Читать книгу Алена Савченко. Долгий путь к олимпийскому золоту - Александра Ильина - Страница 8

«Этот чемпионат Германии очень важен для нас, вы должны полностью выложиться и заявить о себе», – Инго Штойер дал установку своей новой паре и сам вышел на лед. На катке Хемница во время вечерней тренировки было тихо, лишь Алена и Робин, держась за руки, раскатывались по кругу и готовились к основной тренировке. Остальные фигуристы, которые работали в группе Инго Штойера, покинули лед около часа назад, поэтому эти 50 минут каток принадлежал только Робину и Алене.

На льду Инго показал несколько шагов, которые хотел бы увидеть в новой программе, поставленной спортсменам. Сегодня он, Алена и Робин работали над произвольной, подготовленной для предстоящего чемпионата Германии этого года. На международные соревнования их пока не допускали из-за Алениного карантина. Тем не менее им необходимо было накатывать программы и начать накапливать соревновательный опыт как можно раньше, чтобы после отмены карантина они сразу могли выйти на международный уровень.

Алена внимательно слушала указания Инго, пытаясь очень точно воспроизводить все движения, какие он показывал. Инго, являясь и хореографом, и тренером в одном лице, всегда сам ставил программы своим подопечным, и поэтому сразу мог оценить, каким образом лучше подать свою пару. Для Алены такой подход поначалу казался необычным, потому что в Украине для них со Стасом программы ставили специально приглашенные для этого хореографы, и только потом они под руководством тренера накатывали их, оттачивая все элементы и движения. Штойер же все держал на контроле сам. Он знал все слабые и сильные стороны спортсменов и видел, какие движения или последовательность шагов лучше подчеркнут те или иные элементы и усилят эффект пары как таковой.

С произвольной программой под музыку из легендарного фильма «Касабланка» Алена и Робин должны были впервые предстать перед профессиональной публикой как пара и, конечно, запомниться и заявить о себе. К счастью, Савченко и Шолковы разрешили принять участие хотя бы в чемпионате Германии 2003 года. Своим выступлением они хотели сразу обозначить, что у них большие амбиции и они будут стремиться к высоким результатам, с каждым выступлением поднимаясь на ступеньку выше.

Штойер сам выбрал музыку для их произвольной программы и ожидал, что они сделают все возможное, чтобы воплотить его идеи на льду. Алена не придавала особого значения выбору музыки и сосредоточилась только на спортивной стороне программы. Конечно, она знала, что фильм, саундтрек из которого выбрал Штойер, рассказывал о любовном треугольнике, а действие происходило во времена Второй мировой войны. Но для нее эта программа была просто произвольной, которая должна была стать для нее и Робина проходным билетом в элиту мирового фигурного катания. Если спортивная составляющая в программе хромает, то можно рассказывать и интерпретировать любую историю хоть до бесконечности, но это не будет иметь особого значения.

Алена знала, что большую часть музыки для программы они взяли из композиции «As time goes by», добавив небольшие отрывки французского национального гимна «Марсельеза», что само по себе уже было интересным. Будучи украинкой, она выступала за Германию, катаясь под аккорды гимна Франции. Но этот необычный выбор музыки ее не смущал. Лично у нее была другая проблема: так как они с Робином начали кататься вместе относительно недавно, у них не было никакого финансирования, поэтому она не могла позволить себе заказать новое соревновательное платье, которое тематически подчеркивало бы эту произвольную программу. Вот это и волновало ее больше, чем музыкальные предпочтения тренера. Для себя Алена уже решила, что если не получится подготовить новый костюм, то она просто возьмет платье к программе «Танец с саблями», в котором выступала со Станиславом на Олимпийских играх. Оно было выдержанно в красно-золотых тонах и более-менее могло передать колорит того времени.

«Посмотри мне в глаза, милая!» – говорил главный герой этого фильма своей возлюбленной. Алена тоже часто смотрела тренеру в глаза, когда он объяснял или показывал ей тот или иной элемент или дорожку шагов. Алена относилась к нему с большим уважением, и хотя Инго, как правило, был очень строгим и требовательным, она почему-то неосознанно тянулась к нему.

– Не отвлекайся и сосредоточься, – голос тренера ворвался в ход ее мыслей.

Задумавшись, Алена, наверное, потеряла скорость и пропустила шаг в дорожке. Выдохнув, она повторила ее со всеми предписанными поворотами. Штойер же не выпускал ее из виду ни на секунду и очень тщательно следил за каждым движением лезвия.

– Да… Да… Я поняла, – вздохнула Алена и развернулась еще раз. Она должна быть внимательнее, иначе Штойер закончит тренировку раньше положенного времени и прикажет покинуть лед. А вот этого она допускать совсем не хотела.

* * *

Спустя всего лишь несколько месяцев совместной работы новая немецко-украинская пара Робин Шолковы – Алена Савченко выиграли свой первый чемпионат Германии. Вот так сразу.

Алена была очень рада титулу чемпионки Германии, но все же не могла понять преувеличенной шумихи по поводу этой победы. Журналисты восторженно писали в заголовках о новых чемпионах, отзываясь о них как о новой надежде в немецком парном катании, некоторые шли еще дальше и уже сейчас возводили Савченко – Шолковы в ранг звезд, как будто они выиграли по меньшей мере чемпионат Европы или даже чемпионат мира.

Алена еще не могла свободно изъясняться на немецком языке, но в микст-зоне она все же попыталась донести до журналистов мысль, что не стоит радоваться слишком рано.

«Вот если мы выиграем чемпионат Европы, тогда да, а сейчас слишком рано», – объяснила она на ломаном немецком языке и отметила для себя, что ее точка зрения привела журналистов в замешательство.

Наверное, для них было немыслимо, что спортсменка, прибывшая совсем недавно из другой страны, уже сейчас ставила перед собой такие высокие цели, сразу заявляя о своих амбициях, вместо того чтобы радоваться победе на чемпионате Германии. Но как еще Алена могла объяснить им, что эта победа была лишь первым шагом на ее пути к вершине?

Неужели они правда думали, что она покинула родную страну, чтобы просто стать чемпионкой Германии? Что она вкалывала часами на тренировках только для того, чтобы подняться на верхнюю ступень национального первенства и успокоиться? Конечно, она хотела большего, и для нее это желание было настолько естественным, что она не могла даже найти слов, чтобы объяснить свои чувства и свою точку зрения. Бесспорно, чемпионат Германии был важным соревнованием, но он был лишь одной из многих ступенек, причем находящихся где-то внизу этой воображаемой лестницы. Вверх вело еще множество препятствий, которые необходимо было преодолеть, и вот поэтому Алена при всем желании не понимала и не могла разделить их неуемную радость.

Она просто мило улыбалась журналистам и фотографам на пресс-конференции, отвечала на вопросы, которые могла примерно понять и сказать что-то в соответствии с разрешением и «инструкциями» от Инго. Сама же сразу настроилась на следующий сезон, когда они наконец-то выйдут на международный уровень и смогут подняться еще выше.

После чемпионата Германии Штойер тоже осознал, какие перспективы открываются перед его новой парой, и эти перспективы превосходили его самые смелые ожидания. Никто не мог предположить, что новоявленная пара вот так сразу поднимется на верхнюю ступеньку пьедестала немецкого первенства. Даже тренер. Когда он пригласил Алену из Украины, то просто хотел попробовать поставить ее в пару к Робину, который в тот момент находился в поисках партнерши. А вот теперь Штойер осознал весь потенциал пары, оказавшейся в его руках – с Аленой и Робином он мог достичь гораздо большего, о чем говорили их результаты уже сейчас. Поэтому он сразу отменил свои собственные выступления с труппой «Holiday on Ice» в Мексике, чтобы уделять тренировкам с Аленой и Робином максимум времени. Возможно, сейчас у него появилась пара, о которой каждый тренер мог только мечтать, и этот факт еще больше подстегивал Штойера и как тренера, и как бывшего спортсмена.

* * *

Это случилось примерно неделю спустя после завершившегося чемпионата Германии. По окончании утренней тренировки Алена побежала в свою квартиру, чтобы сменить куртку на более теплую. Если днем, когда светило солнце, было относительно тепло, то вечером становилось прохладнее. У подъезда она, недоумевая, остановилась у почтовых ящиков. Она получала совсем немного писем – в основном это были счета за квартиру, которые она передавала в федерацию, или рекламные проспекты из супермаркетов. Сегодня же ее почтовый ящик буквально ломился от картонных коробок, всунутых кое-как, и вдобавок ко всему этому безобразию из ящика капала коричневая жидкость. Алена подошла поближе и двумя пальцами аккуратно попыталась вытащить пустые упаковки из McDonald’s, засунутые именно в ее ящик и обильно политые кофе. Очевидно, кому-то было невероятно весело устроить себе такое развлечение.

У соседей в почтовых ящиках ничего подобного не было – «повезло» только Алене.

Это был такой розыгрыш? Плохая шутка? Зависть? Месть? Но за что? За то короткое время, что Алена прожила в Германии, она пока ни с кем не подружилась, но даже и подумать не могла, что уже нажила себе врагов. Мысли и догадки путались, Алена пыталась понять, что ей хотели этим сказать, и не находила ответов. Единственное, в чем она не сомневалась – это была целенаправленная акция именно против нее. Ведь будь это не так, у соседей из ящиков тоже торчали бы пустые коробки и капал кофе. Скорее всего, кто-то «психанул» после их победы на чемпионате в Берлине. Алена точно не могла сказать, кто именно был способен на подобную пакость, а выяснять это специально у нее не было ни желания, ни времени.

Может это были девушки с катка, которые завидовали ее победе? Но Алена не хотела никого обвинять, не зная этого наверняка. Так или иначе, вся эта «акция» походила на детсадовскую проделку.

Алена вытрясла содержимое из почтового ящика, вытерла липкую жидкость бумажными полотенцами и рассмеялась. Да уж, видимо этот чемпионат Германии был для кого-то гораздо важнее, чем для нее самой, и то, что Алена считала маленьким первым шагом, было для кого-то конечной целью. Для кого-то. Но не для нее. Она же хотела подняться на вершину…

О происшествии с почтовым ящиком Алена не рассказала никому, даже Робину. Во-первых, ей пока было трудно подобрать слова, чтобы расписать все «в красках», а во-вторых, ему пришлось бы где-то выкраивать время, чтобы разобраться с этим ребячеством. У Робина была своя жизнь, он встречался с симпатичной девушкой, поэтому Алена не хотела беспокоить его такими мелочами. Не говоря уже об Инго.

Войдя наконец в квартиру, Алена сразу прошла к шкафу, в котором хранила теплую куртку. Ее платье для программы «Танец с саблями» – а теперь и для «Касабланки» – висело на плечиках на дверце шкафа. Алена невольно остановилась перед ним и нежно провела рукой по благородному красному материалу с золотыми вставками. Потом сняла его с плечиков и вложила в специальный футляр из полиэтилена. С этим платьем у нее было связано много воспоминаний, а теперь Алена точно знала, что на чемпионате Германии она надевала его не последний раз. Инго сразу же дал понять, что в следующем сезоне их пара будет заявлена на многих соревнованиях.

Алена уже собиралась повесить платье обратно в шкаф, когда зазвонил телефон. Стационарный телефон ей поставили недавно, поэтому ей больше не нужно было бежать в центр и кидать монетки в автомат, чтобы поговорить с родителями. Она очень по ним скучала. Но в этот раз на проводе были не они.

Приветливый мужской голос сообщил ей, что она «выиграла в лотерею». Алена знала значение слово «выиграла», особенно после прошедшего чемпионата, а слово «Лото» было и по-русски «Лото». Поэтому сложить два и два оказалось несложно, и Алена подумала, что ей, вероятно, в Германии улыбнулась удача. Мужчина продолжал что-то говорить, она отвечала «да», «да» и снова «да», но все равно не могла до конца понять, каким образом она получит свой приз и на какую сумму выигрыша можно рассчитывать. После этого разговора ей больше не перезванивали, никто не напоминал о выигрыше, поэтому Алена предположила, что тот мужчина ошибся номером, а потом и вовсе забыла об этой истории. Она привыкла работать и добиваться всего сама, а не ждать, пока удача обрушится на нее сверху в виде лотерейного выигрыша. Алена забыла об этом звонке, пока месяца через три ее не вызвали в офис Инго Штойера на катке.

– Я не понимаю, как это произошло, как? – Алена все качала головой и смотрела на Инго.

Она не могла поверить, что все происходящее с ней и весь этот разговор не какая-то неудачная шутка. Инго был серьезен как никогда, и он был зол. В федерации каким-то образом узнали, что каждый месяц с Алениного счета, который был специально для нее открыт, снимались 70 евро и переводились на счет некой странной лотерейной фирмы. Даже в страшном сне Алена не могла себе представить, что подобное надувательство было возможно в такой правильной стране как Германия. Выходит, она повелась на уловку мошенников, потому что просто представить себе не могла, что такое возможно. Она не понимала, каким образом Инго узнал о движении средств на ее счету, но ей было очень стыдно, что она допустила такую оплошность. Извинения никто не хотел слушать, и за такую глупость ее решили наказать – банковскую карточку с оставшимися на счету накопленными деньгами (ведь Алена никогда не тратила все 10 евро в день, которые ей причитались) просто изъяли. Причем отдать ее Алена должна была Штойеру сразу.

– Но это мои деньги, – уверенно сказала Алена и с вызовом посмотрела в глаза своему тренеру.

– Карточку на стол, – повторил Инго твердым голосом.

– Но… – Алена хотела все объяснить, но выдвинутый ультиматум был предельно ясен. Она не могла покинуть кабинет тренера, дверь которого он запер, пока не отдаст карточку.

– Или ты кладешь карточку на стол или собираешь вещи и уматываешь. В Киеве будешь дальше тренироваться!

Как раз сегодня Алена хотела зайти в супермаркет после тренировки, на неделе было как-то не до этого, и вот теперь… Алена молча положила карточку на стол, посмотрела еще раз на Штойера и вышла наконец из кабинета. Она скорее умрет с голоду, чем позволит депортировать себя на родину.

Конечно, она не сказала Инго, что наличных денег у нее больше не было, а в холодильнике – шаром покати. Хотя… Пачка чая и пара леденцов у нее были, на этом она вполне могла продержаться пару дней, а там видно будет. А что ей оставалось делать? Плакать, жалеть себя и слушать, как в животе урчит? Алена прислушалась к себе и улыбнулась: во всей этой истории все же было и что-то положительное – к этому времени она сбросила почти восемь килограммов, но оставшиеся два никак не хотели уходить, как бы она не старалась. Каждый день она прибавляла дополнительный круг на пробежке, но эти проклятые два килограмма просто прилипли к ней намертво. Теперь, когда ей стало нечего есть, она могла избавиться от них быстрее, чем рассчитывала.

Еще больше Алене «повезло» спустя пару дней вынужденной голодовки, когда она рано утром села в первый автобус, чтобы ехать в университет. Алена все еще ходила на уроки немецкого языка и только после занятий появлялась на катке. Так как денег у нее больше не было, она решила проехать зайцем. И как можно по-другому охарактеризовать тот факт, что контролеры вошли именно в этот автобус, именно в шесть утра и потребовали билет именно у нее? «Везение», не иначе! Выписанный штраф Алена показала Робину. Когда она вернулась на каток, он сразу заметил, что с Аленой что-то не так. Когда она кое-как изложила ситуацию, он одолжил ей денег на выплату штрафа.

Банковскую карточку Алене все же вернули спустя пару дней. Пользуясь случаем, Алена постаралась объяснить, что курсы немецкого языка при университете не давали необходимого результата. Поэтому ее тут же перевели в спецшколу, где она оказалась за одной партой с десятилетними детьми иностранцев, как и она изучавшими язык с нуля. Поэтому тут Алена сразу смогла влиться в процесс обучения и начать усердно заниматься. Все остальное ей было неважно. Она учила язык и готовилась к предстоящему сезону.

* * *

На следующий год Алена и Робин сохранили свои программы, чтобы представить их более широкой аудитории на международных соревнованиях.

Их короткая программа начиналась под звуки фортепианной музыки Рондо Венециано «Isole». Осторожные движения, каждая нота, каждое нажатие клавиши фортепиано, каждый разворот, прыжок, каждое вращение, движение руки – случайное или преднамеренное, – каждый взгляд – вскользь или прямо в глаза, – каждая улыбка – незаметно скользящая по лицу или исходящая из самого сердца, – все это отражалось и преумножалось в звуках фортепиано. Эту программу можно было бы интерпретировать по-разному, так много скрытых чувств она обнажала своей простотой и нежностью. И конечно, можно было бы сказать, что речь идет об одиночестве, о молодой девушке, которая начинает новую жизнь в чужой стране, полагаясь только на свою интуицию, свои чувства и мечты.

К сожалению, не все получилось показать в этой программе во время их дебюта на этапе Гран-при в Москве. Может быть, свою роль сыграл тот факт, что Алена и Робин впервые выступали вместе на соревнованиях подобного уровня, может, они просто переволновались, но, по сути, это было даже неважно. Инго Штойер, казалось, тоже был на взводе – он раскачивался у бортика во время их выступления на московской ледовой арене «Лужники» и всем телом отзеркаливал каждый поворот, каждый шаг, каждый прыжок своих подопечных на льду. Его «выступление» Алена увидела позже по телевизору и была счастлива, что их тренер так переживает за них. Это много значило для нее.

После короткой программы они заняли только седьмое место, но смогли наверстать упущенное со своей «Касабланкой» в произвольной. В итоге Алена Савченко и Робин Шолковы на своем дебютном Гран-при получили бронзовую медаль.

Разве можно было желать чего-то большего на первом совместном Гран-при? Хотя что говорить, они откатались не чисто, были не безупречны, поэтому Алена не могла не думать о том, что было бы, если бы они не совершили этих ошибок… Наверное, они могли бы подняться выше. Так или иначе, Алена была счастлива получить эту первую медаль Гран-при, но больше всего ее радовала даже не награда, а возможность увидеться с родителями в Москве.

Нина и Валентин Савченко приехали в Россию специально, чтобы встретиться с Аленой и, конечно, поболеть за нее. И эта встреча была Алене дороже всех медалей вместе взятых. В конце концов она не видела свою семью почти полтора года. Мама и папа не могли позволить себе приехать в Германию. Алена тоже не могла их навестить, потому что ей не разрешали покидать страну – почему-то этот запрет на выезд был важен для того, чтобы она могла вовремя получить немецкий паспорт, необходимый для выступления за Германию на Олимпийских играх в Турине. Алена до конца не понимала, что это за правило или закон, никто ничего ей конкретно не объяснял. Время от времени ей приходилось подписывать какие-то документы, которые были необходимы для получения гражданства. Сначала она наотрез отказывалась подписывать бумаги, не зная, что именно в них содержалось, но Инго не терпел никаких возражений. Алена должна была ставить подписи, в противном случае в игру вступал уже известный ей ультиматум: «Не подпишешь – поезжай в Украину, с концами». Угроза быть депортированной на родину постоянно довлела над ней как дамоклов меч. Доходило до того, что если у нее что-то не получалось на тренировках, или она хотела высказать свое мнение по поводу того или иного элемента, или усовершенствовать какое-то движение в программе, то каждый раз слышала в ответ одно и то же: если с чем-то не согласна, то, как говорится, «битте шен» – она может тот же час паковать вещи и уматывать домой. Ее дело было работать и тренироваться, а не высказывать какие-то несогласия или, не дай Бог, критику. Все это очень давило на нее, слова Инго она воспринимала всерьез. Поэтому Алена молча подписывала все документы, которые время от времени выкладывались перед ней, не требуя разъяснений. Однажды она попросила Робина вкратце рассказать, что ей предложили подписать, но он быстро пробежал глазами лист бумаги и сказал: «Просто подпиши и все», – на чем разговор был, собственно, и закончен.