Читать книгу Невеста дракона, или (Не)удачное 8 марта - Александра Игоревна Гаршина - Страница 2

Спустя 8 лет.

Я попыталась открыть глаза. Голова взорвалась от боли, тошнота подкатила к горлу, и я съёжилась, пережидая приступ. Как только чуть отпустило, осторожно перелегла на спину и сделала вторую попытку. Размытый взгляд фокусировался. С ночного неба мне весело подмигивали две луны, ярко светили синие звёзды. Осторожно провела рукой, ощутив под ней свежую траву. Не поняла… Что это за глюки? Что здесь вообще происходит? Если две луны я ещё могла объяснить тем, что после удара в глазах двоится, то свежую траву и тёплый ветерок, ласково обдувающий лицо, в самом начале весны, когда у нас ещё лежит снег – нет, здесь мозг пасовал. Я прикрыла глаза и попыталась вспомнить день сначала.

С самого утра меня всё бесило. А тот факт, что сегодня праздник, добавлял негативных эмоций. Ведь я опять, в очередной раз, оказалась без нормального свидания из-за какого-то дурацкого сна!

Сколько себя помню, эти сны были всегда. Кроме детского сада и пары начальных классов – тогда-то и была моя последняя влюблённость, пусть детская и невинная. Но потом…

Сначала я не обращала на это внимания: ну снится что-то и снится. Замки, незнакомый мир, магия, драконы, балы и пышные платья. Периодически мужчина протягивал чудесный белый цветок, который розовел, стоило мне взять его в руки. Это всё было легко объяснимо: какая же девочка не мечтает стать принцессой и жить в замке? Но потом это вышло из-под контроля. Стоило мне почувствовать симпатию к кому-либо, как сон приходил, оставляя после себя полный раздрай. И чем старше я становилась, тем сильнее и ярче были чувства во сне, которые потом долго оставались горьким послевкусием в реальности.

Вот и сегодня, стоило мне договориться о свидании с молодым человеком, как пришёл этот сон. В итоге никакого настроя на свидание уже не было, и хотя я не собиралась его отменять, но этого прекрасного ощущения предвкушения и трепета не чувствовала. Скорее было просто жаль подготовку, да и праздник, всё же, женский день. Раз уж встреча с подругами не удалась, хоть так вечер проведу.

Вот только всё пошло не по плану. Собралась без особого желания, затем долго ждала такси. В итоге психанула и отменила заказ, решив пройтись пешком. Хоть снег ещё и лежал, но весна заявляла свои права. Солнце припекало, по дорогам наперегонки бежали ручейки, звонко пела капель. Повсюду стояли бабушки с вёдрами, полными мимоз и разноцветных тюльпанов, мужчины торопились домой с букетами и подарочными пакетами. Общее, витавшее в воздухе, ощущение праздника вызывало у меня только грусть – за свои тридцать лет я так и не узнала, какого это, когда в такой день любимый приносит кофе в постель, радует завтраком и вниманием, подарками и цветами.

Поднявшийся ветер растрепал тщательно уложенные волосы, и мне пришлось остановиться у ближайшей витрины. Поправила локоны, вновь полюбовавшись на разноцветные прядки, будто запутавшиеся в белых волосах – такой подарок я сделала себе вчера, записавшись к хорошему колористу. Одёрнула облегающую чёрную куртку, стряхнула с широких брюк приставшую пылинку и отправилась дальше, решив срезать путь через переулок. Кто же знал, что это была плохая идея. Не заметила открытый люк, шагнула, полетела… И темнота.

Восстановив хоть как-то этот день, я порадовалась, что память при мне. Осталось разобраться, где, собственно, очутилось моё тело и что вообще произошло при падении? Меня вытащили и я в коме? Или… Нет, про смерть даже думать не хочу. Лучше в коме. Бабуля моей смерти просто не переживёт, особенно такой глупой.

Так, продолжаем развивать мысль. Если я в коме – почему такой странный мир в моих грёзах?

Я снова открыла глаза и попыталась сесть. Спина болела, как от сильного ушиба, что вызвало в глубине души страх: а вдруг у моего реального тела перелом позвоночника, раз даже сюда боль отдаёт? Что, если я больше никогда не смогу ходить?

«Ты там очнись сначала, а потом о ходьбе думать будешь», – ехидно прокомментировал мои опасения внутренний голос.

«Вот спасибо, утешил», – я огрызнулась, осторожно вставая. Оглянулась, не веря в то, что вижу.

Лежала я, оказывается, рядом с фигурно обрезанными кустами с фиолетовыми листьями. В стороне красиво переливалось озеро, отражая лунные дорожки и блеск звёзд. Извилистые тропинки, выложенные разноцветным камнем, манили по ним прогуляться. В отдалении виднелся силуэт одного из замков, что снился мне на протяжении стольких лет: тёмный, прекрасный, монументальный. Витражные огромные окна тускло светились, башенки устремлялись ввысь, будто пытаясь достать до неба. Вход был красиво оформлен колоннами и какими-то фигурами, которые, к сожалению, с такого расстояния не рассмотреть.

Я сделала один шаг, другой. Убедившись, что идти могу, несмотря на сильную боль в спине и общую слабость, я медленно отправилась к входу, держась то за кусты, то за тоненькие цветущие деревья, периодически отдыхая на встречающихся лавочках. Продвигаться было сложно, но хотелось побывать внутри и рассмотреть внимательней всё, пока не очнулась. Но у судьбы, видимо, были другие планы. Совсем немного не дойдя до лестницы, ноги подкосились, и я упала, больно стукнувшись головой о камни. Мир потемнел.

Стоило мне вновь открыть глаза, я поняла: сон продолжается. Надо мной склонился тот самый мужчина: тёмные волосы спадали на лицо, частично прикрывая небольшой шрам на левой щеке. Чёткие черты, волевой подбородок, складка между бровей – я изучила за прошедшие годы всё наизусть. Карие глаза, в которых сейчас прекрасно читалось, почему-то, раздражение, вызвавшее у меня неприятное чувство разочарования. Возможно, потому, что во всех моих снах я в этих глазах видела лишь любовь и нежность. И, главное, ярко её чувствовала. Несоответствие с привычной стабильностью царапнуло мою душу, но я отмахнулась. Может же сон иногда меняться, разве не так?

«Но раньше эти важные детали были неизменны», – резонно возразил внутренний голос, но я постаралась от него отмахнуться. Приподнялась на локтях, но головная боль нахлынула с новой силой, особо пульсируя в районе затылка.

– Вам пока не стоит подниматься. У вас сильный ушиб головы и спины. Лекарь уже едет. До его осмотра не советую совершать резких движений. – Его глубокий баритон вызвал бег мурашек по коже, но… Опять «но». Голос тот же самый, однако раньше никогда он не обращался ко мне на «Вы» и таким равнодушным тоном, в котором всё же улавливались нотки недовольства!

– Хорошо, – послушно ответила, вновь опуская голову на подушки. А потом до меня дошло. Мы говорим не на русском! И это тоже выбивалось из привычной картины, а главное заключалось в том, что это был наш с бабулей придуманный язык! Я уже даже не помню, как и зачем мы это сделали, но сам язык, произношение, письменность, правила, бабушка не давала мне забыть, требуя писать ей именно письма от руки на нём и отвечая так же. Обосновывала тем, что ей так приятней, а мне было несложно, и я легко соглашалась. Но почему именно сейчас и с ним проявился этот язык?

Мои размышления были прерваны стуком в дверь.

– Войдите, – отрывисто выкрикнул мужчина, отходя к окну. Я попыталась чуть повернуть голову, но новый приступ резкой боли заставил меня моментально передумать.

– Ну, что тут у нас? – бодро спросил мужской голос. Обладателя я увидела только тогда, когда он приблизился к постели, где я лежала. – Ах, душечка, как же вы так?! – воскликнул старичок с длинной седой бородой, в белой же мантии, раскрывая на краю кровати чемоданчик. Я скосила глаза в попытках увидеть содержимое: маленькие склянки с разноцветной жидкостью, красиво переливающейся. Кое-где даже были искорки, будто бегающие по стеклу в попытке освободиться.

– Ну, душечка, давайте вас осмотрим детально. Хотя уже вижу проблемы в позвоночнике. И с головой тоже, – он цокнул, достал из чемодана какой-то амулет и крепко его сжал. Серебристое сияние окутало меня, будто туман. По коже прошлась прохлада, замерев в районе затылка, позвоночника и левого плеча. Туман, не спеша, рассеивался, старичок что-то бормотал себе под нос, осматривая «меченые» места.

– Поспите пока, голубушка, – лекарь щёлкнул пальцами, и я уплыла в забытье.

– … полежать бы пару дней, чтобы всё хорошо зажило, – услышала я голос, будто прорывающийся в голову через огромный слой ваты. – И магические потоки должны восстановиться и подстроиться.

– Это обеспечу. А вы точно уверены?..

– Да, безусловно.

– Но ведь она даже язык понимает?

– Вы можете её спросить про это сразу, как очнётся.

– Ладно, но потом её куда?

– Простите, господин, советую поступить по закону. Как и договаривались, сам буду хранить молчание. Однако больше ничего не могу подсказать. Слишком давно в нашем мире не было… – остаток фразы я уже не услышала, проваливаясь в сон.

– Бабуля! – Я кинулась в тёплые объятия.

– Цветочек мой! – ласково поцеловала она меня в щёку. – Я вижу, с тобой всё хорошо? Ох, это облегчение! Я, конечно, догадывалась, что ты ТАМ, но всё же сомнения оставались.

– Где «там», бабуль? Помню только, что провалилась в люк, и всё.

– Милая, это слишком долго объяснять, а время у нас ограничено. Про люк я знаю, мы с полицией уже всё проверили, по камерам увидели, как ты упала. Он был давно заброшен, но тела там не нашли. Ох, сколько я валокордина выпила, пока искали, ты бы знала! – Старушка схватилась за сердце. – Но когда не нашли, я поняла: ты вернулась домой.

– Я ничего не понимаю… Куда домой?

– Цветочек, я тебе позже всё объясню. У нас ещё будет шанс поговорить. Не натвори глупостей. Ты попала в другой мир, такое правда бывает. И родом ты оттуда, я же тебя учила нашему языку.

– Но, бабуль, – я нахмурилась, – это выдумки!

– Проверь. Помнишь, мы шуточный знак разработали для встреч? Примени его, как проснёшься. Мне пора, чувствую, что время истаяло. Помни: не натвори глупостей. Мы ещё увидимся.

– Постой! – я попыталась схватить её за рукав, но она исчезла прямо на моих глазах. – Да что за!