Читать книгу Я объявляю тебе войну - Александра Королева - Страница 2

Постучавшись в дверь, я услышала мужской голос психолога:

– Войдите! Открыто! – Крикнул он.

Открыв ее, я вошла в просторный и светлый кабинет. В нем, кроме стеклянного шкафа, заполненного папками в разноцветных картонных обложках, письменного стола, двух кресел и маленького диванчика, больше ни чего не было.

Психолог стоял у шкафа и перебирал папки. Я внимательно пригляделась к нему. Он был хорош собой и выглядел моложаво, хотя на вид, ему было больше тридцати пяти лет. Представляю, сколько девиц, которые встречались на его жизненном пути, пересохло от любви к нему! И главное, что бросилось мне в глаза, психолог много внимания уделял своей внешности и был очень ухоженный.

– Присаживайтесь на кресло.– Пригласил он, не отрывая взгляда от папки, которую держал в руках и попросил.– Подождите, пожалуйста, одну минуточку, я сейчас освобожусь!

Я прошла к стоящим, напротив друг друга, двух кресел и сев в одно из них, стала наблюдать за психологом.

– Вот она! Наконец-то нашел! Отлично! – Воскликнул он, закрывая открытую папку.

Психолог положил ее на письменный стол и, подойдя ближе к креслу, на котором я сидела, стал внимательно разглядывать меня, а потом спросил:

– Что привело ко мне такую милую девушку?

Потом сел на свободное кресло, закинул ногу на ногу и сказал:

– Сначала давайте познакомимся. Ко мне можете обращаться просто Нестор. А какое ваше имя, милое создание?

– Валерия.– Ответила я.

– Итак, будем обращаться друг к другу только по имени, это более располагает к доверительным отношениям! – По – приятельски улыбнулся он мне и поинтересовался.– Вам удобно сидеть в этом кресле?

– Более, чем.– Подтвердила я.

– А теперь ответьте, Валерия, что побудило вас обратиться ко мне? – Нестор, посмотрел на меня пристальным взглядом.

Не выдержав его, я опустила глаза.

– Сон.– Сказала я.– Один и тот же сон. Дуло автомата направлено в мою сторону. И я с ужасом осознаю, что сейчас из него вылетят пули, которые убьют меня. Автомат держит Родион. Его оскал действует мне на нервы, раздражая. Ночью просыпаюсь с сильно бьющемся сердцем в груди. Меня просто колотит в пастели! Я замучилась сама и замучила мужа, который из-за меня тоже не спит по ночам. Помогите мне, если можете! – Я подняла глаза на Нестора.

Наверное, в моем взгляде он увидел мольбу и отчаяние, потому, что взял мою ладонь в свою руку и прикрыл ее второй рукой. Блуждающая улыбка исчезла с его лица. Нестор стал серьезным.

– Валерия, вы военнослужащая? – Поинтересовался он.– Вы были на войне?

– Нет.– Покачала я головой и объяснила, чтобы ему было понятливее. – Просто охотилась за главарем бандитской группы.

– Вы снайпер? – Снова спросил меня психолог, не выпуская из своих ладоней мою руку.

– Можно и так сказать.– Согласилась я с ним.

– На войне не были, не военнослужащая, значит, точно не снайпер! Так, кто же вы, Валерия?

– Моя семья открыла конный клуб. Мы имеем достаточно просторную конюшню и держим несколько лошадей.– Заговорила я.– Родители привозят своих детишек к нам для реабилитации. У одних, психологическая травма, у других церебральный паралич, третьи, хотят получить положительные эмоции. Если бы вы только видели, сколько радости и восторга получают малыши, катаясь на лошадях!

– Ни чего не понимаю! – Нестор аккуратно положил мою ладонь на мое колено и попросил.– Валерия, расскажите мне все с самого начала. Времени у нас достаточно для того, чтобы я выслушал вас.

– Хорошо, – согласилась я с ним, – расскажу. Моя история произошла три года назад. Но я даже мысли не допускала, что мне придется столкнуться с бандитами. Все началось с того дня, когда я решила зайти к дяде Коле, родному брату моей мамы. Он выкупил тир в парке отдыха и с удовольствием проводил в нем все дни напролет. Это был его маленький бизнес, к которому дядя Коля относился с душой и любовью. До этого, я гостила у него несколько дней, ухаживая за больной тетей, и перед отъездом решила зайти в тир и попрощаться с ним. До сих пор я не могу дать объяснение тому, почему я взяла в руки воздушную винтовку и стала стрелять из нее по мишеням…

*

– Ты локоток то прямее поставь! – Учил меня дядя Коля.– Затаи дыхание, да хорошенько смотри в прицел. Во-он, «мушку» видишь, на черточку похоже? Вот, чтобы эта самая черточка в середине цели была! Да не забудь прикрыть один глаз! Не дыши! – Прикрикнул он на меня.– Видишь, у тебя в руках винтовка ходит? – И спросил.– Лера, я понятно тебе все объясняю?

Я молчала, приглядываясь к маячившей впереди черточке. В это время, я с сожалением думала о том, что в моей школе не преподавали военное дело. А зря! Вот, сейчас бы не стояла, как глупышка и мне не было бы так стыдно перед дядей Колей за свою бестолковость! А ведь он мне же уже мне минут пятнадцать объяснял, как произвести выстрел в цель! Стоит только подивиться его терпению!

Не выдержав, дядя Коля взял воздушную винтовку из моих рук и навел ее на щит, на котором были развешаны различные зверушки.

– Вот, смотри, как надо стрелять! – Поучал он меня, производя несколько выстрелов по ярко раскрашенным игрушечным животным.

– Тебе все понятно? – Снова переспросил он меня, передавая оружие. – На, пробуй!

Я старательно поставила локоть на прилавок, как учил дядя Коля и, прицелилась в рыжую белку, сидевшую в колесе.

– Не дыши! Не дыши! Затаи дыхание! – Продолжал поучать меня мой дядя.

Я сделала все в точности, как он меня учил, и нажала на курок. Бац! И белка побежала в колесе и колесо быстро закрутилось.

– Ай, молодец! – Не сдержал своего восхищения дядя Коля.– Молодчина ты, Лера! С первого раза попала прямо в цель! А ну-ка еще пробуй!

Я прицелилась в лошадку, которая находилась в верхнем углу щита. Бац! И лошадка встала на дыбы.

– Ну, Лера, просто слов у меня нет! – Дядя Коля снял со своей головы картуз и хлопнул им об прилавок.– Ну, девка, если честно, то я от тебя такого, просто не ожидал! Теперь я точно уверен, что ты пошла в нашего прадеда, Панкрата Никаноровича! Он когда в Сибири жил, самым метким охотником прославился! Пушнины государству сдавал больше всех! Его за это медалью наградили, и премии самые большие выдавали! Каждый месяц добавочка была к зарплате, триста рублей! – И уловив мой удивленный взгляд, пояснил.– Ну, чего улыбаешься! В те годы триста рублей были большими деньгами, можно было жить безбедно два месяца, это сейчас за них ни чего нельзя купить! Понятно? А медальку твоего прапрадеда я тебе обязательно покажу! – Пообещал мне дядя Коля.– Вроде, она золотая! Точно не помню. Но мы ее бережем как реликвию, в память о метком охотнике в нашем роду! Медальку эту я обязательно разыщу или тетке Вале скажу, чтобы она поискала. Да и нам, старикам, не грех лишний раз на нее посмотреть! За одно и прадеда вспомним Панкрата Никаноровича! Царство ему небесное! – Перекрестился дядя Коля и обратился ко мне.– Вот, если, еще в трех зверей попадешь без промаха, слово даю, твоя медаль будет, как оберег от чертовщины всякой, а то ее сейчас больно много развелось!

Я снова взяла в руки отложенную в сторону воздушную винтовку. Прицелилась в медведя и произвела выстрел. Медведь стал черпать ложкой мед из бочки. На мушку взяла зайца, произвела выстрел второй раз. Ушастый забил по барабану барабанными палочками. Прицелилась в слона. Выстрел! Слон закивал головой, словно одобряя меня.

Я ни когда не видела таким своего дядю. Радость просто излучалась из него! Со всего маха он сел на стул, не обращая внимания на то, что тот, под ним, угрожающе заскрипел, готовый в любую минуту развалиться!

– Ну, отродясь, такого не видывал, чтобы девка с первого раза так научилась стрелять! – Произнес он довольным тоном. – Тетке Вале обязательно скажу, чтобы она медальку то эту поискала и самолично, я тебе ее привешу!

– Дядя Коля, может не нужно? – Попробовала я остудить его пыл.

– Нет, нужно! – Возразил он мне.– В нашей семье, после деда Панкрата, ни кто так метко не стреляет! Честно тебе признаюсь, я даже в армии иногда мазал! Это к старости годам я только смог руку набить здесь, в тире. И то, бывает, иногда мажу! Ванюшка, твой непутевый двоюродный брат, с женой разошелся, дитя бросил, а теперь только и знает, что по бабам бегать! – Дядя Коля, в сердцах сплюнул.– Тьфу, пакостник! – И снова перекрестился, приговаривая.– Прости Господи! – Потом опять посмотрел на меня.– Вот, приедешь домой и обрадуешь родных, медалькой то этой! Представляю, как мамка твоя будет гордиться, что ее дочь любого пацана за пояс заткнет! А бабушка то, как тебе будет благодарна, что дедова традиция не пропала, а ты ее подхватила!

Мне стало неудобно, и я ему возразила:

– Да, ладно, вам нахваливать меня! А может это случайно вышло?

Дядя Коля потряс перед моим носом пальцем и возразил:

– Нет, девка, ты и есть зоркий глаз прапрадеда твоего Панкрата Никаноровича! И больше слушать ни чего не хочу! Уедешь завтра! Медаль хочу тебе отдать, поэтому и прошу тебя задержаться. Я, конечно, понимаю, что тебе не терпится своих лошадок побыстрее увидеть, но думаю, медалька стоит того, чтобы ты осталась у нас еще на один день! Думаешь, я не понимаю, как тебе надоело ухаживать за теткой, но благодаря тебе, она встала на ноги. Поэтому возражений с ее стороны, чтобы вручить тебе медаль нашего прадеда, думаю, не будет! Только одного в голову не возьму, – поглядел на меня дядя Коля с нескрываемым удивлением, – почему ты в мой тир до сегодняшнего дня не заглядывала? Могла бы, когда и заскочить! Ведь время то у тебя, племянница, было предостаточно!

– Не тянуло меня в тир.– Призналась я дяде.– А сегодня сама не пойму, так захотелось научиться в цель попадать из оружия, что я не выдержала и пришла к тебе.

– Ладно, скажи честно, понравилось тебе стрелять то? – Дядя Коля с любовью погладил лежащую на прилавке винтовку.

– Не буду скрывать.– Улыбнулась я. – Понравилось!

– То- то же! – Удовлетворенно отозвался он и спросил.– Есть еще желание поучиться меткому попаданию? А то, стреляй, сколько твоя душа пожелает! Все равно народу нет, так, что я только рад буду понаблюдать за тобой!

– Ну, тогда, давай пули! – Протянула я руку с открытой ладонью дяде.

– Подожди маленько! – Отозвался он.– Вот, только, зверят на место поставлю!

Поправив на щите зверушек, дядя Коля высыпал около меня на прилавок, больше десятка пуль.

Я вложила патрон в патронник и, затаив дыхание, прицелилась. Бац! Желтокрылая птичка зачирикала.

– Был бы живой твой батька, – дядя вытер картузом накатившиеся на глаза слезы, – радости его бы не было придела! Он все мальчонку хотел. И имя ему уже придумали, Валера, а родилась девка. Поэтому стала ты Валерией. А, выходит, получилась, ты, Лера, лучше любого пацана! – Заключил дядя Коля.

– Это кто же сейчас сказал, что вот эта пигалица, лучше нас? – Поинтересовался один из вошедших в тир парней, которым я бы дала лет по двадцать или, может, чуть больше.

– Ну, я сказал! – Отозвался дядя Коля.

Не стесняясь, я стала разглядывать рослых крепких молодых мужчин. Один был на редкость красив. Его красота была не земной! Так отметила я про себя. И сразу было видно, что этот парень прекрасно знает себе цену. На окружающих он смотрел с высока. Было заметно, как он красуется собой, словно девка на выданье! Я уловила себя на мысли, что этот красавчик, почему то не вызвал у меня сильного восхищения, а наоборот, необъяснимое мне отвращение, не смотря на его неотразимую внешность.

Второй парень был по скромнее. Кареглазый, темноволосый. Его смуглая кожа говорила о том, что он южных кровей. Он был не так красив как его друг, но достаточно хорош собой. Только глубокий шрам на его лице портил его внешность.

Я опустила глаза, сообразив, что с моей стороны не скромно так нагло, в упор, разглядывать пристальным взглядом посетителей тира. Особенно я не хотела смущать парня со шрамом. Он, наоборот, произвел на меня хорошее впечатление, даже не знаю почему.

Немного смутившись, кареглазый незнакомец, первый протянул мне руку и представился:

– Тимур.

– Лера.– Тут же я назвала свое имя, пожимая ему руку.

Тимур вопросительно посмотрел на меня и уточнил:

– Ваше полное имя Валерия?

Я утвердительно кивнула головой.

– Красивое имя.– Произнес он и улыбнулся.

– А я Родион.– Представился красавчик, и обратился к дяде Коле.– А ну, старик, дай-ка нам побольше патронов! Мы у тебя немного постреляем!

Дядя Коля отсчитал им по двадцать штук и положил на прилавок.

Родион кинул на кучку из патронов смятую сторублевую бумажку.

– Этого мало.– Тихо сказал дядя Коля, расправляя сотенную и попросил.– Надо бы еще добавить.

– Тимур! – Обратился Родион к своему другу.– Кинь деньжат этому старику, сколько он скажет!

Сам же прицелился и выстрелил в щит. Наблюдая за красавчиком, я не без удовольствия отметила, что его первый выстрел был в «молоко».

Тимур отдал дяде Коле не достающие деньги и тоже взял в руки винтовку. Он прицелился и произвел выстрел. Его пуля попала в сову. Она захлопала крыльями.

А я сразу же подумала, что Тимур на много собранней, чем Родион.

После первых выстрелов, парни стали палить в щит, не прицеливаясь. Я видела, что попадания в цель у Тимура были более точными, чем его друга.

Когда Родион отстрелялся, дядя Коля поинтересовался у него:

– Парень, ты в армии то был или нет?

– Ну, был! А тебе, старик, какое до меня дело? – Зло отозвался Родион.

– Да, вижу, плохой из тебя защитник страны вышел! И людей не спасешь и сам пропадешь! Вот эта девчонка, – дядя Коля кивнул в мою сторону, – ей всего шестнадцать лет, переплюнет тебя в два счета!

Я удивленно посмотрела на дядю и увидела, как он мне незаметно мигнул одним глазом, как бы говоря: « А ну ка, племяшка, уделай этого зазнайку! Остуди его пыл!

Увидев поддержку дяди Коли, мне вдруг самой захотелось заткнуть «самовлюбленного Нарцисса» за «пояс». Почувствовав, как внезапно меня охватило волнение, которое могло помешать, производить точные выстрелы по мишеням, я изо всех сил постаралась взять себя в руки.

Беря в руки воздушную винтовку, я подумала: «Представляю, вот будет смеху, если я промахнусь!» Я могла бы отказаться от поединка, но не хотелось подводить дядю, потому что в нашей семье принято, что каждый из нас друг за друга! Поэтому я пересилила неуверенность и успокоилась.

Первый выстрел мы произвели одновременно. Одна пуля попала в собачку, и она завиляла хвостиком, а вторая пробила фанерный щит.

– Нет! Так дело не пойдет! – Возмутился дядя Коля.– Стреляйте по очереди! А то не поймешь, кто попал в цель, а кто промахнулся! – И обратился ко мне и Родиону.– Кто из вас будет стрелять первым?

– Уступаю первый выстрел даме! – Произнес «самовлюбленный Нарцисс».

– Ты же знаешь, что первому стрелять труднее! – Недовольным голосом упрекнул Родиона дядя Коля.

– Вот и увидим, какой стрелок Валерия! – Скривил губы в ехидной улыбке Родион.

Тимур молча наблюдал за поединком, стоя за нашими спинами.

Я выдохнула, стараясь сохранить спокойствие. Наведя прицел на одну из игрушек, выстрелила в нее. С удовольствием отметила, что попала в цель. Не останавливаясь, сразу навела «мушку» на вторую игрушку. И снова меткий выстрел! Я целилась в них по очереди и стреляла, стреляла, пока не закончились патроны. В тире стоял уже сильный грохот, когда я положила воздушную винтовку на прилавок. Игрушки стучали, чирикали и подпрыгивали. От крутящихся зеркальных шаров, блики разливались по всему вагончику, который был оборудован дядей Колей под тир.

Родион молчал. Было видно, что он был поражен моими точными попаданиями в цель, и наверно по этому, стрелять после меня не стал. Положив свою винтовку на прилавок, Родион со злостью произнес:

– Меня еще ни кто не ставил в такое дурацкое положение! Мне в данный момент приходится признать свое поражение! Но хочу сразу предупредить, что я ни кому не прощаю то, что кто то, хоть в чем- то, сильнее меня! Лучше, Лера, тебе не попадаться на моем пути! Иначе ты сильно пожалеешь об этом! – Пригрозил он мне, выходя из тира.

Тимур молча последовал за ним.

– Вы угрожаете моей племяннице, молодой человек?! – Дядя Коля догнал Родиона и схватил его за руку.

– Родион немного пьян.– Спокойным голосом объяснил такое поведение друга Тимур.– Не слушайте его бред! Он ни кому не сделает, ни чего плохого, я вам обещаю это! Только, пожалуйста, не вызывайте полицию! Мы сейчас же уйдем!

– Да! Мы уйдем! – Родион повернулся и посмотрел мне в глаза.– Но ты, – он ткнул пальцем в мою сторону, – теперь мне кровный враг! Зря ты пошла на поводу у дяди! Нужно было отказаться участвовать в поединке! – Последние слова Родиона перешли в крик.

Мы видели, как Тимур с силой вытащил Родиона из тира.

Я недоуменно посмотрела на дядю Колю и спросила:

– За что он так на меня?

– Прости меня, племяшка! – Дядя Коля подошел ко мне и обнял.– Даже не думал, что такое может произойти! Кто же знал, что этот красавчик, такой псих?! Я сильно виноват, что втянул тебя в поединок с ним!

– Успокойся, дядя Коля! – Улыбнулась я.– Возможно, я больше ни когда в жизни не встречу Родиона!

– Ты, девочка, задела самолюбие этого парня.– Стал объяснять мне поведение Родиона дядя Коля.– Он, видно, привык быть везде первым, а ты посадила его, как говорится в «галошу»! Хорошо, что ты завтра уезжаешь, а то этот ненормальный, неизвестно, что бы мог с тобой сделать, попадись ты ему на пути!

– А с тобой Родион ни чего не сделает? – С тревогой посмотрела я на дядю.

– А зачем я ему нужен? Если только узнать, где ты живешь? Так лучше я под их пытками сдохну, но адреса, где мои родители живут, они от меня не дождутся! – И дядя Коля поцеловал меня в лоб.– Знай наших! – Придал он своему голосу веселость.– Моряки ни когда не сдаются! Но ты одна домой не ходи! – Предупредил он меня.– Неизвестно еще, может эти двое недалеко от тира крутятся. Придется брать по воздушной винтовке и патронов побольше, на случай, если нам придется отбиваться! – Дядя Коля подбадривающе мне подмигнул.

На душе стало легче, потому, что я поняла, что у меня надежный защитник!

В тир зашли несколько ребятишек.

– Дядь, тир работает? – Поинтересовался один из них.

– Работает, ребятушки, работает! – Отозвался дядя Коля.

– Ну, тогда, дай нам патронов на все деньги! – И мальчуган высыпал мелочь на прилавок.

*

– Ну, что сидишь? Медаль свою разглядываешь? – Спросила бабушка, заходя в комнату.

– Ноги устали.– Ответила я ей.– Сегодня много детей было.– И поинтересовалась.– Как там Искорка?

– Чувствует мое сердце, что она вот-вот должна ожеребиться! Сегодня на ночь я здесь останусь, – предупредила меня бабушка, – присмотрю за ней. А ты долго со своим женихом не засиживайся! Завтра будет много работы! Лишних людей взять в помощь, себе позволить пока мы не можем, потому, что им не чем будет платить, так как сами еле концы с концами сводим!

На улице послышался звук клаксона

– Вон, иди, твой Филиппок приехал! – Кивнула бабушка в сторону окна.

– Бабушка, – обратилась я к ней недовольным голосом, – почему ты так предвзято относишься к моему парню? Он ведь тебе ни чего плохого не сделал!

– Уж, больно он норовистый! – Ответила она.– Грубый, даже, можно сказать! Иногда хочется, как дать ему по лбу, чтобы с него спесь спала!

– Сейчас вся молодежь такая.– Отозвалась я.

– Нет, Лера, не правда! Если мужчина любит женщину, то он ни взглядом, ни словом ее не обидит! Вот, взять, например, твоего дедушку. Знаешь, как он меня любил?! Мы с ним сорок годков прожили, а он только «лапушкой» и называл меня всегда. Мы без слов друг друга понимали. Иногда сидим-сидим, молчим, а потом, в один голос, одну и ту же фразу, как скажем! Да как потом засмеемся! Можешь себе представить, что мы за сорок лет одним целым стали? Даже думали одинаково!

– Бабушка, – обратилась я к ней, – а за что нашего дедушку убили, как ты думаешь?

– Я сама в догадках! Даже представить себе не могу, кому мой Ваня мог плохое что- то сделать? – Пожала она плечами.– Как ты помнишь, это произошло, почти год назад. Он поехал к Коле и решил сходить в лес на охоту. Уж больно много зайцев развелось в тот год! Взял он с собой соседа твоего дяди, Захара. Потом, со слов Захара, они встретили в лесу небольшую группу людей. В ней было, по его словам, человек пять, не больше. В руках оружие несли.

Ваня сразу понял, что эти парни не здешними были. Чужаки! Твой дедушка приказал дяди Захару в засаде сидеть, а сам пошел им на встречу, спросить, кто такие и откуда они? В общем, ни стали они вести разговоры с твоим дедушкой. Взяли, да и застрелили его, прямо на месте. А Захар отсиделся в укрытии, дождался, когда группа бандитов скроется из вида, и подошел к Ване. Но дедушка твой уже был мертвый. Тогда Захар побежал напрямки, прямо в полицию и рассказал о пришлых людях, которые ходят группой по лесу. Приехала следственная группа и установила, что дедушку твоего из пистолета убили. Захар сказал, что стрелял в Ванюшу молодой красивый мужчина. Все его Менделем называли. А что это такое, имя, фамилия или кличка, ни кто не знает. Имя то, их главного, не русское, но все говорили по-русски.

Полиция походила, походила по лесу, но так ни кого и не нашла.

Я встала с кровати и, подойдя к бабушке, обняла ее.

– Ты знаешь, – сказала я, – я хорошо запомнила, как рыдал дядя Коля на похоронах у дедушки. Но почему то о том, как его убили, мне тогда ни кто не рассказал.

– Об этом нас очень просил Коля. Зная твой взрывной характер, он думал, что ты бросишься на поиски этих бандитов.– Поцеловав меня, ответила бабушка.

Мы услышали, как нетерпеливо, снова несколько раз Филипп нажал на сигнал.

– Ну, иди, уже! – Легонько оттолкнула меня бабушка от себя.– Видишь, как твоему жениху невтерпеж! Без конца гудит!

– Я только попрощаюсь с Пирогом.– Ответила я.– Он меня всегда ждет.

*

Войдя в конюшню, я сразу же направилась к деннику коня. Увидев меня, он тихо заржал. Я открыла дверь и, зайдя в него, подошла к Пирогу и обняла его за шею. Постояв так с минуту, я взяла Пирога за морду и поцеловала его в мягкую губу между ноздрей. Он положил голову мне на плечо. Я любила Пирога за его ум. Он был цирковым конем. Бабушка сразу приметила его на мясокомбинате. Его привезли туда, потому, что он сильно хромал на заднюю ногу. Бабушка осмотрела ее и увидела запущенную гноившуюся рану. Договорившись с хозяином мясокомбината, она приехала в город и, взяв в банке кредит, выкупила Пирога. Долго лечила ему ногу, но, все же, добилась своего. Вскоре Пирог стал работать. Посетители нашего маленького конного клуба восхищались им. Пирог не забыл своих выступлений на арене и показывал всем свои навыки. Делал он это с удовольствием. Когда ему аплодировали, Пирог старательно раскланивался, выставив вперед переднюю ногу и кивая головой. Благодаря этому коню, в наш конный клуб стало приезжать все больше и больше горожан с детьми.

– Ну, Пирог, я пошла! – Потрепала я его за холку.– Завтра увидимся. Ну, иди уже! А то, Филипп, весь на псих изойдет! – Пробурчала я, поглаживая коня по шее.

Закрыв за собой денник, зашла в комнату и, переодевшись, вышла во двор и направилась в сторону машины своего жениха.

*

– А, по быстрее, ни как нельзя?! – Встретил меня вопросом Филипп, открывая мне дверцу своего автомобиля.

– Я сегодня очень устала.– Стала оправдываться я, усаживаясь на переднее сиденье, рядом с ним и пояснила, чтобы ему было понятливее.– Детей было много, а рабочих лошади только три.

– У тебя, только, одни лошади на уме! А обо мне ты, когда ни – будь, думаешь? – Пристал ко мне Филипп.– Ну, признайся, хотя бы чуть- чуть, думаешь?!

– Конечно! – Заверила я его.– В свободное от работы время все мои мысли только о тебе!

– А мне кажется, ни хрена ты обо мне не думаешь! – Со злостью в голосе произнес мой парень.– Вот, например, хочу с тобой в ресторан сходить или в кино посидеть, так, нет, ты всегда уставшая! – Заворчал Филипп, заводя мотор машины.

– Поехали уже! – Поторопила я его. – Не видишь, темнеть начинает!

– Ну, и куда мы пойдем сегодня? – Обратился он ко мне.– Да, кстати, – Филипп повернулся и, взяв на заднем сиденье букет цветов, протянул его мне, со словами.– На, это тебе!

Включив фары, он тронул машину с места и, развернув ее, направил к старой асфальтированной дороге.

– Спасибо! – Я благодарно посмотрела на своего будущего жениха и нюхая цветы, поинтересовалась.– Это, по какому такому случаю ты мне их преподнес?

– А ты, что, забыла? Сегодня исполнилось три месяца, как мы встречаемся! – Напомнил он мне.

– Ой, правда! – Виновато посмотрела я на своего парня.– Совсем вымоталась и забыла! Ты прости, пожалуйста, меня Филипп!

Я пододвинулась к нему и благодарно поцеловала в щеку.

– Знаешь, как приятно получить девушке от парня букет?! Но, к сожалению, ты сильно этим меня не балуешь!

– Накладно будет постоянно цветы тебе дарить! Они тоже не малых денег стоят! – Отозвался Филипп, выезжая на асфальтированную дорогу.

– Вот, ты, мне, специально, сейчас, напомнил о цене? Да?! – Вспылила я. – Чтобы больше не раскатывала губы на букеты?!

– Ну, завелась! Не остановить! – Недовольно посмотрел на меня Филипп.– Мы, что, сегодня встретились, чтобы поругаться?! Я тебя русским языком спрашиваю, куда мы сегодня пойдем?!

– Мне завтра рано вставать. Бабушка сказала, что будет много работы. – Стала оправдываться я и решила еще раз напомнить ему.– Мы ведь только двое с детьми занимаемся. Мама только иногда заезжает в клуб, когда выкрадывает свободное время.

– Твоей бабке все денег мало! – Продолжал злиться на меня Филипп.– Устроила платную школу для езды! Лучше сидела бы дома, да носки вязала!

– Не говори так о моей бабушке! – Заступилась я за нее.– Наш клуб детям в радость! Ты бы только посмотрел, как они смеются и как у них горят глазенки, когда верхом на лошади сидят! Смотря на них, и у родителей поднимается настроение! А деньги мы берем, чтобы кормить и лечить лошадей! И бабушка моя еще не совсем такая старая, чтобы сидеть дома и носки вязать!

– Значит, мы сегодня, ни куда не идем? – Решил уточнить мой Филипп.

– Нет! Отвези меня домой! Я хочу по раньше лечь спать! Я же тебе уже говорила, что завтра мне нужно рано встать!

– Как мне все надоело! – Филипп, со злости, ударил по рулю двумя руками.– Я до сих пор не могу понять, кто мы? Жених и невеста, или ты вместо извозчика меня держишь?! Мол, Филипп дурачок, пусть возит! Поглядит десять минут на меня и хватит, на этом и успокоится! Так?!

– Филипп, – возразила я, – ты же знаешь, что ты не прав! Я очень хорошо к тебе отношусь!

В это время мой будущий жених прибавил скорость, и его новый автомобиль плавно повез нас по старой асфальтированной дороге, которая была вся в выбоинах.

– И надо же было засадить поля, по обе стороны дороги, кукурузой! – Посетовала я, чтобы хоть как то разрядить гнетущую обстановку и посмотрела в окно на густые заросли.– Я когда рано утром иду на работу, страх не покидает меня, пока не пройду этот участок посева! Так и, кажется, что кто-то из посадки выскочит!

– Смотри, Лерка, сума не сойди! – Нервно засмеялся Филипп.– А то будешь думать постоянно об этом! Так и рехнуться можно легко!

– Да, пошел ты … – Не договорив, я отвернулась от своего жениха и стала снова смотреть в окно. У меня пропало желание продолжать с ним разговор.

Не обращая на мои слова, Филипп притормозил автомобиль и недоуменно произнес:

– А это еще что такое?

Я уловила в его голосе страх, и сразу же посмотрев в лобовое стекло, увидев, как фары машины, на которой мы ехали, выхватили из темноты автомобиль красного цвета. Его сторона, обращенная к нам, была вся изрешечена круглыми дырочками. Я сразу догадалась, что это были следы от пуль.

– Когда я к тебе ехал, здесь ни кого не было.– С дрожью в голосе, озадаченно произнес Филипп.

– Нужно посмотреть, – предложила я, – может в ней есть кто живой.

– Ты, что, ненормальная? – Филипп нажал на газ.– А если у того типа, который в машине находится, оружие есть? Ты хоть немного подумала об этом? Ты видела, как автомобиль из рикошетили? Явно, что здесь были разборки, какой то группировки! Нет! Я в нее не сунусь! – На отрез, отказался он, прибавляя скорость.

– Останови машину, Филипп! – Потребовала я.– Может «скорую» для раненых нужно вызвать?!

Мой парень резко нажал на тормоза, так, что они завизжали и, повернувшись ко мне, произнес:

– Значит, для меня у тебя времени нет, а для какого- то бандита, пожалуйста, сколько угодно! Так, Лера? А ну, вылась с машины! Быстро! – Скомандовал он мне.

– Ты, что, Филипп, хочешь бросить меня на дороге одну? – Не поняв его, переспросила я своего жениха.

– Ну, ты же жаждешь помочь находившимся в машине! – Отозвался он.– Вот, я и предоставляю тебе такую возможность! Вперед! Действуй! – И протянул руку, точно также, как памятник Ленина.

– Но, уже, стемнело.– Попробовала я разжалобить своего парня.– И мне страшно оставаться здесь одной.

– Тогда, не морочь мне голову! – Повысил на меня голос Филипп, снова трогая машину с места.– Поехали!

– Остановись! – Воскликнула я. – Сейчас по этой окружной дороге не проедет не один автомобиль! Те, кто находятся в салоне обстрелянной машины, могут умереть, если мы не окажем им помощь!

Филипп снова остановился и, положив руку на спинку моего сиденья, спокойным голосом произнес:

– Если уже не умерли. Ну, так как? Ты идешь или нет?

Я задумалась, колеблясь, и со страхом посмотрела в окно. На улице уже было совсем темно. Черные кукурузные заросли, обступившие сплошной стеной асфальтную дорогу, пугали меня. Но я считала своим долгом помочь людям, находившихся в салоне красного автомобиля. И я, мотнув головой, сообщила о своем решении:

– Не, я все- таки пойду и посмотрю. Может, остался кто ни-будь живой.

Он тут же, боком, лег на мои ноги и открыл дверцу.

– Иди, действуй, мать Тереза! – И подтолкнул меня руками так, что я чуть не выпала из салона.

Не успела я выйти из машины, как Филипп сразу же захлопнул за мной дверцу и, газанув, поехал в сторону города. На дороге я осталась одна, глядя в след, горевшим оранжевым светом поворотникам нового автомобиля Филиппа. Чем дальше удалялась машина, тем страшнее мне становилось.

– Гадина! Сволочь! Как я тебя ненавижу! – Прошептала я, вытирая моментально нахлынувшие на глаза слезы и, подобрав с обочины камень, размахнулась и бросила в след все дальше и дальше уезжающей машины. Меня душила обида. Я ни когда бы, ни подумала, что Филипп так может со мной поступить! Подняв голову, я посмотрела на небо. Звезды усыпали черное небо. Луны не было. О чем я сильно пожалела. Идти в кромешной темноте к обстрелянному автомобилю было страшно. Меня пугало еще то, что я точно не знала, живы или мертвы люди в салоне. И еще, эта проклятая кукуруза, обступившая меня со всех сторон! Жуть!

Почувствовав слабость в ногах и бивший меня от страха озноб, я уже жалела о том, что проявила инициативу оказать помощь людям, находившимся в салоне обстрелянной машины.

«Да пошло все к черту! – Подумала я.– Вернусь в свой конноспортивный клуб и останусь ночевать в нем с бабушкой!» Но мое сердце говорило по – другому, перебивая разум. «Иди, – говорило оно, – и посмотри! Может, ты нужна кому-то! Ведь кроме тебя здесь ни кого нет!»

На подкошенных ногах я подошла к изрешеченному пулями автомобилю. Прильнув к стеклу боковой дверцы, заглянула в салон и ни чего в нем не увидев, поискала пальцами висевшую на шее золотую медаль прапрадеда. Найдя ее, зажала в руке, почувствовав, что она была теплой, согретая моим телом. Охваченная страхом, я прошептала:

– Ой, мамочки, мамочки, мамочки!

И постучав костяшками пальцев по стеклу, тихо спросила:

– Эй! Здесь есть, кто ни – будь?

И тут я услышала, как в салоне кто-то застонал. Я дернула дверцы машины за ручки, и они податливо открылись. Я нагнулась и, перебарывая свой страх, протянула руку в салон. Провела ею по задним сиденьям. Ни кого. Тогда я ощупала передние сиденья. И, снова, ни кто не попался мне под руку. Тогда я опустилась на корточки и провела рукой по полу автомобиля, стараясь найти стонущего мужчину. А что это был он, у меня не было ни каких сомнений!

– Эй! – Позвала я, повышая голос.– Где ты? Здесь очень темно и мне ни чего не видно! Отзовись!

И снова, в ответ, услышала тихий стон.

Протянув дальше руку, нащупала сначала подогнутые ноги, обутые в туфли. Потом, сами ноги, одетые в носки. Они были теплыми. Это придало мне уверенности в том, что человек, лежащий в неестественной позе на полу салона автомобиля, действительно жив. Провела руками дальше по телу мужчины и под мои пальцы сначала попали джинсы, а потом я ощутила холод кожаной куртки. Я схватилась за нее рукой и, подергав, позвала:

– Эй! Очнись!

И тут я почувствовала, что моя рука стала липкой, испачканная кровью незнакомца. Но откуда она текла, я не видела. Немного осмелев, я начала трясти мужчину за плечо.

– Ну, очнись же, очнись! – Просила я, не переставая теребить его за куртку.

Наконец незнакомец постепенно стал приходить в себя. Я услышала, как он застонал и хриплым голосом, чуть слышно спросил меня:

– Ты кто?

– Валерия.– Ответила я и объяснила, чтобы незнакомцу было понятливее.– Я ехала в машине со своим парнем и увидела стоящий на дороге обстрелянный автомобиль. Вот, решила узнать, есть ли кто в ней живой?

– А где же твой парень? – Спросил он с сарказмом в голосе, который стал на много тверже, чем был раньше. По его интонации, я поняла, что со мной разговаривает молодой парень.

– Уехал.– Вздохнув, ответила я.

– Включи свет в салоне.– Попросил меня незнакомец и поинтересовался.– Знаешь где?

– Найду! – Заверила я его, проводя рукой по панели автомобиля и дергая все, что попадалось на ее пути. Найдя выключатель, щелкнула им. В салоне загорелся свет, и я увидела парня лежащего на полу в скрюченной позе. Он был очень симпатичным и молодым. Я бы ему дала не больше двадцати двух лет. Волосы подстрижены модной стрижкой. Я опустила глаза, чтобы посмотреть на джинсы, ведь я испачкала кровью руку именно об них. Одна брючина имела бурый цвет. Из раны, которая находилась выше колена, беспрерывно текла кровь, разливаясь по полу салона. Незнакомец лежал в лужице своей крови.

– Ты сам сможешь подняться? – Поинтересовалась я, глядя на симпатичного парня.

– Попробую.– Ответил он мне хриплым голосом и добавил.– Если только ты мне поможешь!

Я взяла за руку незнакомца.

Опираясь на нее и вытянув вперед раненую ногу, постанывая, парень схватился одной рукой за спинку кресла, отпустив мою руку. Я обхватила его за талию и помогла принять сидячее положение. При тусклом свете, я разглядела на голове незнакомца порядочную гематому. Я тут же подумала, что он ее набил, когда резко ударился головой об автомобильную панель и поэтому потерял сознание. Незнакомец криво усмехнулся.

– Значит, они уехали? Почему же, тогда, не добили?

– Кто «они»? – Поинтересовалась я.

– Тебе, Валерия, лучше этого не знать! Зачем тебе лишние неприятности? – Отозвался парень, разглядывая меня.– Ты такая молоденькая, только жить да жить!

– Ты, наверное, потерял сознание, когда ударился головой.– Сказала я.– Вон, какая огромная ссадина на голове! Да еще и кровоточит!

– Ерунда! – Махнул рукой парень и сразу же застонал, сжимая от боли зубы.– Вот ногу крепко зацепило!

– Давай я посмотрю, что с ней! – Предложила я незнакомцу.

Он улыбнулся мне приятной улыбкой.

– Я не назвал своего имени. Лера, зови меня Салим. Я приехал из Азербайджана.

– Ничего себе! – Удивилась я.– И каким же ветром тебя занесло в нашу Сиреневку?

– Я за братом приехал.– Пояснил он мне.– Родственники послали. Особенно мама просила, чтобы я его вернул домой. Она ночами не спит, плачет. Пять лет прошло с тех пор, когда он ушел из дома.

– Ого! – Не сдержала я своего удивления и решила уточнить.– Что? Твой брат пять лет живет у нас в Сиреневке?

– Нет, что ты! – Возразил мне Салим.– Они здесь проездом! – И поинтересовался.– Может, слышала, что в Курелевске была перестрелка?

– По телевизору показывали.– Подтвердила я. И тут, до меня начали доходить его слова.– Выходит, – догадалась я, – в ней твой брат участвовал?!

– Я не знаю насчет брата, – ответил Салим, – но то, что это сделала его компания, я уверен на сто процентов!

– Салим, – обратилась я к азербайджанцу, – скажи, ты видел, кто в тебя стрелял?

– Это произошло так быстро, что я толком так ни чего и не понял! – Ответил он.

– У тебя есть ремень? – Поинтересовалась я у Салима.– Вон, из раны как кровь хлыщет! Думаю, что на ногу нужно наложить жгут! – Сказала я, приподнимая его куртку.

– Сейчас я его вытащу! – Азербайджанец попытался залезть руками под куртку.

– Я сейчас тебе помогу! – Тут же отозвалась я и, расстегнув ремень на джинсах, вынула его из петель и, обкрутив его вокруг ноги Салима, выше кровоточащей раны, сильно перетянула. Увидев, что брючина джинсов стала меньше пропитываться кровью, немного успокоилась. Нужно отдать должное моему новому знакомому. Вот, что значит, настоящий джигит! Ни один мускул на его лице не вздрогнул, пока я занималась его ногой!

– Салим, – напутственно обратилась я к нему, – тебе нужен врач, чтобы вынул из раны пулю, иначе может быть заражение!

– Нет! К врачу не пойду! – Категорически возразил он мне.– Лучше я умру! Мне придется выдать брата, а я этого не хочу! Я приехал сюда забрать его домой, а не предать! Как я посмотрю в глаза мамы, когда приеду без него? И, вообще, я точно не знаю, какую роль он играет в этой банде!

– А это банда? – Испуганно спросила я.

Салим, мне на мой вопрос не ответил, а перевел разговор на другую тему.

– Валерия! – Обратился он ко мне.– Ты лучше скажи, у тебя есть знакомый врач? – И посмотрел на меня с надеждой.

– Нет! – Замотала я головой.– Нет у меня знакомого врача! И у бабушки тоже! Она работает ветврачом в нашем конноспортивном клубе.– Стала объяснять я ему.– А я тренер. Мы обучаем больных и здоровых ребятишек езде. Посещение нашего клуба платное, но мы берем немного. Только, чтобы хватило на содержание лошадей, ремонту конюшни и нам, чтобы осталось на одежду и на питание.

– Я вот, что подумал, – обратился ко мне азербайджанец, – ты бы не могла поговорить со своей бабушкой, чтобы она вытащила из моей раны пулю?

Я на некоторое время задумалась и, посмотрев в черные глаза Салима, тихо произнесла:

– Чтобы вынуть пулю из твоей ноги, нужно доставить тебя в конноспортивный клуб. Но так как ты потерял много крови, пешком я тебя не дотащу. Значит, остается только одно, привезти на лошади. Я приеду к тебе на Пироге!

– На каком еще пироге? – Не понял меня Салим.

Я засмеялась.

– Да, это, так коня зовут! – Объяснила я ему.– Он цирковой и очень умный! Тебе, на него, легче будет залезть, чем на другую лошадь!

– А Пирогом ты коня назвала? – Догадался азербайджанец.

– Я! – Подтвердила я его предположение.– Кстати, коню понравилась новая кличка, и он сразу стал на нее откликаться!

– А почему, именно, Пирог?

– Вот я на нем приеду, и ты сразу поймешь почему.– Улыбнулась я Салиму.

– Далеко отсюда находится ваш конноспортивный клуб? – Поинтересовался у меня мой новый знакомый.

Я прикинула в уме и ответила:

– Не больше двух километров. Салим, – обратилась я к парню, – чтобы не терять зря времени, я сейчас пойду в клуб, а ты, на всякий случай, выключи в салоне свет, а то мало ли что?!

– Хорошо.– Согласился он со мной.– Только ты по быстрее возвращайся. Ладно?

– Я мигом! – Пообещала я, сорвавшись с места и набирая постепенно скорость, помчалась в сторону нашего конноспортивного клуба.

Я бежала и не могла понять, почему сейчас меня не пугают заросли кукурузы, окружившие меня сплошной стеной? Может потому, что в это время я думала о Салиме и его матери, которая живет очень далеко от Сиреневки, в солнечном Азербайджане, и каждый день выглядывает в окно, с надеждой, увидеть двух своих сыновей?

*

– Что это ты вернулась? Никак, со своим Филиппком поругалась? – Подбоченясь, засыпала меня вопросами бабушка, как только я переступила порог ее небольшого домика.

Я схватила со стола кружку и, зачерпнув из ведра воды, залпом ее выпила. Вытерев губы рукой, выпалила:

– Ой, бабушка, сейчас не до этого! Потом все тебе объясню! Я Пирога на часик заберу. Можно?

– Зачем это он тебе понадобился ночью? – Искренне удивилась она.

– Все потом! – Пообещала я ей и добавила.– Сама увидишь и все поймешь! Кстати, твоя помощь потребуется!

– Помощь? – Переспросила меня бабушка.– Да чем я тебе могу помочь? Собаку, что ли на дороге нашла?

– Не собаку, человека! – И жалостливо попросила.– Бабушка, родная, только ты можешь ему помочь! Я сейчас его на Пироге привезу!

После этих слов, я увидела, как изменилась она в лице и строгим голосом обратилась ко мне:

– Лера! Ты хочешь впутать меня в какие то темные дела? Разве ты хорошо знаешь того человека, что собираешься привезти его в наш дом?

– Потом разберемся! – Ушла я от ответа.– Пойду за Пирогом!

– Лера, подожди! – Бабушка, схватив меня за руку, стала поучать.– Сейчас очень опасное время! Ты совсем не знаешь того человека, которого нашла на дороге! Он, что угодно может тебе наговорить, чтобы разжалобить, лишь бы только спасти свою шкуру!

– Бабушка, – как можно мягче обратилась я к ней, – Салим не такой! Я смотрела ему в глаза, они не врут!

– Кто, этот, Салим? Как он очутился на дороге? Ой, девка, доведешь дело до греха! Чует мое сердце!

– Бабушка! – Выдернула я свою руку из ее пальцев.– Время дорого! Иначе он может умереть!

– Я тебя одну не отпущу! – Категорически заявила она.– Сейчас запрягу Тумана и поеду с тобой! Подожди меня! Я быстро!

Конечно, «быстро» у нее не получилось. Пока нашла в поле коня, привела его в конюшню, надела на него уздечку и седло, прошло не менее, сорока минут.

Наблюдая за бабушкой, я видела, как она привязана к Туману. Серо-серебристой окраски жеребенка, она случайно нашла в поле. Он был еще сосунком и поэтому так сильно истощал, что еле держался на ногах. Бабушка привезла жеребенка в конюшню на небольшом грузовичке с кузовом и сразу же назвала его Туманом. Она кормила его по часам и спала в деннике, пока он окончательно не окреп. Мы написали от руки несколько объявлений и развесили их по всей Сиреневке, в надежде найти хозяина жеребенка. Но на них ни кто не откликнулся. Так Туман, стал вторым конем в нашем маленьком конноспортивном клубе. Сейчас ему уже четыре года. Туман вырос красавцем. Посетители клуба завораживающе смотрели на него, когда он работал вместе с Пирогом. Этот конь имел спокойный нрав, не смотря на свой высокий рост. Детей он возил аккуратно и осторожно, словно понимал, что на нем сидит неумелый маленький человеческий детеныш.

– Я готова! – Оповестила меня бабушка и спросила.– Ну, что, поехали? – И взяла Тумана под уздцы.

– Да, пора! – Согласилась я с ней и взяла Пирога за гриву.

Вывели коней во двор. Бабушка села в седло, я запрыгнула на спину. Бабушка достала из кармана фонарик и посветила им на дорогу.

– Быстро не поедем.– Сказала она.– Но и медлить не будем! Я на Тумане впереди, ты на Пироге сзади. Все поняла? – Обратилась она ко мне.

– Конечно, бабушка! – Не стала я ей перечить.– Разве тебя переспоришь?

Мы пришпорили коней, и они сразу же перешли на галоп.

– Далеко этот парень? – Поинтересовалась она на скаку.

– Километра два. Не меньше! – Ответила я и напомнила ей.– Его имя Салим!

– Кто он по национальности? – Допытывалась у меня бабушка.

– Азербайджанец!

– Чувствую, что из-за него у нас возникнут проблемы! – Недовольным голосом крикнула она мне.

– Может, все же, обойдется?! – Не согласилась я с ней.

– А, может, все- таки, вернемся? – Предложила бабушка.– Пусть эти нерусские, сами между собой разбираются!

– Бабушка! – Тут же возразила я ей.– Я обещала Салиму вернуться за ним! Что он обо мне подумает, если я приеду?

– Ладно, – сдалась, на конец, бабушка, – показывай где твой Салим!

– Он не мой! – Сразу отреагировала я.

– Шучу, шучу! Конечно, не твой! Я и забыла, что у тебя жених есть, который бросил тебя ночью одну на дороге!

Отпарировать на ее слова мне было не чем! Она была, как всегда, права! Женихи так не поступают!

– Вижу машину! – Крикнула мне бабушка, и сильно удивившись, воскликнула.– Да она вся побитая! Просто места на ней живого нет! Как же выжил этот парень?

Видимо Салим услышал стук копыт наших коней, потому, что он сразу же включил свет.

Бабушка подъехала к изрешеченному пулями автомобилю и, спрыгнув с Тумана, спросила азербайджанца, заглядывая во внутрь салона.

– Салим, ты сможешь передвигаться?

– С трудом! – Ответил он.– Нога занемела, совсем не чувствую!

– Не волнуйся! – Успокоила она его.– Сейчас, мы тебе поможем! – И обратилась ко мне.– А ну, Лера, бери, Салима, под руку, а я под другую! – И снова заговорила с азербайджанцем.– Будет больно, парень, придется потерпеть! Нам, главное, тебя с салона вытащить, а остальное Пирог сделает!

Когда Салим придвинулся к нам ближе, я и бабушка подхватили его под руки и вытащили из салона продырявленного автомобиля. При этом он стонал, крепко стиснув зубы.

– Терпи, казак, атаманом будешь! – Засмеялась бабушка.

– Это как? – Не понял русскую пословицу азербайджанец.

– А так! – Весело отозвалась бабушка и объяснила.– Если перенесешь стойко все тяготы, то станешь не сгибаемым во всех отношениях!

Выйдя из автомобиля, Салим встал на здоровую ногу, вытянув вперед раненую. Мы аккуратно поддерживали его с двух сторон.

– Держись крепче за меня, сынок! – Попросила бабушка азербайджанца.– Сейчас Лера Пирога к тебе подведет!

Оставив Салима, я подошла к коню и, взяв его за гриву, подвела ближе к автомобилю. Я заметила, как азербайджанец стал разглядывать Пирога и, на конец, воскликнул:

– Да, он же весь в яблоках!

– Обратил внимание, как ярко они выступают на темном фоне окраса? – Поинтересовалась я у него, ласково поглаживая коня по шее.– Понял, теперь, почему я назвала коня Пирогом?

Я снова взяла коня за гриву и осторожно потянула вниз. Пирог понял, что от него требуется. Он подогнул передние ноги и завалился на бок.

Салим, на одной ноге, опираясь руками об наши плечи, подскакал к лежащему на земле коню. Мы осторожно перекинули его раненую ногу через спину Пирога. При этом, Салим, снова, стиснув зубы, заглушал вырывающийся из его груди очередной стон. Как только Пирог почувствовал на себе ездока, сразу же стал осторожно подниматься. Когда конь встал на ноги, я поинтересовалась у Салима:

– Ну, как ощущения?

– Как в кресле! – Он улыбнулся мне сквозь боль, принимая на широкой спине коня удобную позу.

– Как ты себя чувствуешь, Салим, на Пироге с яблоками? – Снова обратилась я к азербайджанцу, беря коня за гриву.

– Прекрасно! – Ответил он мне.

– То-то же! – Отозвалась я, смеясь, и предложила ему.– Ну, а теперь, сам держись! Я сяду на Тумана, вместе с бабушкой. Пойдем шагом, чтобы тебе не причинять лишнюю боль.

Мы тронули коней с места и направили их к нашему маленькому конноспортивному клубу.

Салим, всю дорогу молчал. Мы тоже. Я прекрасно понимала бабушку. Ей предстоит вытаскивать из ноги азербайджанца стрелянную пулю. Об этом огне стреле следует заявить в полицию, потому, что не известно, что за человек едет на Пироге рядом с нами. И в то же время, ей не хотелось с ней связываться. Начнутся допросы, протоколы …, а наш конноспортивный клуб должен работать каждый день. Да еще Искорка вот-вот ожеребится, со дня на день. Лучше, будет для нас, вытащить пулю, перевязать ногу, да и отпустить парня на все четыре стороны!

Сидя за ее спиной и обняв ее за пояс, я очень хорошо понимала бабушку! Если Салим преступник и мы ему помогли, значит мы тоже за одно с бандитами! И нас, за это, нужно карать по всей строгости закона!

Я вздохнула. «Положимся на удачу.– Подумала я.– Может, она нас выведет с кривой дорожки?!»

Так молча и доехали до нашего домика.

Я спрыгнула с Тумана и, взяв Пирога за гриву, подвела его к порогу. Бабушка завела Тумана в конюшню и быстро вернулась назад. Мы помогли Салиму слезть с лежащего на земле Пирога и завели его в наш домик, состоящего из большой комнаты и просторной кухни. В комнате из мебели были две кровати, два кресла, стол, покрытый скатертью, вышитой бабушкой в молодости и широкой тумбочки, на которой мы поставили телевизор. На кухне стояла газовая плита, два стола (на одном мы готовили, а за другим обедали) и четыре стула.

Бабушка жила в домике, а я только иногда ночевала, когда создавались экстренные ситуации.

Заведя азербайджанца в комнату, мы посадили его на кресло. Бабушка попросила его, включив телевизор:

– Ты, посиди. Пока, Салим, а мы коней в денники поставим. Хорошо?

Он, в знак согласия, кивнул нам головой.

Когда мы вышли из комнаты, бабушка плотнее прикрыла за собой дверь.

– Ты понимаешь, чем это пахнет? – Зашептала она, обращаясь ко мне.

– Да. Понимаю.– Ответила я.– Тюрьмой.

– Какая же ты дура, Лера! – Повысила она чуть-чуть голос, отходя от дверей.– Твой жених оказался умнее тебя, когда смотался с того места, где был расстрелян автомобиль! А если он растрезвонит на всю Сиреневку об этой машине? Ты об этом подумала? А, если, Салима, будут искать его товарищи или, наоборот, враги? Что еще хуже! Тогда не будем знать, от кого отбиваться, от полиции или бандитов?!

Я ей не возражала, потому, что знала, что она была тут права! И я это полностью признала.

– Иди, ставь воду! – Немного помолчав, обратилась она ко мне. -Прокали хорошенько нож. Придется делать разрез. Приготовь бинты, перекись водорода, йод, полукруглую иглу, ту, которой я штопаю носки, шприцы и нитки, которые покрепче. Иглу хорошенько вымой и тоже прокали на огне. Лекарство я сама приготовлю. В общем, действуй, а я пойду в конюшню! – И выходя из дома, запричитала.– Ох, горюшко-горе! И почему это случилось именно с моей внучкой? Господи, ну, вразумил бы ты ее, что ли? Неспокойно у меня на душе! Ой, не спокойно!

Я промолчала. Что я могла возразить? Да, ни чего!

*

Выполнив распоряжения бабушки, я вошла в комнату. Услышав стук закрывающейся двери, Салим повернул голову в мою сторону и сказал:

– Лера, я все слышал, хотя твоя бабушка и прикрыла за собой дверь. Как только она вынет из моей ноги пулю, я тут же уйду из вашего дома!

– Прекрати! – Повысила я голос.– Чтобы я больше этого не слышала! – И объяснила, более спокойным тоном.– Ты, просто, не знаешь мою бабушку! Она так всегда говорит, когда попадает в непонятную ей ситуацию! Моя бабушка добрая. Вот, например, как твоя родная бабушка. Считай, что ты находишься среди друзей! Можешь называть ее по имени-отчеству, Василиса Стефановна. Ей всего пятьдесят девять лет. Родом она из Сибири. А там не принято выгонять гостей! Она и здесь, в Сиреневке, живет по своим законам! Прежде, чем поговорить с заглянувшим к ней на огонек человеком, бабушка сначала его накормит и напоит, а после только расспросит, по какой надобности пришел. Вот увидишь, как только вытащит твою пулю, сразу заставит меня чайник на газ поставить. Хотя, скажу честно, побаивается твоего здесь пребывания. Сам понимаешь, неприятности ей ни к чему!

– Но, я же сказал, что уйду! – Повысил голос Салим.– Не хочу вас подставлять!

– Об этом не может быть и речи! – Возразила я ему.– Бабушка тебя ни куда не отпустит, пока твоя нога не заживет!

Я сходила на кухню и принесла в комнату нож и иглу. Потом застелила стол чистой простыней и разложила на ней все, что бабушка просила подготовить к операции.

Придя с конюшни, она сразу же пошла на кухню и долго там мыла руки. А когда зашла в комнату, подошла к азербайджанцу и расстегнула ремень на его ноге. Я заметила, как сазу же брючина стала пропитываться кровью. Бабушка покачала головой. По этому, ее жесту, я поняла, что рана серьезная.

– Придется снимать штаны.– Сказала она.– Не хочу их резать. Я сама постираю твои джинсы и дырку заштопаю.

– Не надо стирать! – Возразил Салим.– Я денег дам Валерии! Она купит новые!

– Об этом не может быть и речи! – На отрез, отказалась бабушка и объяснила.– Если завтра Лера пойдет в магазин покупать мужские штаны, то это только наведет на нее подозрение! Все в Сиреневке знают, что в нашей семье мужчин нет! Одни бабы! Завтра с утра в клуб будут съезжаться родители с детьми. И наверняка заметят обстрелянную машину. И уже к обеду весь городок будет об этом знать! Так, что придется тебе, парень, довольствоваться своими старыми джинсами! Не хочу, чтобы по Сиреневке пошли ненужные разговоры! О том, что ты находишься у нас, ни кто не должен догадываться! Не о себе волнуюсь, о внучке. Она единственная в нашей семье, кто пошел характером в меня!

– У меня есть оружие! – Сказал Салим, вытаскивая из-за пояса пистолет.– Если, что, отобьемся!

– Отдай пистолет! – Повысила голос бабушка на азербайджанца.– Ты что это вздумал? Чтобы в моем конноспортивном клубе я не слышала стрельбы! Сюда родители с детишками приезжают! Понятно тебе, горячий южный парень?!

– Да. Я все понял.– Согласился с доводами бабушки Салим.– Простите меня! Ляпнул, не подумавши! У нас, в горах, в каждой семье есть оружие. Этот пистолет я купил по случаю, на рынке. Я знал куда ехал. И, что, мой брат в банде Менделя, тоже знал. Это очень опасный человек! Он хотел перейти границу с Турцией на северо-западе Азербайджана с несколькими преданными ему людьми. Но это им не удалось. Банда Менделя приехала в Россию, под видом, рабочих. Каждый из ее членов, действительно устроился по своей профессии. Но время от времени они собираются в группу, чтобы вместе совершить преступление. Я уверен, что мой брат запутался. Он, теперь, боится возвращаться домой и уже давно не звонит. Думает, что звонок в России перехватят и его, тогда, поймают и арестуют, будут судить за бандитизм и дадут пожизненное заключение. Он мне сам об этом сказал, когда мы с ним встретились.

После этих слов азербайджанца, я и бабушка переглянулись. Мы только вечером говорили о Менделе, и, вот, пожалуйста, Салим, снова, его упомянул!

– Но, как, ты, узнал место нахождения своего брата? – Допытывалась бабушка у Салима, осторожно стягивая с него джинсы.

Его один мой знакомый увидел и позвонил нам. Мама несколько дней умоляла меня ехать в Россию, чтобы вернуться с братом домой. Мама, просто, с ума сходила от горя, поэтому я и пожалел ее. Моего брата еще невеста ждет. К ней сватаются, а она всем отказывает. Девушка очень красивая! Мы думаем, если брат сам явится в полицию, то его ждет минимальный срок.

– Но почему эту банду ни как не найдут? – Возмутилась я.

– Идя на преступление, Мендель заставляет всех одеть маски, чтобы камеры не зафиксировали их лица. У этого бандита, звериное чутье. Сообщники Менделя во время успевают скрыться. Они часто меняют места жительства и работу, переезжая с одного города в другой.– Объяснил нам Салим.– Но, все равно, рано или поздно, менделевскую банду поймают! Я в этом уверен!

Пока азербайджанец говорил, мы сняли с него джинсы. Салим, сжав зубы, стойко перенес боль, которую мы ему причинили. Бабушка сразу же нагнулась над его огнестрельной раной и стала внимательно ее рассматривать. Потом подняла глаза на азербайджанца и ласково произнесла:

– Сынок, мне остается только удивляться твоей стойкости! В твоей ноге три пули. Мне придется повозиться, а тебе потерпеть! Но, ты, не бойся, я тебе сделаю обезболивающий укольчик, так, что почти ни чего не почувствуешь! Радуйся, что кость осталась целой! А остальное, – бабушка улыбнулась, – как у нас говорят в России, до свадьбы заживет! – И обратилась ко мне.– Лера, ты все приготовила, что я просила?

– Да, бабушка.– Отозвалась я.

– Ну, иди, детка, погуляй! Мне помощник не нужен, сама справлюсь! Вот! – Она протянула мне, пистолет Салима.– Спрячь куда ни-будь по дальше, с глаз долой!

Выходя из комнаты, я, обращаясь к бабушке, сказала:

– Ты, еще рану у Салима на голове обработай! Там у него огромная гематома!

В конюшне я огляделась, прикидывая, куда можно спрятать пистолет. И решила, то на чердаке, в сене, его вряд ли кто найдет! И поднявшись по лестнице, засунула его между тюками.

*

– Я приветствую самую красивую девушку нашей Сиреневки!

Автомобиль медленно двигалась по проезжей части дороги, так, что Филипп был наравне со мной. Я шла по тротуару, не обращая на него ни какого внимания.

– Ладно, не дуйся! – Примирительно обратился он ко мне.– Признаю, был не прав!

– И ты это признавал целую неделю? – Поинтересовалась я, не поворачивая головы.

– Мне нужно было все обдумать! Я сейчас жалею, что уехал в город, оставив тебя одну на дороге! Веришь?!

– Заиметь! – Поправила я Филиппа.– На дороге, по которой после четырех часов вечера не проезжает ни одна машина!

– Ну, хорошо, хорошо! – Легко согласился он со мной.– Я очень виноват! И готов искупить свою вину! Давай съездим в Краснопольск, и ты купишь себе все, что твоя душа пожелает!

– Да? – Искренне удивилась я.– Интересно, и откуда у тебя такая щедрость? Ты, даже букетик, что увез с собой, хотя бы в окно выбросил!

– Лера, ну, хватит на меня дуться! – Старался меня разжалобить мой парень. Немного подумав, Филипп предложил.– Ну, давай, я прямо сейчас, отвезу тебя, куда твоя душа пожелает!

Я решила поставить своего жениха на место.

– В тир! – Предложила я.– Отвези меня в тир!

Филипп сразу расцвел в улыбке, остановил машину, лег на переднее сидение, находившееся рядом с ним, открыл дверцу с моей стороны и, дурачась, произнес:

– Твое слово, моя повелительница, для меня закон! Прошу!

Я молча села и стала смотреть через лобовое стекло на улицу.

– Тир, в какой стороне? – Поинтересовался он у меня.– Если не ошибаюсь, возле кинотеатра?

– Ошибаешься! – Возразила я.– В парке!

– Ну, тогда, вперед! – Газанул прямо с места Филипп.

– Эй! По осторожней! – Повысила я на него голос.– Ты, что, забыл, что я боюсь быстрой езды?!

– Привыкла на своем Пироге скакать, пять километров в час! – Подначил меня Филипп.

– А, вот, это, уже, не твое дело! – Сразу заерепенилась я.

– Ну, все, все, молчу! – Примирительно сказал он.– Не хватало нам еще снова поругаться!

Мы оба замолчали и, не разговаривая, доехали до парка.

Уже издали я увидела, что двери тира были открыты. Филипп остановил около него свой автомобиль, мы вышли из салона машины, и пошли в сторону вагончика, оборудованного, так же, как и у моего дяди, под тир. Филипп попытался взять меня за руку, но я отдернула ее.

– Ой, ой, ой! Какие мы недотроги! – Надул он обиженно губы, но больше ко мне не приставал.

Тир, в который мы вошли, был размером поменьше тира дяди Коли. На фанерной панели, раскрашенной в желтый цвет, я увидела развешанных на ней различных деревянных кукол, словно их принесли сюда из кукольного театра. Здесь были короли, принцессы, шуты, клоуны и даже Шрек с Фионой висели рядом. На каждой кукле, на ее левой стороне, были прикреплены большие красные сердечки.

– Ну, и куда же метиться? – Поинтересовалась я у худой, как жердь, женщины.

Нацепив очки на нос, она листала журнал, рассматривая красочные в нем фотографии.

– А, вот, прямо в сердце и стреляйте! – Пояснила она мне, не отрывая взгляда от журнала. – Там, в коробочке десять пуль лежит. С вас триста рублей.

Засунув патрон в патронник, я прицелилась, взяв на мушку сердце принца. Я смотрела на куклу через прицел, а перед глазами у меня, стоял Салим.

– Нет, не могу! – Отложила я в сторону винтовку.

– Не узнаю свою невесту! – Стал подначивать, меня Филипп.– И куда, только, делась ее решительность?

– Я, пока, не твоя невеста! – Сразу отреагировала я, повернувшись к нему всем корпусом и спросила.– Мы, что, помолвлены?

– Значит, только за этим дело стоит? – Решил уточнить у меня Филипп и, не дождавшись от меня ответа, предложил.– Мы сейчас специально поедем в Краснопольск и зайдем в ювелирный магазин, чтобы ты выбрала себе кольцо по душе!

– Не стоит волноваться! – Скривилась я в усмешке.– Ты мне предложение не делал, а я согласия не давала!

– Ну, в таком случае, я сейчас предлагаю тебе выйти за меня замуж! – И Филипп, встал, передо мной, дурачась, на одно колено.

Работавшая в тире женщина, оторвавшись от журнала, с интересом наблюдала за представлением, которое разыгрывал мой парень.

Меня сильно взбесило, поведение Филиппа. Я не поняла, что случилось со мной, но в этот самый миг, почувствовала к нему отчуждение. Развернувшись, я первая вышла из тира. Мой бывший жених, к которому у меня моментально остыли чувства, поплелся следом за мной. Он стал канючить мне в спину:

– Лер, ну хватит дуться! Я уже не знаю, как тебе угодить, чтобы ты изменила свой гнев на милость!

Филипп, вынул брелок с подвешенными на нем ключами и нажал на кнопку. Его машина, минув фарами, пискнула. Он сел в нее и открыл дверцу, чтобы я могла сесть рядом с ним на переднее сидение. Но я прошла мимо, не удосужив его своим взглядом.

Филипп догнал меня и, схватив за плечи, повернул к себе лицом.

Лера, – обратился он ко мне, – тебе не кажется, что после нашей последней встречи, ты изменилась? Ты кого- то нашла в обстрелянном автомобиле?

Я в упор посмотрела в его бледно-серые глаза и ответила, вырываясь из объятий Филиппа:

– Нет, просто поумнела! У меня вдруг, внезапно, открылись глаза на твое отношение ко мне!

Я развернулась и, не оглядываясь, пошла в направлении своего дома.

– Иди! Иди! – Крикнул он мне в след, не скрывая своего раздражения.– Все равно вернешься ко мне! Как это было уже ни один раз!

Резко развернувшись к нему лицом, я громко сказала:

– Раньше я была уверена, что влюблена тебя, но когда ты бросил меня ночью одну на дороге, окруженную зарослями кукурузы, поверь, у меня было время подумать, над вопросом, а тот ли ты человек, с которым я могу уверенно идти по жизни? Но ответа в себе, так и не нашла, потому, что сердце мое молчало!

– У тебя кто-то есть? – Снова спросил мой бывший парень, а когда увидел, что я, не ответив ему, развернулась и пошла по тротуару, все дальше и дальше удаляясь от него, крикнул мне в след.– Ответь, мне, Лера!

Но я так и не обернулась. Я решила для себя, что в этот момент, я навсегда поставила точку в наших отношениях. В это время я думала о Салиме.

– Ты еще не раз пожалеешь о том, что порвала со мной! – Донесся до меня голос Филиппа.

Это были последние его слова, которые я слышала, заходя за угол ближайшего дома.

*

– Ешь. Это тебе.– Я поставила пакет с фруктами на стол и поинтересовалась:

– Как твоя нога заживает?

– С каждым днем все лучше и лучше.– Улыбнулся мне Салим.– Сегодня передвигался по комнате, опираясь на стул.

– Вот, голова «садовая»! – Я ударила себя ладонью по лбу.– Совсем забыла! У меня дома, после папы, трость осталась. Ему дядя Коля ее вырезал и лаком покрыл. Красивая трость! Завтра обязательно тебе ее принесу! Папа ходил с ней, когда ногу сломал. Говорил, что она очень удобная.

– А твоему отцу она разве больше не понадобится? – Поинтересовался Салим.

– Не понадобится.– Я посмотрела на азербайджанца глазами полными боли, и ответила.– Он умер два года назад.

– Наверное, молодой умер?

В его голосе я услышала сочувствие и вздохнула.

– Ему было тогда сорок пять лет. Мне, в тот день, исполнилось двадцать. В общем, не радостное было день рождение, я тебе скажу. После того дня, как погиб папа, я его больше не отмечаю.

– Сердце? – Предположил азербайджанец.

– Нет.– Покачала я головой.– Пошел вечером в магазин и уже, с покупками, возвращался домой, как его сбила какая- то сволочь! Даже помощь ему не оказали. А он жив был еще полчаса, так эксперт сказал. Полиция, сначала, открыла дело, а потом признала его «глухарем». В общем, так и не нашли кто его убил. Я долго размышляла над тем, кто мог сбить папу на тротуаре, и пришла к выводу, что сделать это мог, только человек, который был полностью уверен в своей безнаказанности.

– Как я понимаю, мама твоя больше так замуж и не вышла? -Уточнил Салим.

– Она до сих пор моего отца любит. Сказала, что такого мужчину ей больше не найти. Деградировать у нас мужики стали! Напрочь, забыли все джельтменские качества! – В это время я подумала о Филиппе.

– Да, грустная история.– Согласился со мной Салим и замолчал, посмотрев в окно.

Я поняла, что моя история задела его каким-то образом и поэтому, не произнося ни одного слова, села в кресло и стала ждать, когда он заговорит первым.

– А ведь мой отец тоже умер.– Поделился своим горем азербайджанец.– Как узнал, что мой брат примкнул к банде Менделя, так его сердце не выдержало. Моя мама тоже теперь одна. Мой старший брат Тимур теперь занял место умершего отца. Он стал главой нашей семьи. Он добрый и хороший человек. Мы до сих пор не можем понять, почему он пошел на поводу у своего друга?

– Тимур? – Переспросила я, вспомнив неожиданную встречу семилетней давности, с двумя парнями.

– Да, Тимур.– Подтвердил Салим.– Он хотел стать учителем. Детишкам знания преподавать. Очень он детей любит! А, вот, на последнем курсе с Менделем связался. Он его и обманул, заманив его в боевую группировку. Поверил тогда, своему другу, мой брат, сильно, даже нас не послушал, хотя мы его слезно уговаривали остаться в Азербайджане и закончить учебу, а не уезжать в Турцию.

– Вот, вроде бы живем в разных концах Света, – задумчиво произнесла я, – а судьбы наши слились в одну.

– О чем, это ты говоришь, Валерия? – Не понял меня Салим.

– Я видела одного Тимура в тире у дяди Коли шесть лет назад.– Посмотрела я в карие глаза азербайджанца.– Он был с другом. Очень красивым, но наглым и отвратительным типом. Его звали Родион. Видела я их в Краснопольске. У того Тимура был шрам на лице.– И я показала рукой на правую щуку.– Вот, я сейчас и думаю, а не твой ли брат был тогда с ним?

– Друга Тимура звали Родион? – Уточнил у меня Салим

– Да.– Подтвердила я.

– Родион это и есть Мендель.– Подтвердил он мою догадку.– Ты не смотри, что он красивый. Он привык, чтобы перед ним все приклонялись и не перечили. Он недавно своими руками задушил девушку, прямо на моих глазах. Когда я попробовал заступиться за нее, он направил в мою сторону пистолет, и не известно, чем бы все закончилось, если бы Менделя не остановил мой брат. Я почти уговорил Тимура возвратиться домой, но Родион отвел его в сторону и стал что-то ему доказывать, при чем, на повышенном тоне. Из обрывков разговора я не очень понял, о чем шел разговор. Но Тимур согласился с ним и остался. После этого, Мендель меня предупредил, что если я немедленно не уеду, то буду иметь дело с ним. И пообещал, что Тимур приедет позже. Отослав куда-то Тимура, он показал мне дорогу, на которой ты меня и нашла, сказав, чтобы я ехал по ней. Когда я выехал из города, меня догнал незнакомый автомобиль и в упор расстрелял. Я пытался выскочить в другую дверь. Помню, что я пытался ее открыть, но она заклинила. А после, я потерял сознание.

– Это заброшенная дорога. Новая трасса проходит в километре от сюда. Здесь редко кто ездит. В основном, кому не жалко рессоров своей машины или кто очень спешит, когда везет своих отроков к нам в конноспортивный клуб.– Пояснила я.

– Значит, Мендель, меня специально послал в этом направлении, чтобы убить, как свидетеля? – Догадался Салим.– Или не хочет отпускать от себя моего брата? Вот, и решил избавиться от меня, как от лишней помехи!

– Сдается мне, Салим, что у тебя и у меня один и тот же враг в лице Родиона. Так? – Решила я уточнить у азербайджанца.

– Выходит, что так.– Согласился он со мной.

Помолчали. Каждый из нас думал о своем.

И тут мы услышали, как в дверь забухали.

– Что это? – Салим вздрогнул от неожиданности и посмотрел на меня. Он стал прислушиваться к ударам в дверь.

– А! – Успокаивающе улыбнулась я.– Это наш Красотулька! Ты его не бойся! Сейчас я дверь открою. Стучится лбом, окаянный!

Подойдя к дверям, я открыла их нараспашку. В комнату вошел пони.

– Почему Красотулька? -Поинтересовался Салим.– Он же весь черного окраса, только на лбу белая звездочка! И, как я вижу, он мальчик! Ни чего в вашем пони нет особенного, чем бы он мог отличаться от других! Та, почему же вы, тогда, его так назвали?

Я засмеялась и, ласково поглаживая Красотульку, объяснила: – А потому, Салим, что этот мальчик, как ты выразился, любит подолгу в зеркало смотреть, что в коридоре конюшни висит. Встанет и смотрит, смотрит в него на себя. Мы, сначала, его хвалили: «Какой ты красивый, глаз не отвезти!» А пони все продолжал на себя любоваться, наверное, считал себя неотразимым. Тогда бабушка потрепала его по гриве и, улыбаясь, обратилась к нему: «Красотулечка ты наша!» Так и осталась за пони кличка Красотулька. – И погладив пони по шее, сказала.– Сейчас, я нашего Красотулечку яблочком угощу! Он сегодня хорошо поработал! И дети, и родители остались довольны!

Пони осторожно взял с моих рук яблоко и, жуя его, захрустел им.

– Он тоже работает? – Почему-то удивился Салим.

– А как же! – Подтвердила я.– У нас в клубе ни кто даром хлеб не ест! Искорка только за месяц перед родами была освобождена от работы. Жалеем ее. Она у нас недавно. Ее хозяин привел к нам ее и сказал, что лошадь больно норовистая. Пробовал продать, но ни кто не захотел ее покупать за ее непокорный нрав, а убивать жалко, еще молодая. Мы до сих пор деньги этому мужчине по частям выплачиваем. Она, у нас, тоже, сначала, характер свой показала, даже кусалась! Но бабушка провела с ней какой-то обряд, который ни дала, ни кому посмотреть. И Искорка, после этого, стала как шелковая! Бабушка нам сказала, что на лошадь кто-то порчу навел, видимо хотел даром ее заполучить или хотел, чтобы она хозяина инвалидом сделала. Трудно сказать! Кстати, Салим, тебе бабушка не рассказывала, какого жеребеночка она нам принесла? – И увидев, как азербайджанец отрицательно покачал головой, переспросила.– Нет? Вот, когда будешь ходить, дойдешь до ее денника и посмотришь на жеребеночка. Он белый с красно-рыжими пятнами. Интересный раскрас! Я впервые такой вижу! Прелесть, просто! – Восхищенно произнесла я.

– Я вижу, Валерия. Что ты любишь своих лошадей! – Улыбнулся мне Салим.

– Я привыкла к ним.– Призналась я.– Когда куда ни-будь уезжаю, скучаю по лошадям, словно они моя семья.

– А, что это у вас дверь нараспашку? – Поинтересовалась бабушка, заходя в комнату.– Или зажарились? – И увидев пони, улыбнулась.– А! Красотулька тут? Ну, все тогда понятно! Это он, Салим, пришел перед тобой покрасоваться! Уж, очень себя любит наш пони! Ни чего не рассказывала тебе про него моя внучка?

– Ну, как же! – Тут же отозвался азербайджанец, – я уже в курсе! Вы бы вашему красавцу девушку нашли! – Предложил бабушке Салим.– Думаю, это его отвлечет от того, чтобы любоваться собой!

– Будет ему парочка! – Оповестила нас новостью бабушка.– Я уже с зоопарком Краснопольским договорилась! У них три пони. Вот, одну девочку и возьмем!

– Правда, что ли, бабушка? – Обрадовалась я.

– Слово даю, нашему Красотульке пару привезти! – Клятвенно пообещала она.

Я подошла к пони и, обняв его за шею и чмокнув в мягкую и теплую губу между ноздрей, зашептала ему на ухо.– Слышал, Красотуля? Невеста скоро будет у тебя!

– Ладно, хватит шутки шутить! – Урезонила нас бабушка.– Я вот чего заглянула! Мне родители детишек наших, сообщили, что видели, как вокруг расстрелянной красной машины, люди неизвестные лазили! Даже поваляли близко растущую кукурузу. Думаю, Салим, что это тебя ищут! – И предположила.– Раз там тебя не нашли, могут заглянуть и в наш конноспортивный клуб.

– Что же мне делать? Хожу я еще плохо, далеко уйти не смогу.-Забеспокоился азербайджанец.

– Не надо ни куда идти! – Возразила ему бабушка.– Может, пока они до кумекают, что да как, ты уже сможешь самостоятельно передвигаться. Тогда тебя и спрятать легче будет!

Салим, благодарно посмотрел на бабушку.

– Спасибо, вам, Василиса Стефановна!

– Спасибо скажешь, когда дело сделаем, а пока благодарить не за что! – Отозвалась она.

– Салима, ищет Мендель.– Сообщила я бабушке.

– Вот, оно, как? – Бабушка жалостливо посмотрела на нашего гостя и предложила.– Может, в полицию позвонить?

– А что мы ей скажем? – Возразила я.– Что мы нашли раненого парня, привезли домой, сами прооперировали и скрыли это? Нас за такие дела по головке не погладят!

– Да … – Задумчиво протянула бабушка.– Если Мендель все-таки догадается о нашем клубе, тогда пиши, пропало! Как только увидите его банду, сразу лезьте на чердак! Лера знает, где лестница. Вы как подниметесь наверх, сразу ее поднимите, чтобы ни кто не догадался, что вы там.– Обеспокоенно стала подсказывать нам бабушка и поинтересовалась у Салима.– Подняться то сможешь?

– Постараюсь.– Как-то не уверенно ответил он, с извиняющимся тоном в голосе.

– Я завтра Салиму папину палку принесу.– Пояснила я бабушке.– Так ему легче будет передвигаться.

– Я сама принесу.– Ответила она.– А тебе, голубушка, придется сегодня остаться с Салимом.– Мне нужно сосок купить для жеребенка. Скоро подкармливать его придется. Искорку через месяц нужно выводить на работу. Желающих ездить на лошадях у нас стало прибавляться. Туман и Пирог и так чуть не до сумерек работают! Ну, все, я пошла! – И посмотрев на Салима, обратилась к нему.– Надеюсь, юноша, что вы не обидите мою внучку!

– Василиса Стефановна! – Пылко отозвался он.– Будьте спокойны за Валерию! Я ее буду беречь, как джигит бережет свой кинжал!

Бабушка перевела взгляд на меня.

– Внучка, я тебе поручаю нашего раненого гостя. Если почувствуете опасность, сразу прячьтесь в схрон!

– Хорошо бабушка! – Отозвалась я.

– Ну, я пошла! – На прощанье она поцеловала меня и Салима в щеку.

– Не боитесь одна ходить, Василиса Стефановна? – Поинтересовался азербайджанец, как только она приоткрыла дверь.

Бабушка обернулась и с улыбкой на губах, произнесла:

– Я уже ни чего не боюсь, как, только, убили моего Ваню. Теперь мне одна дорога, к нему! Все, пошла! – И махнув нам на прощание рукой, вышла из комнаты.

Я посмотрела в окно. Надвигались сумерки. Бабушка быстрым шагом шла в направлении старой асфальтированной дороги. Я смотрела ей в след, пока она не скрылась из вида. Потом повернулась к Салиму и сказала:

– Сегодня нужно лечь спать пораньше. Завтра нам целый день работать.

– А мне в последнее время не спится.– Посетовал он.– Я все о Тимуре, да о Менделе, думаю. Тимур такой умный, а связался с таким непредсказуемым Родионом. Вот, еще, что! – Попросил наш гость.– Валерия, купи хотя бы маленький телевизор! Денег я дам, а то скучно без него. Хотя бы новости посмотреть или фильм, какой ни-будь! А антенну я пристрою.– Пообещал он.– Все веселее будет!

– Отвернись! – Попросила я, Салима. – Но, сначала, я выключу свет!

Увидев, что он перевернулся на другой бок, лицом к стене, я выключила свет и, одев на себя пижаму, юркнула под одеяло.

– Все! Можешь поворачиваться! – Разрешила я Салиму.

Он повернулся на спину и стал смотреть в потолок, освещенный прожектором, горевшим во дворе.

– Салим, – обратилась я к азербайджанцу, чтобы хоть как-то поддержать разговор, – а у тебя есть девушка?

– Нет.– Отозвался он.

– А почему? – Поинтересовалась я.– Я знаю, по вашим законам, родственники всегда подбирают парням невест.

– Знаешь, Лера, – Задумчиво ответил мне тихим голосом Салим.– Да, верно, у нас есть такой обычай. Но наша семья его не поддерживает. Папа влюбился в маму, когда ему было всего пятнадцать лет, а маме тринадцать. Дождался ее совершеннолетия и сделал ей предложение. Она тут же согласилась. Только после узнал, что мама была тайком в него тоже влюблена. Мне и Тимуру они сказали:» Придет время, когда вы почувствуете сердцем, что эта та единственная, которая будет вашей второй половиной на всю жизнь. И, если девушка вам ответит взаимностью, то сердце вас не обмануло! Мы желаем вам любить так, как мы любим друг друга!» Поэтому ни Тимур, ни я, еще неженаты.

– Но, ты же, Салим, говорил, что у твоего брата есть невеста.– Напомнила я ему.