Читать книгу Меж двух огней - Александра Кравец - Страница 2

Мой новый образ произвёл в школе настоящий фурор. Чего я совершенно не ожидала, так это того, что стану объектом повышенного внимания среди мужской половины класса. Саша Акимов, едва я вошла в кабинет истории, издал восхищенное: «Вау!», Кирилл Баринов раза два ронял около меня свой старенький мобильник, Глеб Сиволапов ни с того ни с сего попросил объяснить ему правило правописания приставок пре- и при-, Данила Голубкин всё снимал какие-то невидимые ниточки с моей новой юбки, а сосед по парте постоянно косил в мою сторону глаза и чаще обычного касался своим локтем моего.

Но мне была важна лишь реакция Миши. И она не замедлила явиться. На первой же перемене, когда я рылась в сумке в поисках зеркальца, сзади неожиданно обожгло ухо чьё-то дыхание, и знакомый, такой желанный голос произнёс:

– Ты сегодня потрясно выглядишь, Маринка. Мне очень нравится.

– Спасибо, – заикаясь, промямлила я.

– Настоящая рокерша. – Миша заглянул мне в лицо и хитро подмигнул. – А говорила, не носишь кожаных вещей.

– Я исправлюсь, – хихикнула я.

– Ловлю на слове!

Миша подмигнул ещё раз и объявил во всеуслышание, что идёт покурить. Его закадычные друзья Кирилл и Данила отправились вслед за ним. У меня пылали щёки.

На большой перемене в столовой мы с девчонками обсуждали, естественно, мой сегодняшний образ.

– Юбку я сама перешивала, – жуя бутерброд, делилась подробностями я, – из старых папиных брюк. Вы же знаете, у нас в Мелкореченске никогда нужной вещи не найдёшь. – Я вздохнула.

– Отлично получилось. – Даша помяла в руках подол, осмотрела швы. – Аккуратно. И не скажешь, что это хенд-мейд.

– Только не говорите никому, ладно? А сапожки я купила. Сначала хотела ботфорты – смотрелись они на мне очень даже неплохо, но потом передумала.

– И правильно, – поддержала Лена. – Помнишь, в прошлом году Ксюха припёрлась в школу в шортах и топе? Директриса отправила её домой переодеваться.

– Помню, было дело. Потому и не рискнула. – Я отпила из стакана. Чай сегодня явно пересладили. – Правда, деньги пришлось взять под проценты у младшей сестры – свои я потратила на синее платье.

– Ого! – удивились подруги. – Твоя сестрёнка не промах.

Я улыбнулась.

– Просто она копит деньги на роликовые коньки. Розового цвета.

– Я тоже в её возрасте страстно хотела себе розовые ролики, – сказала Даша.

– А я – гитару, – тихо добавила я.

Тут к нашему столику подсел Миша.

– Приятного аппетита, – пожелал он.

– И тебе не подавиться, – дружно отвечали девчонки.

Я промолчала, лишь красноречиво впилась взглядом в Ленку. Та поморгала секунд пять, соображая, что именно от неё требовалось, потом, толкнув соседку в бок, громко оповестила всех посетителей столовой:

– Ой, я и забыла, Даш, нам же в библиотеку срочно нужно. Книжку сдать! Пойдём!

Удивлённая Даша, однако, не сказала на эту неожиданную реплику ни единого слова, лишь пожала плечами, мол, надо так надо, и поднялась вслед за подругой. Какие они у меня всё-таки классные!..

Разделываясь со своей порцией, состоявшей из котлеты и макарон, Миша пострелял в меня глазами, потом всё же решил спросить:

– Чем занималась в выходные?

Кроме того, что ждала от тебя звонка и кромсала папины штаны – ничего, подумала я, но вслух сказала:

– Да так, как обычно. Читала, телевизор смотрела. А ты?

– А я отцу помогал машину чинить, – с гордостью произнёс Миша. – Видишь?

– Ага…

Он продемонстрировал мне свои руки с въевшейся под ногти и кожу грязью. Мишка гордился своим отцом – насколько я знала, он занимал важную должность в областном управлении образования и науки, часто ездил в командировки и редко проводил время со своими детьми, но если уж проводил, то Мишка запоминал это надолго как лучшие дни в своей жизни. В отличие от него я чувствовала себя сиротой. Мои родители работали за границей и приезжали в Мелкореченск один раз в год, и то не на мой День рождения и не на Аннушкин, а как придётся. Нас с сестрёнкой воспитывали дедушка с бабушкой.

– Кстати, Марин, – вдруг вспомнил Михаил, – Лариса Степановна просила тебя зайти.

Я едва не поперхнулась остатками чая.

– Зачем?

– Вот уж не знаю.

Директора – женщину строгую, но справедливую – я не боялась, так как не знала за собой никакой вины. Но и вызывала она меня к себе за все одиннадцать лет всего-то ничего – пару раз, не более, и то по каким-то общественно полезным делам. Я терялась в догадках, зачем же я ей понадобилась.

Секретарь, молоденькая девушка из бывших учениц гимназии, тоже понятия не имела, по какому такому поводу я сейчас нервничаю. Я немного потопталась перед дубовой дверью с табличкой «Директор», оправила юбку, постучала и получила приглашение войти.

– Здравствуйте, Лариса Степановна. Вызывали?

Кабинет директора светлый и просторный, каким ему полагается быть, мебель новая, недорогая, на одной из стен – большая политическая карта мира, шкаф ломится от папок и учебников, подоконники и этажерки – от цветов с крупными мясистыми листьями.

Бросила взгляд в зеркало, висевшее на стене у двери. Не узнала саму себя. Выглядела я, конечно, неплохо – ниспадающие почти до талии светло-русые волосы, глаза подведены чёрными тенями, в ушах крупные кольца, чёрный свитер крупной вязки (бабушка старалась), короткая юбчонка из штанов папиной молодости, на стройных ножках – элегантные сапожки. Красиво, но в кабинете директора гимназии совершенно неуместно. Я невольно вздохнула. Уж не мой ли наряд стал причиной того, что меня вызвали «на ковёр»?

– Присаживайся, Сафина, – оторвавшись от бумаг, директриса указала на обитый чёрной тканью стул, стоявший ближе остальных к ней самой, – у меня к тебе небольшой разговор.

Я присела на краешек стула.

– Сейчас я просматриваю дела выпускников, чтобы лишний убедиться, что ничего не пропустила, – деловым тоном говорила Лариса Степановна, глядя на меня в упор поверх узких очков. – На данный момент, Марина, ты всё ещё в числе первых учеников Мелкореченской гимназии. Серебряная медаль практически у тебя в кармане. И я подумываю доверить тебе и Волкову церемонию поднятия Государственного флага на празднике в честь последнего звонка.

Я промычала в ответ – язык к горлу прилип.

– И вот ещё что. Тебе не мешало бы математику подтянуть, вся загвоздка в ней. Всё-таки это – обязательный предмет Единого государственного экзамена.

Я энергично закивала, соглашаясь.

– А так всё отлично, – продолжала она, – русский, литература, английский, история, география… Гуманитарные предметы – твоя стихия, верно? – Лариса Степановна улыбнулась. – Куда собираешься поступать?

– Пока не определилась. В педагогический или медицинский. Скорее всего, буду подавать документы в оба вуза.

– Тем более, если ты готовишься стать врачом, с химией и алгеброй нужно срочно что-то решать. Если желаешь быть педагогом – тоже, да и вообще в жизни всё пригодится. А тут ещё у тебя так некстати целый месяц выпал по справке и соответственно снизились оценки по некоторым предметам, я вообще уже молчу о семестровой контрольной по алгебре… Как рука? Не болит?

– Нет, всё в порядке.

– Отлично. Значит, ничто не мешает тебе хорошо учиться.

Лариса Степановна снова улыбнулась, я тоже выдавила из себя улыбку.

– Так что настоятельно советую тебе либо позаниматься с репетитором, либо – самостоятельно, благо, в Интернете сейчас достаточно полезных сайтов, где можно найти видеоуроки по любому предмету. На этом у меня всё.

Я поднялась.

– Спасибо, Лариса Степановна.

Она кивнула и, пожелав мне успехов, углубилась в свои бумаги. Ни слова о моём новом наряде. Пронесло. Но всё же для себя я решила в следующий раз хотя бы завязать волосы в хвост – они на самом деле отвлекают от учёбы…

Последним уроком на сегодня был русский. Он всегда стоял последним в расписании и обычно затягивался на седьмой урок, если у нас их было шесть, и на восьмой – если, соответственно, семь, так как вела этот предмет классная руководительница, и у неё всегда имелся какой-нибудь веский повод для того, чтобы лишний раз нас повоспитывать или сплотить.

Итак, Вера Павловна в своём репертуаре – не успев ступить на порог, она уже объявляла о сверхважном новом проекте, в котором обязательно должны принять участие все старшеклассники без исключения.

– И хотя Всемирный день борьбы с раком отмечали четвёртого числа текущего месяца, – говорила она, – это нисколько не означает, что на протяжении всего года человечество должно закрывать глаза как на страдания миллионов людей, так и на нормы здорового поведения, с помощью которых можно было бы предотвратить возникновение раковых заболеваний до сорока трёх процентов. Ну же, кто мне скажет, какие это нормы? Может быть, ты, Кравцов?

– Наверное, человечеству нужно отказаться от курения? – не без вызова проговорил Миша, развалившись за партой.

– Совершенно верно, и, если вам, молодой человек, всё ещё важно собственное здоровье, настоятельно советую отказаться от этой вредной привычки.

На это Миша ничего не ответил, а кто-то из класса хмыкнул.

– Какие ещё правила нужно выполнять? – не унималась Вера Павловна. – Кто скажет?

– Наверное, соблюдать диету и делать утреннюю зарядку? – спросила Соня Попова, который год безуспешно метившая в первые ученицы класса.

– То есть употреблять сбалансированную здоровую пищу и поддерживать физическую активность, – поправила Соню Вера Павловна. – А ещё?

– Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья! – выкрикнул с первой парты Данила. – Это все знают, у нас на Мелкой речке этот ржавый стенд уже лет триста торчит.

– А вот и нет, – возразила я, – длительное пребывание на солнце и в солярии, наоборот, способствует возникновению рака кожи.

– Молодец, Сафина, – похвалила меня Вера Павловна и перешла собственно к делу: – Итак, ваша задача – разбиться на пары и написать мини-сочинение на тему борьбы с онкозаболеваниями. Срок – две недели. Авторы лучших проектов получат памятные сувениры от городской администрации. Сразу говорю – что именно получат, не знаю. Всё ясно?

Я только хотела открыть рот, чтобы спросить, каким образом мы будем делиться по парам и можно ли мне взять в напарники Мишу, как Вера Павловна тут же испортила мне настроение:

– Кто с кем сидит, тот с тем и пишет. То есть Попова с Коростылёвой, Сафина с Волковым и так далее… Ты что-то хотела спросить, Марина?

Раз уж я открыла рот, то всё же сказала:

– Борьба с онкозаболеваниями – очень расплывчатая тема. Что от нас требуется? Написать оду здоровому способу жизни или сочинить небольшой рассказ с трагической развязкой?

Кто-то зацокал языком, кто-то захихикал, но мне было всё равно. Вера Павловна же ответила так:

– Что хотите, то и пишите. Только ваше сочинение должно способствовать пробуждению в массах желания бороться с онкологией. А теперь приступим к теме нашего сегодняшнего урока…

Дальше мне стало скучно, и я, глядя в окно на всё усиливающийся снегопад, принялась думать, что бы делала, если б узнала, что смертельно больна и мне осталось жить всего лишь несколько месяцев. Конечно, ответ у меня был один, вполне осуществимый – спешила бы любить. Как у Николаса Спаркса.

Прозвенел звонок. Вера Павловна, продиктовав домашнее задание и ещё раз напомнив о конкурсном сочинении, попросила мальчиков удалиться, а девочек – остаться. Всё ясно. Впереди День защитника отечества, и мы должны сдать деньги на подарки одноклассникам.

– Марин, тебя подождать? – откашлявшись, спросил Волков.

– Зачем? – опешила я.

– Ну… домой пойдём вместе.

– Нет, что ты! Я с Леной и Дашей иду.

Он сразу зачем-то загрустил, молча запихнул свои вещи в рюкзак, сказал короткое: «До завтра!» – и отчалил. А по поводу отдельного классного часа для девочек я не ошиблась. Препираясь и не особо церемонясь в соблюдении правил хорошего тона, мои одноклассницы наперебой принялись обсуждать, в чём же именно нуждаются в этом году мальчики и сколько им на это необходимо средств, как мы будем отмечать праздник – повторим прошлогодний вечер или…

– Нет, пожалуйста, не надо, как в прошлом году, – громко возразила я, – у меня рука болит, и я больше не играю.

И девочки загалдели ещё пуще, предлагая сценарии один другого хуже. Такое впечатление, что чем больше мы друг друга знаем, тем дольше хотим продлить радость общения. Ну не знаю. Я, в принципе, ни с кем из одноклассников, кроме Даши, Лены и Миши, не горю желанием общаться.

В конце концов, все сошлись на покупке блокнотов с изображением чего-то патриотического на обложке. И чаепитии. Вера Павловна одобрила. И нужно было битый час спорить!..

Вышли с девчонками на школьное крыльцо и очутились в сказке. Снег валил крупными хлопьями, превращая давно знакомые улицы в нечто нереально прекрасное и диковинное. Ветви деревьев клонились под тяжестью снега к давешним сугробам, образуя загадочные туннели и лабиринты, по которым, кажется, ещё не проходила ни одна живая душа. Неба не существовало – вместо него над Школьной улицей висел белый купол. Или, как сказала бы Аннушка, перина госпожи Метелицы, которую в этот самый момент прилежно выбивала трудолюбивая девушка.

– Ух ты, как красиво! – пропела Дашка.

Её шапка из красной тут же превратилась в белую, снегом так же запорошило и её воротник из искусственного меха, а вот пуховик – намок. Ленка и без снегопада была похожа на зайчика в зимней шубке – вся она, словно огромная зайчиха или, скорее, как гигантская сладкая вата, беленькая и пушистая – и шапка, и шубка, и колготки, и меховые унты – всё на ней белое. Только волосы рыжие, как у лисы, ярким пятном выделяющиеся на девственно чистом снегу.

Не знаю, как выглядела я. Наверное, не очень. Тушь у меня хоть и водостойкая, но вряд ли устояла под натиском природной стихии. Плевать.

И мы втроём, чувствуя себя сказочными принцессами, пустились в полное удивительных приключений путешествие по Школьной улице. Вокруг – ни души, только снег и мы. Даже в воздухе его было столько, что мы, казалось, дышали снегом. Он запутывался у меня в волосах, собирался маленькими сугробиками на замёрзших ладонях, налипал на ресницах, ласкал губы, таял на языке…

Я не заметила, как прямо возле меня оказался Миша, он будто вынырнул из-за плотных снежных штор, окружавших меня со всех сторон.

– Откуда ты взялась, Маринка? – Он улыбнулся и взял мои руки, протянутые к небу, в свои. – Из какой сказки?

Я ответила ему такой же нежной улыбкой.

– Ничего себе, какие холодные, – пробормотал Мишка и вдруг стал покрывать поцелуями мои покрасневшие на морозе руки. Я совершенно этого не ожидала и засмущалась, особенно того, что подруги оказались свидетельницами происходящего. Но не скажу, что мне было неприятно.

Как по мне, прошла целая вечность, или даже две, пока он не оторвался от моих рук и не поднял на меня глаза. И тут мы одновременно потянулись друг к другу, как будто ничего естественнее этого порыва не было в целом свете. Снежные шторы сомкнулись вокруг нас, отгораживая от всего мира, да и я уже вообще засомневалась, существует ли что-то в природе ещё, помимо меня и Миши.