не прикоснуться к нему. Прильнуть к влажному горячему телу, почувствовать грохот сердца под прижатой к груди ладонью.

Чертова договоренность. Лучше бы мы вчера и вовсе не разговаривали. Тогда можно было бы смело на него сейчас накинуться и списать все на дурное воспитание, или помутнение рассудка, или… да не важно, на что. Главное, совесть моя была бы чиста. А так… я ж вроде обещала, ну, не провоцировать.

– Нет, все хорошо. Все прекрасно, – ответила я и улыбнулась еще шире.

Фауст хмыкнул.

– Точно?

– Ага, – кивнула я, стараясь смотреть исключительно в глаза мужчине. Но взгляд так и норовил спуститься ниже. И в какой-то момент я его не удержала.

А блондин, поняв причину моего замешательства, тут же встал и прошел к противоположной стороне дерева. Снял с ветки свою рубашку и накинул на мокрые плечи.

Та сразу прилипла, впитывая в себя влагу. Облепила крепкое мускулистое тело. Фауст дернул ткань, пытаясь хоть немного ее отстранить, и задумчиво произнес:

– Н-да… Не самая хорошая была идея.

А мне тут же захотелось яростно закивать и согласиться с его словами. Без рубашки ведь было лучше. Вот реально, лучше. А если еще штанишки снять… Ой, мама… Что-то я не о том думаю, с утра-то пораньше…

Решительно тряхнула головой, прогоняя прочь развратные мыслишки. Так, надо срочно на что-то переключиться. Вот только на что? Обвела взглядом ковыряющегося с мелкими пуговками Фауста. От длинных цепких пальцев спустилась к поясу и обнаружила там… Нет, не то, о чем вы подумали. Там были мечи, и мне в голову пришла ну просто гениальная идея.

– Слушай! – радостно воскликнула я, вскакивая на ноги. – Ты ведь обещал научить меня драться!

– Драться? – насмешливо изогнул бровь Фауст.

– Еще скажи, что такого не было, – фыркнула я. Нет, ну правда же, обещал. Чего теперь выпендривается?

– Было, – не стал отрицать блондин. – Только я обещал с тобой потренироваться. А вот ЧТО мы будем тренировать… это другой вопрос, – как-то очень многозначительно произнес блондин, и по его губам расползлась порочная улыбочка.

А мне в голову опять полезли неприличные мысли, которые я чуть ли не пинком оттуда выгнала.

Да что ж это такое?! То ведет себя, как образец порядочности и хорошего воспитания – спешит облачиться в рубашку, дабы не щеголять перед дамой с голым торсом. То демонстрирует прямо-таки вопиющую распущенность. Или это опять, того… непонятная защитная реакция, которую он не может контролировать. Но в таком случае что он пытается за ней скрыть? Какие чувства и эмоции?

– Люююб… Ты о чем задумалась? – вырвал из пагубных мыслей опять ставший насмешливым голос.

– А? Чего? – опомнилась я.

– Палку, говорю, бери, – хмыкнул феникс и указал взглядом на здоровенную такую дубину, лежащую под ногами.

– А разве мы не на мечах будем тренироваться? – с недоумением воззрилась я на Фауста, аккуратненько откладывающего клинки в сторонку.

– Лююююбочка. Тебе вчерашних приключений мало было? Хочешь совсем покалечиться? – одарил меня лукавым синим взглядом феникс и поднял с земли… шишку!

Сосновую. Большую. С плотно прижатыми, закрытыми чешуйками и заостренным навершием. Наверно, больно будет такой получить по заду…

– Ой! – взвизгнула я и подскочила от неожиданного удара, пришедшегося как раз по мягкому месту. Вот засранец!

– Не зевай! – хмыкнул блондин и подкинул в руке очередной снаряд.

Что-то я не поняла…

– Это ты мне мстишь за то, что я тебя яблоками закидала? – возмутилась я.

– Это я тебя тренирую! – возразил Фауст и вновь швырнул в меня шишкой.

На сей раз я успела отскочить. И от следующей тоже ловко увернулась. А дальше посыпался целый град снарядов. И где он их только набрал в таком количестве?

В итоге меня все же зацепило. Одна шишка сильно саданула по плечу, а другая задела лодыжку. Я зашипела и потерла плечо, недобро глянув на блондина. Тот же по-прежнему ухмылялся и извиняться даже не думал, а вместо этого поспешил меня отчитать.

– Так и будешь скакать или все же возьмешь палку и станешь отбиваться? – вопросил Фауст, насмешливо выгнув светлую бровь.

– Я не пойму, мы в бейсбол учимся играть или обороняться? – с претензией накинулась на этого недотренера. Он бы мне еще предложил эти шишки ловить! Крайне полезно было бы.

– Бей… чего? – не понял блондин.

– Бейсбол. Игра такая, где нужно мяч отбивать.

– Не знаю, как насчет игры, но мы сейчас тренируем твою реакцию. Чего тебе, кстати, вчера очень не хватило.

Хмм, это он намекает на то, что, если бы я была порасторопнее, виверна бы меня не уколола? Ну, может, в чем-то он и прав. Но я же не метеорит, чтобы ТАК быстро двигаться. И вообще, палка-то мне как поможет?!

– По-твоему, отбивать шишки проще, чем от них уворачиваться? – привела последний имеющийся довод, чтобы не брать в руки это бревно.

Палка была толстенная и наверняка тяжелая, оттого и желания за нее хвататься не было никакого.

– Когда их летит сразу несколько – да. Ну, или можно совместить. Часть отбиваешь, от остальных уворачиваешься.

– Ладно, ладно. Только я себе другую палочку подберу, не против?

Сладенько улыбнулась и, не дожидаясь ответа, стала шарить взглядом по земле в поисках чего-нибудь приемлемого. В какой-то момент повернулась к фениксу спиной и в тот же миг вновь получила шишкой по заду.

– Быстрей давай, – поторопил блондин, и боковым зрением я увидела, как он замахивается для очередного броска.

Блин, достал! Схватила с земли первую попавшуюся ветку, в последний момент обернулась и лупанула по летящей шишке. Та отскочила от палки, полетела в обратном направлении и угодила блондину прямо в лоб! Он пошатнулся, схватился за голову и, накренившись, сел в траву.

Ой, мама…

Тут же швырнула в сторону свою импровизированную биту и кинулась к держащемуся за лоб блондину. Села перед ним на колени и, не спрашивая позволения, отвела в сторону его ладонь. Взглянула и сразу поняла – дело дрянь! Ибо на лбу Фауста отчетливо отпечатался след от шишки, да и кожа была покрасневшая и воспаленная. Н-да… шишак ему точно обеспечен. Но это не страшно, главное, чтобы мозги остались на месте.

– Пожалуй, ты права, – как-то заторможенно проговорил Фауст, все еще усиленно моргая и качая головой. – Играть в бейсбол смысла нет…

О, уже и правоту мою признает. Точно последние мозги вышибла!

– Ты как? – спросила участливо, легонько поглаживая место удара.

– Нормально… Если не брать во внимание звездочки, мельтешащие перед глазами.

– Надо холодное приложить. Я принесу.

Тут же подорвалась с места и собралась бежать к вещам – вряд ли бы я нашла там что-то холодное, но поискать стоило, – как Фауст дернул меня за рукав, останавливая.

– Забудь. Не надо, – воспротивился мужчина и, поморщившись от боли, добавил: – Я сам.

Что «я сам», в тот момент не поняла, но покорно остановилась и стала наблюдать за фениксом. Тот же вновь приложил ладонь ко лбу и шепнул пару непонятных слов, после чего кончики его пальцев засветились голубым, и это мягкое сияние перетекло на раненый лоб, а спустя еще секунду и вовсе впиталось в кожу.

– Ты что, вылечил себя? – высказала свое предположение, с изумлением глядя на поднимающегося с земли Фауста. Лоб у него по-прежнему был красным и воспаленным, но теперь феникс держался на ногах вполне уверенно.

– Нет, всего лишь снял боль. Лечить я не умею.

– Ээээ. А в чем тогда смысл? – не поняла я.

Нет, понятное дело, что, когда что-то болит, это неприятно. Но бороться с симптомами и не уделять внимания самой причине плохого самочувствия в корне неверно. Боль – это ведь своего рода защитный механизм организма, который подает сигнал о том, что этот самый организм в опасности.

– Смысл в том, чтобы оставаться дееспособным, – нравоучительным тоном заявил Фауст, отряхивая со штанов мелкие налипшие иголочки и мусор. – В военной академии всех этому учат.

– Лучше бы учили лечить, – высказала свою точку зрения.

– Лечить сложно. К тому же помимо сил это требует еще и немалых знаний в области медицины. Этому всю жизнь учатся. Такое с наскока не возьмешь. А вот просто снять боль, убрав чувствительность, довольно просто и бывает крайне полезно.

– И чем же полезно?

Фауст страдальчески вздохнул, и я приготовилась к тому, что он сейчас привычно возведет глаза к небу и выскажется насчет моих умственных способностей. Но нет, феникс все же снизошел до объяснений.

– Тем, что в случае получения ранения ты сможешь дальше продолжать бой. Причем в полную силу. Не отвлекаясь на всякие… неприятности.

– Ага, и умрешь от кровопотери, – съязвила я.

– Ну… везде есть свои издержки, – даже не думая возражать, пожал плечами Фауст. – Я редко когда использую этот навык. Разве что при крайней необходимости.

– А сейчас крайняя необходимость?

– Ну, мы же хотим продолжить тренировку? – усмехнулся Фауст и, склонившись к земле, поднял увесистую ветку, по типу той, что он предлагал мне вначале. – Хватай свою палку. Будем драться. Ты ж хотела, – озорно подмигнул феникс.

Да, хотела. Правда, на мечах, но… глядя на то, как коварно ухмыляется блондин, мне уже ни на палках, ни на мечах, ни на чем другом сражаться с ним не хотелось.

Однако я вернулась на свое прежнее место и, пробежавшись глазами по траве, хватанула ту самую увесистую дубину, что не желала брать прежде. Противостоять мужчине, который выше тебя на целую голову, с мелкой ковырялкой в руках было бы не совсем разумно. А если такой по хребту получить – мало не покажется.

– Кстати, у тебя плечо не болит? – спросил Фауст, становясь напротив и лениво играя со своим импровизированным оружием. – Я, кажется, сильно попал. Могу снять боль, дабы… уравнять силы, – предложил блондин.

Явно издевался. Судя по тому, с какой легкостью и мастерством феникс крутил длиннющее древко, то перекидывая его из руки в руку, то проводя за спиной, то вообще вращая над головой, – ни о каком равенстве речи и близко не шло.

– Нет, не надо, – поведя плечом, решила я. Пусть оно немного и побаливало, но не настолько, чтобы акцентировать на этом внимание.

– Тогда нападай, – разрешил феникс и, перестав играться, упер палку в землю и вальяжненько на нее оперся. В общем, весь его вид говорил о том, что Фауст к противнику в моем лице относится крайне несерьезно, а потому может позволить себе расслабиться.

Вот только, памятуя о чудо-колечке, которое добавляло эдак плюс десять к силе, я всерьез забеспокоилась за блондина.

– А ты защищаться будешь? – спросила я неуверенно, ожидая, что меня с моей излишней заботой пошлют куда подальше. И правильно считала.

– Думаешь, понадобится? – отозвался мужчина, все еще пребывая в совершенно расслабленном состоянии. – Нападай давай.

Ну ладно, нападать так нападать. Неловко замахнулась и попыталась обрушить тяжесть своего орудия на блондинистую головушку одного самоуверенного типа.

Ага! Не тут-то было. Самоуверенный тип с легкостью увернулся, при этом, кажется, даже ноги с места не сдвинув. И так погано ухмылялся, что мне ну ооочень сильно захотелось начистить ему морду.

Второй замах – и удар вышел куда лучше первого, заставив феникса шустро отпрыгнуть в сторону. Ухмыляться он перестал, зато смотрел теперь с явным интересом и легкой настороженностью. Последующие мои попытки достать Фауста тоже не увенчались успехом. Прыгал он ловко, и даже раз перекатился по земле. А вот на последней моей атаке был вынужден подставить свое древко, отражая удар.

– Вот, уже лучше, – улыбнулся блондин, воодушевив меня на новый бросок. Вот только теперь он не просто отразил удар, но еще и добавил силы, отшвырнув мою жердь, отчего я пошатнулась и сильно накренилась, чуть не завалившись на бок. Фауст тут же воспользовался моментом и шлепнул меня по заду палкой. Этот удар окончательно нарушил и без того шаткое равновесие, и я все-таки пропахала мордой траву.

– Гад! – в сердцах окрестила блондина, переворачиваясь на спину и отплевываясь от попавшего в лицо мелкого мусора.

– Что я могу поделать, если ты такая неловкая, – вместо слов извинения выдал мой учитель.

– А по заду обязательно было бить? – все еще лежа на земле, возмущенно вопросила я.

– Ну… Ты так соблазнительно его… выставила, что я не смог удержаться, – оскалился феникс и протянул мне руку, собираясь помочь подняться.

Сначала хотела демонстративно не принимать помощь. Типа, я обиделась. А потом подумала-подумала и решила, так сказать, воспользоваться моментом в своих интересах.

Протянула Фаусту ладонь и, коснувшись пальцев, резко схватила его и дернула на себя, попутно сделав простенькую подсечку ногой. Феникс, не ожидавший такой подставы, рухнул. Рухнул он, разумеется, вниз, а внизу по-прежнему лежала я, так что вот таким нехитрым способом блондин вдруг оказался на мне.

Что-то эта ситуация мне напоминает. Вот только сейчас мы явно поменялись ролями. Точнее, местами. И теперь мне посчастливилось в полной мере прочувствовать на себе всю тяжесть крупного мужского тела. И не сказать, чтобы эта тяжесть была столь уж неприятна, но дышать оказалось затруднительно. Благо Фауст почти сразу освободил мои легкие, приподнявшись на локтях.

Собственно, этим все и закончилось, ибо подниматься на ноги он не спешил. Напротив, лишь плотнее прижался ко мне бедрами и с ходу попытался раздвинуть коленом ноги.

Я, разумеется, воспротивилась. Лишь сильнее сжала конечности, не позволяя некоторым чересчур резвым поганцам вытворять, что заблагорассудится.

– Фауст, ты что творишь?

– Я? – каким-то непривычно низким голосом отозвался блондин. – Всего лишь пытаюсь расположиться поудобнее…

О, теперь это у нас так называется?!

– Перестань! – шикнула на ерзающего сверху феникса и, извернувшись, толкнула его в бок.

– Уверена? – все таким же голосом, но теперь уже с соблазнительной хрипотцой спросил Фауст и склонился к самому моему лицу, мазнув светлой прядкой по скуле и опалив горячим дыханием.

Да и сам он был просто горяченным. Я ощущала жар его тела аж сквозь две рубашки: его, насквозь мокрую и прилипшую к коже, и мою, за время тренировки частично приблизившуюся к этому состоянию.

А еще от него исходил просто умопомрачительный запах. Терпкий пот вперемешку с хвоей, ароматом прелой листвы и еле ощутимыми нотками цветущего клевера. Что примечательно, запах его взмокшего тела ничуть не раздражал, напротив, лишь сильнее дразнил. В общем, мужиком от него пахло, и этим все сказано.

С трудом удержала в себе настойчивое желание ткнуться носом во влажную горячую шею. Вместо этого я подняла взгляд и тут же встретилась с темными, почти черными из-за расширившихся зрачков глазами феникса. И серебристых всполохов было почти не видно, лишь самый край радужки подрагивал потусторонним мерцанием, притягивая, завораживая, маня, призывая забыться и отдаться во власть ощущений.

Фауст склонился еще ниже, провел носом по моей щеке, потерся о висок и, добравшись до ушка, чуть прикусил мочку, заставив меня судорожно хватануть ртом воздух. А потом тихонько шепнул:

– Хочу тебя…

Странно, вот вроде бы два простых слова, которые сами по себе ничего не значат. Но произнесенные вместе, да еще таким многообещающим тоном, они нашли отклик в самой глубине женского естества, которое моментально отреагировало – жаром, прокатившимся по телу, и заметно участившимся дыханием. А еще я, кажется, решительно покраснела. Да так, что на горящих щеках вполне можно было зажарить яичницу.

Ничего ж себе! Не знала, что умею так смущаться… Может, все дело в том, что мне впервые такое говорят? Нет, парням и раньше случалось меня хотеть. Но это все было как-то намеками, пошловатыми и умело завуалированными, невзначай брошенными обмолвками или вовсе набором непонятных звуков, означавших то самое. Короче, чушь какая-то. Может, оттого и не сложилось ни с кем… А вот сейчас сразу поняла – если он попросит, отдамся и слова вякнуть не посмею.

Подключившееся воображение тотчас нарисовало картинку возможного развития событий, и сердце гулко застучало в груди. Не знаю, то ли от страха, то ли от предвкушения…

Что делать в такой ситуации, я совершенно не представляла, поэтому на его откровение выдала первое, что пришло в голову:

– Фауст, но мы же договорились, что не будем…

И тут же пожалела о том, что такое сморозила. Я же ведь и сама этой договоренности была не рада. И зачем только напомнила о ней?

В общем, я резонно ожидала, что блондин сейчас все вспомнит и вернется к своему прежнему отстраненно-холодному поведению. Но не тут-то было. Феникс положения тела не поменял и даже не пошевелился, все так же прижимаясь ко мне, и с тяжким вздохом сознался:

– Я помню. Вот только не думал, что будет так трудно устоять…

Ооо! То есть отступать он не намерен?

Следующая фраза лишь подтвердила догадку – не намерен!

– Люююб, – проворковал низкий бархатный голос. – Я ошибаюсь, или на тебе нет белья?

Фауст лукаво ухмыльнулся и, чуть приподнявшись на локтях, спустился взглядом к моей груди. Я проследила за ним глазами и чуть не выругалась с досады.

Не знаю, как так вышло, но соски отчего-то затвердели – причем отнюдь не от холода – и теперь бесстыже торчали, натягивая тонкую ткань рубашки. Машинально попыталась прикрыться ладошками, но Фауст не дал. Стиснул мои запястья и завел над головой, крепко прижимая их к сырой земле. Сам же, не отрывая завороженного взгляда от моих округлостей, перехватил запястья одной рукой, а второй подцепил верхнюю пуговичку и ловко ее расстегнул. Потом не спеша расправился со следующей, обнажая аппетитную ложбинку в распахнувшемся вороте рубахи.

Вот в этот момент я поняла, что все реально серьезно. И что меня возьмут прямо здесь и сейчас – в лесу, на голой земле, при белом свете дня. Не то, чтобы меня особо смущала обстановка – все же белые простыни и лепестки роз не самое главное в жизни, а уж в отношениях и подавно. Но… как-то уж слишком быстро развивались события. И, с одной стороны, вроде и хочется, чтобы он зашел дальше, нежели простое поглаживание открывшейся кожи, и… колется. И вообще, буквально в двадцати метрах от нас дрыхнет моя младшая сестра! Пока еще дрыхнет… Что, если она сейчас проснется и застукает нас за этим делом?!

И словно отзываясь на мои мысли, со стороны нашей стоянки раздалось протяжное завывание:

– Елочка, елка, лесной аромат.

Сплю на иголочках, тря-ля-ля-ля!

Н-да… с пением в нашей семье всегда были проблемы. А если еще и голос ломать, как это делает Стаська, то какофония звуков выходит такая, что хоть вешайся.

Фауст, по всей видимости, был того же мнения. Блондин тотчас прекратил свое увлекательное занятие и с тяжким стоном ткнулся носом мне в шею.

– Напомни мне придушить ее, когда выберемся из леса.

Ну, желание Фауста прибить мою младшенькую было вполне понятно. У меня и самой такое частенько проскакивало. Смущало другое:

– А почему когда выберемся из леса?

– Потому что, пока мы в лесу, есть шанс, что она сама напорется на что-нибудь несовместимое с жизнью. Не хочется марать руки, знаешь ли… – с серьезной миной на лице поведал феникс.

Я от такого заявления малость офигела. И видимо, взгляд мой оказался очень выразительным, потому что феникс тут же весело усмехнулся и добавил:

– Да шучу, я. Не смотри на меня так.

Ничего себе, нормальные у него шуточки… Я ведь за такое и надавать могла. По морде.

– Эй, вы где? Мы есть седня будем? – меж тем гораздо ближе, чем прежде, раздался Стаськин голос.

Ой, кажется, кое-кто встал и направляется к нам.

Фауста с меня будто ветром сдуло. Блондин вскочил на ноги и помог мне подняться. После сам же застегнул собственноручно расстегнутые пуговки. И к тому моменту, как из-за кустов вынырнула сестричка, ничто в нашем облике не напоминало о недавнем инциденте.

– А чего вы тут делаете? – спросила мелкая, переводя заинтересованный взгляд с меня на Фауста и обратно.

– Тренируемся, – за нас двоих ответил блондин и поднял с земли брошенное древко.

– О, значит, Лу уже выздоровела? А то вчера весь день трупаком валялась, – хмыкнула мелкая. – Как засос, кстати?

– Какой… – не сразу смекнула я, а потом вспомнила – феникс же яд отсасывал! Провела рукой по шее и обнаружила там все ту же повязку.

– Кстати, надо проверить, не воспалилась ли… – спохватился Фауст и, вновь отшвырнув палку, двинулся ко мне.

Коснувшись шеи, принялся развязывать узелок на повязке. Ковырялся он долго. И, судя по еле слышному бормотанию, коварный узелок поддаваться не хотел и от манипуляций Фауста лишь сильнее затягивался.

– Стась, попробуй ты, – попытался переложить задачу на сестричку блондин.

– Нее, – пошла в отказ мелкая. – Сам затянул, сам и развязывай.

– Ладно, – недолго думая, согласился Фауст и, нагнувшись, вытянул из-за голенища сапога короткий кинжал.

Вот теперь воспротивилась уже я.

– Даже не думай! – шикнула на блондина и отскочила в сторону.

– Да ладно тебе, я всего лишь узел перережу.

– Ага. И заодно мне ухо отрежешь! Не вздумай даже с этой штукой приближаться! – скомандовала я и на всякий случай выставила вперед руки.

Нет, я, конечно, не сомневалась в том, что Фауст мастерски управляется с холодным оружием, просто ощущать у шеи острую сталь не так уж и приятно, не говоря уже о том, что просто страшно… Вдруг дернусь еще!

Фауст глянул на меня укоризненно, но клинок все же убрал.

– Ладно, тогда поступим иначе, – что-то придумал блондин и как-то хитро прищурил глаза. А спустя мгновение оказался подле меня и приник губами к шее. Ну, то есть не к шее, а к повязке. И не губами, а зубами. Но дела это не меняет, ибо от его близости у меня вновь перехватило дыхание.

Короче, стою я, обмираю. А провокаторша сестричка, наблюдающая за всей этой картиной, так вообще задорно мне подмигивает. Нет, ну как сговорились, ей-богу! Фауст же, наконец справившись с коварным узелком, легонько прижался губами к открывшейся коже и тут же отпрянул. Вот ведь… хитрец!

Дальше мы размотали повязку и…

– Ни фига себе, синячище! – Младшенькая в ужасе округлила карие глаза, да еще присвистнула от удивления. А потом обратилась к нашему провожатому: – А я тебе говорила, не надо так сильно присасываться. Вампир несчастный.

– Нет, все же до выхода из леса я не дотерплю, – пробурчал себе под нос Фауст, сворачивая в руках тонкий лоскут ткани.

Потом вновь приблизился и внимательно осмотрел мою шею.

– Н-да… Синячок знатный. Болит? – И чуть надавил пальцем на ранку.

– Ай! – пискнула я и шлепнула Фауста по ладони. – Когда не трогаешь – не болит!

– Извини, – покаянно улыбнулся мужчина и вновь потянул ко мне руку.

Нет, ну сколько можно трогать мою шею? Лучше бы он где в другом месте меня потрогал. Где не больно! Но только не при Стаське, разумеется. Хотя на сей раз блондин был очень аккуратен, еле заметно прикасался к ранке, неизвестно чего проверяя, а потом провел по ней кончиками пальцев, и я почувствовала сначала резкий холод, а потом приятное согревающее тепло. А после… вообще перестала что-то чувствовать… Ни боли, ни прикосновений.

– Ты что сделал? – тут же вскинулась я, ощупывая рукой шею, и непонимающе уставилась на этого горе-врачевателя.

– Убрал болевое ощущение, – довольно улыбнулся тот.

– Ага, и чувствительность заодно?! – уже собралась вспылить и высказать блондину все, что думаю по этому поводу.

Нет, ну реально, что за самоуправство такое?! Мог бы и спросить. Может, мне нравится, когда болит!

– Да не заводись ты, – беззлобно отозвался Фауст. – Нечувствительна только сама ранка, ближайшие ткани я не трогал. Сама проверь.

Я проверила. Тщательно. И злости заметно поубавилось. Ибо блондин не соврал, и на деле прикосновения не ощущались лишь на небольшом участке кожи. Фух, а то уж я, грешным делом, испугалась, что шея онемеет.

– Может, уже хватит Любкой заниматься? Мы есть сегодня будем? – подала голос потерявшая всякое терпение сестричка.

– Конечно, будем! – чересчур бодро ответил наш провожатый. – Иди готовь!

Ооо, вот это он зря. Я бы Стаське готовку ни за что не доверила. Чревато последствиями. Да и вообще, ее уговаривать дольше придется. Проще самой все сделать.

– Давай лучше я, – решила взять инициативу в свои руки, понимая, что из нас троих я лучше всего справлюсь с поставленной задачей. Лучше в том плане, что никто не отравится.

– Вообще-то мы не закончили, – вмиг разрушил все мои планы Фауст. – Так что Стася отправляется делать завтрак. А мы продолжаем занятие! – веско заявил блондин и всучил мне мое импровизированное оружие.

– Эммм… ты уверен? – решила уточнить я, вспомнив, чем буквально десять минут назад закончилась наша тренировочка.

– Угу, – кивнул блондин и добавил: – К тому же другого шанса позаниматься может не представиться.

А вот этот аргумент и вправду оказался весомым. Колечко колечком, но по факту я даже защищаться нормально не умею. А в свете возможной встречи с сидами навык этот может оказаться весьма полезным.

В итоге Стаську мы выпроваживали уже вдвоем. Мелкая побурчала, попричитала о своей тяжкой доле, но была вынуждена взяться за стряпню. Мы же с фениксом вернулись к тренировке.

На сей раз все было иначе. Фауст к вопросу подошел серьезно и начал с того, что показал мне наиболее устойчивые для ведения боя стойки, потом продемонстрировал пару атакующих приемов. Простых и эффективных. Научил правильно распределять вес и балансировать с разным по габаритам и тяжести оружием. После изучения приемов нападения перешли к защите. Блондин показал, как правильно ставить блок, как уворачиваться, как отражать удар, одновременно не позволяя противнику нанести второй.

– Фауст, а почему ты сначала стал учить, как нападать, и только потом, как обороняться? – задалась вопросом, повторив очередной нехитрый прием.

– Потому что лучшая защита – это нападение. Особенно в твоем случае.

– Что значит, в моем случае? – возмутилась я, уловив во фразе блондина явный намек на дискриминацию.

– Это значит, что, если тебе попадется умелый противник, обороняться ты толком не сможешь. Все равно достанет. Так что в твоем случае лучше нападать первой, глядишь, эффект неожиданности сработает, – усмехнулся феникс.

Вот оно, значит, как. А я-то уже губу раскатала. Думала, раз у меня с первого раза получилось повторить за Фаустом все приемы, то я уже суперпрофессионал. Нет, понятно, конечно, что это в основном заслуга колечка. Как объяснил блондин, артефакты такого рода позволяют обучаться в разы быстрее. Память тела якобы работает лучше. Но даже несмотря на такой очевидный «допинг», я все равно была крайне довольна собой. И вдруг все мои иллюзии так жестоко разбили.

Разумеется, я обиделась!

– А… понятно… – глубокомысленно изрекла я и, перехватив палочку поудобнее, саданула учителя по спине.

– Люба, ты что творишь? – просипел Фауст, пригибаясь к земле и хватаясь рукой за поясницу.

– Как что? Тренирую момент неожиданности, – во все тридцать два зуба улыбнулась я. Ну а что, он ведь сам предложил действовать именно таким способом.

Собственно, на этой радостной ноте занятие и закончилось. Ввиду, так сказать, нетрудоспособности педагога. Ну не рассчитала я силенки… Не рассчитала.

Но все равно, даже того, что мы успели изучить, было более чем достаточно для одного занятия. Пусть я и схватываю быстро, но новым знаниям тоже надо улечься. А еще не мешало бы все сегодняшние движения отработать на практике, в тренировочном поединке или что-то вроде того. Фауст обещал, что мы постараемся выкроить время вечерком. Кстати, надо отдать должное блондину, учитель из него получился очень даже ничего. Ну, если отбросить в сторону все кривляния и шуточки не по теме.

Дальше мы дружненько позавтракали и отправились в путь. В отличие от вчерашнего дня никаких эксцессов по дороге больше не случалось. Стаська вела себя на удивление смирно, я тоже не отходила далеко от спутников, да и лес стал намного приветливее и приятнее, чем прежде. Как объяснил феникс, за вчера мы успели преодолеть некую аномальную зону с повышенным магическим излучением, так что теперь всяких напастей типа хищных растений и мифических зверюшек можно было не опасаться.

Примерно к пяти часам вечера, когда солнце начало потихоньку клониться к закату, мы покинули сень деревьев и оказались у подножия невысокого пологого холма, на вершине которого располагался город гремлинов.