Читать книгу Тень порокa - Александра Какушина - Страница 2

Автор

"Тик-так, тик-так", – скучающе произносил мужчина, подперев широким кулаком подбородок и наблюдая за темноволосой девушкой. Он вытянул ладонь, напрягая выпрямленные, точно струны, пальцы, и тогда шатенка вмиг прикусила губу, крепко хватаясь за ногу и пряча внезапно появившуюся из ниоткуда рану на светлой коже.

– И сколько же тебе осталось ждать? – демона отвлекает мужчина с непослушными ярко-красными волосами, что так некстати зашел в помещение.

– Год? Два? Быть может меньше… Я стараюсь, но эти слабые-слабые существа… – горестно выдыхает собеседник, потирая тонкую переносицу. – Несомненно, приходится стараться. Чтобы она не умерла, – размеренно поясняет тот. – Иначе все насмарку, – Демон резко сжал кулак, и девушка в отражении вмиг вцепилась рукой в сердце, тяжело дыша и жмурясь от боли.

– Что ж, тогда, смею полагать, мы выйдем вместе, – покривился красноволосый мужчина, расслабленно разминая шею.

– И у нас будет много дел.

Кора

С вечеринки на кладбище успело пройти чуть больше полугода. Однажды, вернувшись со школы в непривычно позднее для этого время, я не застала родителей, которые ушли в пятничный вечер на встречу с внезапно объявившимися старыми друзьями. И, вероятно, вечер должен был затянуться, ведь когда мама с папой куда-то выбирались – это всегда заканчивалось либо приключениями, либо, по крайней мере, ночевкой вне дома. Думается мне, сегодня – не исключение. Грызя карандаш все усерднее, – тот, что должен был помечать варианты ответов в бланках, я услышала звук, идущий из коридора. "Только не снова…" – обреченно опустив голову, я отложила бумаги в сторону, тихо выжидая, – напряженно, как перед оглашением вердикта судьи за подставное преступление. Снова какое-то клацанье, будто кто-то выстукивает острыми ноготками по поверхности покрытого лаком стола. У меня не хватает терпения, и я встаю, взяв в руку тот самый обглоданный карандаш, готовая накинуться, точно обезумевший зверь. Но стоит мне подойти к двери, как тень проскальзывает внутрь, облетает вокруг меня и игриво испаряется. "Что?! – не контролируя себя, я выбрасываю карандаш в коридор, – Оставь меня в покое, чертов ублюдок! Кто бы ты ни был, сдохни вновь!" В нос закрадывается запах железа, а из уха медленно выкатывается первая капля крови, знаменуя подступающую головную боль. Атмосфера в квартире становится мрачной и напряженной, но это злит меня еще больше: "О, Боже! Да это же кровь! Подумать только! Я привыкла, сукин ты сын. Фантазия иссякла? Это все, на что ты способен?" Былое спокойствие испаряется, потому что я наконец даю выход скопившимся за все эти месяцы эмоциям: "Почему бы тебе не представиться? Давай же, выходи и покажись, грязная тварь!" Большое зеркало на весь коридорный шкаф, перед которым я сейчас стояла – трескается с громким характерным звоном, расходясь красивой паутинкой по всей площади. С секунды я стою молча, но, быстро очнувшись, продолжаю выплескивать бушующий поток страха и раздражения, так и не узнав, на кого: "Это все? Что же ты, продолжай, – с иронией приглашаю я, – ты рушишь мою жизнь уже слишком долго, чтобы запугать подобным!" От злости и усталости все тело бросает в жар, а руки неумолимо чешутся. Тишина и никаких ответов, никаких звуков. "Я жду тебя, – выдерживая недолгую паузу, я продолжаю, отворачиваясь от зеркала и делая два неполных шага по направлению к комнате, – А Д А Й". Я выделяю каждую букву, наполняя их призывной едкостью и отвращением, будто хочу, чтобы он или оно услышало скрип моих зубов.

Заставая меня врасплох, чьи-то руки обвивают мое тело, одним рывком прижимая к зеркалу спиной. Этот маневр незваного "полу-гостя" заставляет осколки звучно осыпаться на пол, а часть – порезать мои плечи и лопатки, скорее всего, даже искромсать. Я в ужасе распахиваю глаза, делая глубокий вдох и медленно опуская взгляд на живот, опоясанный чужими пальцами – бледными, с синими венами, словно нарисованными. Крепко зажав меня в тиски, "оно" сжимает кулаки, притягивая плотнее к зеркалу и причиняя "кусачую" боль от порезов осколками, впивающимися в тело еще глубже. Я скоро расставляю ладони по обе стороны от себя и с силой отталкиваюсь от стекла, повреждая кисти, но все же успешно высвобождаясь. Резко развернувшись, я наблюдаю, как эти самые руки медленно, словно в воду, входят обратно в зеркало, и я слышу слова, что в корне поменяют мою дальнейшую и так уже нестабильную жизнь. Но сначала, прямо сейчас, как стартер – вселят жуткий страх: "Не уповай на смерть, ибо я – твой конец", – растворяется в воздухе холодное, шипящее эхо.

Я всегда недолюбливала зеркала. Но после того случая, стала откровенно их избегать. Эти непрозрачные, пустые стекла со скрытым смыслом пугали пуще фильмов – ужасов после полуночи. И неспроста.

– Ты только подумай, – протягивала подруга, задумчиво разглядывая потолок, – первый курс универа, а мы даже в клубы не ходим. Ну ни разочку там еще не побывали. Блин… Студенческая жизнь не такая, какой я ее себе представляла.

– Тебя это так огорчает? – переворачивая страницу, я поднимаю взгляд на Джемму.

– Нет, – недовольно отвечает та, опуская голову, – не особо. Меня огорчаешь ты.

– Чем же? – я вскинула бровь, поправляя колпачок на недавно купленной ручке.

– А знаешь, мне и самой любопытно. Почему ты от меня что-то в наглую скрываешь? – Джемма достаёт жвачку, закидывая ее в рот, после чего манерно присаживается, осматривая меня с самых носков. – Реже выходишь на улицу, весь твой гардероб сменился на длинные вещи, даже ты сама стала вести себя нервознее. Скажи-ка, чего ты так боишься?

Я так и не ответила ей. Просто не нашла, что ответить. Не могу впутывать ее в это хотя бы до тех пор, пока сама не разберусь, в чем дело. В ком. Возвращаясь домой, я проходила мимо нон-стоп магазинчика и, остановившись прямо перед витриной, уставилась в отражение, стараясь что-то разглядеть. «Пусто», – подумала я. В голове было также абсолютно пусто. Не осталось ни единой мысли. Я бросаю усталый взгляд на своё отражение в последний раз и двигаюсь в сторону дома.

С начала первого курса я переехала в отдельную от родителей квартиру: "Я буду искать работу", "Пора учиться жить самой", "Дело не в вас", – я объясняла не долго, ссылаясь на самостоятельность и желание иметь личное пространство, (но далеко не на сложности при скрытии от них странных порезов на теле и периодических криков, сдерживаемых непосильными стараниями). И все же от жизни отдельно порой становилось немного одиноко… слишком одиноко.

Смеркалось, и в квартире, погружённой в полупрозрачную темноту, появлялось множество причудливых теней, что заставляло меня передвигаться по помещению куда быстрее обычного и, едва не танцуя, прибавлять шагу. Мимо зеркал я не проходила, а пролетала, старательно отворачиваясь. Карл Гюстав Юнг говорил, что единственное, чего стоит бояться на этой планете, – это человек, и я действительно хотела ему верить. Не уверена, руководствовалась ли я усталостью, когда решила встретиться со своим ужасом лицом к лицу, или же верой в остатки былого скептицизма. Но мне показалось, что, возможно, сейчас раз и навсегда мне удастся избавиться от страхов – пусть и некоторых, пусть и частично. На это был расчет, что оказался опрометчивым.

Нехотя подходя к шкафу в коридоре, я выпрямилась, устремляя уверенный взгляд прямо на своё отражение. С минуту я смотрела на каштановые волосы, иногда возвращаясь к янтарным глазам, что так походили на лисьи, делая лицо вместе с острым носом немного хитрым и одновременно выразительным – так мне говорили. Постепенно все начало расплываться перед взором, а свои же зрачки казались все темнее и темнее, поглощая рассудок. "Ненавижу зеркала", – убедилась я вновь. Что это?! На зеркальной поверхности стали появляться какие-то разводы, стирая мой силуэт и формируясь в иную фигуру – гораздо выше, внушительнее. Мне стало не по себе – ни страха, ни нервозности не появилось. Лишь пустота, и заинтересованный взгляд, прикованный к мужчине, что стоял по ту сторону стекла, мертво смотря на меня исподлобья. Я медленно склонила голову, наконец видя небольшой участок чёрных, как уголь, глаз, скрываемых чёлкой пепельного цвета, и застыла в ожидании. Незнакомец приподнял голову буквально на пару сантиметров, и тогда я впервые заметила – у него напрочь отсутствуют зрачки. Губы его начали двигаться, а на лице появилась мягкая, но совершенно не добрая улыбка. Вокруг парила давящая тишина, лишь редкий скрип половиц под моим весом нагнетал обстановку. Он что-то говорит, но ни шепота, ни звука не следует. Его губы складываются в тонкую полосу, а их хозяин вновь склоняет голову, скрывая часть глаз чёлкой, и являя этим такое почему-то жуткое зрелище, после чего его силуэт словно выцветает, полностью исчезая и оставляя в моей памяти эти чёрные глазницы.

"Это нехорошо, абсолютно нехорошо…" – ручка выстукивала произвольную, совершенно не ритмичную мелодию о деревянную поверхность стола, – "Значит так выглядит мой личный ад?" – задумываюсь я ненадолго, но затем вмиг срываюсь и резко хватаю телефон, набирая давно выученный наизусть номер: "Давай встретимся. Да, сейчас. У кафе рядом с заправкой. Да."

То и дело подтягивая тёплый рубиновый шарф на губы, я быстрым шагом миновала заведения с уже горящими в это время вывесками, направляясь в одно из них.

Джемма сидела у окна, стягивая с плеч синюю куртку и посматривая на улицу. Колокольчик на двери оповестил о новом клиенте.

– Давно пришла? – шмыгая носом, подошла к столику я.

– Только что, – Джемма подозвала официантку. – Что-то серьёзное?

– Достаточно серьёзное, – к нам подлетела девушка лет 25 и, приняв небольшой заказ, удалилась. – Послушай, давай так, все, что я дальше скажу – не шутка, не стеб и не психоз. Я прошу тебя поверить мне и отнестись ко всему серьезно.

– Без проблем.

Рассказать всю историю от и до заняло у меня порядка 20 минут, если не считать моменты, когда я отвлекалась на сырный сэндвич и колу, что вскоре после нашего заказа принесла нам забегавшаяся официантка.

– После этого потока очевидных бредней я не вижу и тени удивления на твоём лице. Хотя вслух это кажется ещё большим бредом, чем в моей голове, – я нахмурилась, выжидая ответа.

– Я ведь обещала поверить. И я верю, – слишком тихо ответила Джемма. – Я тебе верю, так как со мной это тоже происходило, – подруга подняла серьёзный взгляд. – Помнишь нашу вылазку на кладбище? Именно с той ночи все и началось. Я была тогда настолько пьяна, что весь вечер и ночь не остались у меня в памяти. Но зато я чётко помню, как на следующий день начала твориться настоящая чертовщина – в буквальном смысле. Это продолжалось всего два дня, но ничего страшнее со мной в жизни еще не происходило. Два дня показались мне пыткой, – Джемма гулко сглотнула, нервно повышая голос. – Я решила… решила, что это все глупости, которые мне привиделись. Что это просто сны, показавшиеся явью спустя время. Что все мысли в моей голове перемешались от идиотского алкоголя. Это было моим объяснением, – подруга притихла. – Однако после твоего рассказа я больше так не думаю, и меня, откровенно говоря, сейчас бросает в холодный пот. Но… – Джемма шмыгнула носом, хватаясь за стакан с напитком и сжимая его подрагивающими пальцами, – Ты сказала, что это продолжается уже 3 год? – напряглась она, ожидая ответа, и тогда я заметила, как все ее тело потряхивает словно от холода, который, на деле, виновником не являлся.

– Да. И это порочный круг, который я не в состоянии прервать. Он… или оно даёт мне интервалы всего в несколько дней. И когда мне кажется, что все закончилось, это начинается вновь.

– А… А как же церковь? – спросила подруга, позже ловя себя на мысли, что предложение действительно глупое, о чем повествовало ее покривившиеся лицо.

– Не ходила. Вряд-ли Господь в состоянии услышать голос атеиста, – грустно усмехнулась я. – Думаешь, помогло бы?

Джемма молча отвернулась, вглядываясь в темноту на вечерних улицах: "Сомневаюсь".

Уже дома я, забыв снять уличную обувь, поспешила к компьютеру, вбивая печально известные термины "Демонология", "Потустороннее", "Бог", "Ад и Рай". Что же, "пекло", "красные глаза", "рога", "высокая температура тела", "палачи заблудших душ" и бесконечные "покайтесь". "Глупости, да и только", – решила я, разочарованно отталкивая мышку. Вероятно, мне придётся стараться гораздо больше, чем я ожидала – информация в интернете абсолютно идентична одна другой и далеко не первой свежести. Но это будет уже завтра. А пока что мне необходимо выспаться.

Унылое утро следующего дня я провела в университете, полностью игнорируя каждого профессора. Я неумолимо хотела спать, грезя о десятичасовом сне, пока мои веки слипались. Трижды мне все же не удавалось успеть поймать свою же голову, и тогда я радовалась, что именно на этих парах книги настолько толсты, чтобы уберечь меня от шишки посреди лба. Очередной предмет закончился, и я направилась в столовую, идя по пустому коридору, когда увидела рядом с собой тень. «Какого?..» В этой части корпуса я была абсолютно одна… еще минуту назад. Обернувшись, я осознала – тень здесь, однако, ее хозяин отсутствует. Сорвавшись на бег, я старалась убедить себя, что это были галлюцинации на почве усталости. Но себя не обманешь.

– Ты в норме? – Джемма с нескрываемым шоком уставилась на меня, когда я, вбежав в столовую, со скрипом прокатилась к ее столику по скользкому полу, стараясь отдышаться.

– Он тут.

– Кто "Он"?!

– То есть его тень, – бессвязно бубнила я, путаясь в собственных вздохах. – Он действительно идет за мной!

– Что?! – Джемма резко встряхнула головой, отчего с нее слетел светлый ободок.

– Это… это ещё один намёк. Намек, что скоро что-то точно случится…

– Ты уверена, что там что-то было?

– Я четко видела тень, черт подери! – вспылила я.

– Пошли, – беспокойно начала подниматься Джемма, сбрасывая телефон и наушники в сумку.

– Куда? – не поняла я.

– Я посмотрю на эту тень вместе с тобой.

– Бессмысленно, она давно уже испарилась. Действительно думаешь, что эта дрянь будет показывать себя так открыто?

– Пусть это и ужасно глупо, – начала Джемма, усаживаясь обратно, – но тебе следует сходить к какому-нибудь медиуму.

– Издеваешься? – усмехаюсь я, со старанием отодвигая пластмассовый стул и едва стоя на ногах.

– Ты права, права… Тогда, если все выходит из-под контроля…

– Звонить тебе, – заканчиваю я.

Джемма подмигивает, погружая ложку в суп.

– Именно, – тяжело вздыхает она, задумчиво уставляясь на жидкость под собственным носом. – Но тебе лучше пожить у меня какое-то время.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– А существуют ли в такой ситуации хорошие идеи вообще? – тихо пробубнила Джемма.

Следующие дни тень была неотъемлемой частью меня. "Пасись в другом месте", – вспылила как-то я, перемещаясь из спальни в кухню, но чёрный силуэт игнорировал мои приказы. "Испарись!" – с ужасной усталости я начала по нему топтаться. Помогло ли? На это я и не надеялась. Я лишь напрасно его разозлила, так как в следующий момент меня пронзает страшная боль, как никогда сильная, проходя через каждую клетку тела, и словно их выжигая. На секунду я почувствовала вкус крови во рту. "Прости, прости", – едва выдавила я пару коротких слов, стараясь отдышаться. Я не знала, куда себя деть – меня будто раздирало изнутри, как вдруг вся агония резко прекратилась, полностью сойдя на нет. Встав с пола, на котором я только что ёжилась и корчилась от боли, я тут же отряхнула штаны. "Ты грязно играешь", – с отвращением проговорила я, стоя в коридоре и наблюдая за тенью. Периферийным зрением я уловила движение, которое заставило меня повернуться к зеркалу, где уже находился тот самый мужчина.

"Терпение", – тихо произнёс он. Теперь уже я могла слышать его. "Ничего хорошего это не сулит", – решила я. "Осталось совсем немного", – отвратительно улыбнулся мужчина, вновь резко исчезая.

Автор

Наблюдая за сотнями тысяч разных людей и их привычной жизнью, Адай сидел в большом, удобном кресле, плотно закрыв глаза.

"Адай", – в комнату зашёл мужчина с красными волосами. "Адай!" – снова позвал он, но реакции все же не дождался. Обойдя кресло, мужчина остановился прямо перед ним. "Опять за своё?" – криво улыбнувшись, он облокотился рукой о спинку кресла – левее от головы находившегося в трансе мужчины. "Абигор, сукин ты сын!"

Глаза мужчины медленно распахиваются, а полностью чёрные глазные яблоки постепенно принимают человеческий вид, белея, и зрачками фокусируясь на наглом лице, которое находилось в нескольких сантиметрах.

– Опять шпионишь? – любопытствовал демон.

– Как же тут скучно, – безынтересно ответил Адай, устало разминая шею.

– Со всем разобрался?

– Лучше побеспокойся о своих делах, – нервно произнес демон.

– Что же, до выхода "туда" моя часть будет подготовлена.

– Кочергу тебе в задницу, Ваал! – цокнул Адай, поднимаясь и хрустя пальцами в попытках размять конечности. – На кой ты меня отвлёк?

– А тебе все развлечения подавай. Не достаточно ли на твоем счету невинных душ? – завалившись на диван, отшутился демон.

– Они далеко не невинные, к моему счастью, – с удовольствием прищурился Адай, почесывая острый подбородок.

– А знаешь, я ведь тоже вчера позволил себе немного развлечься… Тоже со скуки. Между прочим, как та девчонка? – поднявшись на локтях, поинтересовался красноволосый мужчина.

– Получает свое, как и прочие.

– Только и всего? И какие же результаты, братец?

– Теперь она может меня не просто слышать, но и видеть. Остается лишь пройти окончательно, протяни руку – и ты уже там.

– Всего ничего, мой друг, – хлопнув в ладоши, Ваал вновь рухнул на диван.

– И даже меньше.