Читать книгу Охота на Клариссу - Александра фон Лоренц - Страница 4

После того как была одержана уверенная победа над французами, герцог Нормандии предложил отважному хевдингу остаться у него вместе со всей дружиной. Но любовь к красавице Грюнхильде пересилила желание принять выгодное предложение. И хотя за этот год Ингмар неплохо заработал, он не был удовлетворен – хотелось привезти домой намного больше денег, чтобы в дальнейшем не было необходимости выходить в море с целью грабежа торговых кораблей. Он мечтал построить большой каменный дом с отоплением, как у франков, и заняться своей семьей. И вдруг ему необыкновенно повезло – соглядатай герцога в Испании сообщил, что один из мавританских эмиров из-за внутрисемейных распрей планирует вывезти на трех кораблях всю свою казну. Ричард предложил лихому хевдингу выйти в море и атаковать мавров. К двум драккарам Ингмара герцог дал еще два своих под его командование. Молодой вождь собрал своих дружинников и рассказал о предложении герцога. Викинги поддержали хевдинга, и вскоре небольшая флотилия из четырех драккаров вошла в опасные воды Бискайского залива. Бог грозы и молний Тор благоволил отважным мореходам в этом походе, и лишь океанская зыбь мерно поднимала и опускала вниз крутобокие драккары. Даже небольшой шторм отправил бы этих искателей быстрого заработка на корм рыбам.

Наконец зоркий Гро различил высокие скалы мыса Сан-Висенти, и на душе у Ингмара полегчало. Горько было осознавать, что желание его любимой иметь собственный дом могло отправить на тот свет две с половиной сотни отважных мореходов. Правда, его радость оказалась прежде временной. Приблизившись к берегу, викинги увидели, что отвесные скалы тянутся вдоль кромки воды на долгие мили и высадиться здесь невозможно. Громадные волны с грохотом разбивались в черных утесах, грозясь разнести в щепки любой корабль, который рискнет приблизиться к берегу. И взобраться по отвесным кручам вряд ли кто-то сумел бы. Высота скал здесь была не меньше тысячи футов.

Так и шли драккары под прикрытием черного отвесного берега под грохот разбивающихся в расщелинах громадных волн. И на этот раз выручил Гро. Юноша заметил, как блеснули на горизонте алые косые паруса мавританских галер. Срочно были убраны с бортов яркие щиты, опущены паруса и знамена, и черные борта кораблей норманнов почти слились со скалами. Маврам не повезло – когда они заметили вражеские корабли, было уже слишком поздно. С победоносными криками четыре драккара вынырнули из-за громадного каменного утеса и пошли на абордаж. Исход боя был предрешен, мусульмане почти не сопротивлялись. Две галеры были захвачены, одна отправилась на дно, а эмирская казна перекочевала на борт флагманского корабля Ингмара. Мавры оказались трусами и после первого же штурма попрыгали в воду. Как будто там можно было найти спасение! Оставалось только гадать об их горькой судьбе в глубоких расщелинах отвесных скал.

Таким образом, поход оказался кратким, но удачным. Большие кожаные сумки были набиты серебряными и золотыми монетами, каждый остался доволен после выплаты причитающейся ему доли. И у Ингмара, конечно, теперь оказалось достаточно денег, чтобы построить на берегу холодного Олесунфьорда не только дом, обложенный дерном, а настоящее каменное здание.

С такими радостными мыслями молодой хевдинг скакал по узкой тропке, что вела к дому его невесты. Вот обрадуется его любимая, когда блеск золота ударит в ее прелестные светло-серые глаза!

Подъехав к дому родителей его невесты, Ингмар заметил что-то необычайное в поведении людей из дома бонда Эрика Хромого. Хевдинг знал всех обитателей этого хутора, но почему-то они отворачивались от него, стараясь не смотреть в глаза молодому мужчине, а то и вовсе сворачивали в сторону, избегая встречи. Подъехав к дому своей невесты, викинг обратил внимание на необычное оживление возле длинного строения. К коновязи было привязано множество лошадей; без устали сновали рабы, относя в дом еду и напитки. «Какой-то праздник, не иначе», – подумал Ингмар, и сердце почему-то тревожно забилось в груди.

При входе в дом никто не поприветствовал именитого гостя – в лицо Ингмару ударил острый запах празднества – смесь испарений хмельного меда, эля, пряных закусок и жареного мяса. В огромном помещении, освещаемом факелами и масляными лампами, звучала медленная норвежская песня. Видно, веселье продолжалось уже не один день и перешло в стадию задумчивого празднования. Когда глаза привыкли к неяркому освещению, он остолбенел от неожиданности. Во главе стола в наряде невесты сидела его Грюнхильда, а рядом с ней попивал из большого кубка хмельной мед Торстен Годвинсон, вдовец лет сорока, богатый бонд из соседнего хутора, не имеющий дворянского титула.

Так вот кому отдала свое сердце неприступная красавица!

Ингмара попытались усадить за стол, он отстранил чужие руки и тяжелыми шагами прошел через весь длинный дом к новобрачным. Грюнхильда побледнела от неожиданности, но, быстро взяв себя в руки, надменно взглянула на обманутого ею жениха.

– Поздравляю тебя, Грюнхильда, – процедил сквозь зубы Ингмар и спустил на пол с плеча тяжелую кожаную сумку. Торстен потянулся было к мечу, но был остановлен рукой жены.

Ингмар раскрыл сумку – в ошеломленные лица и молодых, и гостей ударил блеск золотых монет. Глаза новобрачной загорелись, а ее муж, словно завороженный, не мог оторвать взгляд от раскрытой сумки. Никто еще в этом селении не видел такого количества золота. Ингмар достал несколько монет и презрительно бросил на стол перед своей бывшей возлюбленной. Один из золотых кружочков шлепнулся прямо в тарелку с едой и забрызгал свадебное платье Грюнхильды.

– Это мой подарок тебе на свадьбу, – тихо сказал молодой хевдинг, повесил тяжелую сумку опять на плечо, повернулся к выходу и пошел, едва передвигая ногами.

– Будьте вы все прокляты, коварные изменщицы, – бормотал несчастный Ингмар, забираясь на коня, – никому из баб больше не поверю!

Верный Дагни, чувствуя настроение Ингмара, неспешно брел по тропинке, увозя своего хозяина подальше от дома неверной невесты.

А Грюнхильда почему-то горько расплакалась там же, за свадебным столом. Ей было очень жаль, что она так ошиблась и не дождалась молодого, богатого и красивого жениха. Гости притихли, веселое настроение как-то само по себе спало, и все стали потихоньку, под различными предлогами покидать уже совсем не праздничный дом.

* * *

Взяв себя в руки, на следующий день Ингмар собрал всех своих дружинников и, выйдя на середину круга, сказал:

– Братья, не буду скрывать от вас, не мил мне теперь родной край, – хмурый хевдинг склонил голову, и на широкий лоб упали светлые пряди, – хочу уйти навсегда в Нормандию. Буду жить там… не могу больше находиться в Норвегии! Герцог Ричард пригласил всех нас остаться в Нормандии. Теперь это тоже наша земля. Кто хочет обосноваться на новой родине, приглашаю с собой, кто устал от скитаний – винить не стану. Семьи можно будет забрать немного позже, когда устроимся. У кого нет семьи, создаст ее там, если пожелает.

– Вы как хотите, – могучий Магнус ступил шаг вперед, – а я пойду за хевдингом. Можно было бы и отдохнуть немного, но он уже стал мне ближе брата… кто подставит ему плечо на чужбине?

Такая длинная речь была настоящим подвигом для молчаливого викинга, и толпа одобрительно загудела.

– Дай нам только неделю, Ингмар, – выкрикнул из-за спин дружинников Арни, – повидаемся с семьями и все уйдем с тобой.

– Ладно, – ответил молодой вождь и поднял к небу правую руку.

Через неделю два драккара хевдинга Ингмара Дагфинсона отчалили от родного причала и вскоре скрылись за длинным языком входного мыса. Никогда еще после такого длительного отсутствия викинги так быстро не покидали свою родину.